Чудесные истории митрополита Некресского Сергия

«Нет на свете места лучше нашего Лагодеха»

Ранним февральским утром 2017 года мы едем в Лагодехи, в гости к митрополиту Сергию (Чекуришвили). Людвиг Млокосевич, российский и польский зоолог и ботаник, путешественник и пионер изучения природы Кавказа, писал: «Нет на свете места лучше нашего Лагодеха». И сейчас у нас есть возможность проверить его слова на практике.

Мы проезжаем Алазанскую долину и углубляемся все дальше в Кахетию. Лагодехский район — это самый дальний, восточный район Кахетии и Грузии, а Лагодехи, с населением около семи тысяч жителей, — фактически пограничный город: в трех километрах погранпереход, через который можно уйти в Азербайджан. Лагодехский район — многонациональный, почти каждое село имеет свой этнический колорит.

Ещё недавно эти места были символом грузинской глуши, но лагодехский национальный парк в последние годы привлекает все больше посетителей. В 1912 году здесь был основан заповедник с площадью 24000 га, полный зелени и прохлады, горных водопадов и альпийских лугов, бесчисленных родников и серных источников. Ущелье, прикрытое высокими отрогами Кавказского хребта, сохранило от воздействия ледника свою природу и позволило выжить многим доледниковым растениям. Здесь также много диких животных: кабаны и косули порой забредают прямо в огороды жителей Лагодехи, а по ночам слышится вой шакалов и волков.

Митрополит Некресской епархии Сергий (Чекуришвили), духовный наставник здешних краев, встречает нас радушно. Владыка приболел и неважно себя чувствует, но, будучи человеком жертвенным, не отказывает нам в гостеприимстве. По нашей просьбе он рассказывает удивительные истории о своей епархии и о самом себе: о том, как пришел к Богу, как стал священнослужителем и митрополитом, о Промысле Божием в своей жизни, чудесном восстановлении храма в Лагодехи и многое другое.

Бога никогда не обманешь

Я родился в 1959 году в верующей семье в городе Рустави, в 30 км от Тбилиси. В округе не было ни одной открытой церкви. Яйца на Пасху красили — вот и всё, что оставалось. Но родители мои верили в Бога, и я в детстве всегда знал: Бог есть.

Когда я учился в восьмом классе, папа сказал мне:

— Сынок, пора поговорить о серьезном... Мир стал такой лукавый, враг сильно действует... Может, когда и придется тебе в жизни слукавить, но запомни навсегда: Бога никогда не обманешь.

Эти его слова я запомнил на всю жизнь.

Господь услышал мои молитвы!

Промысл Божий действует в жизни каждого человека, только иногда он скрыт, а иногда проявляется явно. Первое явное проявление Промысла Божьего в моей жизни случилось, когда я служил в армии, в ракетных войсках, в Кингисеппе. А я был рослым, крепким парнем-спортсменом. Хорошо играл в футбол, волейбол — удар у меня был очень сильный. И вот меня взяли в спортивную роту, в город Остров Псковской области. И все время куда-то вызывали, на какие-то тренировки и соревнования. Один майор меня отправлял на соревнования и, как я позднее узнал, за это деньги получал.

Как-то он отправил меня в Великие Луки, а там попросили отдать меня в команду физкультурного факультета института. И майор этот как-то так устроил, что я и играл в волейбол за эту команду, и учился, и в его части числился.

По молодости я подрался, меня из института выгнали, и моей персоной заинтересовались. Выяснили, что я вроде бы в армии служу. Вернули в часть и завели дело. Помню, как лейтенант юстиции Федотов вызвал меня и говорит:

— Ты должен дать показания на своего майора. Ему — максимум звездочку снимут, а тебе, молодому парню, тюрьма грозит.

А я вообще-то был честным парнем. Помнил отцовские наставления. И у меня свои понятия были: никого нельзя закладывать. Я молчу. Потом говорю:

— Я этого не могу сделать. Показания давать не буду.

А он достает документы: оказывается, этот майор не одного меня так отправлял, а ещё 17 солдат. Я все равно отказываюсь. Завели на меня дело: семь месяцев отсутствовал в части. Могут обвинить в дезертирстве и срок дать. И вот сижу я на гауптвахте и молюсь:

— Господи, помоги мне выкарабкаться из этой ситуации — а я в течение трех лет каждый год буду тебе по барашку жертвовать.

Слышу — шум в коридоре. Привезли старые парты, отправили меня с них краску счищать. И я невзначай руку поранил, и краска попала под ноготь. Я даже внимания на такой пустяк не обратил — а через три часа у меня рука огромная стала. Меня тут же увезли в больницу. Лежу я в больнице, и на второй день приходит весточка из военной прокуратуры: простите, что потревожили, служите дальше спокойно.

И тут я почувствовал, что Господь услышал мои молитвы! Мне тюрьма грозила — и вдруг, неожиданно все закончилось, без каких-либо последствий.

Ничего не бойся — Я с тобой

Вернулся я домой. Отцу говорю:

— Папа, нужно барашков!

А у отца дядя был монах. Во времена Хрущева всех монашествующих разогнали, кто отказался уйти из монастыря — тех поубивали. Дядя жил дома, но как монах. И папа, глядя на его нелегкую судьбу, боялся, как бы мы, его сыновья, тоже не решили вдруг стать монахами.

У меня брат — заслуженный художник Украины, и, как человек творческой профессии, смолоду носил бороду. И папа его за эту бороду ругал, она ему о монашеской жизни и тяжелой участи монахов в Советское время напоминала. А я потом, когда принял монашеский постриг, тоже приехал с бородой, да ещё и с длинными волосами, заплетенными в косичку. Папа был в шоке. Но это было позднее, а пока я стал просить у папы баранов.

В первый год зарезал я барашка, ладно. На второй год папа стал уже меня ругать:

— Я тебе деньги даю, чтобы ты питался нормально, а ты их на барашков тратишь?! Уж не хочешь ли ты на своего дядю-монаха похожим быть?!

На третий год папа совсем разгневался, стал очень сильно ругаться. А у нас была очень верующая соседка, Мария, и я пошел к ней — хоть немного душу отвести. У неё дома была Библия — редкость в те времена. Попросил я у неё эту Библию почитать, открыл первую попавшуюся страницу и читаю первую строку:

— Я с тобою, и никто не сделает тебе зла.

И я так сильно воспрял духом! Мы снова закололи барашка, и папа успокоился — не стал больше ругаться.

Как моя душа в другом мире оказалась

Я поехал после армии в Харьков, к брату. Решил там поступать в институт физкультуры. У нас тогда была одна страна — Советский Союз. Поступил, учусь. И вдруг у меня заболел сломанный зуб, надо корень доставать. А я очень боялся зубы удалять. Подраться не боялся с кем угодно, а зубы удалять боялся.

Брат привел меня к стоматологу, попросил обезболить. Врач делает мне укол, а у меня оказалась аллергия. И я вдруг почувствовал, что умираю — душа отделилась от тела. Вижу сверху, как сижу в кресле, точнее, как мое тело сидит в кресле, стоматолог зуб рвет, а моя душа — в другом мире.

И сначала я увидел ад. Там ощутил страшную боль. Такую боль, словно у меня бормашиной мозг сверлят. Ещё увидел множество людей, которые терпели страшные мучения, их мучили. Помню какую-то женщину, которая страшно кричала от боли.

Затем я попал совершенно в другое место. Увидел северное сияние какое-то — свет мерцает. Это было так чудно! Потом я увидел Кого-то — и почувствовал такую радость, что хотел этому Кому-то руки целовать. Понял, что это Сам Господь. Знаете, на Земле не бывает такого милого сердцу человека, к которому испытываешь такую любовь... Даже к маме и папе такой любви не чувствуешь.

Потом моя душа задрожала и почувствовала, что её хотят вернуть назад, в тело. Мне было настолько там хорошо, что я стал просить, чтобы меня в том мире оставили. Но мне сказали: «Еще рано». И я почувствовал, как вернулся в тело. Очнувшись, понял, что видел что-то сверхъестественное — и пошел в храм.

Архиереем будешь!

В храме я познакомился с матушкой Антониной. Ей исполнилось уже 82 года, и она с юности была монахиней. Я проникся к ней доверием и рассказал о своем видении. Матушка мне объяснила, что это мне приоткрылся духовный мир. Сама она была очень духовным человеком. Стала мне давать читать святых отцов. И ещё она мне сказала совершенно непонятную для меня и невозможную на тот момент фразу: «Архиереем будешь!».

Пришел я в храм — высокий, видный молодой парень, футболист. А раньше власти старались молодёжь в Церковь не допускать, и священники даже боялись со мной разговаривать, чтобы им от уполномоченного не попало. Но матушка Антонина была очень мудрая и меня во многом наставила.

Как-то стою в храме, ко мне подходит одна молодая и красивая узбечка. И жалуется, что у неё денег нет. Я ей дал десять рублей — по тем временам хорошие деньги, булка хлеба пятнадцать копеек стоила. Тогда она говорит: «А мне ночевать негде». А я и не понял, что это она так со мной кокетничает. Матушка Антонина увидела и говорит:

— Сынок, убегай отсюда, я с ней сама разберусь!

И вот стал я ходить в храм и запоем читать духовные книги. Передо мной открылся совершенно новый мир. Прошло какое-то время, и матушка мне говорит:

— Сынок, ты духовно очень сильно вырос. Я больше ничего не могу тебе дать — поступай в семинарию!

Думаю: нужно сначала начатое дело до конца довести — институт закончить, получить высшее образование, а тогда уже и в семинарию. Но мне уже было неинтересно в институте учиться: я хотел к Богу. Стал часто ходить в храм, меня там все бабушки знали. Главное, кроме меня, парней нет, я один — и бабушки. Мое мирское имя Зураб, так они меня ласково звали: Зурабчик. Радуются и приговаривают:

— Тебе, Зурабчик, священником надо стать!

Явный ответ на молитву

Как-то поехали мы с другом на выходные к нему в деревню отдохнуть. Деревня Мерефа, 30 км от Харькова. А я до этого писал отцу, просил послать мне немного денег. И поскольку знал, что в выходные буду в деревне, написал деревенский адрес.

Пошел на почту получать деньги — и оставил там свой паспорт, забыл его там где-то. Едем домой, смотрю: паспорта нет! А до этого я уже ронял паспорт в воду и испортил, и меня сильно ругали в паспортном столе. И теперь я страшно испугался. Слышал, что если 150 молитв Пресвятой Богородице прочитать — Она помогает. Я стал молиться. Прочитал.

Возвращаюсь в общежитие. А у меня там был святой уголок — я его никому не показывал: иконы, молитвослов, Евангелие. Открываю двери, захожу в свою комнатку — на стуле лежит мой паспорт. Я сначала очень испугался. А потом успокоился: если Бог Землю сотворил, неужели Он не может поручить кому-то мой паспорт принести?! И я снова почувствовал явный ответ на свою молитву, такое у меня соприкосновение с Господом произошло...

Как к Богу пошел — все деньги сразу пропали

До того, как я пошел к Богу, у меня денег было очень много. Стипендию получал в институте 40 рублей, от футбольной команды — 120 рублей, папа присылал 150 рублей каждый месяц, да ещё брат подкидывал. Я был богатый человек!

А как к Богу пошел — все деньги сразу пропали. Папа узнал о моих намерениях поступить в семинарию, о том, что я в церковь хожу, и сказал:

— Если ты такой умный — пусть тебя Бог и кормит!

Вместо лекций научного коммунизма я в церковь ходил — появились прогулы, и стипендии я лишился. Играть в футбол перестал — и зарплаты от команды нет. Остался я без денег.

Как-то вышел из учебной аудитории в коридор и слышу, как декан преподавателю философии говорит про меня:

— Надо Зураба отчислять, он опозорил наш институт — почти попом стал. Единственный грузин к нам поступил — и вот такое дело...

Как моя покойная бабушка мне Библию подарила

Когда я в институте учился, у меня был друг, Сергей, он сейчас Оптинский игумен. Сережа работал на заводе имени Т.Г.Шевченко, а я в футбольной команде завода играл за харьковский «Маяк», вторую лигу. У меня тогда денег уже не было, и он подарил мне как-то десять рублей.

В Харькове тогда продавали очень вкусные яблоки, правда, дорогие: пять рублей килограмм. А я хотел панихиду по бабушке отслужить. И мне очень хотелось что-то положить на панихидный столик-канунник, угостить людей чем-то вкусным, чтобы они бабушку мою помянули за упокой. И вот я купил килограмм яблок на пять рублей и отнес на панихиду.

А до этого мне один сотрудник КГБ сказал:

— Я за тобой слежу и понять не могу: дурак ты или не дурак... Ты молодой. При деньгах. Зачем ты в церковь ходишь?!

Священник в храме не хотел, чтобы я на панихиде присутствовал, их тогда гоняли, если они молодежь в храм привлекали. И он мне говорит:

—Вы идите, молодой человек, я потом вашу панихиду отслужу.

А я отвечаю:

— Нет, я хочу остаться в храме и помолиться.

И остался — упертый — я же грузин.

Служит батюшка панихиду, а у меня такая радость, словно моя бабушка рядом со мной стоит. И у меня слезы текут. Помолились мы, панихида закончилась, я оборачиваюсь — стоит рядом Тамара Викторовна, старушка-свечница, мы с ней дружили, и говорит:

— Зурабчик, ты же хотел Библию купить. Привезли в наш храм Библии — по 70 рублей.

А тогда Библию было не достать — нигде не продавали. Выхожу я из храма и думаю: где же я возьму 70 рублей?! И вдруг мне навстречу идет мой друг по футбольной команде и радостно мне сообщает:

— Зураб, вот мы заняли первое место на первенстве Украины на внутреннем розыгрыше — так нам на заводе премию выписали. Иди, получай!

А меня уволили три месяца назад. Прихожу — и, к моему изумлению, мне дают премию — сто рублей. И я сразу же побежал и купил себе Библию — подарок от моей покойной бабушки.

Думаю, что Бог все сотворил!

Во время сессии попал я на экзамен к тому самому преподавателю философии, которому декан говорил, что меня отчислять из института нужно. А мне вопрос попался о первичности материи. Я и говорю:

— Простите, но не могу сказать, что материя первична, а сознание вторично — это будет отречение от Бога.

—А что ты сам думаешь по этому поводу?

— Думаю, что Бог все сотворил.

И начал преподавателю рассказывать о сотворении мира. Он подумал и говорит мне:

— Знаешь, а у меня самого сестра — верующая. Иди, вот твоя зачетка.

Смотрю, а там «четверка» стоит.

Если тебя примут к нам в семинарию — то учись

Бабушки мои в храме видят, что у меня совсем денег нет, собрали мне 18 рублей и советуют:

— Поезжай, сынок, в семинарию поступать.

Я и поехал в Троице-Сергиеву лавру. Пошел к старцу, отцу Науму. Он посмотрел на меня и сказал:

— Ну что ж. Если тебя примут к нам в семинарию — то учись.

Я обрадовался, отправился к старшему инспектору семинарии, архимандриту Феодосию (Бильченко), он сейчас архиепископ Полоцкий. Отец Феодосий спрашивает у меня:

— Что вы хотите?

А я растерялся: такие светлые у людей лица в Лавре, такие храмы вокруг. Думаю: нет, меня сюда никогда не примут! И отвечаю ему невпопад:

— Я грузин, сейчас живу в Харькове.

Он говорит:

— Так и я харьковчанин!

И такой у нас с ним хороший разговор пошел! В конце он сказал:

—Тебе нужно взять благословение на учебу у вашего Патриарха.

Пошел я за помощью к Николе-Угоднику

А я почти все 18 рублей, бабушками собранные, истратил. Осталась мелочь — свечку поставить. Пошел к Николе-Угоднику. Там была большая такая икона. Поставил я свечу и прошу святителя Николая:

— Отче Николае! Мне дали благословение ехать к Святейшему в Грузию — а у меня денег нет. Помоги мне!

Стою ещё у иконы — вдруг подходит женщина, я даже не запомнил, как она выглядит, настолько быстро все произошло. Протягивает она мне что-то завернутое в бумажку и говорит:

— Это вам.

Я разворачиваю — а там сто рублей. Стал её везде искать — нигде нет. Купил на радостях молитвослов, иконочки, крестики — и поехал в Грузию.

Благословение Святейшего

Отправился я за благословением к Святейшему Патриарху Илии II. А к тому времени я узнал, к своему большому удивлению, что в России барашков не режут. В Грузии раньше, знаете, как было? Когда служили панихиду или был какой-то церковный праздник, прихожане жертвовали вино, барашка или теленка — обводили его вокруг храма, резали и всех кормили. И вот пришел в мою молодую голову такой помысл: может, в России другая вера? Спросил Святейшего. Он отвечает:

— Нет, вера у нас одинаковая, просто это наша грузинская традиция. Это у нас как милостыня.

Тут уж я успокоился. (Владыка улыбается). Святейший благословил меня поступать в семинарию в Троице-Сергиеву лавру.

Вернулся я в Лавру, устроился на склад грузчиком — иначе не принимали в семинарию. Стал работать и проработал грузчиком десять месяцев.

Как я чуть не впал в прелесть

Работать на складе мне очень понравилось — я мог каждый день ходить на раннюю литургию, научился печь просфоры. Сдал хорошо вступительные экзамены и поступил в семинарию. Очень мне хотелось стать настоящим монахом и ревностно подвизаться. Но подвизаться никак не удавалось: в семинарии кормили четыре раза. Тогда я решил есть только два раза. Этой пищи моему молодому организму было, конечно, мало, и я быстро исхудал. Радовался: теперь я аскет, теперь я подвижник. В общем, чуть не впал в прелесть.

Рассказал о своих аскетических «подвигах» священнику на исповеди, и он мне ответил:

— Срочно бросай свои подвиги! Ешь мясо и выбирай себе будущую жену!

А я отвык уже и на девушек-то смотреть. Какие девушки, какое мясо! Я же подвижник, аскет! Расстроился ужасно, решил семинарию бросить и самочинно подвизаться. Пошел к Иверской иконе Божией Матери, стал ей все рассказывать про себя:

— Пресвятая Богородица, в Грузии сейчас мало монахов, так я очень хочу монахом стать! Помоги мне, если только можно, стать настоящим монахом!

Помолился от души — и прямо здесь, у иконы, чувствую: словно какая-то сила, какая-то энергия из меня вышла.

Поехал к Святейшему, стал ему все рассказывать:

— Я же хочу монахом стать, я же молился Божией Матери, а у меня такие искушения: мне сказали — мясо есть и жениться!

А Святейший — очень мудрый, добрый. Он посмеялся, говорит мне:

— Да будешь, будешь ты монахом!

Потом ещё сказал:

— Тебе нужен духовник.

Советы Святейшего, как правильно духовника выбрать

Святейший благословил мне поступить следующим образом:

— Помолись Господу и попроси Его дать тебе духовника. Выбери трех священников. Подойди по очереди к каждому из них на исповедь в разное время — и твоя душа сама найдет своего духовника. Ты начнешь разговаривать со священником, и, если это будет Богом посланный тебе духовник, он в разговоре затронет именно ту тему, которая тебя волнует.

Второе. Если ты на исповеди забыл спросить священника о том, что тебя волнует, а вспомнил об этом, когда он уже прочитал разрешительную молитву, и ты от него отошел, — то очень скоро тебе все станет само собой понятно, и ты поймешь, как правильно поступить. Если будет так — значит, это твой духовник.

И третье. Если это твой духовник — большая радость после исповеди у тебя будет. Сердце взыграет от радости. Значит, это Богом посланный тебе духовник.

Как я полгода не мог дозвониться до Святейшего из-за своего преслушания

Я вернулся в Лавру. Отец Кирилл лежал в больнице. Я пошел к отцу Науму. Рассказал, что вот пять лет мяса не ел, а мне благословили его есть и жену искать. Отец Наум сказал:

— Нет, ни в коем случае не ешь мяса! И ни на каких девушек не смотри! Через полгода позвони Святейшему — пусть благословит тебя поступать в наш монастырь.

И отец Наум стал моим духовником.

Какие там полгода! Я не выдержал — тут же побежал звонить! А дозвониться не могу. И вот я полгода не мог дозвониться до Святейшего. Это было просто чудо! Ну не получалось никак дозвониться до Святейшего! Полгода я каждую неделю ходил на почту, на переговорный пункт — меня уже на почте все знали. А дозвониться не мог, потому что ослушался благословения старца.

И вот проходит полгода — Святейший сам в Лавру приезжает! Из Финляндии. Подарил мне к Пасхе красивое бархатное яичко и благословил на монашество и на поступление в монастырь. И меня постригли в мой день рождения, 13 апреля, в 1987 году. Мне исполнилось 28 лет. Постригли с именем Сергий в честь преподобного Сергия Радонежского. Святейший сам выбрал мне имя. Так я попал в монастырь.

Подарок от святителя Николая Чудотворца

Был у меня в жизни ещё такой удивительный случай. Когда я в Харькове ходил в храм, я там дружил со старушкой-свечницей, Тамарой Викторовной. И вот как-то Тамара Викторовна подходит ко мне и показывает мне кипарисовый крестик из Иерусалима. Так он мне по сердцу пришелся, так мне его захотелось... Стал я у неё этот крестик просить — но она никак не согласилась мне его подарить.

Позднее, когда я приехал в Грузию, Святейший благословил меня пожить в монастыре в Бетании, как послушнику. А у меня был с собой мой любимый акафистник, и я каждую среду по нему акафист святителю Николаю Чудотворцу читал. Я ему очень любил молиться — он такой скоропослушливый!

И вот в монастыре решили надо мной подшутить послушники и отобрали у меня мой акафистник. Закрыли его в маленьком храме и сказали мне:

— Пока не научишься читать на старогрузинском — не отдадим!

А когда я ещё научусь на старогрузинском читать... Пришла среда, а я акафист прочитать не могу. Я через окно достал акафистник, пошел в лес, чтобы никто не увидел, что я его взял, и там стал акафист святителю Николаю Чудотворцу читать. От души помолился — и почувствовал особенную радость.

Возвращаюсь в монастырь — а там паломники приехали. Меня благословили им все показать и на трапезу проводить. И вдруг они мне говорят:

— А мы только что из Иерусалима приехали! Вот — хотим вам подарить!

И дарят мне два кипарисовых крестика! И они были точь-в-точь такие, как я когда-то у Тамары Викторовны просил! Я один крестик носил 15 лет. А другой кому-то подарил. Вот такая история с подарком от Святителя Николая Чудотворца.

Пастырская ноша

Окончил я семинарию в Лавре. В 1988 году меня рукоположили в диакона, а затем в священника. Теперь жизнь моя стала серьезнее, и огромная ноша пастырской ответственности легла на мои плечи. Я служил в ахалцихском районе Самцхе-Джавахети, в древнем монастыре Сафара — дословно название переводится «укрытый». И действительно, обитель расположена на вершине горы в ущелье и скрыта от посторонних глаз густым лесом. С 1988 по 1992 год я был настоятелем этого монастыря.

Главный храм обители был построен в X веке — ещё до основания монастыря. Обитель основал местный князь, который в старости сам принял здесь монашеский постриг. В монастыре сохранились замечательные фрески, которые, по преданию, не решились уничтожить даже турки во время оккупации. В Сафаре красивая природа, родники с очень вкусной водой. Правда, добраться туда непросто — дорога грунтовая.

В 1992 году состоялась моя архиерейская хиротония во епископа Ахалцихского и Самцхе-Джавахетинского, мне было 33 года... Ещё через три года я стал архиепископом, трудился также ректором Ахалцихской духовной семинарии. В 1997 году меня перевели на Некресскую кафедру, и вот уже 20 лет я здесь, в Лагодехи.

Как нам Пресвятая Богородица помогала храм восстанавливать

Наш храм Казанской иконы Божией Матери начали строить в 1864 году русские солдаты — стоявший в то время в Лагодехи Тифлисский гренадерский полк. Интересно, что строительство велось простыми солдатами под руководством полковых офицеров — без всякого участия какого-либо техника или архитектора. В 1875 году гренадеры отправились в действующую армию к границам Турции, и работа была приостановлена. Через 10 лет они вернулись и продолжили строить храм. Надпись на стене церкви гласит, что строительство было завершено к 1897 году, и храм вмещал около тысячи верующих.

— Могу дать вам 150 кубометров леса — больше у меня ничего нет.

А нам нужно было перекрытия сделать, леса возвести, но чтобы подаренные кубометры подготовить, напилить, обработать, нужны были тоже серьезные средства, а денег совсем не было.

А в храме у нас есть очень почитаемая Казанская икона Божьей Матери. Она в Советское время хранилась в одной семье. Сама икона — на листе латуни. И вот глава семьи решил икону разрезать и для печной трубы приспособить. Когда он стал её резать — она начала стонать. Он страшно испугался и передал икону в молитвенный дом (храм тогда не действовал). Когда стали восстанавливать храм, мы икону забрали и стали перед ней молиться. Отслужили молебен — попросили, чтобы Пресвятая Богородица помогла нам. Сразу после молебна звонит нам директор мясокомбината:

— Владыка, помоги! Приезжают к нам богатые спонсоры, везут гуманитарный груз для больницы. Нам нужно их встретить. Дай нам свою машину!

У него был красный «Москвич», а у меня хоть и старый, но «Мерседес» с кондиционером — на таком и гостей не стыдно встретить. Я согласился, дал машину. И в связи с этой машиной тоже у меня получилось с этими спонсорами встретиться. А я как раз переводил с русского на грузинский книгу «Сердце человеческое», где святые отцы о страстях писали. Спонсоры мою книгу увидели — заинтересовались. Пообщались. Они узнали, что мы храм восстанавливаем, и спрашивают:

— Сколько денег вам нужно на восстановление храма?

— Тысяч 35 долларов...

— Нет, этого мало — не хватит. У вас счет в банке есть?

— Нет, но можем открыть.

И они перечислили на наш счет 75 тысяч долларов. Так мы начали восстанавливать храм. Сварщики работали. Много чего сделали. Но денег все равно не хватило. 39 метров в длину, 17 в ширину, 12 в высоту — для Грузии очень большой храм.

Мы Святейшего заранее пригласили на открытие и освящение храма, но не успевали его восстановить. Деньги кончились. Мы снова отслужили молебен перед Казанской иконой Пресвятой Богородицы и поехали в банк. А у нас там оставались только 3 тысячи долларов. Приезжаем. Настоятель храма идет снимать деньги. Заходит, выходит — весь белый как мел. Говорит мне дрожащим голосом:

— Владыка, там деньги лежат. Много денег.

— Сколько?

— 75 тысяч долларов!

Оказывается, губернатор поблагодарил этих спонсоров за гуманитарную помощь. И они решили ещё раз нам помочь. А поскольку другого счета не знали, то на наш счет все деньги и отправили. И вот теперь уже этих денег хватило полностью отреставрировать наш храм.

Поехал к Святейшему — и в этот день не попал к нему

Я знал отца Гавриила (Ургебадзе), ныне прославленного в лике святых. Как-то раз, когда я был настоятелем в Сафаре, я приезжал в монастырь в Самтавро, где подвизался отец Гавриил. А он немного юродствовал и иногда делал вид, что пьет вино, хотя, конечно, был строгий постник и аскет. Как-то раз отец Гавриил позвал меня:

— Зайди ко мне — будем вино пить.

А мне нужно было ехать к Святейшему, и я отказался. Говорю:

— Прости, отец Гавриил, мне нужно ехать к Святейшему.

— Зайди, говорю.

— Не могу.

Он как закричит на меня:

— Любви у тебя нет!

Я поехал к Святейшему — и в этот день не попал к нему. А отцу Гавриилу, видимо, было это открыто...

Как отец Гавриил помог нам продать грузовик

После своей смерти отец Гавриил неоднократно помогал мне. Он мне всегда помогал, когда я по нему служил панихиду (мы служили панихиду, когда он был ещё не прославлен). Как-то раз мы купили для монастыря грузовик за 5 тысяч долларов. Но машина оказалась неэкономной, вместо 16 литров бензина требовала литров сорок. Мы пытались этот грузовик продать, но никак не могли.

Пошли, отслужили панихиду по отцу Гавриилу. В середине панихиды мне позвонили. Я, конечно, трубку не взял. Окончили панихиду, созваниваемся. И звонит мне один бизнесмен. Он где-то увидел наш грузовик и спрашивает у нас:

— А нельзя ли купить ваш грузовик? Если мы вам 10 тысяч долларов дадим — вы не обидитесь?

— Нет.

Так нам отец Гавриил помог грузовик продать.

Как отец Гавриил таможенникам помог

У нас друзья работали на таможне. Как-то звонят:

— Помогите, нам нужно сдать таможенные сборы в казну — миллион лари, а у нас денег нет: не выполнили план по растаможиванию грузов.

Я у них спрашиваю:

— Вы знали отца Гавриила?

Отвечают:

— Знали! Мы ему как-то осетра подарили!

— Идите, закажите панихиду — может, отец Гавриил поможет...

Они идут, заказывают панихиду. Пока панихиду служат — звонок. После панихиды созваниваются: приехал бизнесмен из Турции, должен оплатить за груз таможенный сбор — один миллион лари, может деньги заплатить сегодня.

Так наши таможенники сборы в казну успешно сдали.

Сила проповеди митрополита Некресского Сергия (Чекуришвили)

Владыка рассказывает нам свои истории с улыбкой, но мы видим, что чувствует он себя неважно. Позднее узнаем: он серьезно болен — сахарный диабет. Несмотря на плохое самочувствие, он не отказался встретиться с нами и несколько часов рассказывал по нашей просьбе все истории, которыми мы делимся с вами, дорогие читатели. В конце беседы вид у владыки был очень усталый, и мы стали просить прощения, что утомили его.

На наших глазах владыка Сергий с трудом пошел к выходу. К нашему огромному изумлению, через час, когда мы стояли на службе, митрополит Сергий служил и даже говорил проповедь. И что за проповедь это была! Глаза владыки блестели, он говорил с таким чувством и так долго, словно был совершенно здоровым человеком в прекрасной физической форме! Благодать Святого Духа так явно действовала в нем!

Большой храм был полон. Иногда в разных храмах и у разных пастырей бывает, что прихожане ждут не дождутся, когда же проповедь закончится. Но здесь, несмотря на длинную проповедь, все было иначе. Казалось, что у верующих в этом храме — общее сердце. Я смотрела на людей и видела, как они от души радуются, как любят своего архипастыря. Такова была сила проповеди владыки, что прихожане плакали, не скрывая слез, и улыбались, когда улыбался их архипастырь...

И я вспоминаю, как читала о митрополите Сергии: когда он был настоятелем в Сафаре, туда приехали два студента последнего курса Государственного политехнического института, инженерно-строительного факультета, которых отправили на реставрационные работы в древний монастырь.

Владыка так впечатлил этих студентов своим рассказом о монашестве, что оба молодых человека остались в монастыре. Они приняли постриг, даже не забрав дипломы из института. Сейчас это архиереи: митрополит Хонский и Самтредийский Савва (Гигиберия) и архиепископ Ахалцихский Феодор (Чуадзе).

Теперь я сама могу оценить силу воздействия проповеди владыки!

Позднее мы разговаривали с настоятелем храма протоиереем Феодором Хуцишвили и игуменом Некресского монастыря Антонием (Павлиашвили), и тоже было видно, как они любят владыку. Настоятель храма, протоиерей Феодор, сказал нам:

— Владыка Сергий очень трудился, чтобы поставить эту епархию на ноги. Когда он приехал сюда, во всей епархии было 5 священников, а сейчас их только в нашем храме — 5, а во всей епархии — 22, плюс монахи. До приезда владыки в нашей епархии не было ни монастырей, ни монахов, а сейчас 7 монастырей и множество иноков. Владыка — большой подвижник. Он болеет, но говорит так: ‟Я мог бы просить Бога, чтобы Он меня вылечил. Но на все воля Божия”.

Тринадцатого апреля 2017 года у владыки Сергия день рождения и 30 лет со дня монашеского пострига. Многая лета!