Вознесенский женский монастырь в Кремле

Вознесенский женский монастырь простоял в Кремле около шести столетий. Основанный великой княгиней Евдокией в конце XIV века в память о Куликовской битве, он прожил с Москвой самые славные и тяжкие страницы ее истории.

Плач Евдокии

Московский Кремль. Вознесенский монастырь

Кремлевский Вознесенский монастырь был одной из первых женских обителей в Москве. Лишь два московских монастыря – Зачатьевский и Рождественский – были немного старше его, но и они были основаны в том же XIV веке: Рождественскую обитель в праздник Рождества Богородицы основала мать князя Владимира Серпуховского, героя Куликовской битвы, в память о славной и великой победе, одержанной русскими на Куликовом поле.

Великая княгиня Евдокия, супруга великого князя-воителя благоверного Димитрия Донского, тоже устроила при своих кремлевских покоях церковь в честь Рождества Богородицы, дабы иметь такой храм около себя и быть от него неотлучной. Маленькая белая главка с золотым куполом этого чудом сохранившегося храма и сейчас хорошо видна с Моховой улицы на фоне Большого Кремлевского дворца. А чуть позднее Евдокия основала в Кремле и Вознесенскую обитель в память о ниспосланной победе и о муже. В этой обители она собиралась сама принять постриг.

Святая Евдокия, одна из великих женщин России, была дочерью Суздальского князя Дмитрия Константиновича. Ее отец чтил русскую старину: именно для него монах Лаврентий составил знаменитую Лаврентьевскую летопись. Время было тревожное. Русь терзали междоусобицы, неспокойно складывались отношения и с Москвой: суздальский князь добивался себе великого княжения, но после того как московский великий князь Димитрий Иоаннович оказал ему военную помощь в удельных раздорах, состоялось их примирение. Сей мир должен был закрепиться каким-нибудь знаменательным событием – свидетельством примирения и залогом мира в будущем. И тогда суздальский князь выдал свою дочь Евдокию за великого князя Димитрия Иоанновича. Невесте было всего 13 лет, жениху шел восемнадцатый год. Венчание состоялось 18/31 января 1367 года в праздник святых Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских. В память об этом великий князь повелел поставить у Спасских ворот (тогда еще Фроловских) Кремля деревянную церковь во имя святых Афанасия и Кирилла.

Брак этот стал одним из самых счастливых в истории России. Однако дней мирного счастья и покоя супругам выпало не так уж и много: одна за другой следовали беды: нашествия Мамая, Тохтамыша и литовского князя Ольгерда, ордынский плен сына Василия, моровая язва и междоусобные распри.

В августе 1380 года Евдокия провожала любимого мужа на Куликовскую битву. Непрестанно молясь, она в слезах глядела вслед войску из окна своего терема, что стоял у Спасских ворот, прося Бога даровать ей счастье еще увидеть своего супруга. Из окна того же терема она смотрела на дорогу, ожидая мужа с победой. Судьба отвела им еще девять лет жизни: благоверный князь Димитрий Донской отошел к Господу 19 мая 1389 года. День его памяти Церковь празднует 19 мая/1 июня.

Безутешная Евдокия осталась вдовой. Именно тогда она приняла решение уйти в монастырь, ибо больше ничто не связывало ее с миром. Оставалось лишь исполнить завет мужа – воспитать детей и править вместе с ними до их совершеннолетия. Так Евдокии выпало понести бремя власти, и на ее правление пришлось еще одно страшное испытание. В грозном 1395 году на Москву шел Тамерлан. И тогда Евдокия велела перенести в Москву Владимирскую икону Божией Матери, и сама встречала ее с народом на Кучковом поле, где потом был основан Сретенский монастырь. Москвичи запомнили великую княгиню как добрую и сердобольную женщину: она помогала бедным, отстраивала им дома после пожара, хоронила нищих, одаривала деньгами.

Тогда она и основала в Кремле Вознесенский монастырь, собираясь принять в нем постриг. Желая посвятить оставшуюся жизнь Богу и удалиться от мира, Евдокия тайно готовила себя к этой участи, проводя ночи в молитвах и посте. Тщательно скрывая свои приготовления, она одевалась в пышные дорогие одежды, чтобы не была заметна худоба изможденного тела, всегда появлялась на людях веселой, и никто не мог различить ее глубокой скорби. Великую княгиню стали осуждать за слишком отрадную жизнь после смерти мужа, и даже дети относились к матери с подозрением, пока она не открыла им истину, велев держать ее в строжайшем секрете. Никто не знал о тайном намерении Евдокии, пока не пришло время ему исполниться.

Воздвигся храм

Московский Кремль. Вознесенский монастырь

О точной дате основания Вознесенского монастыря нет достоверных сведений. Под Вознесенский монастырь Евдокия отдала свои кремлевские чертоги: он был основан на том месте, где, по преданию, великая княгиня провожала мужа на Куликово поле и где встречала его с победой. К моменту пострига своей основательницы монастырь был уже достаточно обустроен и готов к принятию святой инокини. В нем стоял деревянный собор во честь Вознесения Господня, а в бывших великокняжеских теремах, отданных обители, устроены кельи.

Незадолго до кончины Евдокия удостоилась видения архангела Михаила. Рассказывали, что, увидев светлого ангела, она внезапно впала в немоту. Другие же говорили, что она к этому времени уже потеряла речь от тяжелой болезни. Архангел Михаил, возвестивший Евдокии о скорой кончине, повелел ей написать его образ. Когда чудесное видение кончилось, Евдокия знаками показала, что должен быть написан образ архангела Михаила и трижды отвергала написанные иконы как недостоверные, пока не принесли такой образ, в котором она признала явившегося вестника – и к ней вернулась речь, что сочли доказательством истинности изображения.

Другое предание гласит, что великая княгиня не узнала в вестнике архангела Михаила, и после видения велела написать образ ангела. Трижды ей приносили написанную икону, она кланялась образу, но просила написать новую, потому что изображенный ангел не был похож на того, кто явился ей. И тогда иконописец написал канонический образ архангела Михаила. Когда его показали княгине Евдокии, она сразу же узнала того, кто явился ей, и вновь обрела способность говорить. Эту икону она поставила сначала в церковь в честь Рождества Богородицы при своих кремлевских покоях, а потом подарила в Архангельский собор, где она стоит и поныне как храмовая икона в иконостасе справа от царских врат. Перед этим образом святому архистратигу молились о здравии и исцелении болящих, по древнему обычаю ставя свечи величиной в рост больных.

После чудесного видения великая княгиня удалилась в монастырь. Когда она шла из своего дворца в Вознесенскую обитель, на пути ей встретился слепой, видевший накануне во сне Евдокию, молвившую, что завтра он получит от нее исцеление. С этим он и подошел к великой княгине: «Ты обещала мне исцеление. Пришло время исполнить обещание». Евдокия не останавливаясь, опустила рукав. Слепой схватил его, приложил к глазам и прозрел. И еще многие люди исцелялись на пути великой княгини в монастырь.

В обители она приняла иноческий постриг под именем Евфросинии и уже через несколько дней повелела заложить каменный Вознесенский собор на месте деревянного. Прожив в иночестве всего несколько недель, 7/20 июля 1407 года святая Евдокия мирно отошла к Господу. На глазах москвичей, столпившихся в Кремле, чтобы почтить память своей любимой правительницы, у ее гроба сама собой возгорелась свеча. Потом у гробницы еще не раз совершались исцеления и чудесно возгорались свечи. Святую инокиню Евфросинию стали почитать покровительницей Москвы. Церковь чтит ее память 17/30 мая и 7/20 июля.

Сооружение каменного Вознесенского собора продолжила невестка святой Евдокии, великая княгиня Софья Витовтовна, ставшая женой Василия I. Монастырь часто горел в московских пожарах, и в середине XV века собор стоял все еще недостроенным. В 1467 году вдова Василия II великая княгиня Мария Ярославна, решившая после смерти мужа принять в Вознесенском монастыре постриг, велела знаменитому мастеру Василию Ермолину разобрать старый собор до основания и на его месте выстроить новый. Однако опытный зодчий сохранил древнюю постройку, только заново переложив обгоревшие своды, и покрыл стены новым кирпичом. Эта реставрация Вознесенского собора некоторыми историками считается самой первой на Руси.

Отреставрированный Вознесенский собор простоял сравнительно долго. Только в 1518 году великий князь Василий III приказал своему любимому итальянскому архитектору Алевизу Фрязину построить новый собор на месте старого, так что Вознесенский собор строил тот же зодчий, что строил и Архангельский собор. При царе Федоре Иоанновиче Вознесенский собор строится вновь как точная архитектурная копия («реплика») Архангельского собора. Так укреплял свои позиции при дворе Борис Годунов, сестра которого, Ирина, была женой Федора Иоанновича. Боярин Годунов всеми способами старался подчеркнуть свое родство с царским родом, а поскольку Архангельский собор был усыпальницей для царей, а Вознесенский – для цариц, царский шурин и велел выстроить женскую усыпальницу как копию государевой, равной ей по статусу.

Убранство Вознесенского собора не сохранилось. Единственное, что от него осталось, – иконостас, после революции перенесенный в кремлевский собор во имя Двенадцати апостолов. Именно этим объясняется тот странный факт, что храмовый образ в иконостасе собора во имя Двенадцати апостолов посвящен Вознесению Христову, а не его ученикам. Доживший до наших дней великолепный барочный иконостас был исполнен довольно поздно – в самом конце XVII века и в стиле своей эпохи. Украшенный флемской «пламенеющей» резьбой, он символически представлял райский сад. Искусно вырезанные точеные плоды и цветы символизировали вечное цветение и райское изобилие, а виноградная лоза была символом самого Христа. Слева от царских врат – Феодоровская икона Божией Матери, покровительница династии Романовых. В марте 1613 года инокиня Марфа благословила Феодоровским образом на царство своего сына, Михаила Романова. Образы верхнего ряда иконостаса, скопированные с иллюстраций голландской Библии, посвящены Страстям Христовым.

Святыней Вознесенского собора был древний образ Божией Матери «Одигитрии» («Путеводительницы»). По преданию, сама княгиня Евдокия спасла его из огня во время нашествия Тохтамыша в 1382 году. Ровно через сто лет эта икона сгорела, и тогда знаменитый иконописец Дионисий написал на обгоревшей доске новый образ Богоматери. В великие праздники эту икону выносили навстречу царю и патриарху, и они прикладывались к ней у ворот обители. (В наше время образ хранится в Государственной Третьяковской галерее).

В 1730-х годах в Вознесенском соборе были устроены два придела и оба – в память царственных особ. Первый, Успенский придел, основал брат царицы Прасковьи Федоровны, которая была женой Ивана Алексеевича, соправителя Петра I. Другой придел во имя иконы «Всех скорбящих Радость» устроила императрица Анна Иоанновна в память своей родной сестры Прасковьи Ивановны, дочери Ивана Алексеевича и Прасковьи Федоровны. Уже в 1737 году монастырь сгорел в великом пожаре, и императрица велела восстановить его. С тех пор в обители существовало особое празднование иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», почитающейся защитницей от огненного бедствия. Это празднование совершалось в первое воскресение после недели Всех святых.

Ко времени революции в Вознесенском монастыре было три храма: Вознесенский собор, церковь во имя святого Михаила Малеина с приделом во имя Феодора Пергийского и храм во имя святой великомученицы Екатерины. Считается, что деревянную Михайловскую церковь основала сама инокиня Марфа, мать первого Романова, на исходе жизни поселившаяся в Вознесенской обители: этот храм был освящен во имя небесного покровителя Михаила Федоровича, а придел – во имя небесного покровителя его отца, патриарха Филарета, в миру носившего имя Федор. Оттого на храмовой иконе святой воин был изображен в архиерейских одеждах. В 1634 году знаменитый архитектор Бажен Огурцов построил каменный храм на месте деревянного, и в него перенесли еще одну реликвию Москвы – скульптурное изображение Георгия Победоносца, исполненное Василием Ермолиным. Прежде оно стояло у Спасских ворот.

На месте же древней церкви во имя святых Афанасия и Кирилла, которую повелел поставить Димитрий Донской в память дня своей свадьбы, была воздвигнута церковь во имя святой великомученицы Екатерины, почитаемой покровительницей рожениц и детей. Первый в обители престол во имя святой Екатерины был освящен еще в 1586 году, но самостоятельная каменная церковь появилась через сто лет. Так царевна Екатерина Алексеевна, дочь царя Алексея Михайловича, исполняла свой и отцовский обет после чуда, явленного ее семье святой великомученицей. Когда первая супруга царя, Мария Милославская, ожидала появления на свет нового чада, а государь охотился близ Москвы, не отлучаясь далеко от дома, святая Екатерина явилась ему во сне и возвестила о рождении у него дочери. Новорожденную нарекли Екатериной, государь назначил кремлевский Екатерининский храм при Теремном дворце для венчания царевен, а его дочь позднее воздвигла в Вознесенской обители храм во имя своей небесной хранительницы.

К началу XIX века церковь обветшала так, что ее решили снести. Известный архитектор И. Еготов составил проект нового храма. Однако в 1808 году император Александр I лично приказал, чтобы новую Екатерининскую церковь возводил итальянский архитектор Карл Росси, много потрудившийся в Санкт-Петербурге. Чем же было вызвано такое решение императора, который недолюбливал этого архитектора? Талант и авторитет этого мастера были столь велики, что именно ему государь доверил строительство храма, освященного во имя небесной покровительницы своей любимой сестры, великой княгини Екатерины Павловны. Желание царя было исполнено: Карл Росси составил проект Екатерининской церкви в необычном для Москвы готическом стиле. Освятили храм только в 1817 году, и украсили на пожертвования императора.

Все государи русские не забывали Вознесенскую обитель и подносили ей дары – ведь в ее стенах покоились их матери, жены, сестры, дочери…

Вечный покой

Вознесенский монастырь был усыпальницей для женщин царского рода. По преданию, сама княгиня Евдокия хотела, чтобы было так. Прежде супруг и дочерей великих князей хоронили в соборе Спаса на Бору. Есть и другая версия: сперва никто не думал превращать обитель в усыпальницу, но сначала в Вознесенском соборе упокоили саму Евдокию, потом ее невестку Софью Витовтовну, и тогда явилась мысль хоронить венценосных женщин здесь, потому что тесный Спасский собор подходил для этого намного меньше, чем Вознесенский монастырь.

Женская усыпальница была многим схожа с государевой в Архангельском соборе. Во-первых, статусом погребенных: в обеих усыпальницах хоронили не только правителей, но и родственных им удельных князей и княгинь, многие из которых и вовсе окончили свою жизнь в опале. Во-вторых, сходство было и в порядке расположения гробниц. В храме-усыпальнице самым почетным местом погребения была алтарная часть. За ней следовала южная сторона, обращенная в сторону Святой Земли. Наименее почетной в усыпальнице считалась северная сторона. Хоронили в той или иной части собора в зависимости от статуса покойных. В Архангельском соборе самое почетное место в алтаре было отведено гробницам Ивана Грозного и его сыновей.

А поскольку в алтарной части не могло быть женских гробниц, в усыпальнице Вознесенской обители самым почетным местом стала южная стена. Здесь в серебряной раке покоились мощи преподобной Евдокии. Рядом с ней была захоронена жена сверженного царя Василия Шуйского, Мария (в иночестве Елена), кончившая жизнь в Ивановском монастыре на Кулишках. Это загадочное захоронение долго оставалось необъяснимым, пока ученые не пришли к выводу, что род Шуйских происходил от отца Евдокии, князя Дмитрия Суздальского. Оттого бывшей царице и отвели самое почетное место после основательницы обители.

У южной стены были также захоронены Анастасия Романова, первая и любимая жена Ивана Грозного, его мать Елена Глинская, Евдокия Стрешнева – вторая жена Михаила Федоровича, жены Алексея Михайловича – Мария Милославская и Наталия Нарышкина, мать Петра I, перед смертью просившая сына освободить из тюрем пленников и простить должникам казенные долги. Здесь же была упокоена и византийская принцесса Софья Палеолог, вторая жена великого князя Ивана III. А жена Федора Иоанновича царица Ирина оказалась единственной из рода Годуновых, чье захоронение осталось внутри кремлевских стен. Брата ее, как известно, с хулой вынесли из Архангельского собора по приказу Лжедмитрия I и захоронили в московском Варсонофьевском монастыре, где погребали только нищих и безродных. Только Василий Шуйский повелел его захоронить в Троице-Сергиевой лавре.

У северной стены Вознесенского собора были погребены опальные княгини. Одна из них, Елена Волошанка, жена Ивана Молодого – старшего сына Ивана III от первой супруги: она навлекала на себя гнев свекра тем, что была уличена в приверженности к ереси. Здесь же упокоены и Евфросинья Старицкая и княгиня Евдокия, мать и жена князя Владимира Андреевича, который приходился двоюродным братом Ивану Грозному. Напомним, что это был боярский выдвиженец-претендент на московский престол, а Грозный такого соперничества не потерпел и старицких правителей ненавидел. Их могилы были расположены на проходе, без надгробных памятников, так, чтобы их попирали ногами. Подобной участи царь подверг и захоронение самого Владимира Старицкого в Архангельском соборе: похоронив его в наименее почетной части собора, Грозный запретил писать на его гробнице эпитафию.

У северной стены Вознесенского собора была похоронена и боярыня Ульяна, мать Анастасии Романовой, первой жены Ивана Грозного. После смерти первой русской царицы она приняла в этой обители постриг с именем Анастасии в память любимой дочери, которую она пережила на 17 лет. Теща Грозного принадлежала к боярскому роду и оттого упокоилась в менее почетной части усыпальницы. Последней здесь была похоронена Прасковья Ивановна, родная сестра императрицы Анны Иоанновны, скончавшаяся в 1731 году.

Перед военными походами или странствиями на богомолье государи шли не только в Архангельский собор, но и в Вознесенский монастырь – поклониться праху своих матерей. Приходили сюда государи и в Великий пост, а на Пасху возлагали на гробницы красные яйца – символ Воскресения Христова.

Царская обитель

Замечательная история древней обители была тесно связана и с жизнью Кремля, и с судьбой Москвы и России. Почти через сто лет после основания монастырь осенило великое чудо, вошедшее в летописи и предания русской истории. В 1521 году на Москву шел крымский хан Мехмет-Гирей. Город стал готовиться к осаде, и москвичи воссылали мольбы о спасении. Ростовский архиепископ Иоанн затворился в Успенском соборе на молитву, а подле собора у его ворот молился и святой юродивый Василий Блаженный. Вдруг он услышал великий шум, и увидел, как двери храма отворились, а от Владимирской иконы исшел глас: «За грехи людей я повелением Сына своего с русскими чудотворцами покину этот город». И святой увидел, как Владимирская икона тотчас сошла с места, а храм исполнился огнем. И было дано святому откровение, что Господь помилует Москву лишь по молитвам Своей Пречистой Матери.

В это же самое время одной слепой инокине Вознесенского монастыря было явлено другое откровение. Во время соборной молитвы она чудесно увидела, как из Спасских ворот под колокольный звон выходят святители московские Петр, Алексий, Иона и Леонтий Ростовский и несут с собой чудотворный Владимирский образ Божией Матери. А навстречу им от Ильинки идут преподобный Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский и просят их не покидать града. Вместе они сотворили молитву перед Владимирской иконой и вернулись с ней в Кремль. В тот самый час враг отступил от Москвы. После видения инокиня прозрела и, прожив в своей келии еще два года, отошла к Господу. А Спасские ворота, по преданию, именно с тех пор стали почитаться святыми.

Вознесенский монастырь находился под покровительством русских правительниц и считался царским: его настоятельницы могли входить к великим княгиням и царицам без доклада. Многие его инокини сами принадлежали к царскому роду. Именно здесь провела остаток жизни инокиня Марфа – в миру Мария Нагая, последняя жена Ивана Грозного и мать благоверного царевича Димитрия. Из Углича ее привез сюда Лжедмитрий I, чтобы она при всем народе «узнала» в нем своего родного сына, и устроил ее в обители с царскими почестями. Инокиня признала самозванца сыном, потом прилюдно отреклась от него и покаялась. Как бывшую царицу, ее все же упокоили в кремлевской усыпальнице. В Вознесенском монастыре Лжедмитрий заточил и дочь Бориса Годунова, царевну Ксению.

После победы над Смутой в 1613 году в Вознесенском монастыре поселилась другая инокиня Марфа – мать первого Романова, царя Михаила Федоровича. Над ее кельей водрузили русский герб, означавший, что здесь живет мать правящего государя. Она провела здесь на покое 18 лет, вышивая храмовые пелены, покрова и облачения для священников. Здесь же жила несколько лет и Евдокия Лопухина, первая жена Петра Великого. После того как в 1727 году ее внук Петр II взошел на русский престол, опальную царицу с царскими почестями перевели в Вознесенскую обитель из Шлиссельбургской крепости. Однако через три года Петр II умер от оспы. Ходили слухи, будто престол предложили Евдокии, но она отказалась от него и кончила свои дни в Новодевичьем монастыре, где и была упокоена.

По древней традиции, в Вознесенской обители пребывали до венчания обрученные государевы невесты. Здесь жила до свадьбы дочь молдавского господаря Стефана Елена Волошанка. Но более всех запомнилась Марина Мнишек, невеста Лжедмитрия I, поразившая москвичей с первых минут своего появления в Кремле. Народ толпился у кремлевских стен, желая увидеть свою будущую правительницу. Когда карета государевой невесты остановилась у ворот Вознесенского монастыря, польские музыканты из ее свиты грянули национальную песню, приведя в ужас очевидцев. При всем народе ее вышла встречать Мария Нагая и отвела будущей «невестке» часть своих личных покоев. Все думали, что Мнишек будет готовиться к принятию православной веры перед венчанием. Однако пребывание в монастыре гордой полячке не понравилось, и она объявила об этом жениху. В обители тут же появился польский повар, за ним последовали плясуны и музыканты, изо всех сил тешившие «царскую невесту», а затем в знак особой нежности был прислан ларец с драгоценностями из казны. Москвичи возненавидели Марину Мнишек именно с тех первых дней ее пребывания в русской столице.

В начале XVII века в Вознесенском монастыре поселилась инокиней Ирина Мстиславская. Ее честолюбивый брат Федор Мстиславский, будущий глава Семибоярщины, вознамерился развести царя Федора Иоанновича с Ириной Годуновой и увлечь его своей сестрой. Тогда многих приближенных бояр привлекла идея уговорить Федора Иоанновича, у которого не было сына-наследника, поступить по примеру своего предка Василия III: отправить «бесплодную» жену в монастырь, а самому жениться второй раз, и предлагали ему в невесты Ирину Мстиславскую. Царь наотрез отказался изменять жене, а Мстиславские навлекли на себя неописуемый гнев Годунова. Ирину постригли в монахини Вознесенского монастыря, где она и умерла в 1639 году. Со смертью инокини род Мстиславских кончился, ибо у ее брата Федора так и не было детей.

Вознесенский монастырь оставался обителью высочайшего статуса. Он был богаче всех женских монастырей, с ним равнялся лишь Новодевичий, где тоже монашествовали царские жены и дочери. Новодевичий, освященный в честь Смоленской иконы Божией Матери, и был прозван так для отличия от старого кремлевского монастыря для августейших инокинь. Иногда легенды называют «Стародевичьим» Алексеевский, или Зачатьевский монастыри, но это не так: их инокини не имели такого происхождения.

В престольный праздник в Вознесенской обители всегда служил патриарх, а из дворца по обычаю монахиням присылали праздничные пироги, рыбу и мед. Насельницы шили одежду для членов царского дома, занимались рукоделием для дворцового обихода, вышивали салфетки или полотенца, плели кружева и даже готовили для цариц и царевен их любимые кушанья. Было здесь и училище для знатных девиц, где их обучали грамоте, этикету, рукоделию и церковному пению. Особенно славилась в Москве «изукрашенная верба», которую делали монахини Вознесенской обители. Это были букетики вербы, украшенные декоративными цветочными гирляндами, плодами и фигурками, изготовленными из воска. С такими букетиками москвичи праздновали Вербное воскресение, и поход в Вознесенский монастырь за вербой был настоящим праздником для детей. Традиция восковой вербы продержалась целое столетие и пережила нашествие Наполеона.

Вознесенский монастырь уцелел во время французского вторжения, а настоятельница успела вывезти ризницу в Вологду. Французские солдаты вломились в монастырь и дочиста разграбили все, что в нем осталось. В соборе свалили солому для лошадей и поставили бочки с вином, а в Екатерининской церкви устроили хлебопекарню. Разрушений же было мало, если сравнивать с другими храмами. Священник Вознесенской обители Иван Яковлев даже сумел укрыть в монастырском соборе мощи святого царевича Димитрия. Он нашел их лежащими подле раки в оскверненном Архангельском соборе и, обернув пеленой, тайно принес в Вознесенский монастырь.

А легенда гласит, что мощи благоверного царевича выкрали из Архангельского собора раскольники, воспользовавшись удобным случаем, когда Кремль и его храмы были заняты неприятелем и никто об участи святынь не заботился. И будто бы по дороге раскольница, тайком выносившая мощи, встретилась со священником из Вознесенского монастыря. Он отнял у нее драгоценную ношу, хотя был сильно избит, и спрятал в Вознесенском соборе за иконостасом. Говорили, что он умер от побоев, но перед смертью успел рассказать другому священнику, где укрыл святые мощи царевича. А после победы они были вновь упокоены в Архангельском соборе.

В 1907 году в Вознесенской обители чествовали 500-летие со дня преставления его преподобной основательницы. После праздничного богослужения из монастыря на Красную площадь отправился крестный ход, в котором шествовала и великая княгиня Елизавета Федоровна, основательница московской Марфо-Мариинской обители. Она подарила ко гробу преподобной Евфросинии золотую лампаду и цветочные гирлянды. Это было одно из последних торжеств в жизни Вознесенского монастыря.

Последний час

Вознесенский монастырь очень пострадал во время ноябрьских боев за Кремль: снарядами были разрушены стены и купола его храмов. Епископ Камчатский Нестор, посетивший Кремль на следующий день после его обстрела, увидел в Екатерининской церкви на полу убитого юнкера и отслужил литию у его тела. В марте 1918 года в Москву переехало большевистское правительство, разместившееся в Кремле. Вскоре монахиням велели покинуть обитель: последние его инокини вместе с игуменьей нашли себе временный приют при больнице в Лефортово. Они успели тайно, под мантиями, вынести из обители Казанскую икону Божией Матери, утварь и драгоценности и спрятать их на подворье лавры, но большевики учинили там обыск и отправили изъятые ценности в Оружейную палату. А в готической церкви во имя святой Екатерины и вовсе устроили гимнастический зал.

Последний час Вознесенского монастыря пробил в 1929 году. Он погиб вместе с Чудовой обителью, когда расчищали территорию под строительство Военной школы им. ВЦИК. За древний монастырь безуспешно вступился директор Ленинской библиотеки В.И. Невский, позже расстрелянный большевиками. Ученым удалось добиться перенесения белокаменных гробов из усыпальницы в подклеть Архангельского собора, где они пребывают и ныне. По преданию, когда поднимали саркофаг преподобной Евдокии, он раскололся. А когда открыли гроб Марфы Собакиной, третьей жены Ивана Грозного, ко всеобщему изумлению увидели полностью сохранившееся тело, будто царица спала. Ученых «осенила» мысль, что она была отравлена, и яд способствовал столь хорошей сохранности останков, но, как только воздух коснулся тела, оно мгновенно рассыпалось в прах, так что изучить его не удалось.

В том же 1929 году Вознесенский монастырь взорвали. Специалисты утверждают, что именно тогда впервые для разрушения храмов был применен динамит. Погибли все его церкви, в том числе и Екатерининская, остававшаяся единственным сохранившимся творением Карла Росси в Москве. На месте монастыря архитектор И. Рерберг построил громоздкое здание, неуклюже стилизованное под кремлевский классицизм, чтобы оно гармонировало с соседними Сенатом и Арсеналом. В этом здании потом работал Президиум Верховного Совета СССР.

В 1990-х годах началась работа по изучению гробниц великих княгинь и цариц. Теперь ученые достоверно установили, что Анастасия Романова и Елена Глинская действительно были отравлены, как и утверждала народная молва: в их останках обнаружено большое количество ртути. Удалось восстановить по черепу скульптурный портрет Софьи Палеолог, что опровергло другую легенду – о незаконнорожденности Ивана Грозного, поскольку его отец Василий III, сын Софьи Палеолог, будто бы был бесплоден. Легенда была так распространена, что даже некоторые ученые придерживались этой версии. При сравнении портретов бабушки и внука не только обнаружились схожие черты, но и выявился особый средиземноморский антропологический тип, какой был и у гречанки Софьи Палеологи, и у Ивана Грозного. Унаследовать этот тип царь мог только от своей бабки.

И главное, удалось обрести мощи преподобной Евфросинии Московской (великой княгини Евдокии). 7/20 июля 2000 года, в день ее памяти, в Архангельском соборе была отслужена Божественная литургия, и тогда впервые мощи преподобной вынесли в собор для всенародного поклонения. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II, у гробниц великих княгинь ныне служатся литии.

Код для блогов / сайтов <table id="art775" style="margin:20px;" border=0 cellspacing=0 cellpadding=0><tr><td style="font-family:Arial;font-size:13px;padding:30px 30px 20px 30px;border:1px solid #cccccc;background:#ffffff;"><a href="http://www.pravoslavie.ru/jurnal/775.htm" style="color:black;text-decoration:none;border:none;" target="_blank"><img src="http://www.pravoslavie.ru/sas/image/100293/29386.t.jpg" border=0 align="left" alt="Вознесенский женский монастырь в Кремле" style="margin:0px 10px 10px 0px;border:1px solid black;float:left;"><em style="display:block;color:#792e00;padding-bottom:2px;">Елена Лебедева</em><strong style="display:block;font-size:17px;text-transform:uppercase;text-decoration:underline;">Вознесенский женский монастырь в Кремле</strong><em style="display:block;padding:2px 0px 0px 0px;line-height:103%;font-size:15px;text-transform:none;"></em><span style="display:block;padding:5px 0px 10px 0px;">Вознесенский женский монастырь простоял в Кремле около шести столетий. Основанный великой княгиней Евдокией в конце XIV века в память о Куликовской битве, он прожил с Москвой самые славные и тяжкие страницы ее истории.</a></span></td></tr></table> Посмотреть анонс

Разместить анонс Добавить ссылку

Печать RSS

Елена ЛебедеваВознесенский женский монастырь в КремлеВознесенский женский монастырь простоял в Кремле около шести столетий. Основанный великой княгиней Евдокией в конце XIV века в память о Куликовской битве, он прожил с Москвой самые славные и тяжкие страницы ее истории.

Ваш комментарий:

Здесь Вы можете оставить свой комментарий к данной статье. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.

Ваш комментарий:
Ваше имя:
Ваш e-mail: (опубликован не будет)
Введите число, напечатанное на картинке: