Услышать другого. Заметки о диалогическом методе мышления

Этот текст прислан протоиереем Павлом Великановым в рамках обсуждения актуальных проблем церковной жизни.

В чем причина непродуктивности и безрезультатности подавляющего большинства публичных дискуссий в современном церковном сообществе? Что мешает оппонентам слышать и понимать друг друга? Почему монологическая установка сознания блокирует всякую возможность плодотворного общения? На чем основывается подлинный Диалог и как возникают его разнообразные суррогаты? Как проявляются и какую роль диалогические стратегии играют в образовательном процессе? Каковы философско-аксиологиологические предпосылки диалогизма? Над этими и другими близкими к ним вопросами размышляет доктор филологических наук, профессор кафедры истории и теории литературы ПСТГУ Олег Николаевич Скляров.

«Диалог между нами существенно затрудняется
в смысле словопрения, каким… он
вовсе и не должен был стать. Вы по природе
своей, дорогой друг мой, монологист. На пути
диалектики вас не заманишь…»

(Вяч. И. Иванов – М.О. Гершензон. Переписка из двух углов)

«...чудо заключается не в том, что души
таинственно сообщаются между собой, а в
том, что они причастны к общему для них смыслу».

(Г.-Г. Гадамер)

Начну с одного короткого личного воспоминания. Как-то раз мне довелось присутствовать на уроке «Закона Божиего» в православной гимназии. Класс был то ли шестой, то ли седьмой. Занятие проводил священник, – судя по всему, вполне симпатичный человек и добрый пастырь, хорошо подкованный в вероучительных истинах. Тема – евангельские притчи. Видимо, понимая, что превращать школьный урок в лекцию педагогически не совсем верно, батюшка не только говорил сам, но и задавал вопросы: кто, мол, что думает и кто как понимает ту или иную притчу. Со стороны это выглядело как беседа. Дети высказывались охотно и оживленно. Некоторые, кто получше знал катехизис, спешили сразу дать нужный ответ, второпях путаясь в словах. Другие (большинство) увлеченно рассуждали, выдвигали наивные, чаще курьезные, но иногда небезынтересные версии, в детской простоте подходили к священным сюжетам с неожиданной стороны. А учитель терпеливо выслушивал каждого. А потом говорил, как правильно. То есть сообщал ученикам то, что знал из популярных вероучительных источников и из святоотеческой литературы, повторял то, чему его самого когда-то научили. Говорил внушительно, обстоятельно. Но после каждого такого разъяснения разговор в классе мгновенно обрывался, а возникшее было оживление угасало, сходило на нет. Затем батюшка переходил к следующей притче и задавал новые вопросы. И всё повторялось по кругу: оживление, простодушные гипотезы, версии, догадки, потом оглашение «правильного» толкования, короткая заминка, а потом снова вопросы. Было заметно, что учитель честно старается и что ему немного не по себе, – потому что он не очень понимает, что делать с этими пёстрыми, сырыми и неуклюжими ответами ребят, как на них реагировать. Журить за промахи вроде бы не годится – всё ж как-никак стараются дети. И вот он слушает, терпит все это дело. Иногда улыбается, качает головой, разводит руками. Не раздражается, не перебивает (останавливает лишь в крайнем случае, если подростки начинают шуметь и спорить между собой). Но, пока они говорят, он пребывает как бы в замешательстве. И только в тот момент, когда наступает черед сообщить очередное правильное толкование, он как будто выходит из состояния неловкости и снова чувствует себя в своей тарелке.

Что тут не так? В чем сбой? Мы знаем, что в обычной «викторине», в примитивном тестовом задании, в кроссворде, в арифметической задаче всегда есть один-единственный правильный ответ, по умолчанию делающий все остальные неправильными и лишними. Урок, о котором я рассказал, строился в сущности по тому же принципу. Спрашивается: Зачем, для чего нужно было задавать детям вопросы? И зачем нужны были их ответы? Выходит, ребята говорили напрасно? Или, может быть, своя польза была в том, что они выговорились и послушали друг друга? Кто-то, наверно, скажет, что учителю просто не хватило личной педагогической харизмы, умения увлечь и зажечь детвору. Кто-то, возможно, увидит корень неудачи в изначальной неэффективности избранной методики. На это трудно возразить. И всё же, думается мне, есть среди причин вышеописанного явления кое-что еще, не связанное с наличием / отсутствием педагогического обаяния и методической сноровки, но как минимум не менее важное.

Можно было бы привести и другие, обратные примеры. Каждый легко вспомнит такие беседы, обсуждения, диспуты, на которых, напротив, ни в малейшей мере не торжествует «каноническая истина», всё распыляется в дурной бесконечности частных мнений, каждый слышит только себя и не считает нужным соизмерять своё личное понимание ни с общепринятыми постулатами, ни с пониманием других участников разговора.

Что общего в двух приведенных примерах? Что общего может быть у ничем не регулируемого коммуникативного хаоса и у благополучного втискивания пёстрой разноголосицы мнений в тесное русло «единственно верной» доктрины? Вероятно, то, что и первое и второе представляет собою суррогат диалога, два различных варианта его внешней имитации, при полном отсутствии подлинно диалогического начала в акте общения.

Нечто подобное происходит в нашей жизни сплошь и рядом, почти во всех областях социального бытия. Однако особую, специфическую болезненность названная проблема приобретает в церковном сообществе. Причиной тому, на мой взгляд, два неимоверно живучих стереотипных представления: 1) разномыслие в Церкви – нечто крайне тревожное и нежелательное и 2) если таковое имеет место, то значит кто-то отклонился от истины и впал в опасное заблуждение, угрожающее церковному единству.

Периодически в публичном пространстве (в церковных и светских изданиях, на различных интернет-площадках, в соцсетях и т.д.) поднимаются крайне важные вопросы, в том числе – касающиеся современного христианского образования, воспитания, душепопечения, духовно-литургической и культурной жизни. Но вспыхнувшая дискуссия очень быстро упирается в стену взаимного непонимания, в ход идут обличения, торопливое навешивание ярлыков, после чего продуктивный разговор становится невозможным либо какое-то время по инерции продолжается в режиме «диалога глухих». Срабатывает дуэльный инстинкт, а то и просто стандартный механизм партийной борьбы, где всякий возражающий – по умолчанию идейный противник, а несогласие с «генеральной линией» – или заблуждение, или происки «врага». Решающим оказывается полное нежелание видеть в доводах оппонента не злонамеренность, не помрачение, а вариант добросовестного поиска истины. С другой стороны, почти все обсуждения, происходящие внутри «партии» единомышленников, внутри одного идейного лагеря, имеют тенденцию к беспроблемному согласию. Заодно возникает соблазн – решить, что вот такая априорная групповая солидарность это и есть желанная, искомая цель любого коллективного обсуждения.

Мы хорошо знаем, что нынешнее православное сообщество отнюдь не представляет собою единый «идейный лагерь». Это естественно и нормально постольку, поскольку Церковь мыслит себя как соборное целое, объединенное общей верой, молитвой, взаимной любовью и св. таинствами, а не как тоталитарная группировка под знаком жесткой идеологической доктрины. Настоящая беда в другом – в фактическом разделении церковного сообщества на «партии», находящиеся между собою в состоянии беспощадной идейной конфронтации. И всё сказанное выше о межпартийной борьбе и внутрипартийной «идиллии» в значительной мере применимо к отношениям между оппонирующими друг другу православными «фракциями» и внутри них.

Есть все основания предполагать, что и у грубых сетевых «потасовок», и у формально-любезного, академичного «разговора глухих», и у безмятежного единомыслия соратников по «партии» имеется один общий глубинный корень. В попытках как-то назвать, определить причину коммуникативного неблагополучия в публичной сфере часто указывают на низкий уровень владения культурой полемики, на фундаменталистскую «ригидность» и «модернистскую» безответственность, на недобросовестность, «духовную слепоту», корпоративную круговую поруку, нарциссизм, «пакетное» мышление, манипулятивность, предпочтение сиюминутных прагматических интересов бескорыстному поиску правды и т.д. Можно долго рассуждать по каждому из пунктов, но сейчас мне хотелось бы сосредоточить основное внимание на несколько ином измерении затронутой проблематики, относящемся скорее к философии общения. Я склонен думать, что именно здесь кроется некий «общий знаменатель» большинства из перечисленных выше бед.

Очень многое указывает на то, что глубинным корнем и базовой причиной бесконечных системных сбоев в широких публичных обсуждениях (в том числе – внутри православного сообщества) является ощутимый дефицит диалогичности как коммуникативной установки сознания, неразвитость диалогического мышления и, как следствие, – тотальное засилье монологизма, который, принимая разные обличья, блокирует любые попытки плодотворного общения.

Таким образом, основной предмет размышлений в предлагаемых заметках – специфика диалога и диалогичности / монологичности как явлений, имеющих глубокие ментально-философские, аксиологические основания. Хотелось бы сразу отделить названный круг явлений от таких смежных с ним предметных областей, как этика дискуссии, культура общения, профессиональная компетентность и т.п., с которыми интересующее меня предметное поле соприкасается лишь отчасти и очень поверхностно. Приходится признать, что проблема диалогизма не связана напрямую ни с вопросом о моральной чистоплотности и вероучительной безупречности оппонентов, ни с вопросом о степени владения техникой эффективной коммуникации. Одна из типичных ошибок при анализе причин коммуникативного провала – свести всё к чьей-то нечестности, умышленному жульничеству. Если мы хотим целостно осмыслить системное неблагополучие в сфере общения, то морально-этический фактор (в расхожей, поверхностной его трактовке) придется вынести за скобки, поскольку перевод проблематики диалога в область прикладной морали – это путь, ведущий лишь к тяжким обвинениям и к навешиванию ярлыков. (Здесь требуется своего рода презумпция добросовестности оппонента, побуждающая меня – независимо от моих личных подозрений – исходить из того, что собеседник точно так же заинтересован в справедливости и истине, как и я.) Столь же непродуктивной и тупиковой, на мой взгляд, является практика, при которой полемизирующие позволяют себе аргументы от «истинной духовности», ставящие под сомнение доброкачественность духовного зрения оппонента.

Адекватное осмысление указанной проблемы предполагает, среди прочего, ясный ответ на вопросы: Зачем мы вступаем в обсуждение / дискуссию? Чего мы хотим и ждем от этой процедуры? Как мы мыслим себе свою роль и роль партнера в диалоге / оппонента в полемике? Как мы представляем себе успешный и неблагоприятный результат диалога? Каковы критерии плодотворности обсуждения?

Размышляя над названными вопросами, я исхожу из того, что проблема подлинной диалогичности, практически неразрешимая в плоскости прикладной этики и этикета, может быть поставлена и решена лишь в плоскости онтологии и аксиологии общения, в свете философских (а в пределе своем – богословских) вопросов о смысле, цели и ценности общения, об онтологическом отношении общения к смыслу и истине.

В силу всеохватной универсальности темы мне представляется важным не замыкаться в рамках религиозно-церковной проблематики, а говорить о человеческом общении в его полном объеме, без разделения на религиозную и не-религиозную сферы (не забывая при этом, что нет и не может быть в нашей жизни ничего не причастного пневматологии и сотериологии, не подлежащего духовной оценке и теологическому осмыслению).

Было бы странно, говоря о диалоге и общении, не коснуться библейских, прежде всего – христианских, новозаветных, оснований диалогизма. Целью данных заметок не является богословский анализ проблемы. Но нельзя не указать на тот очевидный факт, что явленный нам в Евангелиях предельно персоналистичный, личностный подход Христа к ситуациям общения, Его нежелание посягать на персональную свободу собеседника, оставление окончательного жизненного выбора за адресатом проповеди, способность говорить с каждым на понятном ему языке (Никодим, Самарянка), применение стратегий «майевтики», оглашение важнейших заповедей не в линейно-императивной и запретительной, а в аллюзивно-инспиративной форме, использование притч и художественных образов как средства освобождающего, непринудительного, стимулирующего мыслительную самостоятельность воздействия на дух и сознание слушателей свидетельствуют о несомненном преобладании в евангельском благовестии таких начал, которые могут быть безусловным основанием для диалогической интерпретации Новозаветного Откровения. К сожалению, каждый раз, затрагивая данный вопрос, приходится учитывать явно недостаточную (на сегодняшний день) разработанность темы «диалог и христианство» в православном богословии.[1]

Замысел данных заметок не предусматривает анализа философских и теологических концепций диалогизма, хотя некоторые из них (идеи М. Бубера, Э. Левинаса, Г.-Г. Гадамера, А.А. Ухтомского, В.В. Бибихина, Т.А. Флоренской и в особенности М.М. Бахтина[2]) я буду всё время иметь в виду в ходе рассуждения.

Формулируемые в заметках положения и выводы относятся преимущественно к тем сферам и форматам общения, где по умолчанию подразумеваются проблемно-эвристические интенции («выяснение истины»).

***

При рассмотрении вопроса о подлинной диалогичности полезно ответить самим себе на один простой, но эвристически весьма важный в данном контексте вопрос: Что является онтологической противоположностью Диалога, если брать это понятие не в его школьном, элементарно-грамматическом значении, а как некое качество мыслительного поля? Будет ли, скажем, таким бытийным антиподом молчание? Мы сразу ответим «нет», потому что молчание может быть необычайно наполненным, насыщенным токами внутреннего, безмолвного собеседования (молитва, мысленный диалог), может вбирать в себя все диалогические полюсы бытийного смысла. Будет ли противоположностью Диалога обычный монолог в школьном значении этого слова, то есть речь одного лица при отсутствии прямого обмена репликами? Ясно, что ответ снова будет «нет», поскольку моя сплошная, не перебиваемая чужими речевыми реакциями речь, так же как и мое полное безмолвие, обладает потенциальной способностью вбирать в себя многоголосую диалектику бытия, гальваническое напряжение разных идейных позиций и ракурсов, а главное – способностью ментально разворачиваться в направлении адресата, учитывать и предвосхищать его ожидания и его возможную внутреннюю, интеллектуально-эмоциональную реакцию, сообразуя с нею стратегию своего высказывания. Такая, адресат-ориентированная, установка нисколько не означает стремления любой ценой угодить аудитории и ни в малейшей степени не свидетельствует о ценностном самоотречении субъекта речи или о каком-то беспринципном компромиссе с его стороны. Моё искреннее внимание и живой интерес к самобытному мироощущению и субъективной «правде» моего идейного оппонента крайне странно считать проявлением «слабости» и «сдачей позиций». Моя готовность принять всерьез другой взгляд на проблему, другую «оптику» восприятия, даже кардинально отличную от «каноничной», отнюдь не равнозначна готовности пожертвовать истиной (будь то священная, соборно установленная истина, научная или лично выстраданная и персональная ) ради безболезненного консенсуса или с целью доставить удовольствие собеседнику. (Подлинная диалогичность в принципе имеет мало общего с тактикой компромисса и ни в коей мере не сводима к обычной эмпатии.)

Итак, монолог совсем не обязательно монологичен по своей ментальной сути, – как и не всякий обмен высказываниями является подлинным диалогом. Лекция, проповедь, доклад, ораторский спич, эссе, персональный блог, роман, стихотворение, являясь с элементарно-формальной точки зрения монологическими формами речи, могут в то же время обладать высочайшим градусом диалогичности – при условии, что говорящий / пишущий не только принимает во внимание сказанное и написанное на эту тему другими (и с других позиций) и не только ориентируется на гипотетическую реакцию реального / потенциального адресата, но находит в себе силы для понимания глубинных мотивов этой (прогнозируемой) реакции, её внутренней «логики», и способен всерьез считаться с чужой картиной мира даже в ситуации принципиального расхождения. И наоборот: самое горячее, бурное (вариант: идиллически единомысленное) коллективное обсуждение важной темы, если в нём отсутствует «электрическое» напряжение между исполненными живого взаимного интереса носителями разных точек зрения, легко превращается в парад наглухо замурованных в своей (личной) или партийной «правоте» сознаний и скатывается в бесплодную колею непробиваемого монологизма.

И теперь, возвращаясь к поставленному выше вопросу об онтологическом антиподе полноценного Диалога, можно сказать, что этим антиподом, по-видимому, является такое состояние (установка, модус) моего сознания, при котором оно тяготеет к полной самодостаточности по отношению к обсуждаемым смыслам и их носителям (личностям) и преисполнено непоколебимой уверенности в собственной завершённой[3] и не нуждающейся в корректировках правоте (моей личной либо «партийной», доктринальной, догматической). Подобный модус мышления мы, вслед за М. Бахтиным, будем называть монологизмом [2; 5, 332-362[4] ]. Это позиция, при которой участник эвристического коммуникативного процесса заранее имеет готовое, законченное представление о том, каким должен быть результат коммуникации, и убеждён, что никакие эксцессы и коллизии разговора не могут прибавить ничего принципиально нового и ценного к уже имеющемуся готовому знанию (персональному либо партийно-доктринальному). Собеседник тут или не нужен вовсе, или нужен как статист, как пассивный адресат моего готового и завершенного слова[5], как «ассистент» в условном, совершенно формальном ритуале, – тот, кто должен послушно или невольно подыграть мне в этом странном действе, где мой солирующий монолог как бы разыгрывается в лицах, потому что эвристическое речевое взаимодействие с заранее предписанным / предрешенным результатом и заведомо распределенными ролями – это не диалог, а своего рода инсценировка, где я являюсь полновластным режиссером-«кукловодом». Собеседник должен либо отождествиться со мной, либо – если он занимает самостоятельную, не тождественную моей позицию – приобрести статус противника (при равноправной коммуникации) или «недотёпы» и «двоечника» (если я претендую на роль просветителя и наставника). Исключение составляют те случаи, когда «монологист» сам выступает в роли ученика и подопечного, но эта ситуация вполне вписывается в обозначенную парадигму, так как, согласно монологической логике, я, выступая в роли «ученика», должен устремиться к тому, чтобы отождествиться с моим более авторитетным партнером. Вступая в дискуссию, монологист по сути вынужден (обречен) каждый раз симулировать диалог, делать вид, что вступает в открытое общение. Причем это совсем не обязательно намеренное лицедейство. Зачастую тут нет никаких осознанно-нечестных, лукавых намерений; факт симуляции остается не отрефлексированным. Подмена происходит не на психологическом, а на онтологическом уровне.

Давая описание монологизма, М. Бахтин формулирует его как «отказ другому в последнем слове» [2; 5, 362]. Будучи «присвоением монопольного права на ”последнее слово”», - комментирует эту мысль В. Тюпа, - монологизм «игнорирует …другого, его душевную глубину…». И сам монологист, «овнешняя другого, превращая его в безголосый объект собственной мысли» [7, 301], лишается, по слову Бахтина, «возможности подлинно диалогического отношения к себе самому» [2; 5, 332].

Последовательный монологизм – такая парадоксальная коммуникативная позиция, заняв которую, я онтологически перестаю нуждаться в собеседнике как в партнёре по размышлению (разве что – как в послушном последователе и ученике). Вот как описывает эту установку О. Седакова: «Читатель (зритель, слушатель) – чужой; он или твой потенциальный обидчик, или… объект «овладения», объект твоей творческой агрессии» [6, 784]. Суть такой установки – полная незаинтересованность в ответной, встречной активности и самостоятельности собеседника. Духовно автономный, внутренне свободный собеседник для монологиста – это избыточный (лишний) элемент в коммуникативной модели. Монологист не верит, что смысловые рамки усвоенного им в качестве истины могут быть раздвинуты, что контуры «истинного знания» могут изменить свои очертания. Чтобы быть монологистом, не обязательно быть черствым, авторитарным, «нечестным» или самовлюбленным. Иногда достаточно просто быть уверенным в том, что декларируемые тобой истины не нуждаются во встречном критико-аналитическом осмыслении, не нуждаются ни в каком взгляде со стороны.

Помню, как один хороший священник, математик по первому образованию, сказал мне в ответ на мои попытки порефлексировать над известными, устоявшимися церковно-вероучительными постулатами: «Не понимаю, зачем это нужно. Ведь это как в математике: если задача уже решена, теорема уже доказана, зачем опять, заново искать решение и доказательства? Зачем повторно доказывать то, что и так решено?». А я слушал и думал: да, всё так, всё вроде бы верно, но... И почему-то вспоминался бородатый анекдот о старце, который музицировал прижав одним пальцем одну струну в одном-единственном месте. А когда его спрашивали «Почему ты не используешь всю кисть, другие струны и другие ноты?», отвечал: «Молодые ищут. А я нашёл».

Уже говорилось выше, что «уверенность в полноте понимания» - не обязательно самомнение и самонадеянность. Чтобы скатиться в монологизм, совсем не требуется горделивое ощущение себя демиургом «окончательной разгадки» всех тайн. Достаточно быть уверенным в том, что ты являешься адекватным хранителем и передатчиком (рупором) завершенного, надежного, равного себе (самотождественного) сакрального знания, которое уже не нуждается во «взгляде со стороны», то есть не нуждается в ответном, встречном, самостоятельном осмысляющем усилии другого сознания, обладающего своей собственной самобытной картиной мира. Такая – встречная – самостоятельность, самобытность и свобода собеседника не переживается монологистом как ценность. Всё это воспринимается скорее как помеха и препятствие.

Итак, если я руководствуюсь монологической установкой, то мой адресат / собеседник / слушатель имеет в моих глазах только три опции: он может быть либо моим полным единомышленником (по обсуждаемому вопросу), либо потенциальным «прозелитом» (то есть объектом и продуктом моей переубеждающей, «миссионерской», а в пределе своём – «учительной», активности), либо непримиримым противником. И, что самое важное, во всех трех случаях его персональное, самобытное жизнепонимание, его личностно-уникальная «картина мира» не представляют для меня никакого принципиального интереса. По той простой причине, что а) безупречный единомышленник, будучи моим как бы мировоззренческим «двойником», «дублёром», не несёт в себе ничего для меня нового, эвристически ценного, познавательно значимого, б) идеальный «прозелит», будучи в известном смысле моим учеником и полностью зависимым от меня последователем, устремлен к полному тождеству со мной (или, через меня, с доктриной, «партией», корпорацией) и тем самым тоже движется к обретению статуса моего «двойника», а с) противник – неважно, злонамеренный или добросовестно заблуждающийся – априори позиционируется мною как «враг истины», и в его распоряжении остаются лишь две возможности – стать «прозелитом» либо остаться «врагом» (в лучшем случае – как мы выразились выше – «двоечником» и «недотёпой»).

Мы обрисовали общую парадигму монологического мышления в её упрощенном, предельно схематичном виде. Понятно, что это не жесткая классификация, включающая все возможные сценарии, а скорее абстрактная модель векторного типа, показывающая основные направления коммуникативных ориентаций субъекта с подобной установкой сознания. Здесь важно подчеркнуть, что в практической сфере не существует непроходимой границы между монологичностью и диалогичностью как между герметично изолированными друг от друга и несоприкасающимися субстанциями. (В понимании Бахтина, любое сказанное слово неизбежно участвует в диалоге, поскольку диалогична сама структура бытия.) Если перейти от схем к реальным практикам, то мы увидим гораздо более сложную картину. Мы увидим, что диалогическая и монологическая стратегии вовсе не образуют некий стабильный, всегда одинаково действующий, легко опознаваемый репертуар коммуникативного поведения, а могут приобретать самые разные, порой неожиданные обличья. Тем более что стратегии эти дают о себе знать во всех без исключения областях нашего повседневного общения, включая образование, воспитание, семейную жизнь, религиозное миссионерство, церковно-общинное взаимодействие и пастырское душепопечение.

В силу своей принадлежности к преподавательскому цеху, я имел возможность много лет наблюдать хитросплетения двух названных подходов в образовательной сфере. Поэтому приведу ещё примеры из собственного педагогического опыта.

Помню, как, желая избежать пагубы авторитаризма при обсуждении художественных текстов (на уроках литературы в школе, на литературоведческих семинарах в университете, на индивидуальных занятиях), я пытался следовать принципу «не бывает абсолютно неверных ответов» и прилагал усилия к тому, чтобы в каждом, даже самом неудачном высказывании найти какой-то проблеск важного смысла. Я пускал в ход формулу «кажется, я понимаю, что вы хотите выразить» и начинал терпеливо помогать отвечающему облекать мысль в слова. Со стороны всё это могло выглядеть как диалогическая открытость. Но КПД этих усилий, как правило, оказывался невысок – по той простой причине, что недостаток реального, глубинного, эмпатически-жизненного интереса к тому, что хочет выразить учащийся, я пытался компенсировать чисто «техническими» средствами – формальной поддержкой и подсказками формально-языкового характера. Сама установка «кажется, я понимаю, что вы хотите…» подвергалась автоматизации и приобретала свойство рутинного, почти механического приёма (подобно пресловутому «да, я вас услышал» в арсенале работников сервиса). Понадобилось время, чтобы понять: диалогичность не достигается одним только благим волевым усилием и формальным выбором адресат-ориентированной техники коммуникации. Упомянутые практики по большому счету оставались разновидностью квази-диалога или, в лучшем случае, недовоплощенной интенцией полноценного диалогизма. Перекос в сторону формальной тактики превращал почти все усилия в эрзац живого, внутренне-интуитивного постижения других душевных миров. С годами становилось ясно, что тайна понимания Другого кроется не в алгоритмах речевого взаимодействия, а в действительном, исходном, базовом интересе к другим человеческим мирам. И здесь перед нами встает вопрос уже не о ситуативно-поведенческих, а об онтологических ориентациях сознания (нуждаюсь ли я насущно-жизненно в Другом понимании или нет). Это то, что первично. Если названный интерес к Другому есть (о философской категории «Другой» см. ниже), любые «техники» могут пригодиться, но вряд ли будут иметь решающее значение. Если глубинного, базового интереса к Другому нет, то какие угодно, самые прекрасные алгоритмы коммуникации в лучшем случае помогут лишь сгладить, скрыть глубинное безразличие субъекта к партнеру по диалогу. Примечательно, что говорящий «да, я вас понимаю» нередко оказывается намного дальше от настоящего постижения мысли собеседника, чем горячо возражающий и вступающий в спор. (Подобное подчас происходит и при восприятии идей, теорий, доктрин, вероучений, догм: пылкий протест, упрямое сопротивление им порою несут в себе больше зоркости, чуткости, понимания и в конечном счете больше подлинности и жизненности, чем вялое беспроблемное согласие.) И мы знаем, что бывают случаи, когда яростный противник лучше, острее слышит нашу мысль и чувствует нашу логику, чем ближайших соратник и «товарищ по партии». Примером удивительной остроты слуха к ментально чуждому «чужому слову» (М. Бахтин) могут служить герои романов Достоевского, многие из которых в ситуации ментальной полярности и даже в состоянии видимого отталкивания сохраняют способность зорко понимать и глубинно чувствовать персональную «правду» своего антагониста (Иван и Алеша в «Карамазовых», Рогожин и Мышкин в «Идиоте» и т.д.).[6] Примечательно, что герои Достоевского часто испытывают друг к другу антиномичное, парадоксально-двуединое чувство, один из полюсов которого нередко трактуется ими как любовь. А факт принципиального разномыслия и разночувствия с оппонентом, вероятно, даёт возможность занять оптимальную для понимания позицию «причастной вненаходимости» или «напряженной и любящей вненаходимости» (термины М. Бахтина[7]).

Другой пример. В жизни преподавателя иногда случаются счастливые моменты, когда успех учебного занятия (урока, лекции, семинара и пр.) превосходит все мыслимые ожидания. У меня так было с разбором чеховского «Студента», некоторых рассказов Бунина, Платонова, нескольких стихотворений Мандельштама. Это были те самые случаи коллективного «мозгового штурма», когда каждый остается собой и при этом все интересуются друг другом, слышат друг друга, каждый «думающий по-своему» вносит свою лепту в общее понимание предмета и расхождение во взглядах переживается не как жесткая альтернатива, а как обогащающая взаимодополнительность.

И вот, опасная каверза возникает здесь сразу после пережитого успеха. На волне вполне понятной эйфории рождается соблазн – каким-то образом «законсервировать» достигнутое и обеспечить его повторяемость, сделать доступным для многократного использования. Спустя какое-то время ты приходишь в другой класс или в другую группу, чтобы провести занятие по той же теме. И вот, намеренно или почти неосознанно, ты начинаешь дублировать сценарий того победоносного события. Ты невольно или сознательно добиваешься от учащихся, чтобы они двигались в той же самой колее рассуждений, и стараешься подогнать их высказывания под заранее известную схему. Самое досадное и непростительное при таком подходе то, что поскольку у преподавателя есть готовый сценарий, он перестаёт интересоваться реакциями, не соответствующими сценарию, и перестаёт слышать те ответы, версии и гипотезы, которые не вписываются в план. Даже если педагог прямо не отвергает их как ошибочные, он либо пропускает их мимо ушей, как несущественные, либо реагирует чисто «технически», формально. И тем самым упускает шанс расслышать новое, неожиданное и через это расширить рамки осмысления темы. Застревает в своем прежнем опыте и упускает возможность роста и развития. Он вольно или невольно копирует «вещь из прошлого», создает репродукцию. Но в сфере обучения / воспитания (как и в сфере творчества) невозможно войти «в ту же реку». Можно с пользой воспроизводить добротные и красивые материальные предметы, но нельзя скопировать и повторить ментальный продукт. Любая такая попытка будет в той или иной мере имитацией. И понятно, что от настоящего Диалога в данном случае остаётся одна лишь оболочка, видимость, симулякр. (Примерно то же самое зачастую происходит и в ситуации проповеди, миссионерства, духовного просвещения. Боязнь риска, желание «застраховать» результат, а заодно и конкретные практики его достижения, приводят к омертвению коммуникативного процесса, сводят общение к фикции.)

Разумеется, речь не идет о жесткой дихотомической альтернативе: или рисковать, или оставаться на твердой почве известного и испытанного. Отказ от всякой фундаментальности грозит легкомысленным дилетантизмом и произволом. Решаясь на открытую диалогичность, мы выбираем риск. Но без риска нет роста и нет настоящей жизни.

***

Вернемся к упомянутой выше философской категории «Другой». Подобно М. Буберу, А. Ухтомскому и Э. Левинасу, ставившим в центр сознания субъекта обращенность к уникальности другого лица, не означающую, однако, полного растворения в нём, М. Бахтин писал об «отношении одного сознания к другому именно как к другому» [3, 77—78]. Чтобы по-настоящему пережить эту «другость» другого, требуется не всепоглощающая эмпатия, точнее – не только эмпатия, но и «вненаходимость» собеседников в диалоге. Т.А. Флоренская, комментируя мысль Бахтина, подчеркивает, что «эмпатическое слияние… не ведет к… пониманию: оно приводит к удвоению одного и того же» [8, 52]. «Продуктивность события не в слиянии всех воедино, но в напряжении своей вненаходимости и неслиянности…» (М. Бахтин) [3, 79]. При всяком отождествлении, слиянии «картин мира» (эмпатическом ли, регламентарно-партийном ли) происходит дурное удвоение внутренней реальности человека. Замечательные размышления на эту тему находим у В.В. Бибихина: «Как при ходьбе мы на каждом шагу отпускаем свое тело падать… так общения и понимания нет без момента рискованной потери контроля над судьбой собственного слова. (…) мое слово подхватывает уже другой, не я. (…) Можно ли надеяться когда-нибудь преодолеть непонимание, на каждом шагу возникающее между людьми? Смыслы бережно перекладывались бы тогда из рук в руки, оставаясь неизменно равными себе. Их стареющие содержания свято сберегались бы. Но отмирало бы за ненадобностью что-то более важное. В самом деле, катастрофа, происходящая с моей мыслью в чужой голове, это одновременно рождение там новой мысли» [4, 163-166]. И речь здесь, конечно же, идет вовсе не о праве каждого своевольно перетолковывать чужую мысль. Скорее о том, что даже верное, адекватное, но глубокое, настоящее понимание моего высказывания всё равно, в любом случае, будет другим пониманием, открывающим другие перспективы единого смысла.

Чрезвычайно важное значение для уяснения специфики подлинного диалогизма имеют мысли Г.-Г. Гадамера, постулировавшего принцип «ожидания смысла» (понимаемый как некая исходная презумпция осмысленности любого «другого» высказывания): «...мы стремимся допустить, признать правоту… того, что говорит другой человек. Ведь если мы хотим понять, мы попытаемся еще более усилить аргументы собеседника». «…если сознание прошло школу герменевтики, - продолжает мыслитель, - оно будет с самого начала восприимчиво к инаковости текста» (выделение моё. – О.С.). [5, 74-86]

Неизбежность «инаковости» в общении – вот, как представляется, один из главных тезисов в контексте затронутой нами проблематики. Но мы оборвем нашу мысль, не доведя её до логического завершения, если не скажем, что «инаковость», «другость» - не только неизбежна в отношениях между персональными мирами коммуникантов, но в определенном смысле жизненно необходима. Только всецело другой (исходящий из другого, ментально не тождественного моему личностного мира) взгляд на мою персону дарует мне достоверность моего собственного бытия. Об этом очень много говорится у М. Бубера, М. Бахтина, Э. Левинаса. О значимости категории «Другой» (употребляя либо данный термин, либо его аналоги) так или иначе писали А.А. Ухтомский, В. Франкл, Ж. Лакан, Ж.Л. Нанси, В. Бибихин и др. «Я не могу обойтись без другого, не могу стать самим собою без другого…», - подчеркивал М. Бахтин [3, 87]. С. Аверинцев называл Другого «самым важным персонажем нашей жизни» [1, 789]. Памятование о собеседнике как о Другом - это понимание того, что перед тобою «другая вселенная», на которую у тебя нет никаких прав, над которой у тебя нет никакой власти и с которой ты находишься в отношениях обогащающей взаимодополнительности. Но не менее существенна и обратная сторона названной установки: важно не только в собеседнике видеть и чтить Другого, но также помнить и о том, что сам ты – тоже Другой (для него, для всех, включая близких) и должен иметь мужество, открываясь в диалоге, оставаться Другим – «ни единой долькой не отрекаться от лица…» (Б. Пастернак).

Ясно, что диалогические отношения не стоит смешивать с тактикой компромисса, с методом взаимных «технических» уступок. Зоной встречи[8] несовпадающих сознаний не может стать линейная плоскость коммуникации, в которой находятся оппоненты. Требуется другая, высшая, трансцендентная дискутирующим субъектам инстанция Смысла. «Для преодоления диалогического разногласия между предлагаемыми решениями проблемы, - отмечает В. Тюпа, – часто невозможно указать среднее, промежуточное, компромиссное решение. Необходимо отыскать новое, третье решение, которое явилось бы точкой конвергенции (схождения), результатом взаимодополнительности (а не взаимоуступительности) нетождественных интересов…» [7, 295-296]. Говоря о диалогическом мире в концепции Бахтина, В. Тюпа подчеркивает: «Это не релятивистский мир, истина здесь, несомненно, присутствует» [7, 302], но такая, которая, по словам Бахтина, “требует множественности сознаний, она принципиально невместима в пределы одного сознания (…) и рождается в точке соприкосновения разных сознаний”» [2; 6, 92]. Это побуждает вспомнить известную мысль-метафору о том, что наши индивидуальные проекции понимания выглядят как многочисленные радиусы, проводимые из разных точек к единому центру, и центром этим является Бог: чем ближе к центру, тем ближе друг к другу [8, 56]. И тут мы от «горизонтального» понимания Диалога обращаемся к его, так сказать, «вертикальному» измерению, к тем его аспектам, которые помогают понять возможность высшего, мета-временного согласия и «соборного» примирения между разными и внешне полярными точками зрения. «…можно сказать, - пишет по этому поводу Т. А. Флоренская, - что помимо двух собеседников в диалоге необходима точка, трансцендентная им обоим, стоящая над ними. Эта связующая точка не только трансцендентна, но и имманентна каждому: есть в глубине каждой души, и знание о ней присуще человеку (…) Без этого допущения нельзя понять ни возможность доминанты на каждом другом, ни “напряженной и любящей вненаходимости” (термин М. Бахтина. – О.С.), без чего сама тема диалога выхолащивается и теряет смысл» [8, 53]. Об этом же, «вертикальном», измерении Диалога подспудно говорит и М. Бахтин, используя категорию «нададресата» – высшей, «третьей» инстанции Смысла, способной рассудить спорящих в Большом Времени, в Вечности (в «бесконечном незавершимом диалоге, в котором ни один смысл не умирает») [3, 372]. Понимание, где «всегда двое и потенциальный третий» [2; 5, 323], есть, таким образом, встреча «двух версий единого смысла» [7, 304], «приобщение к высшей ценности (в пределе абсолютной)» [3, 369]. Так сам ход мысли вплотную подводит нас к соборно-евхаристическому осмыслению проблемы общения, к идее единства в Боге, к евхаристическому действу как к залогу, вершине и средоточию со-присутствия различных человеческих миров в лоне единого Логоса и единого Духа.

«...чудо заключается не в том, - напоминает Г.-Г. Гадамер, - что души таинственно сообщаются между собой, а в том, что они причастны к общему для них смыслу» [5, 86].

Литература:

  1. Аверинцев С.С. Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи / Аверинцев С.С. София-Логос. Словарь. – Киев, 2006. С. 785-791;
  2. Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 томах. М., 1996;
  3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979;
  4. Бибихин В.В. Понять другого / Бибихин В.В. Слово и событие. – М., 2001. С. 163-167;
  5. Гадамер Г.-Г. О круге понимания. Неспособность к разговору / Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. – М., 1991. С. 72-91;
  6. Седакова О.А. Рассуждение о методе. / Седакова О.А. Четыре тома. Том IV. Moralia. – М., 2010. С. 768-794;
  7. Тюпа В.И. «Диалог согласия» как неориторический проект Бахтина / Тюпа В.И. Дискурсные формации. – М., 2010. С. 294-307;
  8. Флоренская Т.А. Слово и молчание в диалоге // Диалог. Карнавал. Хронотоп, № 1, 1996. С. 49-62.

[1] В числе немногих попыток разработки данной темы можно назвать книги: Прот. Георгий Завершинский. Богословие Диалога. Тринитарный взгляд. – М., 2017; Филоненко А. Присутствие Другого и благодарность: контуры евхаристической антропологии. – Харьков, 2018.

[2] Связанные с диалогизмом идеи М. Бахтина полнее всего представлены в его книгах «Проблемы поэтики Достоевского» (1963) и «Эстетика словесного творчества» (1979).

[3] Признак «завершённости» описывает здесь монологическую установку ума не как состояние желанной цельности и верности исповедуемой истине, а как состояние предельной ригидности и безжизненной замкнутости.

[4] Ссылки на собрание сочинений М. Бахтина даются в следующем порядке: порядковый номер источника в списке литературы, затем номер тома, затем номера страниц.

[5] «Готовый» и «завершенный» - ключевые понятия в бахтинских характеристиках монологического метода мышления (см., например, его работу «Эпос и роман»).

[6] См. книгу М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского».

[7] См., работу М. Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности».

[8] В этой связи огромный интерес представляет беседа митр. Сурожского Антония (Блума) «О встрече» (Новый мир, 1992, №2).

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Мы абсолютно открыты к любой корректной православной дискуссии Мы абсолютно открыты к любой корректной православной дискуссии
Протоиерей Максим Козлов
Мы абсолютно открыты к любой корректной православной дискуссии Мы абсолютно открыты к любой корректной православной дискуссии
Протоиерей Максим Козлов
Беседа с новым ректором Сретенской семинарии
Крылья падших ангелов: кого на сайте «Богослов.ру» не устраивает святоотеческое предание? Крылья падших ангелов: кого на сайте «Богослов.ру» не устраивает святоотеческое предание?
Дмитрий Бабич
Крылья падших ангелов: кого на сайте «Богослов.ру» не устраивает святоотеческое предание? Крылья падших ангелов: кого на сайте «Богослов.ру» не устраивает святоотеческое предание?
Дмитрий Бабич
4 декабря 2019 года в актовом зале Сретенской семинарии прошла презентация обновленного портала «Богослов.Ru», именующего себя «научно-богословским».
Психология и покаяние в жизни приходского священника Психология и покаяние в жизни приходского священника
Протоиерей Димитрий Беженарь
Психология и покаяние в жизни приходского священника Психология и покаяние в жизни приходского священника
Протоиерей Димитрий Беженарь
Психолог дал такой совет: «Раз вы это состояние преодолеть не можете, то надо принять себя и научиться с этим жить». Но это – ложная рекомендация. Что значит «примириться и жить» со своей страстью?!
О мировоззренческих основаниях практической психологии О мировоззренческих основаниях практической психологии
Марина Миронова
О мировоззренческих основаниях практической психологии О мировоззренческих основаниях практической психологии
Марина Миронова
Психологи – носители гуманистического мировоззрения. Но гуманистические и православные идеалы не просто не совпадают, но в самом главном они противоречат друг другу.
Очень личное о старцах, пастырях и пастырстве: воспоминания, наблюдения, заметки Очень личное о старцах, пастырях и пастырстве: воспоминания, наблюдения, заметки
Священник Валерий Духанин
Очень личное о старцах, пастырях и пастырстве: воспоминания, наблюдения, заметки Очень личное о старцах, пастырях и пастырстве:
воспоминания, наблюдения, заметки

Священник Валерий Духанин
Эти пастыри растворялись в служении, в своей жертве Богу и ближним. Полнейшее забвение себя, простота и подлинность жизни со Христом. И никакого самопиара.
Развенчивание мифов об образовании пастырей: опыт ХХ века Развенчивание мифов об образовании пастырей: опыт ХХ века
Василий Сергеевич Петров
Развенчивание мифов об образовании пастырей: опыт ХХ века Развенчивание мифов об образовании пастырей: опыт ХХ века
Василий Сергеевич Петров
Эта статья была прислана в редакцию портала Православие.Ru протоиереем Павлом Великановым в рамках дискуссии об актуальных проблемах церковной жизни.
К дискуссии о преподавании психологии в духовных школах К дискуссии о преподавании психологии в духовных школах
Лариса Шеховцова
К дискуссии о преподавании психологии в духовных школах К дискуссии о преподавании психологии в духовных школах
Лариса Шеховцова
У пастырей потребность в психологическом знании инструментальна. Психология для них – некий «инструмент». Но какой инструмент? Всякий ли «инструмент» – безвредный, если речь идет о душе?
Деятели и делатели Деятели и делатели
Андрей Рогозянский
Деятели и делатели Деятели и делатели
Андрей Рогозянский
Что такое «живая традиция»? Обращение к выдающимся примерам служения и пастырства – или творение своего нового, свобода следовать за яркими идеями и не оглядываться назад?
На кафедре богословия обсудили публикации профессора О.Б. Давыдова и доцента Р.М. Коня На кафедре богословия обсудили публикации профессора О.Б. Давыдова и доцента Р.М. Коня На кафедре богословия обсудили публикации профессора О.Б. Давыдова и доцента Р.М. Коня На кафедре богословия обсудили публикации профессора О.Б. Давыдова и доцента Р.М. Коня
По благословению Ректора МДА епископа Звенигородского Питирима 19 июня 2020 года состоялось заседание кафедры богословия Московской духовной академии в дистанционном формате.
Комментарии
Сергей31 июля 2020, 10:54
Не приведя ни одного достойного аргумента в полемике с о. Вадимом Леоновым, о. Павел Великанов сначала присылает статью невразумительную Петрова, а теперь и вовсе подменяет обсуждаемый вопрос проблемой диалога. Надо понимать, не умеют выстраивать диалог оппоненты о. Павла. Теперь по статье. Философия диалогизма оперирует с "точкой зрения" как последней глубиной человека, что не соответствует православной антропологии. Душа человека либо соединяется с Богом, и тогда становится проводником Божьей воли (Апостолы, Святые Отцы, Вселенские Соборы), либо отъединяется, и тогда питается своим разумением, собираемым из падшего мира. В этом отъединении диалогизм актуален. Автор уровни путает.
Вениамин27 июля 2020, 06:46
Может, лучше добавить. Св. Иоанн Златоуст:"Что (апостол) действительно разномыслиями называет здесь беспорядки при трапезах и бывшие при том раздоры, это он ясно выразил последующими словами. А именно, сказав: «слышу, что между вами бывают разделения», не остановился на этом, но, желая объяснить, какие он разумеет разделения, говорит далее: «всякий поспешает прежде других есть свою пищу» (1Кор.11:21), и еще: «разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить?» (1Кор.11:22).Очевидно, что он говорит об этих беспорядках; а что называет их разделениями, не удивляйся; он хотел сильнее подействовать на них таким выражением. Если бы он разумел догматические разделения, то не говорил бы так кротко."
Олесь23 июля 2020, 16:30
Екатерина М.22 июля 2020, 22:09, фейк с заушением к Священному Преданию не относится. Даже если бы этот эпизод был бы правдой, он не относился бы к Преданию, потому что не является частью Откровения. Удивительно, что вы, считая себя православной, даже не знаете собственной веры на уровне хотя бы гимназическом, но при этом меня о чём-то 'предупреждаете'. Рекомендую ознакомиться, например, с трудами митр. Макария (Булгакова) 'Православно-догматическое Богословие' (особенно §2) и 'Введение в православное Богословие'(§137) -- там рассказано, что такое Священное Предание. Отвечать я вам больше не буду, мне скучно переубеждать, доказывая очевидное. Я не миссионер. Исследуйте дальше сами.
Екатерина М. Олесь22 июля 2020, 22:4123 июля 2020, 13:04
Олесь, извините, но это просто смешно. Вы одно и то же житие принимаете как источник доказательства и источник опровержения. Сродни "тут читаем, тут рыбу заворачиваем". Ответственность свт.Димитрий с себя не снимал (!), он так же, как и в первом случае (принятом Вами за истину), ссылается на источник, столь же конкретный. И давайте без дикого слова "фейк". Ниже написала, чтО Вы делаете, относясь так легкомысленно к Св.Преданию. Оно НЕ нуждается в доказательствах и опровержениях. Оно Священно, как и Писание. А голословные и эмоциональные выборочные "доказательства" вполне доказывают только свою пустоту. Желаю Вам избавиться от заблуждений и верить Церкви. Ее Сам Господь очищает от лжи.
Олесь22 июля 2020, 22:57
"Кого не поразит твое великодушие?Кто не удивится твоему тихому и кроткому нраву?Твоему миролюбивому и смиренному духу?Некогда ты, как повествуют, осматривая лозы винограда Христова и, встретившись с мужем блаженной памяти Феогнием, словами Писания обличал его в заблуждении до тех пор, пока не обратил от лжи к истине.Но поскольку в нем таилось раздражение, происшедшее от сего обличения, ты, заметив это, возвышенным голосом произнес к нему сие апостольское увещание: да не зайдет солнце в гневе нашем.Брат мой! помиримся" - так обличал настоящий Николай, образ кротости.А отнюдь не махал руками.(см.например статью прот. Ливерия Воронова "Святитель Николай – ревнитель и защитник православия").
Олесь22 июля 2020, 22:41
Екатерина М., естественно, что св. Димитрий в своём житии упоминает о уже вошедшем в агиографию фейке. Впрочем, он снимает с себя ответственность, сообщая о некоем иноке, от которого эту историю слышал. Истории о заушении нет ни в одном из источников до 14 века, как то: похвальное слово Андрея Критского, житие авт. прп. Михаила Синкелла (9 век), классическое житие авт. Прп. Симеона Метафраста. Этого фейка нет также в 'Великих Четьях-Минеях' свт. Макария Московского (16 век). У Андрея Критского есть строка '... деятельной десницей взяв меч веры, ты до основания рассек новшество Ария купно с ересью Савеллия'. Возможно, она послужила причиной возникновения фейка (хотя ясно, что тут образ).
Екатерина М.22 июля 2020, 22:09
Замечу еще, что бросаться словами "фейк" на эпизоды из Священного Предания не стоит. Это сродни хуле на Духа Святого. Поостерегитесь.
Екатерина М. - Олесь22 июля 2020, 02:2322 июля 2020, 20:18
Тогда читаем свт.Димитрия Ростовского, раз Вы на него ссылаетесь: "Инок Студийского монастыря Иоанн повествует о святителе Николае, что одушевленный, подобно пророку Илие, ревностью по Боге, он посрамил сего еретика Ария на соборе не только словом, но и делом, ударив в ланиту. Отцы собора вознегодовали на святителя и за его дерзкое деяние постановили лишить его архиерейского сана. Но Сам Господь наш Иисус Христос и Преблагословенная Его Матерь, взирая свыше на подвиг святителя Николая, одобрили его смелый поступок и похвалили его божественную ревность. Ибо некоторым из святых отцов собора было такое же видение, коего удостоился и сам святитель еще прежде своего поставления на архиерейство".
Вениамин22 июля 2020, 12:28
Николаю от 22 июля 2020, 01:20. Большое спасибо за отзыв! Рад, что ход Ваших мыслей оказался схож с моим. Уверен, что Вы и сами ощущали суть высказанного мной, просто, думаю, иногда нужен покой и время, чтобы сосредоточиться и сформулировать свои выводы. Хорошего дня!
Галина22 июля 2020, 11:50
/Валерий21 июля 2020, 07:54: " простота ... как одно из средств необходимых среди неграмотного люда"./ Интересно, в каком первоисточнике автор комента нашел такое пояснение "истинного" смысла конкретной упомянутой им цитаты. Риторический вероятно вопрос
Олесь22 июля 2020, 02:23
Екатерина М.21 июля 2020, 18:44, иконографический момент с вручением Евангелия и омофора представляет собой изображение чудесного видения, которое было у Свт. Николая незадолго до его избрания архиереем. Об этом видении прямо пишет (со ссылкой на энкомий свт. Мефодия Константинопольского) свт. Димитрий Ростовский (см. Димитрий Ростовский, свт. Книга житий святых. К., 1764. Кн. 2. Л. 85). Толкование этого иконографического эпизода через призму фейка о заушении Ария возникло много позже.
Николай Вениамину 21 июля 2020, 08:5322 июля 2020, 01:20
Вениамин, очень благодарен вам за ваши меткие и точные замечания к статье. Спасибо!
Екатерина М.21 июля 2020, 18:44
Олесь 21 июля 2020, 13:17: "Татьяна Пономарева 17 июля 2020, 21:41, наш любимый святой Николай Чудотворец с Арием поступил соврешенно правильно: пальцем его не тронул. Легенда о заушении появилась только в XIV веке"/ -Как же тогда Вы объясните отображение истории с возвращением омофора на иконе 13 века "Никола Липенский" (1294г.)? "На иконе представлено поясное изображение святителя Николая, благословляющего правой рукой и держащего левой рукой Евангелие. По сторонам от его головы помещены ростовые фигуры Иисуса Христа () и Богородицы, вручающие святителю Евангелие и омофор в память о чуде, произошедшем на Первом вселенском соборе (первый известный пример изображения в русской иконописи)".
Олесь21 июля 2020, 13:17
Татьяна Пономарева17 июля 2020, 21:41, наш любимый святой Николай Чудотворец с Арием поступил соврешенно правильно: пальцем его не тронул. Легенда о заушении появилась только в XIV веке в житии авторства Петра Наталиса, известного своими немотивированными вставками в жития святых. Если вам интересно, как настоящий св. Николай увещевал впавших в ересь, ознакомьтесь, например, с элогией св. Николаю авторства Никиты Давида Пафлагонского.
Вениамин21 июля 2020, 08:53
Благодаря монологичному образу мышления народ отстоял свою Родину во всех войнах. Специалист в общении с дилетантом в основном монологичен. Монологичны были не только инквизиторы, но и их жертвы, нередко исповедующие общепринятые ныне знания и ценности. Монологичны законы по отношению к нарушителям. Монологичны все, кто переключают рекламу))). И несомненно монологичны те, кто почитает решения Соборов и Отцов. Готовые к диалогу в другом, в этом они строго монологичны. По этой логике, сомневающийся делает, возможно, первый шаг по пути Лютера и Меланхтона. И если не одумается, то продолжит идти по нему. Таким образом, сделав свой выбор, сам отрезает возможности для диалога.
Вениамин21 июля 2020, 08:28
Думаю, уместна цитата из комментария Гоманькова А.В. на Богослов.ру:"Хотя в статье, кажется, нигде не сказано об этом прямым текстом, но, судя по общему её тону, автор уверен в том, что диалогизм – это хорошо, а монологизм – плохо. Можно заметить, однако, что такая априорная установка сама по себе монологична и статья, таким образом, оказывается самопротиворечивой." Жизнь всегда шире любой теории. Диалогизм и монологизм - думаю, это лишь средства, а не добро и зло. Монологичны покупатели, ищущие товар получше и не вступающие в споры с продавцами. Монологичны матери, спасающие своих детей от врачей, готовых их залечить. Галилей, даже отрекшись, проявил монологичность:"А всё-таки она вертится"
Валерий21 июля 2020, 07:54
Автору статьи, во- первых, огромное спасибо. Неприятие ее некоторыми комментаторами объясняется склонностью к превращению красивой, приятной и удобной цитаты, вырванной из контекста, в абсолют, в неоспоримую истину на освоенном человеке поле своего личного, но не личностного понимания им истины по Богу. Подозреваю, но не утверждаю, что та же история произошла с известной цитатой прп. Амвросия Оптинского о простоте, понятой многими православными людьми как только лишь красиво и доходчиво измеренной ста ангелами. Простота понята не как одно из средств необходимых среди неграмотного люда, а как абсолют, как единственное средство необходимое везде и всегда.
Вениамин20 июля 2020, 22:45
Олегу (от 20 июля 2020, 08:16) Большое спасибо за Ваш отзыв, уважаю Вашу точку зрения. Мне Бог одно положил на сердце. Вам же, как неповторимому и драгоценному созданию Его, нечто иное. Очень ценю эту "инаковость", это различие во взглядах. Хорошего Вам дня!
Наталья Алиева20 июля 2020, 15:23
Огромная благодарность Олегу Склярову за этот текст и порталу pravoslavie.ru за его размещение. Чрезвычайно важная тема затронута. В наших широтах мы только начинаем осознавать важность Диалога. Надеюсь, это только начало дискуссии. Жду следующих текстов по этой теме.
Александр (Москва)20 июля 2020, 10:45
На основе тех признаков, которые автор указал в этой статье, о. Павел Великанов - монологист стопроцентный.
Наталья Екатерине20 июля 2020, 09:05
Умение вести диалог не может не иметь отношения к духовному образованию. Как Вы думаете, что происходило на Вселенских соборах? Даже там, где одна сторона была совершенно права, а другая - совершенно неправа, всё равно надо было мягко, не свысока, а в форме диалога, увещать еретиков. Но очень часто требовался диалог полноценный, потому что и те, кто был прав, не были правы на 100% - им требовалось оттачивать формулировки, а для этого надо было слышать оппонентов. И нередко те, кто был неправ, тоже не были неправы на 100% - когда "правые" оттачивали формулы веры, "неправые" их принимали! И потому те отцы блаженны - они миротворцы. А записать своего оппонента сразу во враги Божии - дерзость.
Вениамин20 июля 2020, 08:44
Комментарий 6. По поводу же любви к длинным речам со словами, непонятными большинству слушающих, ещё Платон писал устами Сократа:"Про тебя, Протагор, говорят, да и сам ты утверждаешь, что ты способен беседовать и пространно, и кратко – ведь ты мудрец, – я же в этих длинных речах бессилен, хотя желал бы и к ним быть способным. Но ты силен и в том и в другом и должен бы нам уступить, чтобы наша беседа продолжилась." И один из героев Д.Гранина ("Искатели") говорит:"Когда мне (учёному) что-то непонятно, я зову своего малолетнего сына и излагаю ему свою проблему простыми словами так, чтоб он понял. И бывает, что при этом и я сам начинаю её понимать." С уважением.
Вениамин20 июля 2020, 08:35
Комментарий 5. Иногда диалог не складывается потому, что овцы "голоса этого не знают". Склонность "порефлексировать над церковно-вероучительными постулатами" (осовременить Отцов и Соборы(?)) и обильные ссылки в статье для православного сайта на философов, а не на НЗ и Отцов, кому-то придутся по душе, а кому-то нет. То, что овцы не бегут на этот голос - это причина или следствие? Каждый сам решит для себя. Может, овцы склонны учиться у того, чей голос они знают. Кстати, эта печаль о монологизме, мешающем вести диалог, очень напоминает упрёки протестантов в том, что православные горды, думают, что только они "право славят", и не желают идти на диалог. Интонации схожи. Наверное, показалось.
Олег20 июля 2020, 08:16
Вениамин. Простите, но вы путаетесь в умении применять советы тех или иных людей к разным ситуациям. (Простите, пояснить уже не смогу).
Вениамин19 июля 2020, 13:50
Комментарий 4. Также обычно люди смотрят, как живёт тот, кто говорит, совпадают ли его слова с делами. Например, если о мире и диалоге говорит защищающий и сохраняющий, это одно, а если атакующий, разрушающий и обновляющий, то это совсем другое. Помню, Ефрем Филофейский писал, как Иосиф Исихаст запрещал ему с кем-нибудь говорить по дороге. Так что, может, диалог не самоценен, "есть время говорить, и есть время молчать". Имеем предупреждение о "разномыслиях", но не имеем заповеди о диалоге об разномыслиях. Наоборот, "избегайте споров". Как сказал один великий Отец, "если мое молчание его не научит, то и слова мои вряд ли его чему-то научат." Может, уместно. Думаю, так. Всем добра!
Вениамин19 июля 2020, 12:35
Комментарий 3. Кроме того, православный в некоей мере связан заповедью о любви к ближнему и вытекающими из нее, например, "Не позволь себе обличить ближнего в каком бы то ни было недостатке его". Или "Если не хочешь, чтобы тебя огорчали, то и ты не огорчай ближнего". А в аргументах, как подметил ещё Плутарх, есть нечто обидное и огорчающее. Ибо они заставляют изменить свою точку зрения. Поэтому, кстати, думаю, в диалогах "Не верю" батюшки иногда выглядят неубедительно, на первый взгляд. Ибо у атеистов главная цель - победить в споре, а у них - 1) возлюбить; 2)сохранить по возможности добрые отношения; и лишь потом 3) победить. Поэтому многое говорится иносказательно, намеками. И молчанием.
Вениамин19 июля 2020, 12:14
Комментарий 2. Если принять эти положения (желание общаться и учиться) за исходные, то проблема кажущегося монологизма может найти и другое объяснение. То, что легко принять за "не-диалог", в некоторых случаях и является диалогом, просто иного типа. Иногда молчание=ответ отрицательный, и служит единственно возможным ответом. Цель которого - побудить собеседника не прекращать работу ума в поисках своей ошибки. О которой по некоторым причинам нет возможности сказать напрямую. Это бывает, например, в тех случаях, когда хотя бы один из собеседников ценит не-огорчение своего оппонента и сохранение отношений выше собственной правоты. Это бывает в воспитании детей ("Подумай сам, может, поймёшь")...
Екатерина19 июля 2020, 11:28
Для Натальи (18 июля 2020, 17:57) - Статья обличает автора. Он плавает в теме, которая к духовному образованию не имеет отношения, при этом пробелы в простых вопросах. Тут есть комментаторы, которые могли мою идею разъяснить толково. У меня не получится
Вениамин19 июля 2020, 10:03
Комментарий 1. Спасибо за статью. Некоторые из мыслей по ней, вкратце: - Как упоминает и сам автор, теоретические схемы работают в реальной жизни до известного предела. И описанные в теории крайности в чистом виде, как показывает опыт, встречаются крайне редко, как, например, "чистые" диалогист и монологист. В основном, человеку свойственно желать общения, ибо он по натуре - существо общественное. Также, как уверяют нас великие педагоги, лишь в крайне малом числе учеников им не удалось зажечь искру любви к учебе, к знаниям. Что не говорит о том, что этой возможности не было в них потенциально. Значит, большинству людей присуще, по меньшей мере, не отвергать возможность общаться и учиться.
Наталья18 июля 2020, 17:57
Один-разъединый комментатор сознался, что понять статью ему не позволяет уровень образования. А прочие - что понять статью им мешает отсутствие простоты у автора)) Но о.Павлу Великанову всё же верно возразили - когда он снисходительно, сверху вниз глядя, начал кромсать всё, не им созданное, то, кажется, действительно не больно-то задумывался о диалоге?.. Статья-то замечательная - О, если бы о.Павел пошел по этому пути изначально!
Галина18 июля 2020, 17:57
Михаил18 июля 2020, 15:14: читайте инфу лучше по вопросу "фейк" ли. И не кидайтесь голословно такими обвинениями. Кроме этого момента есть достаточно других неспорных подобных в истории моментов, как и в Писании. Человеку знающему видимо не стоит их напоминать
Екатерина М.18 июля 2020, 17:56
Михаил 18 июля 2020, 15:14 "Татьяна Пономарева, пощёчина св.Николая Арию - это фейк, ничем не доказанный. Если вы чего-то не понимаете, оставьте это тем, кто понимает, иначе, показываете только свою некомпетентность." Михаил, Вы не правы. Это давно доказано Священным Преданием Церкви и ее иконографией. А "культурно" унижать оппонентов, уличая их в мнимом невежестве - вполне в духе обсуждаемой статьи. Противно. Или это и есть диалог, по-Вашему?) Скорее, грубое затыкание рта. А вот святые и без заушений всегда являют собой кристально-твердый образец стояния в вере. Тогда как бессмысленные долгие препирания (что выставлено в статье под видом диалога) никогда церковью не поощрялись.
Михаил18 июля 2020, 15:14
Татьяна Пономарева, пощёчина св.Николая Арию - это фейк, ничем не доказанный. Если вы чего-то не понимаете, оставьте это тем, кто понимает, иначе, показываете только свою некомпетентность.
Екатерина18 июля 2020, 13:46
Согласна с Дмитрием Собриевским (16 июля 2020, 23:37) Что такое обучение о.Павел В. не знает
Павел К.17 июля 2020, 22:25
Да-да ,нет-нет , остальное от лукавого . Господь не удерживает нежелающих слушать и понимать .Если начать крутить-вертеть истиной , чтобы убедить "в перспективе" оппонента-истина и правда может отвернуться от тебя самого .
Татьяна Пономарева17 июля 2020, 21:41
Наш любимейший святой святитель Николай Чудотворец, как же он неправильно вел себя с безумным Арием. не мог с ним вступить разумный диалог, услышать его аргументы, скорректировать свою позицию! А вот профессор ПСТГУ научил бы его, как правильно вести. Вон он сколько "заумных терминов" знает, как бравирует ими. К сожалению, когда мыслей и идей нет, тогда и используют такой прием - набор терминов, в которых, похоже, и сам автор не очень разбирается. Термины аморфны, не имеющие грани своих значений: и не бытовые, и не научные. Так, для красного словца. И такие профессора преподают в ПСТГУ. Хорошо хоть здесь обнажили себя.
Читательница (Подмосковье) – Читателю (Подмосковье))17 июля 2020, 12:14
Читатель: «наука базируется на сухих фактах, а не на любви» Вы прямо по Мефистофелю: «Теория, мой друг, суха, / Но зеленеет жизни древо». )
Виктория17 июля 2020, 10:43
Спасибо православие.ру и автору за прекрасную, глубокую, наполненную статью, имеющую законченную, логически выверенную мысль! Очень давно не читала такого в интернете. И сама часто думаю над проблемой диалога и его присутствия в принципе. Есть над чем поразмыслить. Еще раз спасибо!!!
Евгений З.17 июля 2020, 10:05
Александра Г.: "Данная статья размещена также на сайте богослов.ру, мой комментарий не пропустили. Какой диалог может быть с таким подходом? Ложь и подмена понятий". Александра, как будто на этом сайте все комментарии пропускают! Здесь тоже, в общем, диалог под вопросом.
Наталия Ростова17 июля 2020, 08:20
/ ―Мы к вам, профессор, вот по какому делу. Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома. ―Кто на ком стоял? Потрудитесь излагать ваши мысли яснее./ (диалог из фильма "Собачье сердце")
Читатель (Подмосковье)16 июля 2020, 23:56
Читательница, наука базируется на сухих фактах, а не на любви. Любовь в другом месте ищите. Статья научная, автор не обязан цитировать Священное Писание и имеет право цитировать кого угодно.
Дмитрий Собриевский16 июля 2020, 23:37
Дети, после высказывания своего мнения о евангельской притчи, слышат от батюшки правильный ответ из "популярной книжки" и затихают от того, что на личном опыте познают, что такое невежество, без ругани, оскорблений и без двоек в журнал. И автор долго и тщательно подготавливает читателя к тому, что бы считать эту ситуацию бедой. Дальше читать не стал, потому что возникло стойкое ощущение, что обработка на этом не закончилась.
Читательница (Подмосковье) - Читателю16 июля 2020, 20:36
Потому что незачем изобретать велосипед,все давно уже сказано. Автор текста–православный христианин(преподает в ПСТГУ).Поэтому странно,что он не сказал,что любой диалог должен строиться на любви.Это же базис!Ну хотя бы одну цитату из Писания или Св. Отцов!Тем более,если я прав-но поняла,текст был написан для христ-го сайта Богослов.Ru,а не для Philosoff.ru.На мой взгляд,правосл. автор,памятуя,что «философия–служанка богословия»,даже при написании мирской статьи должен во главу угла ставить слово Божие,а все ост-ное,в т.ч. философские изыски уваж. ученых М. Бахтина,Г.-Г. Гадамера и др.–второстепенное. Духа нет в статье,поэтому и воспринимается она как что-то инородное,трудноперевариваемое.
Анна Маслова16 июля 2020, 20:35
Олег Николаевич, здравствуйте! Благодарю Вас за интереснейшую статью. Очень созвучна тема диалога - я писала диссертацию о диалогическом общении с подростками и тоже опираюсь на работы Бахтина, Флоренской, Бубера. Читала и вспоминала о своем незавершенном исследовании. И в практике психологичсекого консультирования тоже так это важно - не уходить в "монологизм", быть открытой Другому... Огромное Вам спасибо! И за наши уроки литературы, которые Вы вели у нас 13 лет назад. Выпускница Традиционной гимназии 2007 года Максимова (Маслова) Анна.
Екатерина М. 16 июля 2020, 19:05
Согласна с Георгием Кононовым, что статья - попытка подменить тему дискуссии. Неуклюжее и громоздкое давление путем навешивания ярлыков, против которого сам автор и выступает. И еще - боюсь, что святые отцы наши прямо попадают под определение автора: "Чтобы быть монологистом, не обязательно быть черствым, авторитарным, «нечестным» или самовлюбленным. Иногда достаточно просто быть уверенным в том, что декларируемые тобой истины не нуждаются во встречном критико-аналитическом осмыслении, не нуждаются ни в каком взгляде со стороны". Не нуждаются) И не стоит так грубо отделять людей от истины, за которую они стоят. Культура еще и в том, чтобы не делать из оппонентов черствых дурачков)
Светлана16 июля 2020, 18:07
Благодарю за материал.Тема заявлена актуальная.Кстати,вспомнился покойный проф.А.И.Сидоров.По воспоминаниям студентов,"когда кто-то из нас в своем ответе ошибался, приписывая, например, какому-нибудь святому отцу то, чего он на самом деле не говорил и не писал, Алексей Иванович мог очень строго поправить студента. И делал он это не для того, чтобы показать свое интеллектуальное превосходство, но чтобы те или иные заблуждения не укоренились в сознании молодых людей — будущих священников.Когда Алексей Иванович в рамках предмета патрологии рассказывал нам об учении того или иного святого отца, он всегда умел найти доступные и очень простые слова, которые буквально впитывались нашим сознанием".
Галина16 июля 2020, 17:41
Упомянут с большой буквы термин "Смысл"..., странное определение дано Церкви..., про "постижения других душевных миров", .... Противоречия в утверждениях, если их разобрать: "И речь здесь, конечно же, идет вовсе не о праве каждого своевольно перетолковывать чужую мысль. Скорее о том, что даже верное, адекватное, но глубокое, настоящее понимание моего высказывания всё равно, в любом случае, будет другим пониманием, открывающим другие перспективы единого смысла." ../ из этого же получается, что быть понятым (понятым верно, или просто понятым) в принципе нельзя? Или нет в принципе правды (одной для всех)? Или ?.... Ну и т д
Александра Г.16 июля 2020, 16:56
Данная статья размещена также на сайте богослов.ру, мой комментарий не пропустили. Какой диалог может быть с таким подходом? Ложь и подмена понятий.
Олег16 июля 2020, 15:26
Православие.ру, сразу понятно, для православных. Богослов.ру, тут уж всё понятно - только для "богословов". Т.е. заходи и мы тебе оденем мантию "богослова". А как многие этого хотят, показаться в очах других умным и знающим. Такое желание то вообще здоровое? Опять же вместо лечение души, о чем пишут святые отцы, мы будем изобретать велосипед. Вместо чтения и изучения святых отцов, мы будем высказывать свое "богословское" мнение. Пытаться говорить о высоких вещах, да только с ошибками и не замечая своей болезни. Но это не важно, главное "богословствовать".
И.16 июля 2020, 15:20
Другое мнение было услышано, по его поводу развернулась дискуссия. В процессе коммуникации психологи фактически сказали «рожденное от плоти есть плоть». Их мнение, в свою очередь,услышали или отмели как известный факт, не представляющий «научный интерес»? Общение всегда имеет цель, пусть и такую, как убить время(дело было вечером, делать было нечего).Эффективность его, скорее всего, следует каждой из сторон оценивать по достижению ее цели. Коммуникативные процессы как объект изучения интересны. Только в прикладной части не следует паству превращать в подопытных. Оставьте выбор пастырям и пасомым, выделите как направление полноценную подготовку православных психологов, кому надо, обратятся.
раба Божия Татиана16 июля 2020, 14:56
Так и хочется сказать автору: "А теперь, пожалуйста, то же самое своими словами."
Ирина16 июля 2020, 14:23
Увы, в нашей стране как-то так сложилось, что люди слышать друг друга не умеют, культуры диалога нет. Наверное, это надо принять как данность, и от этого отталкиваться.
Читатель16 июля 2020, 14:21
Читательница, а зачем вам обязательно ссылки на Священное Писание и наследие в мирской статье доктора филологических наук?
Алексей Кустромин16 июля 2020, 14:17
Как известно, громче всех "держи вора" кричит тот, кто совершил кражу. Так и здесь, новая сретенская команда под руководством о. Павла Великанова весь учебный год игнорировала или откровенно выталкивала ярких преподавателей Сретенской семинарии без какого либо диалога, навязывая свои криптопротестантские идеи. А теперь, когда блицкриг не удался и пришлось отступать, они завели песню о необходимости диалога. А почему они об этом раньше не вспоминали?
Юлия16 июля 2020, 14:04
Понятно же к чему это. Сколько не пишите здесь, а Владыке Амвросия пофиг на людей и на мнение чье-либо. В своём видео он ясно заявил свою позицию-"критикуют только неудачники, которые ничего в жизни не добились". А чего добился он сам?
Геннадий 16 июля 2020, 13:37
Автор явно перестарался с употреблением иностранных терминов, что очень заметно противоречат смыслам приводимых примеров. Если по сути, то подход, все-таки, не верен: диалог основан и стремится к монологу, диалог это вспомогательный уровень для сознания. И соответственно не может быть средством достижения единомыслия и согласия, которые разрешаются на уровне монолога. Услышанное в диалоге - что есть? Правда, ложь, пассивное согласие или вредность без осмысления и пр.? Что вообще можно ожидать от другой личности, которая непостижима, даже в своем монологе? И нет ничего страшного ни в споре, ни в тактике ведения дискурса, ни в субъективных целях разговора. Разум ищет смысл своего бытия...
Ольга16 июля 2020, 13:29
Спасибо за прекрасную статью. Да, не хватает нам истинного уважения к собеседнику, принятия того, что он так же, как и я сам, добросовестно ищет Истину. Просто он выражает мысль по-своему или видит то, что не вижу я (?) В свете вышесказанного, хотелось бы разобрать ситуацию со схииг. Сергием Романовым методом Диалога. В СМИ много безапеляционного осуждения его поступков. А вот разбора его высказываний, именно по их сути, - такого почти нет. А надо б разобраться! В частности, среди его обвинений - не только закрытие храмов в карантин. Но и обвинения руководства Церкви в ереси экуменизма. Очень хотелось бы разобрать это все, используя методы диалога, с целью найти Истину и отсечь неверное.
Екатерина16 июля 2020, 13:02
Товарищ П.Великанов перепутал сферы. Ему лучше около философско-филологических тем жить в МГУ, в научный мир уйти с концами, если потянет, а в богословских православных учебных заведениях ему будет вредно и для негосамого, и для семинаристов с преподавателями находиться. Или лишним. Ну хотя бы не занимать должностей, просто курьёзный препод такой и ладно бы. Игру в бесер предлагаете, тов.Великанов? Опять не пропустите мой комент?
Павел К.16 июля 2020, 12:55
Как празднословия избежать ?
Дмитрий16 июля 2020, 12:49
Отец Павел, спасибо за предложенную статью! Весьма интересны размышления в ней о диалогичности. Оппоненты, слышащие только себя, пребывают в собственном иллюзорном мире правоты и борются с «ветряными мельницами». Затем такая монологичность приводит к «додумыванию» за другого и «придумыванию» за него. Полезно подобными статьями сознание в диалогичность обращать.
Михаил16 июля 2020, 12:48
"Диалог лучше, чем отсутствие диалога". "Свобода лучше, чем несвобода". "Сайт "Богослов ру"- необычайно глубокий и содержательный ресурс".
Елена О16 июля 2020, 11:48
Бедные семинаристы... Помоги им Господи, просвети и дай и терпения.
Читательница (Подмосковье)16 июля 2020, 11:42
Бедные студенты. ) Зачем столько высокоумствования, если все давно уже сказано: «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3:14). И не только апостолом Павлом. Отсутствие в статье ссылок на Священное Писание и святоотеческое наследие весьма показательно. Но эта статья меркнет в сравнении с опусом О.Н. Склярова «“НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ” И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ» АРХ. ТИХОНА (ШЕВКУНОВА): Повествователь. Адресат. Система персонажей. Нарративные стратегии»: http://narratorium.rggu.ru/article.html?id=2637255. О книге, в которой «ангелов со сто», таким уродливым языком! Я уж не говорю о сути написанного.
Сергей16 июля 2020, 11:13
Прекрасная философская статья. И как любая философская мысль она приложима не только к церковной, но и общественной, политической жизни России. Отсутствие диалога - проблема власти в России!
Георгий Кононов16 июля 2020, 11:10
Данная статья - очевидная попытка о. Павла Великанова подменить тему дискуссии.
Александра Г.16 июля 2020, 10:41
Хуже статей на заданную тему, чем написанных/присланных о.Павлом Великановым еще не читала.
Анна С.В.16 июля 2020, 10:16
Уровень образованновасти не позволяет мне понять написанного в статье...
Л.16 июля 2020, 08:48
"Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там нет ни одного."
Олег16 июля 2020, 01:45
Простите, а проще объяснить не получается? К чему такое кол-во лишних рассуждений с замысловатыми терминами? Если речь об диалоге, обсуждении чего-либо - это идет рассмотрение чего-либо. И здесь может появиться спор. Спор возникает либо из-за непонимания оппонентов друг друга, либо из-за неправоты кого-либо. Т.е. одно мнение верное, другое ошибочное (если речь идет о неправоте). И тут гордость (высокоумие, самомнение, не желание признать свою ошибку, особенно на публике) делает свое дело - рождается оправдание и изворотливость (хождение по кругу, до поры до времени). Вообще, лучше сразу сказать правду, чем расхлебывать кашу.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×