Святейший Патриарх Тихон, Москва, 1918г.

Судебный процесс над Патриархом готовился несколько месяцев, он призван был продемонстрировать антисоветскую сущность Церкви и ее главы, как центральной фигуры якобы существующего контрреволюционного заговора, и тем самым оправдать гонения на Церковь в России. Поэтому главной задачей следователей был сбор материала и свидетельских показаний, доказывавших, что Патриарх и высшее духовенство ставило перед собой цель свергнуть советскую власть. Основной целью затеянного властями судилища было политическое, идеологическое, нравственное и в определенном смысле религиозное уничтожение Патриарха. Однако новый этап активной подготовки этого процесса начался 15.12.1922 г., "особоуполномоченный ГПУ" Я.С. Агранов подписывает постановление "...приступить к производству дознания по обвинению гр. Беллавина и Феноменова". В качестве основания назван приговор Московского трибунала от 05.05.1922 г., причем оба подследственных уже именуются "зачинщиками и организаторами кампании по противодействию мероприятиям Соввласти. Патриарха активно допрашивают.

Об условиях, в которых оказался Патриарх, красноречиво говорит Е. Тучков, начальник 6 "антицерковного" отделения Секретного отдела ОГПУ, в своем докладе Менжинскому: "Тогда перед нами встала задача обработать Тихона, так чтобы он не только извинился перед Советской властью, но и покаялся в своих преступлениях... Правда, надо сказать, что здесь работы с Тихоном было чрезвычайно много...но благодаря созданной для Тихона обстановки и условий, где он содержался под стражей, а также правильно сделанного к нему подхода, Тихона удалось обломать..". Далее начальник 6 отделения продолжает: "Я здесь совершенно сознательно упустил подробности приемов нашей работы... имея в виду, что таковые во первых Вам известны, а во вторых они настолько разнообразны, что если их описать, то потребовалось бы написание целой книги". Из истории ВЧК-ГПУ-НКВД известно, что к подследственным применялись различные методы воздействия: от угроз до страшных пыток. Хотя Тучков не раскрывает подробно, какие методы применялись по отношению к Патриарху, ясно то, что Патриарх находился под жесточайшим давлением.

Одновременно с подготовкой процесса над Патриархом осуществлялась интенсивная работа по подготовке обновленческого собора, который должен был осудить Патриарха. Таким образом, намечалось не только физическое, но и церковное уничтожение Патриарха. Уже 5 февраля 1923 г. Тучков в рапорте своему начальнику Т.П. Самсонову сформулировал "линию борьбы" с Патриархом: "Пользуясь обновленческим элементом дискредитировать Тихоновскую церковь, выявить ее черносотенную физиономию и тем самым всенародно показать, что церковь являлась оплотом монархии и капиталистов. Для этого использовать предстоящий Поместный церковный собор". По замыслу Антирелигиозной комисии при ЦК ВКП(б) обновленческий собор должен был открыться после того, как суд вынесет суровый приговор Патриарху Тихону.

5 марта Патриарх был в очередной раз допрошен, вопросы касались послания от 28 февраля 1922 года и членства Патриарха в Союзе Русского народа. 6 марта заместитель наркома юстиции Крыленко поручил наблюдение за производством дознания и предварительного следствия по делу Патриарха помощнику прокурора Судебной коллегии Верховного суда Яковлеву. В тот же день состоялось заседание Коллегии ГПУ, на котором было решено передать дела Патриарха, архиепископа Никандра (Феноменова), П.Гурьева, архиепископа Серафима (Александрова) в Верховный Суд.

13 марта 1923 г. Патриарху Тихону было предъявлено обвинение. Намечавшееся на 25 марта 1923 г. слушание дела Патриарха Тихона не состоялось. В это время - с 21 по 26 марта в Москве проходил процесс над католическим архиепископом Я. Цепляком. С 12 по 25 марта также проводился XII съезд РКП(б). Открытие процесса над Патриархом намечалось после завершения этих мероприятий.

Политбюро ЦК, запланировавшее сначала казнить архиепископа, вынуждено было сначала затягивать принятие решения, а затем отказаться от своего замысла и отменить смертный приговор, заменив его 10-ти летним заключением. Такое решение было связано с мощным международным давлением, направленным на поддержку католического архиепископа. В результате Президиум ВЦИК помиловал главу католической церкви в России Я. Цепляка и утвердил смертный приговор, проходившему с ним по одному делу Буткевичу, который был исполнен 31 марта 1923 г.

В марте-апреле 1923 г. завершалась подготовка к процессу над Патриархом. 20-23 марта обвинения были предъявлены также арх. Никандру (Феноменову), митр. Арсению (Стадницкому) и П.В. Гурьеву. 20 марта состоялось заседание АРК, на котором было решено: "Ввиду того, что процесс Тихона должен быть окончен до Собора, то открытие последнего должно состояться не ранее 30 апреля". Как указывалось в Отчетном докладе АРК в Политбюро о проделанной работе от 22 марта 1923 г., процесс Тихона должен был состояться в середине апреля 1923 г. К процессу активно готовились, в частности, была проведена большая работа по подготовке общественного мнения к вынесению Патриарху смертного приговора. Центральным газетам было поручено публиковать разоблачительные материалы против Патриарха. Выпущено несколько брошюр, в частности, А.И. Введенского, "разоблачающая Тихона с точки зрения "истинного христианства".

27 марта вопрос "О Деле Тихона" вновь обсуждался на заседании АРК. Было решено пригласить на следующее заседание старшего помощника прокурора РСФСР Н.В. Крыленко для доклада о деле. Также АРК решило направить своих представителей Красикова, Ярославского и Попова в специальную комиссию по делу Тихона.

Патриарх Тихон в это время находился в Донском монастыре под домашним арестом, он был лишен права совершать богослужения и это, конечно, очень тяготило святителя. 28 марта 1923 г. он обращается в Верховный Суд РСФСР с просьбой разрешить ему богослужения "хотя бы в последние дни Страстной и в первые Св. Пасхи", но сотрудник Верховного Суда, на усмотрение которого была отдана эта просьба, бывший священник М.В. Галкин отклонил эту просьбу Патриарха. В тот же день Патриарх обратился с просьбой назначить его защитником на предстоящем процессе А.В. Бобрищева-Пушкина. Это был известный петроградский адвокат. Он был защитником на процессе архиепископа Цепляка. 6 апреля Судколлегия по уголовным делам Верховного Суда допустила его в качестве защитника на процесс, а дело было назначено к слушанию на 12-е апреля. В этот же день Патриарху и трем проходящим с ним по делу было предъявлено дополнительное обвинение "в участии в организации, поставившей своей целью свержение...власти Рабоче-Крестьянских Советов и действующей путем возбуждения населения к массовым волнениям и невыполнению декретов Советской власти..т.е. в преступлении, предусмотренном 62-й ст. уголовного Кодекса". 7 апреля это обвинение было утверждено на заседании Судебной коллегии Верховного Суда по уголовным делам. Тогда же было решено текст обвинительного заключения вручить обвиняемым 13 апреля, а на 17 апреля назначить первое судебное заседание. 7 апреля состоялось заседание вновь созданной Комиссии по руководству процессом над Патриархом Тихоном в составе: А.И. Рыков (председатель), М.И. Калинин, Е. Ярославский, Н.В. Крыленко. То, что председателем комиссии стал Рыков, говорило о том, какое большое значение придавалось Политбюро делу Патриарха Тихона. Комиссия решила отложить процесс до 17 апреля, подвергнуть Патриарха с 12 апреля тюремному заключению.

10 апреля АРК на своем заседании решила "перевод Тихона из Донского монастыря во Внутреннюю тюрьму ГПУ произвести после вручения ему обвинительного акта, а до перевода усилить в монастыре охрану", кроме того, было решено процесс начать по окончании партийного съезда и заменить уже распределенные билеты на процесс новыми.

Заключение Патриарха во Внутреннюю тюрьму ГПУ означал, что подготовка к процессу вступила в завершающую стадию. Получив решение АРК, начальник СО ГПУ Т.Самсонов пишет 11 апреля служебную записку Тучкову: "1) Тихона поместить в хорошую камеру, 2) привезти его утром, чтобы никого не было, 3) Тихон должен быть здоров", кроме того, он отдает распоряжение о том, чтобы агенты ГПУ фиксировали разговоры среди различных слоев населения до и после процесса, а также организовать охрану процесса. Видимо, руководство ГПУ всерьез опасалось, что процесс и возможная казнь Патриарха могут вызвать серьезное возмущение среди населения, поэтому необходимо было знать, кто и что говорит о предстоящем процессе. Насколько большое этому придавалось значение сводкам о разговорах среди населения можно судить по гневной записке Самсонова от 15 апреля 1923 г. Тучкову, где он писал: "Я просил и при том в категоричной форме о том, чтобы аккуратно предоставлять сводки о слухах в связи с процессом Тихона. Это не делается благодаря расхлябанности вашего отделения. Подтянитесь при том быстро".

После этого 6 отделение с помощью своих осведомителей начинает регулярно составлять сводки "о настроениях населения в связи с предстоящим процессом Тихона". Первая такая сводка была составлена 17 апреля 1923 г. за 14 и 15 апреля. Эти сводки, а их имеется более десятка, касаются настроений и разговоров среди различных групп населения Москвы. Одновременно с этим в 6 отделении Московского городского отдела ГПУ начали составляться сводки о разговорах и настроении в Донском монастыре, где до своего заключения во Внутреннюю тюрьму находился Патриарх. Уже в первой сводке "о настроении населения" сообщалось, что "как среди нэпманов, так и в других кругах бывшей - "сиятельной аристократии" главной темой всех разговоров за последнее время служит процесс Тихона. Например, ходят слухи, что процесс отложен в связи с тревожным настроением в Москве и боязнью погромов; что Тихон будет приговорен к расстрелу, но благодаря шумихе, которая началась на Западе и дипломатическим вмешательствам "заграницы", расстрел будет отменен; что весь процесс инсценирован, создан искусственно. Ходят также слухи о возможности беспорядков и демонстраций во время процесса при участии рабочих некоторых фабрик". Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР приняла решение утвердить обвинительное заключение по делу, одновременно было принято решение дело слушанием отложить и назначить на 24 апреля в 12 часов дня. Как отмечалось выше, АРК на своем заседании назначило суд на 17 апреля, никаких решений АРК о переносе суда не выносилось, по-видимому, главной причиной очередного переноса начала суда было то, что в Москве еще не закончил свою работу XII съезд партии, который проходил в Москве с 17 по 25 апреля 1923 года. 18 апреля "Председатель по Делу Быв. Патриарха Тихона" Галкин дал распоряжение коменданту Верховного суда по процессу Патриарха взять его под стражу. Согласно имеющемуся в деле акту, 19 апреля секретарь Судебной коллегии Верховного Суда С.С. Быков вручил обвинительное заключение обвиняемым Патриарху Тихону, архиепископу Никандру (Феноменову) П.В. Гурьеву и митрополиту Арсению (Стадницкому), и объявил, что обвинителями на процессе выступят Крыленко и Скворцов-Степанов, защитниками будут являться адвокаты Бобрищев-Пушкин и Тихомиров, в качестве свидетелей обвинения выступят А.Введенский и В. Красницкий Патриарх Тихон был взят под стражу и препровожден во Внутреннюю тюрьму ГПУ 19 апреля в 16 часов 30 минут, остальные подсудимые находились в этой тюрьме с марта-апреля 1922 г. Несомненно, что пребывание в заключении пагубно сказалось и на слабом здоровье Патриарха. Нет оснований полагать, что Патриарх Тихон был сломлен и пошел на то, что было противно его совести. Тем, кто упрекал Патриарха в соглашательстве с Советской властью, он отвечал: "Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была бы польза". Патриарх также говорил, что с радостью принял бы мученическую смерть, но судьба остающейся Православной Церкви лежит на его ответственности.

Сводки о настроении населения в связи с процессом Тихона показывают, как внимательно относилось руководство ГПУ к настроению народа. Имелись основания опасаться народных волнений. В сводке № 5 за 19 апреля сообщалось: "Почти везде среди светской публики царит уверенность, что процесс Тихона отложен на неопределенное время. В связи с этим всевозможные толки как будто стихают. Все уверены, что Тихона приговорят к расстрелу, но ВЦИК расстрел отменит". В сводке № 6 за 20 апреля говорилось: " В толпе замечается сильный подъем религиозного чувства, храмы переполнены как никогда. Тихона уже считают мучеником". Эта сводка была составлена Тучковым 20 апреля на основании агентурных донесений и в тот же день направлена Дзержинскому. Эта сводка и сыграла решающую роль в решении главы ГПУ просить Политбюро отложить процесс. Именно подъема религиозного чувства народа более всего опасались большевики, Дзержинский понял, что казнь Патриарха, который уже сейчас выглядит мучеником в глазах народа, вызовет необыкновенный подъем религиозности, корме того, как показывают сводки сочувственно к Патриарху относились и рабочие - опора власти большевиков. Это не могло не волновать Дзержинского, который как никто был информирован о положении дел в стране. 21 апреля Дзержинский пишет записку в Политбюро: "Полагаю, что необходимо отложить процесс Тихона в связи с разгаром агитации за границей (дело Буткевича) и необходимостью более тщательно подготовить процесс". По предложению Дзержинского спешно был проведен опрос членов Политбюро. С предложением Дзержинского согласились Л.Б.Каменев, Г. Зиновьев, М. Томский, Л. Троцкий, И. Сталин, М. Калинин, против высказался только Рыков. Результаты опроса были оформлены как постановление Политбюро. Это решение Политбюро фактически означало, что Политбюро отказалось не только от вынесения смертного приговора Патриарху, но и откладывался на неопределенный срок процесс фактически отменяло его и предрешало освобождение Тихона. Чем же можно объяснить такое резкое изменение позиции Политбюро, которое за несколько дней до этого 12 апреля 1923 г приняло решение в ответ на предложение наркома иностранных дел Г.В. Чичерина "о невынесении смертного приговора Тихону": "Поручить Секретариату ЦК вести дело Тихона со всею строгостью, соответствующей объему колоссальной вины, совершенной Тихоном". Фактически это означало указание суду на необходимость вынесения смертного приговора. Политбюро ЦК в составе Г.Е Зиновьева, Л.Б. Каменева, А.И. Рыкова, И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого, кандидатов в члены Политбюро В.М. Молотова и М.И. Калинина при участии члена ЦК Е.Ярославского на своем заседании 12 апреля фактически утвердило смертный приговор Патриарху и дало поручение Трибуналу официально вынести этот приговор.

В литературе традиционно закрепилось мнение, что решающую роль в отмене процесса сыграло международное давление. Однако источники не подтверждают этого мнения. Все основные документы, поступившие в Политбюро и свидетельствующие о позиции Запада, были получены после 21 апреля, за исключением обращения Г.В. Чичерина, который 10 апреля обратился к И.В. Сталину с просьбой принять на Политбюро решение о невынесении смертного приговора Тихону, обосновывая это тем, что "вынесение смертного приговора в деле Тихона еще гораздо более ухудшит международное положение во всех отношениях".

Еще одной причиной изменения позиции Политбюро по отношению к Патриарху могло быть изменение соотношения сил в самом Политбюро. Троцкий, который отвечал в Политбюро за работу по уничтожению Церкви, оттесняется Сталиным, весной 1923 г. Троцкого в этом направлении его работы сменяет Л.Б. Каменев, который был настроен не столь беспощадно, сторонником компромиссного характера отношений с Церковью был и А.И. Рыков. В целом с этого времени можно говорить о наметившейся тенденции к некоторой корректировке линии Политбюро в отношении Церкви.

Однако, главной и решающей причиной изменения позиции Политбюро был страх перед собственным народом. Члены Политбюро понимали, что Дзержинский в отношении Патриарха был настроен решительно и беспощадно, и лишь крайняя необходимость могла заставить его обратиться с предложением отсрочить процесс, что фактически означало отказ от курса на расстрел Патриарха. Ни одна другая из названых причин - ни международное давление, ни внутриполитический расклад в Политбюро, ведь тот же состав этого органа выступил 12 апреля за ведение дела Тихона "со всею строгостью". Таким образом, можно говорить о том, что именно народ спас Патриарха от верной гибели своей решимостью постоять за духовного главу.

Патриарх 8 мая 1923 г. был перемещен из Внутренней тюрьмы ГПУ в ранее занимаемое им помещение в Донском монастыре, где продолжал находиться под стражей. Пребывание Патриарха в Донском монастыре в период с 8 мая, по крайней мере, до 8 июня, когда он был увезен из монастыря, якобы в больницу, подтверждается материалами наблюдения за Патриархом, которое постоянно велось сотрудниками ГПУ, рапорты которых отложились в следственном деле.

Так в рапорте от 13.06.1923 говорилось следующее: "Довожу до Вашего сведения, что б. Патриарх Тихон увезен 8/VI из Донского монастыря ввиду его болезни. Ходят слухи, что он, Тихон, заболел от какой-то рыбы, принесенной ему посетителями. Другие слухи, что женщина, приготовляющая ему пищу, вложила какого то яду умышленно и он от этого заболел и по представлении его в лечебницу скончался. Панихид никаких не было".

Таким образом, 8 июня Патриарх был увезен из Донского монастыря, но куда? По слухам в больницу из-за отравления рыбой. Отравление вполне могло быть инспирировано ГПУ для оказания давления на Патриарха. Но отправлен Патриарх был обратно во Внутреннюю тюрьму на Лубянке.

Во-первых, как указывал сам Тучков, необходимо было создать "обстановку и условия содержания под стражей", в условиях Донского монастыря надлежащего давления оказать было невозможно. Поэтому 8 июня его перевозят в Лубянскую тюрьму, и начинается интенсивная работа по "обработке" Патриарха. Еще до перемещения Патриарха на Лубянку Тучков выносит на осуждение АРК предложение о том, чтобы принудить Патриарха письменно выразить свое отношение к Советской власти. 5 июня АРК постановляет: "Не возражать против написания Тихоном ряда статей, относительно его отношения к Соввласти в настоящее время и об "условиях в которых он содержится под стражей["]. Всю корреспонденцию поручит просмотреть тов. Попову".

Одним из рычагов давления на Патриарха было обновленческое движение. Патриарх лишен был возможности получать информацию извне и, по всей видимости, Тучков преувеличивал успехи обновленцев по захвату Церкви. Об этом говорят слова Патриарха сказанные им после освобождения: " Если бы я знал [находясь в изоляции], что обновленцы сделали так мало успехов, - я вообще остался бы в заключении. Видимо, такого рода дезинформация послужила одной из причин того, почему Патриарх написал свое заявление от 16 июня 1923 г.

На Патриарха, безусловно, оказывалось очень серьезное давление, которое было обусловлено тем затруднительным положением, в котором оказались власти, отложив на неопределенный срок процесс. 11 июня Ярославский внес проект постановления Политбюро, в котором предлагал "следствие по делу Тихона вести без ограничения срока". Этим самым власти сохранили бы возможность постоянного давления на Патриарха. Ярославский предлагал сообщить Патриарху что в отношении его может быть изменена мера пресечения, если он сделает особое заявление, что раскаивается в совершенных против Советской власти...преступлениях и выразит теперешнее свое лояльное отношение к Советской власти и выполнит ряд других условий.

16 июня последовало заявление Патриарха в Верховный Суд РСФСР. Тем, кто позднее упрекал Патриарха в "соглашательстве с Советской властью", он отвечал: "пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза".

Причиной того, что было принято решение выпустить Патриарха на свободу, было и то, что по сведениям ГПУ уже 19 и 20 июня по Москве усиленно циркулировали слухи о том, что Патриарх отравился рыбой и умер, по другим сведениям умер от голода в тюрьме. Эти слухи могли привести к беспорядкам, и это прекрасно понимали в ГПУ. В этом случае, как и в случае с откладыванием процесса в апреле 1923 г., большую роль сыграло настроение народа. Сведения об этих слухах могли быть направлены в Политбюро, хотя документального этому подтверждения в деле не имеется. Так или иначе, уже 21 июня высший партийный орган принимает предложение АРК об изменении меры пресечения Патриарху, одновременно было принято решение "процесса пока не ставить".

Постановление Политбюро должно было быть оформлено теми органами, которые должны были выносить подобные постановления. 25 июня постановлении об освобождении Патриарха было принято на заседании Судебной коллегии Верховного Суда. 26 июня АРК на своем заседании приняло решение Патриарха освободить 27 июня.

27 июня Патриарх был освобожден из-под стражи. Таким образом, Патриарх находился во Внутренней тюрьме ГПУ с 19 апреля по 8 мая и с 8 июня по 27 июня 1923 г., т.е. в общей сложности 38 дней. Именно 38 дней указывается сроком пребывания Патриарха в ГПУ сотрудником РОСТА в опубликованном сразу же после освобождения в газете Известия ЦИК интервью Патриарха. Необходимо учитывать, что все материалы на церковную тему должны были публиковаться с разрешения Е.А. Тучкова, который, несомненно, причастен и к этой публикации, и уж он точно знал, сколько дней провел Тихон в тюрьме.