/p>
Кончина главы официальной Элладской Православной Церкви
Архиепископа Христодула, которая последовала в Афинах 28
января в начале 6-го утра, не стала полной неожиданностью
для православного мира, уже почти год наблюдавшего за
развитием тяжелой болезни предстоятеля одной из крупнейших
Церквей в режиме максимальной информационной открытости,
на которой всегда настаивал покойный первоиерарх. Однако
кончина Архиепископа Афинского, независимо от того, была
ли она прогнозируемой или скоропостижной, - большой удар
по сложившемуся в православном мире "статус
кво". Тем более если речь идет о столь неординарном и
ярком Архиепископе Афинском, каким был Христодул
(Параскеваидис).
Греческая Республика - крупнейшая страна мира, где
Православная Церковь, согласно Конституции, является
государственной, а ее глава не только церковный
первоиерарх, но и один из высших должностных лиц
государства. Вместе с тем, Греческая Республика - первая
православная страна, вступившая в Европейский Союз,
разделив тем самым его базовые принципы и ценности. Это,
если угодно, западная православная страна, которой ценой
известного социально-идеологического компромисса удается
сочетать принадлежность к западному политическому миру с
традиционной верностью восточным духовно-культурным
ценностям. Впрочем, в самой Греции так считают далеко не
все православные. Даже внутри официальной Элладской Церкви
обычным делом является критика священноначалия в
"предательстве православия", а существование
массового старостильного движения, в которое так или иначе
вовлечено до четверти греческого населения, представители
"официального православия" даже в далеких от
Греции странах называют "серьезным вызовом
всеправославному единству".
Не удивительно, что в стране, где православие столь
политизировано, вступление на престол нового Архиепископа,
состоявшееся почти десять лет назад, сопровождалось
скандалами. В адрес Христодула, считавшегося весьма
молодым по греческим иерархическим меркам, сначала
посыпались обвинения в модернизме (он призывал к развитию
и расширению форм "молодежного служения" в
православной Церкви), а вскоре они сменились на
негодование либеральной прессы в связи с его
"махровыми заявлениями" против "секулярных
европейских ценностей", глобализации и даже святого
святых "официального православия" - экуменизма.
Более напряженными стали при Христодуле отношения с
"главным западным партнером" православных греков
всех стран - Ватиканом. Хотя визит Папы Иоанна Павла II в
Афины в 2001 году благополучно состоялся, а спустя пять
лет Христодул приветствовал нового понтифика в Риме. Тем
не менее, некоторая дистанция и холодок в отношениях
Элладской Церкви с Ватиканом чувствовались на протяжении
всего "десятилетия Христодула", когда инициатива
представительства греческой традиции перед лицом
католического мира была безусловно перехвачена
Константинополем.
Обострение отношений с последним - пожалуй, главный и
самый болезненный внешнеполитический сюжет церковной
политики покойного Архиепископа. С первых же дней его
правления обострился застаревший спор о пределах
юрисдикции Афин над епархиями Новых территорий,
находящимися на греческой земле и, соответственно,
подпадающими под действие ее Конституции (где, напомним,
Церковь не отделена от государства), но формально
остающимися в Константинопольском патриархате и никогда
никаких "отпускных грамот" от него не
получавшими. Нарушая многолетнюю практику, Архиепископ
Христодул стал делать важные назначения в этих епархиях
без согласования с Патриархом Варфоломеем. Со своей
стороны, тот стал обвинять Христодула в разного рода
вторжениях на свою территорию - в том числе, через
развитие контактов с греческой диаспорой в Америке и
Западной Европе, организацию всеправославных конкурсов,
фестивалей, объединений и т.д. Определенные основания для
таких обвинений были - действительно, Архиепископ
Христодул не раз высказывался в том духе, что греки
диаспоры многими духовными и культурными нитями связаны со
своей родиной, которой они по-прежнему дороги как ее сыны
и дочери, - то есть с Грецией и греческой Церковью. Между
Афинской архиепископией и Вселенской патриархией
завязалась даже своеобразная историософская дискуссия о
правах на византийское наследство, на "символический
капитал" греческого православия, о реальном и
номинальном первенстве в православном мире.
И в рамках этой дискуссии позиции Архиепископа Христодула
начали все чаще пересекаться с позициями Московской
Патриархии, которая, как известно, является главным
оппонентом Константинополя в православном мире как минимум
последние лет 50. После визита Архиепископа в Москву, где
он поддержал позицию РПЦ МП по самым болезненным спорным
вопросам (юрисдикция над диаспорой, судьба Украинской
Православной Церкви, незыблемость "канонических
территорий"), все чаще в российской церковной печати
стали появляться утверждения, что Христодул - самый
главный стратегический союзник Москвы в православном мире.
Окончательно утвердилась эта репутация после того, как
Христодул в довольно резких выражениях осудил принятие
Константинополем в свою юрисдикцию управлявшего Сурожской
епархией РПЦ МП епископа Василия (Осборна). Конечно, в
активе Москвы есть еще Сербская Патриархия, но та движется
в фарватере московской церковной политики скорее
вынужденно, в знак признательности за поддержку в
"косовском" и "македонском" вопросах.
Но Элладская Церковь пошла на союз с Москвой бескорыстно,
будучи крупной и вполне самостоятельной, принадлежа не к
славянской, а к греческой православной традиции и
находясь, так сказать, на переднем краю соприкосновения с
интересами Константинопольского Патриархата. Премия
Международного фонда единства православных народов,
которую заочно вручил Архиепископу Христодулу за неделю до
его смерти Патриарх Алексий II, стала ярким символом и
зримым выражением признательности Москвы за поддержку ее
позиций в православном мире.
Но, справедливости ради, надо признать, что греческое
общественное мнение, особенно в среде политической элиты,
от которой будет зависеть избрание нового Архиепископа
Афинского, далеко не во всем разделяло симпатии почившего
первоиерарха к Москве. Учитывая это, а также характерный
для смены Архиепископов Афинских "закон
маятника", можно предположить, что новый глава
Элладской Церкви вновь повернется "лицом на
Запад", то есть признает обоснованными и созвучными
собственным интересам поползновения Константинополя,
направленные на "восстановление исторических
границ" Московского Патриархата. Вполне естественно,
что именно в Москве с особым чувством поют в эти дни
"вечную память" Архиепископу Христодулу.
В Греции почивший первоиерарх тоже был популярен и любим
многими. Его ценили за нарочитый демократизм, предельную
информационную открытость, обращенность к молодежи.
"Просвещенный" консерватизм Христодула
импонировал даже многим старостильникам. Так что хотя в
целом церковно-политический расклад в Греции при почившем
Архиепископе не изменился, но его собственный образ
останется в памяти паствы образом радости и
открытости.
