Материалы 4 марта 2010 г.

Когда честно показаны отношения между людьми, когда честно рассказана житейская история, то она всегда человека разбудит. Кино не может призвать человека в Церковь и к Богу. Да оно и не должно этого делать. Но оно может размягчить сердце человека, для того чтобы человек с таким размягченным сердцем мог задуматься, снять оковы жестокости, по-другому посмотреть на привычное.

Глядя на несправедливость неправедного, мы часто спрашиваем: почему Бог сразу же не поразит его ударом грома, не спасет нас от неправды? Но при этом мы забываем спросить себя: во-первых, почему мать не убивает свое дитя, как только впервые застанет его за дурным делом; во-вторых, почему нас — меня и тебя — Бог не поразил громом, когда увидел сделанное нами зло?

Всем надо держать в мысли закон, по которому Господь размеряет участи наши на земле. Тут все от Господа от мала до велика, и се есть средство в деле приготовления к будущей жизни. Такой же смысл болезней и здоровья; таков смысл и болезни вашей.

Ознакомившись с рядом исторических свидетельств и вникнув в суть греко-болгарской распри, можно сделать вывод, что не только болгары, но и греки в тот момент были подвержены филетизму. Именно греческий национализм заводил в тупик многочисленные переговоры, приводил к негибким решениям и разразился анафемами в 1872 году. Итак, филетизм – это крайность, которая подстерегает любую автокефальную Церковь, когда национальные идеи и принципы возносятся слишком высоко.

В 553 году осуждение Оригена подтвердили отцы Пятого Вселенского собора. 11-й анафематизм звучит буквально так: «Если кто не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия и Оригена, с нечестивыми их сочинениями, и всех прочих еретиков, которые были осуждены и анафематствованы святою кафолическою и апостольскою Церковию и святыми четырьмя помянутыми соборами, и тех, которые мудрствовали или мудрствуют подобно вышесказанным еретикам, и пребыли в своем нечестии до смерти, тот да будет анафема».

Федор Конюхов известен как путешественник и почти не известен как строитель часовен. А ведь после каждого из шести своих кругосветных путешествий он строил по часовне, причем в самых разных местах — от азовского побережья до Дальнего Востока. Одну из них возвел в маленьком дворике своей московской мастерской. Впереди у Федора Филипповича новые путешествия и новые строительные планы: возведение храма-маяка и храма-корабля.

Эта восточная практика вышла из религиозной традиции и прочно осела на секуляризованном Западе. Остается открытым вопрос: рассталась ли йога со своим религиозным багажом или продолжает исподволь приобщать людей к духовным традициям, ее сформировавшим? И как реагировать православному христианину на это явление претендующее на повседневность в нашей жизни?

A true artist should transform the world, inspire it, uplift man above his animal nature, raise his thoughts to heaven, and reveal to him the image of God that is within himself. Bad art “animalizes” the viewer, arouses his instincts, and finally lowers his human dignity.