Вся жизнь уместилась в две сумки: истории украинских беженцев

Ростов-на-Дону, Белгород, 1 июля 2015 года

Беженцы с юго-востока Украины, вынужденные бежать из родного дома и начать новую жизнь в России, рассказали о том, что им пришлось пережить на родине.

Елена Федоровна с внучкой Дианой Елена Федоровна с внучкой Дианой
    

Елена Федоровна с внуками Дианой и Сережей живут в Ростове-на-Дону в приюте для беженцев, который организовал местный благотворитель. Мама детей умерла, отец оставил семью. У Сережи и Дианы нет никого, кроме бабушки. Она рассказывает журналистам, как оказалась в России, рассказывает не в первый раз, но каждый раз – со слезами.

«Мы из Первомайска Луганской области, наш город сейчас полностью уничтожен. В Ростов-на-Дону нас с 4-летней внучкой и раненым внуком привезли ополченцы…

…это было 28 июля. Начали бомбить в 4 утра. За 3-4 часа разбомбили всё – дома, школы, детсады, храмы. Мальчика моего, внука, ранило осколком снаряда. Соседи попрятались в подвал, я оставила внучку на соседей и побежала с раненым Сережей на руках в госпиталь, бежала 12 километров. Когда ему сделали операцию и он стал приходить в себя после наркоза, я попросила врача оставить его в госпитале, а сама снова побежала назад, за внучкой. Я ничего не видела, не чувствовала – мне надо было бежать, спасать девочку, и я бежала.

Ополченцы на каком-то посту меня не пропускали, я упрашивала: “У меня там, в подвале, дите”. Мне сказали: “Ищите внучку в других местах, тот подвал разбомбили, люди оттуда убежали”. Но я-то чувствовала, что она там! Там я ее и нашла. Малышка восемь часов простояла, спрятавшись за досками, тряслась от страха. Я ее схватила, мы немного посидели на ступеньках, и потом мы бежали с ней обратно 12 километров под бомбежкой в госпиталь, где был Сережа.

Потом ополченцы начали кричать нам, что госпиталь сейчас будут бомбить, быстро посадили в автобус, где были женщины и дети, и мы поехали. Перед автобусом и позади него шли ополченцы. Мы отъехали, наверное, километров 50, и тут автобус остановили: над нами появился самолет, мы выскочили, легли на землю. Детки такие умные: их ведь никто не учил, но они первые попрыгали в травку, спрятались. Сережа был у меня на руках. Дианочка плачет, просит пить, у внука начался жар. Самолет пролетел очень низко над нами…

Не знаю, какими судьбами, но мы подъехали к границе. Нас сразу поселили в палаточном лагере. Вот так мы оказались в России. Добрые люди нам помогли собрать деньги, чтобы Сереже сделали платную пластическую операцию. Он уже может сам дышать – у него осколок от снаряда прошел через все лицо, от одной щеки до другой, через нос, повредил носовую перегородку, а еще один осколок у него в голове…»

Анна с сыном Анна с сыном
С Анной мы познакомились в ПВР (пункте временного размещения) на территории детского лагеря «Юность» под Белгородом. Решение уехать они с мужем приняли ради детей, чтобы им не пришлось увидеть, что такое война.

«Мы жили под Мариуполем, в Володарском районе. Там пока еще нет военных действий, но из Запорожья постоянно приходит военная техника. И, знаете, сердце кровью обливается, когда маленькие дети видят падающую звездочку и загадывают желание: “Чтобы больше не ездили танки”.

У нас такие же проблемы, как и у большинства беженцев. Дома дочка ходила в первый класс, но сейчас, пока не сделали документы, мы не можем ее отдать в школу, она пропускает учебу. Я сама с ней занимаюсь, учу читать и считать, надеюсь, она сможет сдать экзамен и пойдет во второй класс. Очень многих детей оставляют на второй год, они не справляются, да и школьные программы в России и на Украине очень различаются. Сын еще не ходит в школу, ему 5 лет.

Из этого ПВР нас скоро отправят по программе переселения в Нижний Новгород. Мы с мужем обычные люди, не разбираемся в политике и никогда не поймем, кому понадобилась эта война. Только очень горько, что не дали нам спокойно жить, что пришлось бросить свой дом.

У мужа там осталась мать, 1,5 года назад она перенесла инсульт. Она лежачая, вся правая сторона тела парализованная. За ней ухаживает старшая сестра мужа. Пенсии там пока еще платят, но это сущие копейки – ее пенсии не хватает на две упаковки памперсов, которые нужно менять утром и вечером. После покупки памперсов от этой пенсии остается 80 гривен, а еще нужно 860 гривен на лекарства. Мы можем покупать лишь половину из списка лекарств, которые ей выписал врач – только жизненно необходимое. На витамины просто нет денег.

Мы, как и многие, уехали из-за детей, чтобы они не увидели войну, не увидели весь этот кошмар, не попали в “котел”, как в том же Дебальцево. Вместе с мужем мы прожили почти девять лет, а в Россию перебрались с двумя сумками вещей – ничего не могли взять с собой, да и как это перевезешь, если даже не знаешь, куда едешь? Сложили всю свою жизнь в две сумки и поехали».

К разговору присоединяется молодая пара – Евгения и Денис, оба из Димитрова Донецкой области. В самом Димитрове военных действий нет, как нет и никаких перспектив для молодежи, говорят они.

«Маме 62 года – такой возраст, что переезжать куда-то и психологически и физически тяжело, поэтому она осталась. Надеюсь, со временем удастся ее уговорить на переезд в Россию, – делится Евгения. – Мы уехали, потому что в Димитрове для нас нет работы.

Отношение к людям на родине просто ужасное. У нас шахтерский город, две шахты просто закрыли, осталась одна, и на тот момент, когда мы уезжали, шахтерам уже пятый месяц не платили зарплату. А нашим мужчинам больше негде заработать. В Димитрове еще есть мясокомбинат, но если перевести зарплату на нынешний курс, то можно заработать около 5-6 тысяч рублей в месяц. Как прожить на эти деньги? Цены у нас сейчас немаленькие. Пока жили там, я работала продавцом в магазине, а Денис 7 лет работал в шахте.

Сейчас оформляем последние документы, на днях уедем по программе переселения в Самару. Туда уже переехали наши знакомые из Димитрова, устроились работать на керамический завод. Говорят, там есть вакансии. Даже если ситуация изменится, мы не хотим возвращаться назад, хотим укорениться здесь. Мы не связываем свое будущее с Украиной».

    

В Ростовской и Белгородской областях помощь беженцам оказывает Русская Православная Церковь и американские благотворители. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла с апреля в этих приграничных областях реализуется крупный межхристианский гуманитарный проект Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, благотворительной организации «Сума самарянина» (Samaritan’s Purse) и Евангелистской ассоциации Билли Грэма.

Всего с апреля по июнь около 30 тысяч беженцев получили гуманитарную помощь в рамках проекта. Распределено более 58 тысяч индивидуальных наборов – предметы гигиены, постельное белье и полотенца, детские памперсы и продукты питания длительного хранения.

В ближайшее время будут сформированы и распределены еще 10 тысяч наборов для детей: мягкие игрушки, развивающие игры и пособия, школьные принадлежности.

    

1 июля 2015 г.

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
На попечении Святогорской лавры остаются около 300 беженцев На попечении Святогорской лавры остаются около 300 беженцев
На попечении братии Успенской Святогорской лавры остаются около 300 беженцев. Об этом в интервью газете «Сегодня» рассказал наместник обители митрополит Святогорский Арсений.
В Москве проходит сбор православной литературы для детей Донбасса В Москве проходит сбор православной литературы для детей Донбасса
Благотворительная общественная акция продлится до 14 октября – праздника Покрова Пресвятой Богородицы.
Русская Зарубежная Церковь собирает помощь для беженцев Русская Зарубежная Церковь собирает помощь для беженцев
Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион обратился недавно с воззванием о помощи беженцам, проживающим в Святогорской Лавре.
«Это война – гражданская» «Это война – гражданская»
Митрополит Онуфрий о войне на Донбассе
Я говорю это не просто так, будто бы за кем-то повторяя, но я знаю это лично от епископов, которые там служат, от людей моих знакомых, что, например, отец в семье служит в Национальной гвардии, а сын – на стороне ополчения.
Церковь открыла в Ярославской области приют для украинских беженцев Церковь открыла в Ярославской области приют для украинских беженцев
«Дом милосердия» в Рыбинске может вместить около 30 человек, нуждающихся в жилье, сообщает сайт Синодального Отдела по благотворительности.
Синодальный отдел УПЦ по социально-гуманитарным вопросам заключил договор с ООН Синодальный отдел УПЦ по социально-гуманитарным вопросам заключил договор с ООН
Синодальный отдел по социально-гуманитарным вопросам как представительство УПЦ стал первой религиозной организацией Украины, вошедшей в состав сразу нескольких кластеров ООН, которыми руководит на Украине комиссар ООН по делам беженцев
Благотворительным столовым при храмах Донбасса нужна помощь Благотворительным столовым при храмах Донбасса нужна помощь
Ситуация не позволяет обеспечивать работу благотворительных столовых на регулярной основе силами одних приходов. Поможем вместе!
Русская Православная Церковь собрала 128 млн. рублей и почти 170 тонн помощи для Донбасса Русская Православная Церковь собрала 128 млн. рублей и почти 170 тонн помощи для Донбасса Русская Православная Церковь собрала 128 млн. рублей и почти 170 тонн помощи для Донбасса Русская Православная Церковь собрала 128 млн. рублей и почти 170 тонн помощи для Донбасса
169,5 тонн гуманитарной помощи, собранной Русской Православной Церковью, было передано юго-востоку Украины с конца декабря 2014 года.
ООН: На востоке Украины - ООН: На востоке Украины - "сокрушительный гуманитарный кризис" ООН: На востоке Украины - ООН: На востоке Украины - «сокрушительный гуманитарный кризис»
По данным ООН, в гуманитарной помощи нуждаются 3,2 миллиона жителей востока Украины.

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×