Документы, выработанные на совместных заседаниях Комиссии Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью и Комиссии Русской Зарубежной Церкви по переговорам с Московским Патриархатом

Основываясь на общей православной вере в Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа и верности общему каноническому Преданию Русской Православной Церкви, действуя в соответствии с поручением, которое было сформулировано в ходе собеседований, состоявшихся под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия в Москве 17-18 мая 2004 года в ходе визита делегации Русской Зарубежной Церкви, возглавляемой Высокопреосвященнейшим митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Лавром, Комиссия Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью и Комиссия Русской Зарубежной Церкви по переговорам с Московским Патриархатом на совместных заседаниях в Москве (22-24 июня и 17-19 ноября 2004 года), в Мюнхене (14-16 сентября 2004 года) и в Париже (2-4 марта 2005 года) подготовили проекты ряда документов, одобренных впоследствии Священноначалием Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви.

Заявления "Об отношениях Церкви и государства" и "Об отношении Православной Церкви к инославным вероисповеданиям и межконфессиональным организациям" отражают общее понимание этих принципиальных вопросов как Русской Православной Церковью, так и Русской Зарубежной Церковью.

Проект Акта о каноническом общении определяет канонический статус исторически сложившейся совокупности епархий, приходов, монастырей, братств и других церковных учреждений Русской Зарубежной Церкви как неотъемлемой самоуправляемой части Русской Православной Церкви, действующей на началах, подобных тем, которые предусмотрены Уставом Русской Православной Церкви в отношении Самоуправляемых Церквей на территории Московского Патриархата. Вступлением в силу предлагаемого Акта восстанавливается полнота канонического общения внутри единой Поместной Русской Православной Церкви, возглавляемой Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.

Согласно разработанному проекту, Русская Зарубежная Церковь самостоятельна в делах пастырских, просветительных, административных, хозяйственных, имущественных и гражданских. Высшую власть в пределах Русской Зарубежной Церкви осуществляет ее Архиерейский Собор, созываемый ее Предстоятелем (Первоиерархом) на основании Положения о Русской Зарубежной Церкви. Согласно каноническому порядку Православной Церкви, решения, выходящие за пределы компетенции Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви, принимаются по согласованию с Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом Русской Православной Церкви. Вышестоящей инстанцией церковной власти являются Поместный и Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, решения которых, как и решения Священного Синода Русской Православной Церкви, действуют в Русской Зарубежной Церкви с учетом особенностей, определяемых Актом о каноническом общении, Положением о Русской Зарубежной Церкви и законодательством государств, в которых она осуществляет свое служение. Архиереи Русской Зарубежной Церкви являются членами Поместного и Архиерейского Соборов Русской Православной Церкви и участвуют в установленном порядке в заседаниях Священного Синода. Русская Зарубежная Церковь получает святое миро от Патриарха Московского и всея Руси.

В соответствии с Актом о каноническом общении, отдельные дополнения и изменения должны быть внесены в главу VIII Устава Русской Православной Церкви ("Самоуправляемые Церкви"), а также в Положение о Русской Зарубежной Церкви.

Комиссиями Русской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви рассмотрен также вопрос об отношении к многочисленным официальным заявлениям, постановлениям, посланиям и прочим документам, изданным Предстоятелями Московского Патриархата или Русской Зарубежной Церкви, а также органами церковной власти в Отечестве и за рубежом в течение тех десятилетий, когда каноническое общение между Московским Патриархатом и Русской Зарубежной Церковью отсутствовало. Некоторые из этих документов включают канонические прещения или иные выражения канонического непризнания иерархии и благодатной действительности церковной жизни, находящейся по ту сторону разделения. В связи с этим предлагается при вступлении в действие упомянутого Акта объявить утратившими силу все ранее изданные акты, препятствовавшие полноте канонического общения.

Кроме того, по вопросу об отношениях Церкви и государства разъясняется, что Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, утвержденные Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году, принимаются и Русской Зарубежной Церковью в качестве документа, верно отражающего учение Церкви о ее взаимоотношениях с государством и обществом. Документы отдельных иерархов и органов церковной власти, возникшие в период существования Церкви в условиях враждебных ей тоталитарных режимов как в Отечестве, так и в зарубежье, и не выражающие подлинного голоса Церкви Христовой, признаются утратившими силу или недействительными. Продиктованные чрезвычайными обстоятельствами, они не могут рассматриваться в качестве нормы церковного понимания. К числу воспринимаемых таким образом документов относятся, например, "Послание к пастырям и пастве" (так называемая "Декларация") 1927 года и Пасхальное послание Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви 1942 года.

Дополнительные разъяснения в отношении "Послания к пастырям и пастве" даны Комиссиями Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви в Комментарии к совместному документу "Об отношениях Церкви и государства".

Комиссии приняли к сведению, что Священноначалие Русской Зарубежной Церкви 17 ноября 2004 года обратилось к так называемому "Синоду противостоящих" в Греции с предложением о нормализации отношений со своими Поместными Церквами. До настоящего времени положительного ответа на это обращение не получено. Однако в поступившем от "Синода противостоящих" письме, датированном 24 октября 2004 года, указано, что фактически каноническое общение с Русской Зарубежной Церковью уже прекращено и не может быть восстановлено при продолжении курса на ее примирение с Московским Патриархатом. Окончательное урегулирование этого вопроса ожидается до осуществления Акта о каноническом общении.

На совместных заседаниях в предварительном порядке был рассмотрен также вопрос о статусе клириков, которые перешли из одной юрисдикции в другую, находясь под каноническими прещениями. С целью дальнейшей проработки этой проблемы и представления предложений Священноначалию образована отдельная подкомиссия, деятельность которой продолжается.

Комиссии признали, что восстановление полного единства организационных структур Русской Православной Церкви за пределами ее канонической территории является желанной целью, к которой следует стремиться. Однако необходимо принимать во внимание исторически сложившиеся реальности, обусловленные длительным разделением. Поэтому в дальнейшем устроении жизни единой Русской Церкви необходимо применять подобающую икономию и пастырскую осмотрительность, постепенно развивая пастырское взаимодействие в странах русского рассеяния при особом попечении Священного Синода Русской Православной Церкви и Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви.

В том же духе икономии и пастырской осмотрительности Комиссии предлагают действовать при выработке канонически правомерного решения вопроса о существующих сегодня епархиях и приходах Русской Зарубежной Церкви на канонической территории Московского Патриархата. Достижение такого решения рассматривается в качестве одного из условий восстановления евхаристического общения и канонического единства внутри единой поместной Русской Православной Церкви.

Русская Православная Церковь строго придерживается изложенного в Символе веры учения, что Церковь Христова едина.

Как Тело Христово и единственный ковчег спасения, как столп и утверждение истины, Церковь никогда не разделялась и не исчезала, но всегда на протяжении всей истории христианства преподавала чистое учение Евангелия в изобилии благодатных даров Святого Духа.

Имея повеление от Самого Господа Иисуса Христа, Церковь призвана осуществлять свою апостольскую миссию "проповедовать Евангелие всей твари" (Мк. 16. 15). Поэтому на протяжении своей тысячелетней истории Русская Церковь просвещала светом Христовой правды как те народы, среди которых она находилась, так и народы окрестных стран. Одновременно она стремилась к возвращению в спасительное лоно Церкви отделившихся христиан других исповеданий и с этой целью еще в XIX веке создавала особые комиссии для диалога с ними, принимая при этом во внимание различие в степени их удаленности от веры и практики Древней Церкви. Вплоть до 60-х годов ХХ века, в надежде на то, что участие в межконфессиональных встречах может способствовать изучению Православия христианами других исповеданий, Русская Православная Церковь Заграницей посылала своих представителей на такие собрания. Цели такого участия были выражены в определении Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей от 18/31 декабря 1931 года:

"Сохраняя веру в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, Архиерейский Синод исповедует, что Церковь сия никогда не разделялась. Вопрос в том только, кто принадлежит к ней и кто не принадлежит. Вместе с тем, Архиерейский Синод горячо приветствует все попытки инославных исповеданий изучать Христово учение о Церкви в надежде, что через такое изучение, особенно при участии представителей Святой Православной Церкви, они в конце концов придут к убеждению о том, что Православная Церковь, будучи столпом и утверждением истины (1 Тим. 3. 15), полностью и без каких-либо погрешностей сохранила учение, преподанное Христом Спасителем Своим ученикам".

Тем не менее, значительная часть протестантского мира в ходе своего развития пошла по пути гуманистического либерализма и все более утрачивает связь с Преданием Святой Церкви, видоизменяя по своей прихоти богоустановленные нормы нравственности и догматического учения и ставя себя на службу интересам общества потребления, подчиняясь соображениям житейского комфорта и политическим задачам. Как "соль обуявшая" (Мф. 5. 13), такие общины утратили силу противостоять человеческим страстям и порокам.

Подобные тенденции вызывают глубокую обеспокоенность и побуждают Православную Церковь к пересмотру своих взаимоотношений как с отдельными конфессиями, так и с межконфессиональными организациями. В частности, этому вопросу была посвящена Межправославная встреча в Салониках (1998). Практика межконфессиональных взаимоотношений была подвергнута пристальному анализу в Основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию, принятых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (2000). Признано, что если указанные отрицательные тенденции будут господствовать в межконфессиональных организациях, православные будут вынуждены их покинуть. Поэтому необходимо, чтобы в ближайшее время был решен вопрос о том, насколько существующие формы межхристианского сотрудничества позволяют православным представителям быть свободными от причастности к воззрениям и практике, противоречащим духу Православия. Условием участия Православной Церкви в межконфессиональных организациях, в том числе во Всемирном совете церквей, является исключение религиозного синкретизма. Православные христиане настаивают на своем праве свободно исповедовать веру в Православную Церковь как Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь без каких-либо уступок так называемой "теории ветвей" и решительно отвергают всякие попытки размывания православной экклезиологии.

Православная Церковь исключает всякую возможность литургического общения с неправославными. В частности, представляется недопустимым участие православных в литургических действиях, связанных с так называемыми экуменическими или межконфессиональными богослужениями. В целом же формы взаимодействия с инославием Церковь должна определять на соборной основе, исходя из своего вероучения, канонической дисциплины и церковной целесообразности.

При этом не отвергается возможность сотрудничества с инославными, например, в деле помощи обездоленным и защиты невинных, в совместном противостоянии безнравственности, в осуществлении благотворительных и образовательных проектов. Уместным может быть и участие в общественно значимых церемониях, в которых представлены и другие конфессии. Кроме того, диалог с инославными остается необходимым для свидетельства им о Православии, для преодоления предрассудков и опровержения ложных мнений. При этом не следует сглаживать и затуманивать реально существующих различий между Православием и иными вероисповеданиями.

В православной традиции сформировалось представление о симфонии духовной и светской власти как об идеальной форме взаимоотношений Церкви и государства. Симфония предполагает предоставление Церкви и верующим условий для свободной церковной жизни, ведущей верующих к вечному спасению, "да тихое и безмолвное житие поживем, во всяком благочестии и чистоте" (1 Тим. 2. 2).

Поскольку, по слову Божию, "мир во зле лежит" (1 Ин. 5. 19), идеал такой симфонии никогда в полной мере не осуществлялся. В результате петровских реформ симфония была фактически заменена системой государственной церковности, при которой государство лишало Церковь полной самостоятельности.

В двадцатом же веке, после большевистского переворота, началось беспрецедентное гонение на Церковь в России. В годы его Промыслом Божиим Русская Церковь явила великий сонм святых Новомучеников и Исповедников Российских. Не все устояли в годину гонений. Некоторые священнослужители и миряне, поправ правду Божию, способствовали гонителям в их действиях, направленных на разрушение Церкви. Подобные деяния ни при каких обстоятельствах не могут быть допустимы и оправданы; они заслуживают всякого осуждения, дабы предотвратить повторение их в случае, если Господь попустит возобновление гонений.

В условиях гонений проявились разные подходы к осмыслению отношений Церкви и государства. Одни церковные деятели сочли необходимым выбрать путь компромисса с властью, враждебной Церкви, ради сохранения церковных структур для открытого служения народу Божию. Другие отвергали этот путь. В конечном итоге, и те, и другие подвергались жестоким репрессиям. Эти два подхода отразились в печальных разделениях в Русской Церкви, постепенно изжитых в последующие десятилетия.

С учетом горького опыта Церкви в ХХ веке и основываясь на свидетельстве Новомучеников, необходимо разграничить, что допустимо и что недопустимо в отношениях между Церковью и государством, особенно таким государством, которое преследует цель полного уничтожения Церкви и веры Христовой. Православные христиане пришли к ясному пониманию недопустимости абсолютизации государственной власти. Неприемлемо, в частности, употребление текстов Священного Писания (например, Рим. 13. 1-5) несоответствующее толкованию и духу Святых Отцов. Земная и временная власть государства признается ценной в той мере, в какой его сила используется для поддержания добра и ограничения зла.

Об отношениях Церкви и государства пространно говорилось в документе, важном для истории и самопонимания Русской Зарубежной Церкви - Окружном послании Собора русских Заграничных архиереев 1933 года:

"Пока Церковь существует на земле, она остается тесно связанной с судьбами человеческого общества и не может быть представлена вне пространства и времени. Для нее невозможно стоять вне всякого соприкосновения с такой могущественной организацией общества, как государство, иначе ей пришлось бы уйти из мира. Попытка разграничить между Церковью и государством сферы влияния по принципу: первой принадлежит душа, а второму - тело человека, - никогда, конечно, не достигает цели, потому что человека только в отвлечении можно разделить на две отдельные части, в действительности же они составляют одно неразрывное целое, и только смерть расторгает этот союз между ними. Поэтому и принцип отделения Церкви от государства не получает никогда своего полного осуществления в реальной жизни".

По этому вопросу также высказывался Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 года в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви:

"Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам, независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершения иного несомненного греха перед Богом и ближним, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для Вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения" (IV. 9).

"Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении" (III. 5).

Церковь призвана оказывать духовное влияние на государство и его граждан, свидетельствуя о Христе, защищая нравственные устои общества. Взаимодействуя с государством ради блага народа, Церковь, однако, не должна принимать на себя государственных функций. Государство же не должно вмешиваться во внутреннее устройство, управление или жизнь Церкви. Церкви надлежит поддерживать все добрые начинания в государстве, в то же время противостоять злу, безнравственным и вредным общественным явлениям и всегда твердо исповедовать Правду, а при наступлении гонений продолжать открыто свидетельствовать истину и быть готовой следовать путем исповедничества и мученичества ради Христа.

Одним из важнейших вопросов церковной жизни ХХ века, несомненно, является вопрос отношений Церкви и государства. Обе Комиссии сочли необходимым высказаться об одном из самых трагических явлений недавней церковной истории, соборное осознание которой необходимо на пути восстановления единства Русской Церкви. Речь идет о Послании Заместителя Патриаршего Местоблюстителя от 16/29 июля 1927 года, которое часто именуют "Декларацией", а также о последующей церковной политике в условиях богоборческого тоталитарного режима.

1. Хотя издание "Декларации" и не было единственной причиной церковных разделений, возникших в 1920-е годы, не подлежит сомнению, что толчком к закреплению административного разрыва между Церковью внутри России и ее зарубежной эмигрантской частью послужил именно этот документ. Он стал для многих и началом разобщения духовного.

2. "Декларация" была написана под беспрецедентным нажимом со стороны богоборческой власти, угрожавшей полным пресечением всех легальных форм церковной жизни. Об этом Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал еще в 1991 году:

"Сегодня мы можем сказать, что неправда замешана в Декларации. Декларация ставила своей целью поставить Церковь в правильное отношение к советскому правительству. Но эти отношения - а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики - как раз не являются правильными с точки зрения Церкви"¹.

3. Церковная политика митрополита Сергия, несомненно, была направлена на сохранение церковной иерархии, которую стремились уничтожить богоборцы, а также возможности преподания Таинств. Как показало время, общины, отошедшие от общения с церковной иерархией, возглавляемой митрополитом Сергием, лишены были возможности выжить в условиях гонений, а сохранившиеся их остатки не могли открыто проповедовать Христово учение и влиять на духовную жизнь народа. После Поместного Собора 1945 года значительная часть "непоминающих" клириков и мирян вошла в юрисдикцию Московского Патриархата. Среди оставшихся вне общения с Московской Патриархией проявлялась опасность уклонения в сектантство.

4. Политика митрополита Сергия способствовала воссозданию церковной жизни во время и после Второй мировой войны.

Патриотическая позиция, выраженная, в частности, и в "Декларации", в годы Великой Отечественной войны нашла отклик в сердцах многих членов Русской Православной Церкви. Православные воевали и трудились для блага своей Родины, как святые великомученики Георгий Победоносец, Феодор Стратилат и многие святые воины первых веков христианства воевали, защищая свою языческую страну, как преподобный Иоанн Дамаскин трудился для блага своей страны, находившейся под мусульманской властью. Деятельность архиереев и пастырей Русской Православной Церкви, в годы Второй Мировой войны благословлявших народ на самопожертвование в борьбе с фашизмом, стала ярким примером выполнения христианского и патриотического долга. Осознание страшной опасности германского нацизма было свойственно и архипастырям Русской Зарубежной Церкви, сострадавшим трагическим судьбам русского народа. Известно, что находившийся вне досягаемости безбожной власти архиепископ Иоанн (Максимович), причисленный Русской Зарубежной Церковью к лику святых, служил молебны за победу своего Отечества, проводил денежные сборы на нужды борющейся армии.

5. Издание "Декларации" не означало, что Церковь единомысленна с идеологией безбожной власти. В документе была сделана попытка показать то, о чем Церковь говорила с первых веков своей истории, со времен апостолов и апологетов: христиане - не враги государства. Однако для безбожной власти православные христиане и после издания "Декларации" остались неблагонадежными и чуждыми.

Вместе с тем, "Декларация" внесла жестокое разделение в среду церковного народа. Известны случаи, когда на допросах "непоминающих" священнослужителей гонители Церкви ссылались на "Декларацию". Она явилась и все еще является соблазном для многих чад Русской Православной Церкви.

6. На протяжении двухтысячелетней истории Церкви подобного рода компромиссы в условиях гонений известны. Но никогда ни люди, шедшие на компромиссы ради сохранения легального существования Церкви, ни, конечно же, те, кто не соглашался с такой политикой, не считали путь компромиссов нормальным, единственным и естественным для Церкви Христовой.

7. Мученики и исповедники, отдававшие свою жизнь за Христа и Его Церковь, в изобилии были как среди принявших "Декларацию", так и среди отвергавших ее. Из тех и других многие ныне причислены к лику святых. Действия митрополита Сергия, которые вызывали и вызывают так много споров, были, несомненно, продиктованы поиском путей сохранения церковной жизни в наступившей переломной эпохе, в небывало тяжелых условиях. "Трагедия митрополита Сергия заключается в том, что он пытался "под честное слово" договориться с преступниками, дорвавшимися до власти"².

8. Как в зарубежной части Русской Церкви, так - что особенно важно - и внутри России "Декларация" расценивалась церковным народом как болезненный, трагический компромисс, но не как свободный голос Христовой Церкви.

9. В полном согласии с церковным, святоотеческим учением об отношении Церкви и мирской власти сформулированы соответствующие главы документа, принятого на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви Московского Патриархата (август 2000 года) и вскоре получившего положительную оценку на Архиерейском Соборе Русской Зарубежной Церкви (октябрь 2000 года).

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви в ряде положений³ ясно указывают принципы церковного подхода к взаимоотношениям Церкви и государства. В частности, здесь говорится о том, что Церковь при определенных обстоятельствах должна призвать к гражданскому неповиновению. "Основы" содержат мысли, принципиально отличающиеся от тех, что выражены в "Декларации".

Сопоставляя "Декларацию" с Основами социальной концепции, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл на Архиерейском Соборе в октябре 2004 года отметил:

"Свободный голос Церкви, с особенной отчетливостью прозвучавший в этом соборном документе ("Основах"), даёт возможность взглянуть по-новому на "Декларацию". При всем понимании того, что курс отношения к государству, который был избран в 1927 году, обосновывался побуждениями сохранить возможность легального существования Церкви, - этот курс Собором Русской Православной Церкви авторитетно был признан не соответствующим подлинной норме церковно-государственных отношений. Эпохе церковной несвободы пришел конец".

Таким образом, "Декларация" признана документом вынужденным, не выражающим свободной церковной воли.

Вместе с тем, критическая оценка упомянутого документа не означает осуждения Святейшего Патриарха Сергия, не выражает желания омрачить его образ и умалить подвиг его Первосвятительского служения в тяжелейшие годы существования Церкви в Советском Союзе.

Как сказал в 1991 году Святейший Патриарх Алексий II, "Декларация митрополита Сергия в целом ушла в прошлое, и мы не руководствуемся ею"⁴.

Отказом Русской Церкви от того курса в своих отношениях с государством, который отражен в "Декларации", открывается путь к полноте братского общения.

¹ Святейший Патриарх Алексий II: Принимаю ответственность за все, что было // Журнал Московской Патриархии, 1991, N 10, с.5-6.

² Там же, с.6.

³ См., в частности:

III.5 - "Церковь призвана с терпением переносить гонения, не отказывая государству, преследующему её, в лояльности. Правовой суверенитет на территории государства принадлежит его властям. Следовательно, они и определяют юридический статус Поместной Церкви или ее части, предоставляя им возможность нестесненного исполнения церковной миссии или ограничивая такую возможность. Государственная власть тем самым перед лицом Вечной Правды выносит суд о себе самой и, в конце концов, предрекает свою судьбу. Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требований лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении".

III.6 - "Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, её убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нарушению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновения угрозы священному дару жизни".

III.8 - "Существуют области, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут оказывать помощь государству, сотрудничать с ним. Это: а) политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров; б) ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны; в) непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию".

IV.3 - "В тех случаях, когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестаёт быть законом, становясь беззаконием, в какие бы правовые одежды он ни рядился".

IV.9 - "Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха перед Богом и ближним, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для Вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом и государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения".

V.2 - "Церковь проповедует мир и соработничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди её епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания".

⁴ Святейший Патриарх Алексий II: Принимаю ответственность за все, что было // Журнал Московской Патриархии, 1991, N 10, с.6.