Продолжение. Начало см. здесь

Начало нынешнего этапа развития мировых телекоммуникаций и, соответственно, новейших мирохозяйственных связей следует отнести к рубежу 60-70-х годов.

В книге "Первая глобальная революция" (1991) "годом Великого перелома", то есть начала "глобальной революции", назван 1968-й - год студенческих бунтов в Париже, расовых волнений в США, вступления советских войск в Чехословакию. В 68-м по инициативе Дэвида Рокфеллера был создан Римский клуб, предложивший миру образы "глобальных проблем человечества". Отказ США в 1971 году от фиксированного курса обмена доллара на золото (золотого стандарта) положил начало отрыву денег от естественных ограничителей и превращению доллара в мировые деньги - процессу, лежащему в основе нынешних мировых финансовых потрясений.

Общим и наиболее глубоким фоном всех этих событий явился качественный рывок в развитии информационно-коммуникационных технологий, сделанный Соединенными Штатами в конце 60-х - начале 70-х годов. Крушение СССР - прямое следствие того, что в этот переломный исторический момент значение прорыва в информационно-коммуникационной сфере для организации экономики и власти оказалось непонятым советскими руководителями. В результате советское государство перестало быть субъектом альтернативного мирового проекта ("перестройка" конца 80-х - начала 90-х годов лишь довершила распад, начавшийся двумя десятилетиями раньше).

Последняя треть ХХ столетия стала эпохой третьего машинного переворота, или третьей индустриальной революции (если первой считать появление паровой машины, а второй - появление электричества и двигателя внутреннего сгорания). Электронно-вычислительные машины, соединяемые в сети, революционизировали уже не способы преобразования вещества (как в двух первых технологических революциях), а способы преобразования информации, то есть обработки и передачи данных. Сегодня интеллектуальная деятельность человека и совокупный интеллектуальный ресурс все больше выступают как машинный ресурс компьютерных сетей, тяготеющих к планетарному (глобальному) охвату.

Исключительно важным для третьей технологической революции, в отличие от двух первых, является то, что ее породил климат "холодной войны" двух сверхдержав: новейшие информационно-коммуникационные технологии были изобретены в военных лабораториях - в ходе работ над совершенствованием управления боевыми действиями (в настоящее время практически все исследования в США в области фундаментальной науки финансируются военными).

С 1962 года (то есть через четыре года после появления первой интегральной схемы, созданной на средства американского военного бюджета) министерство обороны США начало финансировать разработки реального межкомпьютерного взаимодействия и сетевых технологий. В ходе этих разработок в 1969 году американскими военными был создан прообраз Интернета (первой локальная сеть возникла в рамках решения задачи повышения надежности компьютеров в условиях применения ядерного оружия). В 1971 году появился микропроцессор, в 1972 году - первое сетевое приложение в виде электронной почты.

Новым этапом в развитии информационно-коммуникационных технологий стали 90-е годы. С изобретением в 1993 году веб-браузера, позволявшего использовать в качестве коммуникационного средства обычные телефонные сети, а, следовательно, и космические аппараты связи, потенциальные возможности Интернета начали приобретать глобальный характер. Началась коммерческая фаза в развитии "сети" - непродолжительный, но впечатляющий интернет-бум американской "новой экономики" на стремительно раздувшемся рынке информационных услуг (телекоммуникационные операторы, разработчики программного обеспечения, компании электронной торговли и т.п.).

Своего рода итоговым идеологическим выражением этого процесса явилось подписание главами государств "восьмерки" в июле 2000 года на Окинаве "Хартии глобального информационного общества", в которой говорится, что "информационно-коммуникационные технологии глобальны по своей сути и требуют глобального подхода".

Распространение по каналам массовой культуры идеологии "глобализации" и спекулятивный интернет-бум в сфере "новой экономики" оказались тесным образом связанными с разработками информационного оружия и подготовкой Соединенных Штатов к ведению информационной войны не только на традиционных театрах военных действий (на суше, в море, в воздухе и в космосе), но также и в киберпространстве.

Впервые информационные технологии как средство ведения боевых действий были использованы в войне против Ирака в 1991 году. Сам термин "информационная война" официально введен в документы министерства обороны США директивой министра обороны от 21 декабря 1992 года. К 1996 году американские военные уже полностью определили возможности и доктрину информационной войны (утвержденная Пентагоном "Доктрина борьбы с системами контроля и управления").

В 1998 году министерство обороны США ввело в действие "Объединенную доктрину информационных операций", дающую следующее определение информационной войны: это "комплексное воздействие (совокупность информационных операций) на систему государственного и военного управления противника, на его военно-политическое руководство с целью принятия им уже в мирное время благоприятных для страны-инициатора информационного воздействия решений и полной парализации инфраструктуры управления противника в ходе конфликта".

В рамках этой концепции информационное оружие рассматривается как арсенал средств несанкционированного доступа к информации и выведения из строя электронных систем управления. Эффективное применение информационного оружия предполагает использование космических средств. Так, основой глобальной системы "Эшелон", созданной Агентством национальной безопасности США, является орбитальная группировка космических аппаратов радиоэлектронной разведки, используемая в целях достижения информационного превосходства. Пентагоновский проект "Боевые системы будущего" и предполагает как раз достижение вооруженными силами США к 2010 году полного информационного превосходства над любым противником.

По мере увеличения числа пользователей Интернета (этот процесс идет очень быстро) возможности средств информационной войны увеличиваются. Считается, что поражение в информационной войне надолго (если не навсегда) отбросит проигравшую страну назад в ее развитии, а страна-победитель получит неограниченные возможности управлять побежденными.

В 1999 году корпорация "РЭНД" представила доклад "Появление ноополитики: на пути к американской информационной стратегии", где "ноополитика" характеризовалась как политика в инфосфере, объединяющей киберпространство ("сеть") и СМИ. Доклад "РЭНД" провозглашал, что "руководящим мотивом ноополитики не могут быть национальные интересы, определяемые в терминах государственности" - последние должны интегрироваться с "глобальными интересами" в "расширяющейся транснациональной сетевой структуре".

Вскоре после событий 11 сентября министр обороны США Д.Рамсфелд заявил, что Америке предстоит осуществить подготовку к войне совершенно нового типа, которая будет разительно отличаться не только от войн ХХ века, но и от войны с международным терроризмом. В зарубежных источниках грядущая война, требующая новых принципов оперативного искусства, получила название "сетевой войны (network-centric warfare)". Концепция "сетевой войны" положена в основу программы военного строительства в США до 2010 года ("Joint Vision 2010"). Для ведения "сетевой войны" создается в настоящее время новая глобальная информационная сеть Пентагона (проект Defense Information Grid), и первым полигоном такой войны стал Афганистан.

"Сетевая война" строится на достижении информационного превосходства, которое преобразуется в подавляющую боевую мощь путем связи интеллектуальных объектов (сети датчиков, штабов и исполнительских узлов) в единое информационное пространство театра военных действий. Трансформируя понятие "поля боя" в понятие "боевое пространство", концепция "сетевой войны" выделяет помимо традиционных целей для поражения виртуальные цели, в том числе эмоции людей, человеческую психику и т.п.

О степени готовности США к ведению "сетевой войны" с помощью информационного оружия можно косвенно судить по такому документу, как "Стратегия национальной безопасности США", обнародованному президентом Дж.Бушем 20 сентября 2002 года. Значение этого документа определяется двумя моментами.

Во-первых, в нем официально, на уровне государственной доктрины, закреплены отказ США от стратегии сдерживания и переход к стратегии превентивной войны. Во-вторых, идеологией превентивной войны провозглашается глобальный интервенционизм. "США будут использовать благоприятный момент, - говорится в документе, - чтобы распространять блага свободы по всему миру. Мы будем активно работать над тем, чтобы донести демократию, развитие, свободный рынок и свободную торговлю до каждого уголка Земли".

Учитывая, что американским стандартам "демократии, развития, свободного рынка и свободной торговли" отвечает лишь небольшое число государств, и принимая во внимание объем увеличения в нынешнем году военного бюджета США на 48 миллиардов долларов, "боевым пространством" новой войны, которую готовит Америка, должны стать не только базы "международного терроризма" и территории сакраментальных "государств-изгоев".

Некоторые эксперты полагают, что катастрофически обострившийся долговой характер американской экономики (совокупный внутренний и внешний государственный долг США - 33 триллиона долларов), ярко выраженный спекулятивный характер американского рынка акций, "сдувание" финансового пузыря на фондовых биржах, продолжающийся обвал высокотехнологической "новой экономики", наконец, истощение запасов нефти и газа в США не оставляют республиканскому руководству, внутри которого велико влияние "партии войны", иного выхода из кризиса, как обращение к традиционной, хорошо известной в истории Америки "военной модели" экономического роста. В качестве основных элементов такой модели "разогрева" американской экономики могут рассматриваться и война против Ирака, и ускорение работ по строительству противоракетной обороны территории США, и создание интегральных систем геофизического оружия на основе электромагнитного воздействия на околоземную среду на огромной территории (программа HAARP, финансируемая ВМС и ВМФ США).

Существует, однако, и другая точка зрения, в рамках которой возможности и шансы традиционной "военной накачки" экономики США на сегодняшний день оцениваются скептически. Данная точка зрения заключается в том, что взаимодействие процессов планетарного охвата является более сложным, чем в упрощениях идеологов "глобализации", и уже в силу этого возникают серьезные, едва ли преодолимые препятствия для построения "глобального информационного общества" средствами глобальной военной интервенции.