«Молебны петы, а толку нету»

4 декабря – 40 дней со дня кончины Нины Павловой – замечательного писателя и духовно чуткого человека. Публикуемые в рубрике «Мониторинг СМИ» рассказы – с сайта христианской газеты Севера России «Вера». Они объединены одной темой: помощь святых и значение их «непомощи», которое открывается по прошествии порой многих лет, Промысл Божий в жизни людей.

Нина Александровна Павлова. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru Нина Александровна Павлова. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru

Чудо в перьях

Позвонила мне знакомая по храму преподавательница английского языка и попросила купить ей лекарство: «Такая ангина, что в лежку лежу». Привезла я ей из аптеки все необходимое и, сготовив обед, предложила:

– Давай почитаем акафист великомученику Пантелеимону?

– Не хочу я молиться твоему Пантелеимону и даже слышать о нем не хочу! – залилась вдруг слезами болящая.

Взрыв отчаяния был невероятный, а стояло за ним вот что. Как раз в эти дни в Москву привезли с Афона мощи святого великомученика и целителя Пантелеимона. И когда однокурсница «англичанки» исцелилась у мощей, преподавательница в восторге решила: с ней тоже произойдет чудо исцеления – а болезней там был букет.

В очереди к святым мощам тогда стояли, бывало, сутками. Но преподавательница дважды побывала у мощей, выстояв часов по двенадцать. Ожидание чуда было столь напряженным, что, несмотря на простуду, она встала в очередь в третий раз. И тут ее подвела педагогическая привычка сеять разумное, доброе, вечное. Привычка, надо сказать, была въедливой. Говорит, например, один браток другому:

– Децл, блин, это вааще!

– Деточка, – корректирует его речь преподавательница, – употребление арготизмов – это…

– Это, мамань, – перебивает ее деточка и крутит пальчиком у виска, – тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.

То же самое в храме. Стоит кому-то начать перешептываться, как она на весь храм: «Положу хранение устам моим!» Да так громко, что батюшка вздрагивает в алтаре. Вот и теперь, увидев, как тощие юные нахалы протиснулись между прутьями церковной ограды и устремились без очереди в храм, она тоже протиснулась в эту дырку исключительно с целью вразумить молодежь. И надо же было такому случиться, чтобы именно ее взял за шиворот милиционер и вытолкал обратно в дырку со словами:

– Старая бабка, а лезешь без очереди? Ничего святого у людей уже нет!

– Это я «старая»? Я «бабка»? – всхлипывала преподавательница, воспринявшая свой выход на пенсию как выход жизни в утиль.

Словом, ждала она чуда исцеления, а вместо этого – чудо в перьях.

Посочувствовала я скорбящей да и рассталась с нею на год. А через год до меня дошел слух, что наша «англичанка» уже не ходит в храм, но шагает с красным знаменем в колонне экстремалов. Слуху я не поверила, зная преподавательницу как ярую демократку. Но когда случилось навестить ее, то обнаружила: в прихожей стоял флаг, а в квартире стоял такой запах, что я, не выдержав, спросила:

– Чем это так пахнет?

– Весь цивилизованный мир, – сказала она надменно, – исцеляется теперь уриной. Я лично пью мочу ежедневно и тебе советую для расшлаковки.

– Ну да, – привела я ей тут слова знакомого батюшки, – пить мочу, а калом закусывать.

– А знает ли твой деревенский батюшка, – спросила она с чувством превосходства, – о мировых достижениях фекаллотерапии?

Вслед мне несся победный клич педагога: «Ты еще придешь ко мне поучиться!» И я действительно пришла… И поучилась…

Оказывается, в мировом сообществе уже закусывали из унитаза. Не буду приводить ее дальнейший монолог о светлых энергиях космоса и о светлой советской молодежи, не крутившей перед старшими пальчиком у виска. Скажу лишь, что я позорно бежала с поля брани под победный клич педагога:

– Ты еще придешь ко мне поучиться! Образумишься и придешь!

Потом я действительно пришла к ней в больницу. После «лечения» уриной она попала в реанимацию в том тяжелейшем состоянии, когда ее с трудом вытащил с того света одаренный врач. Он же назначил ей эффективное лечение. А главное – при больнице был храм, где она в слезах покаяния вернулась к Богу, исповедалась и причастилась. Началось исцеление души и тела. И мне было дано воистину поучиться той великой заповеди Божией, что нельзя никого осуждать. Один Господь знает, что в душе человека. А душа ее блуждала впотьмах до поры. Проработала всю жизнь «англичанкой», а оказалась прирожденной сестрой милосердия, оставшейся после выписки работать в больнице во славу Христа. Здесь высветлилось все, что раздражало прежде: жар души, неутомимость и способность виснуть над каждой «деточкой», опекая ее в скорбях. Больные ее очень любят. И однажды мне даже показалось, что призвание сестры милосердия открылось в ней по молитвам святого великомученика и целителя Пантелеимона. Сказала об этом знакомой, а она вздохнула:

– Если бы так! Стыдно признаться, но до сих пор боюсь молиться великомученику Пантелеимону. Сколько же молебнов я ему тогда отслужила и как умоляла о помощи у святых мощей, а после этого камнем рухнула вниз. Нет, так разбиваться и падать страшно.

Переубеждала я знакомую, переубеждала, а совесть, между тем, обличала меня. Разве не было в моей жизни периода, когда я боялась молиться преподобному Сергию Радонежскому? И разве редки те искушения, когда кто-то с горечью говорит: «Молебны петы, а толку нету»? Это часть православной жизни, и вот несколько рассказов о том.

О болезнях исцеленных и неисцельных

История с преподобным Сергием Радонежским случилась в те времена, когда я работала спецкорром «Комсомольской правды», а в соседнем отделе работал молодой журналист Юрий, ставший впоследствии отцом пятерых детей. Но тогда у него родилась дочка Анечка, вскоре после рождения приговоренная врачами к смерти. Девочку поместили в «Кремлевку», зарубежные собкорры присылали лекарства, но все это лишь продлевало агонию.

У журналистов свои способы борьбы. И Юрий с просьбой о помощи рассылал по редакциям разных стран фотографии семимесячной Анечки, на которые было больно смотреть. Тело младенца представляло собой кровоточащий кусок мяса без кожи. Кости были желеобразными. Не тело, а жидкое яйцо без скорлупы. Медсестры даже боялись взять девочку на руки, и перепеленать Анечку могла только глубоко верующая жена Юрия. Вот и расходились по всему миру фотографии, с которых смотрели с мольбой огромные страдающие глаза ребенка.

– Зря вы себя мучаете, – убеждали Юрия врачи. – Болезнь неизлечима.

Но Юрий, как радист погибающего судна, отчаянно посылал в пространство сигналы «SOS»: «Спасите Анечку! Откликнитесь, кто может помочь!» Откликнулась женщина-профессор из Америки, специалист мировой величины. Она прилетела в Москву всего на пару часов специально для осмотра Анечки. Осмотрела и тут же улетела обратно, сказав на прощанье ошеломленному отцу:

– Готовьте жену: девочка этой ночью умрет. Простите нас, но медицина бессильна, и спасти ее может лишь чудо Божие.

Фото: С. Власов / Expo.Pravoslavie.Ru Фото: С. Власов / Expo.Pravoslavie.Ru

Молиться Юрий не умел, но стоял весь день у раки преподобного Сергия и плакал, плакал, плакал

Сообщить жене этот смертный приговор Юрий не смог и в ужасе бежал из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру. Как и многие из нас, он был тогда неверующим. Молиться Юрий не умел, но стоял весь день у раки преподобного Сергия и плакал, плакал, плакал. Домой он вернулся заполночь, когда жена уже спала. А на рассвете, стараясь не разбудить мужа, жена уехала в больницу перепеленать Анечку. О дальнейшем рассказывала она сама:

– Подошла я к дочке и испугалась: Анечка была какая-то необычная. Я скорее к врачу: «Доктор, посмотрите Анечку. С ней что-то происходит». Врач наклонился к Анечке и вдруг как побежит в ординаторскую! Я обомлела. А из ординаторской уже бегут что есть мочи врачи и медсестры и топочут, как стадо слонов. Окружили Анечку и стоят молча. А я гляжу и глазам своим не верю: у Анечки появилась кожа, а кости были уже твердыми.

Так по молитвам преподобного Сергия Радонежского свершилось чудо исцеления. Юрий после этого крестился и ушел из редакции. А я лишь только после крещения поехала в Троице-Сергиеву Лавру, умоляя о помощи преподобного Сергия Радонежского.

– Креститься, – услышала я перед крещением слова митрополита Антония (Блюма), – это все равно что войти в клетку с тиграми.

Услышала и не поверила. А после крещения обнаружилось: «тигры» жили в моей семье. Стоило зажечь лампадку и начать кропить дом святой водой, как на меня восставали: «Что за мракобесие? Прекрати!» Сын веровал только в компьютеры и медитировал по системе йоги. Папа доверчиво «лечился» у Кашпировского. А мама обидчиво заявляла, что верует в Бога больше нас всех, но тут же срывала с себя крест.

Разлад в семье я переживала так болезненно, что уже в слезах умоляла преподобного Сергия помочь обращению моих родных. Молебнов у его святых мощей я отслужила немало и, памятуя о чуде с Анечкой, ожидала: преподобный поможет и мне.

Теперь я знаю: ожидание чуда «по требованию» идет от горделивого желания повелевать Небесами

Теперь я знаю, что ожидание чуда «по требованию» идет от горделивого желания повелевать Небесами. Но знаю и другое – молитва дарует такое утешение, когда и скорби вроде все те же, а в душе тишина и мир. Но на молебнах преподобному Сергию Радонежскому почему-то сжималось сердце и было чувство: надвигается гроза, и вот-вот грянет гром.

Гром действительно грянул. И через какое же мученичество приходили потом к Богу мои родные! Сын пришел в Церковь, уже тяжело заболев. А потом умирал от рака крови мой папа, сказав перед смертью: «Дочка, купи нам с мамой дом возле Оптиной. Я хочу приехать туда навсегда». Не успел приехать – умер.

Слава Богу, что мама успела переехать в Оптину еще в начале болезни и ходила здесь в церковь причащаться. А потом она слегла на долгие годы, утратив речь и, казалось, разум. Знакомые иеромонахи причащали маму на дому. А перед смертью пришел незнакомый священник и отказался ее причащать:

– Она же не понимает уже ничего. Вдруг отторгнет причастие?

Мама не вставала уже несколько лет, а из разбухших от водянки ног сочилась кровь. Но тут она умоляюще сложила руки для причастия и из последних сил встала на свои шаткие кровоточивые ноги.

– Вы сидите, сидите! – испугался священник, а причастив маму, сказал: – Да, такого благоговения я давно не видел.

Может, это и есть награда за нестерпимую долгую мамину боль?

«А ты согласилась бы снова вымаливать веру для родных, если бы знала, какое мученичество впереди?» – «Да», – ответила я

Уже после смерти моих очень стареньких родителей один знакомый спросил:

– А ты согласилась бы снова вымаливать веру для родных, если бы знала, какое мученичество впереди?

– Да, – ответила я, не колеблясь.

И все же крест оказался таким тяжелым, что я изнемогала под его тяжестью. От страданий родных разрывалось сердце, и я выматывалась уже чисто физически, поспешая из больницы в больницу. Раньше моим тылом были родители. А теперь наступила та пора одиночества, когда семь фронтов – ни одного тыла, и нет права на передых.

Однажды уже в отчаянной надежде на помощь я поехала из больницы к преподобному Сергию Радонежскому. И вдруг расплакалась на молебне:

– Ты велик, авва Сергий, – жаловалась я святому, – но я усталая одинокая женщина. Я одна, одна, и некому помочь!

После этого случая ездить к преподобному я уже избегала.

Ученики

Зашли ко мне однажды почаевничать протоиерей с диаконом. За чаем разговор зашел о «младостарчестве», и протоиерей с возмущением рассказал, как у них в епархии один такой «младостарец» благословил уйти в монастырь мать, бросившую на мужа малютку-дочь. С «младостарчества» разговор перешел на другие недочеты священства, и протоиерей вдруг обратился ко мне:

– А вы что молчите?

– Простите, батюшка, – ответила я честно, – но мне знакомы лишь отцы такой высокой духовной жизни, что я готова целовать их след на земле.

– Да вы романтик! – развеселился протоиерей. – А ну, приотверзите нам двери рая и расскажите об ангелах в наших рядах.

«Как же вы правы, – воскликнул протоиерей, – есть, есть на земле подвижники! Но как, простите, вы вышли на них?»

Я назвала имя своего духовного отца и имена тех, у кого окормлялась по благословению батюшки в последние двенадцать лет.

– Как же вы правы, – воскликнул протоиерей, – есть, есть на земле подвижники! Но как, простите, вы вышли на них?

А никак не выходила и не сумела бы выйти, ибо пришла в Церковь в состоянии такой дремучести, что подвижника от не подвижника не смогла бы отличить. От одиночества я напрашивалась в духовные чада к любому первому встречному батюшке, но все отцы отказали мне. И тогда я стала действовать, как та рябая невеста-перестарок, что не заглядывается уже на видных женихов, но ищет себе в пару для жизни хоть захудалого простеца. Самыми большими «простецами» оказались старцы, которых я в ту пору не отличала от старичков. Понравились мне старцы, прежде всего, своей «многогрешностью». И если батюшки сильно ругали меня за грехи, то старец говорил:

– Да, опять мы с вами упали в лужу.

Приятно все же оказаться в одной луже со старцем. И я бегала от одного старца к другому, радуясь, что привечают. Однажды эту беготню пресек архимандрит Иоанн (Крестьянкин), сказав:

– У двух врачей лечиться – залечат. Надо обращаться к своему духовному отцу.

– Я бы рада, батюшка, но у нас с сыном нет духовного отца.

– Как это нет? У вас есть духовный отец – старец Адриан.

Архимандрит Адриан (Кирсанов). Фото: Анатолий Горяинов Архимандрит Адриан (Кирсанов). Фото: Анатолий Горяинов

Мы с сыном тут же к старцу:

– Батюшка, архимандрит Иоанн говорит, что вы наш духовный отец.

– Да-да, вы мои чада. А вы разве не знали?

Только годы спустя понимаешь, какая же это великая милость Божия, что Господь, видя мое неразумие, не дал мне выбирать самой духовного отца, но выбрал его Сам. А потом уже батюшка выбирал за меня, назначая, к кому обращаться в таком-то монастыре и Москве. Тайна этого выбора была сокрыта от меня до поры. Но вела недавно занятие в воскресной школе, и мне задали вопрос:

– Есть ли подвижники в наши дни?

– Есть, – ответила я, начав рассказывать биографии тех, кого знала лично.

А помощь шла – и какая! Все мои старцы и духовники были учениками преподобного Сергия

И вдруг похолодела, вспомнив, как возроптала когда-то у мощей преподобного Сергия Радонежского: почему он не помогает мне? А помощь шла – и какая! Все мои старцы и духовники были учениками преподобного Сергия – пострижениками его Лавры или воспитанниками его семинарии. Архимандрит Кирилл (Павлов), во многом определивший для меня выбор пути, – это духовник Троице-Сергиевой Лавры. Архимандрит Адриан (Кирсанов) 30 лет подвизался в Лавре Преподобного. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) – тоже постриженик преподобного Сергия, и он начинал свой монашеский путь в Троице-Сергиевой Лавре. В покаянии я перебирала в памяти другие имена и дивилась открытию: самые трудные годы я прожила под опекой Сергиевых учеников. О, авва Сергий, велика твоя милость, что не оставил меня в скорбях!

Еще при жизни преподобному Сергию Радонежскому дано было откровение о будущем. В сиянии света среди ночи он увидел множество птиц. И некий голос сказал: «Так же, как виденные тобою стаи птиц, будут многочисленны твои ученики, и после тебя они не оскудеют, если только захотят последовать твоим стопам». Есть на земле и ныне ученики преподобного Сергия, меченные особой метой. Не верьте своим глазам, когда увидите их в шитых золотом рясах и раздающими как бы от богатства щедрую материальную помощь сиротам и болящим. Это нищие аскеты, у которых нет ни рубля.

Вспоминается простое: мы отправляем батюшку в больницу. Накануне вечером его келейница бегала по домам, собирая рубли, ибо отправить батюшку на лечение не на что. Наутро начинается процедура проводов в больницу. Батюшка садится в машину, а мы стоим с пакетами наготове. Отдавать их батюшке нельзя – он тут же все раздаст. А келейница едва не плачет: с таким трудом собрала деньги на дорогу, но явились к батюшке спозаранку горемычные беженцы, и ни копейки теперь нет. Наконец машина трогается, и мы бежим рядом с машиной, вбрасывая в нее пакеты. А вдогонку машине несется слезный женский вопль:

– Батюшка, муж умер! Четверо детей! Голодаем!

И из машины тут же летят пакеты к ногам страдалицы. Но и это учтено. При выезде из монастыря стоит на дороге юный быстроногий бегун с пакетом, в котором приготовлено «НЗ»: деньги на поезд, отварная картошка, хлеб, огурцы. Бегун легко развивает скорость, нагоняя машину и вбрасывая в нее уже последний пакет.

Ученики преподобного не могут иначе. Такой у них игумен авва Cергий, печальник всея Руси.

«Благодари Бога!»

«Вера есть удел душ благодарных», – писал святитель Иоанн Златоуст. И в трудную минуту наш батюшка советует:

– Благодари Бога!

Словом, когда становится невмоготу, мы, батюшкины чада, идем заказывать благодарственный молебен Спасителю, усматривая в скорбях Промысл Божий.

Промысл Божий неведом нам до поры. И вот какую историю рассказала мне паломница из Сибири, родившаяся на Западной Украине в приграничном селе:

«Родители мои были глубоко верующими православными людьми, и в семье было пятеро детей. За веру тогда преследовали. И перед самой Великой Отечественной войной нашу семью и других православных затолкали прикладами в эшелон и выслали по этапу в Сибирь. На этапе заболела и умерла мама. А потом нас высадили в голой степи, где возводился металлургический завод. Жить было негде – рыли землянки, а ели лепешки из лебеды. В дожди в землянке вода по колено, и папа надорвался, построив нам дом. Перевез нас в дом, перекрестился и умер. И остались мы мал-мала меньше, а я старшенькой была.

Помню, пришел участковый с комиссией, чтобы отправить младших в детдом. А я ребятишек собой заслонила и на комиссию в голос кричу:

– Не отдам детей. Сама подниму!

В 14 лет пошла на завод и 40 лет отработала в аду и в грохоте. Всех четверых в институтах выучила, да осталась сама без семьи. А жених был желанный и в любви объяснялся, но не решился с четверыми меня замуж взять. Я исхожу слезами и на Господа в гневе ропщу. Да как же Он допустил, чтобы нас с родины выслали, и не помиловал даже детей? Уж как мои родители на коленях молились: “Господи, Господи, помилуй деточек. Сохрани их, Господи, и спаси!”

Отреклась я от Бога и вступила в партию. Даже парторгом завода была. И вдруг посылают меня в командировку на Украину, как раз в родные места. Прилетела я в мое село на крыльях радости, а там чистое поле – безлюдье. Не понимаю: где же село? Я в соседнюю деревню, а там старушки рассказывают:

«Немцы танками село с землею сровняли, и не осталось в живых никого. Видно, помиловал Господь православных, если увел вас от смерти в Сибирь»

– Немцы танками твое село с землею сровняли, и не осталось в живых никого. Видно, помиловал Господь православных, если увел вас от смерти в Сибирь. Экое диво, что вас пятеро выжило да все в люди вышли и продлился ваш род!

Положила я тогда на стол партбилет в райкоме и в покаянии в Церковь пришла. С тех пор работаю на послушании в храме и прошусь в монастырь, чтобы свой грех искупить».

– Замечайте события вашей жизни, – говорил преподобный Варсонофий Оптинский, – во всем есть глубокий смысл. Сейчас они вам непонятны, а впоследствии многое откроется.

Прошлое, действительно, порою так переосмысляется, что становится для человека открытием. Так было с паломницей из Сибири, и так было с моим папой-сибиряком, открывшим для себя заново родословную нашей семьи.

Забытая веревка

Человек встроен Господом в историю и без понимания исторического смысла событий легко становится добычей самых низких политических страстей. Мой папа инстинктивно чувствовал это и всю жизнь создавал фотоисторию семьи. Все большие семейные сборы включали в себя празднично-принудительный ритуал – мы фотографируемся, а потом любуемся фотодостижениями семьи: вот мы на фоне новой машины, а вот в процессе поедания шашлыков. Молодежь от фотолетописи шашлыков томилась и по-хитрому убегала из дома якобы на коллоквиум в университет.

Об исторических корнях нашего рода я знала немногое: по линии отца мы из обрусевших украинцев, переселившихся в Сибирь уже века назад. Родовая отцовская фамилия Деревянко давно русифицировалась в Деревянкиных, и ничего украинского в нашей семье не было. Правда, мама порой в сердцах говорила папе:

– Ну, хохол упрямый!

– Это вы чалдоны, а я русский человек! – отвечал боевито папа.

Но один случай перевернул его сознание. Однажды папа пошел на перекличку очередников, стоявших за дефицитом по списку. И, когда выкликнули его фамилию, кто-то крикнул в толпе:

– Гей, Деревянко, выдь сюда!

Папа вышел и обомлел при виде генетического чуда: перед ним стоял его, казалось, брат-близнец, и они смотрели друг на друга, как в зеркало. А «близнец» уже восторженно кричал кому-то:

– Гей, Грицько, Опанас, побачьте: нашего Деревянку нашел!

Как понимается теперь, папа был человеком внутренне одиноким, но в объятиях этих Грицько и Опанасов вдруг растаяло его сердце. Папа у нас даже пива не пьет, но теперь он сидел на траве с новоявленными братьями и поднимал с ними тосты за щиру ридну Украину и, ура, «самостийную». «Самостийники» тискали папу в объятьях и от всего сердца жалели его:

– Сашко, родной ты наш Деревянко! Да як же ты в пленение к москалям попав?

В общем, дома потом папа смущенно объявил:

– Я, кх-м, украинец.

– Так и знала – хохол! – ахнула мама.

– Папа, – спросила я, – а ты хоть слово по-украински знаешь?

– Знаю. Кот это «кит». Мне, главное, разобраться, да как же я к москалям попал?

С папой не соскучишься. Но на моей родине в Сибири так много обрусевших украинцев, будто свершилось некогда великое переселение народов. Особенно это бросается в глаза, когда едешь на машине по Южному Забайкалью, где тянутся вдоль трассы сибирские села с глухими высокими заборами из бревен и массивными воротами под кабаном. И вдруг возникнут на пути веселые селенья чисто украинского вида – беленые хатки с мальвами в палисаднике. На обед в такой хатке вам подадут галушки в сметане, вареники с вишнями и знаменитый украинский борщ. По словам этнографов, национальность дольше всего сохраняется в пристрастии к национальной кухне. Но украинского языка в этих хатках не знают, считают себя русскими, а на вопрос: «Можно войти?» – отвечают чисто по-сибирски: «Ну!»

Тайна сибирских украинцев не давала мне покоя. Ведь не побегут же люди добровольно с родины в Сибирь. Но о причинах исторической трагедии, обусловившей массовый исход с Украины, нынешние потомки переселенцев смутно помнили одно:

– Из-за веревки ушли.

Мол, напали на Украину некие захватчики и вешали в колодцах на веревке детей.

– Кто вешал? – спрашиваю.

– Фашисты.

Такие объяснения да еще со ссылкой на фашистский Рейх казались недостоверными, тем более что демографическая статистика свидетельствует: полная утрата языка происходит лишь в третьем-четвертом поколении переселенцев, а, стало быть, исход с Украины свершился минимум три века назад.

Обращали же в унию так. Спускали на веревке в колодец младенца и ставили родителям условие

Словом, я считала байки про веревку местным фольклором, пока этнограф с Украины не пояснил: рассказы про веревку – историческая правда, и при насильственном обращении украинцев в унию был действительно массовый исход. Обращали же в унию так. Спускали на веревке в колодец младенца и ставили родителям условие: или они принимают унию, или ребенка утопят. Украинцы в вере народ горячий и готовы были за Православие насмерть стоять. Но одно дело – самому принять мученический венец, и совсем другое дело – мученичество ребенка. Вот тогда и побежали украинцы в Сибирь. Здесь они забыли родной язык, позабыв потом веру отцов, и запомнили только веревку, на которой захватчики вешали детей.

А мне вспоминается, как умирал мой папа и даже перед смертью, приникнув к транзистору, слушал новости с Украины. Ни кровиночки уже в лице, а все печалится о своей милой родине:

– У нас на Украине опять плохо.

– Да, – говорю, – вот опять униаты…

– Детский подход! – перебивает папа, кадровый военный и подполковник в отставке, по-своему четко понимавший расстановку сил. – Униаты, демократы, аты-баты – это всего лишь камуфляж для агрессии, а люди с родины опять побегут.

С Украины тогда действительно бежало немало народа. Уезжали на заработки в Россию или семьями переселялись сюда.

Рака с мощами прп. Амвросия Оптинского Рака с мощами прп. Амвросия Оптинского

Помню, как приехал в Оптину Пустынь автобус паломников с Украины во главе с протоиереем Александром. Из какой они были епархии, не знаю. Но запомнилась проповедь отца Александра, в которой он рассказывал о том, что замалчивалось в газетах:

– Нас убивают за православную веру, внедряя унию, и мы приехали сюда укрепиться, чтобы принять, если надо, мученичество за Христа.

В соборе стояла звенящая тишина, а батюшка рассказывал, как захватывают православные храмы. К церкви подъезжают автобусы с пьяными автоматчиками, и те врываются в храм, круша прикладами ребра священнику с прихожанами. Алтарь они обязательно оскверняют, справляя здесь нужду или загасив сигареты о престол. Проповедник называл имена священников, убитых в алтаре или скончавшихся потом в больнице от ран. Семинарию же, рассказывал батюшка, громили так: хватали за руки, за ноги семинаристов и, раскачав, выбрасывали со второго этажа спинами об асфальт.

А потом начался штурм епархиального дома. Молодого священника, преградившего вход к владыке, выволокли во двор и забили насмерть. Как же отчаянно кричала мать священника, пытаясь прикрыть сына своим телом!

– Мы позвонили в милицию, умоляя предотвратить убийство, – рассказывал отец Александр. – А из милиции с хохотом отвечают: «Вот когда убьют, приедем полюбоваться на труп».

Не желая напрасных жертв, владыка хотел выйти к погромщикам. Но верующие стеной преградили дорогу:

– Владыко, убьют пастыря – рассеются овцы.

Забаррикадировавшись в комнате верхнего этажа, они молились вместе с владыкой. Автоматчики уже крушили прикладами дверь, когда одна женщина сказала:

– Владыко, у меня есть молитва преподобному Амвросию Оптинскому. Благословите читать.

Опустились на колени, умоляя о помощи преподобного Амвросия Оптинского. И вдруг удивились: за дверью была тишина

Они опустились на колени, умоляя о помощи преподобного Амвросия Оптинского. И вдруг удивились: за дверью была тишина. Они выглянули в окно и увидели, как автоматчики, будто гонимые страхом, в панике бегут к автобусу. Один споткнулся, рассыпав доллары. А приглядевшись, они увидели, как и другие на бегу рассовывают доллары по карманам.

– Вот почему, – закончил свою проповедь отец Александр, – мы приехали к мощам преподобного Амвросия Оптинского, заступника и защитника православных христиан.

После проповеди ко мне подошла одна из прихожанок отца Александра. Подала сверток с рушником и варежками и сказала по-украински певуче:

– Прими, будь ласка, на помин души.

– А кого поминать?

– Да меня – Марию.

– Как тебя? Ты ведь живая.

– Да убивают же нас за Христа. Вдруг всех забьют, а ты помянешь.

Шел 1992 год. Готовилась к смерти украинка Мария, и по-сибирски спокойно умирал в больнице мой папа. Перед смертью он надел на себя православный крест и сказал, улыбнувшись по-детски:

– Вот, освятился верой отцов.

После смерти папы я машинально продолжала выполнять данное им некогда поручение – вырезать для него из газет материалы об Украине. Как же горько мне было от этих вырезок, где превозносилась уния – от века «истинная», «исконная» вера украинцев. Что ни издание, то многоголосый, хорошо оплаченный крик: «Свободу униатам!» А про веревку забыли. Почему мы всё забываем?

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
«Храню ее письма как реликвию». Памяти Нины Александровны Павловой «Храню ее письма как реликвию». Памяти Нины Александровны Павловой
Мария Сараджишвили
«Храню ее письма как реликвию». Памяти Нины Александровны Павловой «Храню ее письма как реликвию»
Памяти Нины Александровны Павловой
Мария Сараджишвили
К сожалению, мне не довелось знать Нину Александровну лично. Храню, как реликвию, ее письма и время от времени их перечитываю. За четыре года их собралось много. В них море любви.
Убедительная просьба Убедительная просьба
Последний рассказ Нины Павловой
Убедительная просьба Убедительная просьба
Последний рассказ Нины Александровны Павловой
Мы не знали, что Нина Александровна смертельно больна, и ждали повода, чтобы опубликовать этот рассказ. И вот, к нашей скорби, — неожиданно дождались...
Как за одну ночь построили церковь и о других чудесах Как за одну ночь построили церковь и о других чудесах
Нина Павлова
Как за одну ночь построили церковь и о других чудесах Как за одну ночь построили церковь и о других чудесах
К 19-й годовщине убиения Оптинских монахов
Нина Павлова
Сведения о чудотворениях по молитвам Оптинских мучеников сейчас собирают в монастыре, готовя материалы к канонизации. Но некоторые из особо настойчивых паломников приходят ко мне в гости, благо, что мой дом расположен у стен монастыря, и просят: «Запишите, пожалуйста». Вот некоторые рассказы моих гостей.
Комментарии
Галина 5 марта 2019, 15:27
Спасибо. Теперь и я знаю ,почему мои предки покинули Украину. Царство небесное рабе Божьей Нине!
Светлана14 декабря 2015, 22:23
Упокой, Господи, душу усопшей рабы твоей Нины!
Александра 9 декабря 2015, 11:53
Хорошая статья,только-украинцев не было три века назад,все были русские,один народ.Святой Алексий Карпаторусский и все русины сопротивлялись унии,потом русинов украинцами назвали..Чтоб нас разделить Читать историю России Соловьева.
Татьяна Иванова 8 декабря 2015, 01:34
Читаю и, что называется, слезами умываюсь. Слезы эти душу очищают. Слава Тебе, Боже!
Елена Левшова 7 декабря 2015, 15:53
Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоей Нины, прости ей все согрешения вольныя и невольныя и даруй душе ее Царствие небесное.
Лариса 7 декабря 2015, 11:01
Очень хорошо пишет Нина Павлова, просто и очень душевно. Всегда легко читать. Слава Богу!
Роман Якимов 7 декабря 2015, 04:39
Со Святыми упокой Господи душу усопшей рабы Божией Нины. Низкий поклон. Спаси,сохрани и помилуй Господи ВСЕХ ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАН, молитвами Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии.
р. Б. 6 декабря 2015, 22:23
Фамилия Деревян-ко происходит из православной Центральной или Восточной Украины.
р.Б.Иулия 6 декабря 2015, 00:25
Царствие Небесное р.Б.Нине!
Замечательнейшие рассказы. Как всегда.
5 декабря 2015, 10:23
Анна 5 декабря 2015 Читала рассказы и плакала.Господи,благодарим Тебя за милости Твои.Упокой Господи душу рабы Твоя Нины.
Георгий 5 декабря 2015, 08:49
Читал и плакал.Упокой Господи душу усопщей рабы Твоей.И дай нам сил не отступать от Тебя.Храни всех Господь!
Ирина 5 декабря 2015, 08:34
Читала и плакала. Как все верно! Слава Богу были есть и будут такие люди! Царствие Небесное р.б. Нине
Евгений 5 декабря 2015, 00:07
Очень хороший и поучительный рассказ. Но кто нибудь поясните мне, что же все таки произошло во время нападения униитов? Почему они бежали и откуда доллары?
Екатерина 4 декабря 2015, 20:17
Упокой Господи душу усопшей рабы твоей Нины!
Очень светлые, добрые и талантливые рассказы у нее были. Простой, но не банальный язык.
Софико Воронова 4 декабря 2015, 17:29
Царствие Небесное р.б. Нине! ЕЕ книги и статьи не раз укрепляли в вере, выводили из уныния и понуждали к молитве, добрым делам и к борьбе со страстями.Спаси Господи!
Любовь с Украины 4 декабря 2015, 17:09
Светлая память, милость Божия и царствие небесное р. б. Нине. Спаси Господи за рассказ. Пресвятая Богородице спаси нас.
Andrey 4 декабря 2015, 16:41
Хорошая история про исцеление девочки. Спасибо.
4 декабря 2015, 16:28
Упокой,Господи,душу рабы Твоей Нины,прости ей все ее согрешения и даруй ей Царствие Твое Небесное.
Марина, Киев 4 декабря 2015, 15:03
плачу... помилуй, Господи, Малороссию!
Anna Klimkova 4 декабря 2015, 14:36
Не смогла сдержать слёз... Со святыми упокой, Господи, рабу Твою Нину!
юлия 4 декабря 2015, 14:00
Печатайте еще,пожалуйста...
Светлана 4 декабря 2015, 13:55
Упокой,Господи, душу н.п. р.Б. Нины! На таких вот людях, как она и герои её рассказов, и держится вера православная.Очень скорбит душа за народ украинский, который бессовестно обманывают по сию пору. Но ведь Господь поругаем не бывает - число новомучеников веры православной будет пополняться до той поры, пока чаша терпения Господа превзойдёт Его милость к нам, грешным...Безумно жаль и тех ослеплённых людей, что творят дела беззакония.Помилуй, Господи,тех - кто по неведению своему поднимает руку на брата своего, и Единому Тебе веси судьбами отведи их от погибели.
Ирина Ахундова 4 декабря 2015, 13:48
Царствие Небесное! Вечный покой талантливому человеку. Про вымаливание веры для родный - в самую точку. Нет ничего труднее этого. В клетке с тиграми точно спокойнее. Но пути назад нет. И чудо исцеления младенца преподобным Сергием поразило. Сколько раз была у его раки (даже как волонтер), но так не плакала, хотя беды затопили всю душу. Преподобный отче Сергие, Пресвятая Богородица, все святые, молите Бога о нас, грешных!
р.Б.Татиана 4 декабря 2015, 12:38
Воистину Божий человек р.Б. Нина! Царствия Небесного и вечной радости в селениях праведных! Надеюсь, братики Оптинские из кн."Пасха Красная" встретили уже сею чудную жену в Небесных селениях!
Маргарита Репина 4 декабря 2015, 11:42
Упокой Господи, рабу Твою Нину!
Ксения 4 декабря 2015, 11:33
Господи благодарю тебя за все! Дай сил Украине выстоять и остаться с Верой Православной! Благодарю за статью!
Ксения, г. Одесса, Украина.
Марина 4 декабря 2015, 09:40
Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоей Нины, прости ей все согрешения вольныя и невольныя и даруй душе ее Царствие небесное. Большой души была человек, чуткий, талантливый. Ее рассказы о православии навсегда останутся с нами и будут согревать и укреплять нас. А "Пасха красная" навсегда останется гимном вере православной и величайшему и чистейшему роднику ее - Оптиной пустыни и ее насельников. Совсем неслучайно, что сороковой день со дня кончины Нины Александровны пришелся на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы и Девы Марии. Пресвятая Богородица спаси нас! Спаси Господи!
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×