Митрополит Японский Даниил: «Важно, чтобы в сердце человека царила Божественная любовь»

Митрополит Даниил

- Владыка, вы 4 года возглавляете Японскую Церковь. До этого вы много лет служили священником. Как изменилось ваше восприятие японского Православия после того, как вы стали Митрополитом?

- Я отчетливо понял, что Японская Православная Церковь экономически независима и что это налагает на нас большую ответственность. Приходится уделять очень много внимания различным административным вопросам. До этого, после Второй мировой войны, Японской Церковью управляли православные епископы русского происхождения из Америки. Однако тридцать лет назад Японская Православная Церковь получила самостоятельность. Инициатором этого процесса был митрополит Никодим (Ротов). И после этого главами нашей Церкви последовательно становились японские архиереи. Одной из главных забот стала задача экономического обеспечения церковной независимости, чтобы Церковь была экономически самостоятельной. Конечно, в настоящий момент мы не можем сказать, что Японская Церковь обладает несметными сокровищами, но у нас есть все необходимое для нормального функционирования, для полноценного свидетельства о Христе перед народом Японии. Мне кажется, что экономическое состояние крайне важно, без этого невозможно функционирование Церкви, - но оно обязательно должно быть органично соединено с духовным возрастанием, с повышением духовного уровня верующих нашей Церкви.

- В этом смысле какие основные задачи стоят сейчас перед Японской Церковью?

- Как все мы знаем, Православная Церковь имеет основанием своего вероучения Святое Писание, Священное Предание и святоотеческое учение. У нас сейчас Новый Завет полностью переведен на японский язык, для богослужения существует практически все необходимое. Это большая заслуга святого равноапостольного Николая, просветителя Японии. Другая его заслуга – перевод святоотеческих творений. Перед нами по-прежнему стоит эта задача. Нам необходимо продолжать перевод и издание на японском языке святоотеческого учения. Причем начинать нужно с кратких выражений, с кратких слов святых отцов. И это именно то святоотеческое сокровище, которое можно обрести среди изданий, выпускаемых нами. Конечно, наша Церковь находится только в самом начале процесса представления святоотеческого наследия японским верующим.

- Мы знаем, что вы любите святоотеческую литературу и сами ее переводите. А читают ли японские христиане святых отцов?

/p>

- Конечно, святые отцы не «популярны». Но я считаю, что публикация их творений чрезвычайно важна. Одной из своих главных задач я вижу следующее: из всего сокровища святоотеческого наследия выбрать самое доступное именно для японцев, и преподнести им это в понятной форме. Многие рассказывают мне, что начатая работа приносит большую пользу. По крайней мере, на японском языке святых отцов читают.

- То же самое делали и оптинские старцы, когда привозили греческие оригиналы, переводили и издавали их в России…

- Преподобный Феодосий при создании Киево-Печерского монастыря взял для него устав из Греции, из афонских монастырей. Вот это действительно традиция православная. Японцы спрашивают: «Что такое Православие?». Когда они открывают для себя святоотеческую традицию, они видят, что вот это оно и есть – Православие... Кстати, кто составил книгу «Путь Отцов», изданную вашим монастырем?

- Это книга замечательного человека – Сергея Иосифовича Фуделя. Он был сыном священника и провел много лет в тюрьмах. На мой взгляд, это одна из его лучших книг. Но она почему-то не очень хорошо раскупается. Для нас очень важно, что в вашем лице мы нашли человека, который так полюбил эту книгу. Вы также переводите святителей Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника?

- Только частично. В Токио был молодой японист Алексей Потапов, который потрудился для Церкви и перевел несколько творений Игнатия Брянчанинова. Сейчас они напечатаны на японском. Раньше в Японии это имя даже не было известно. Но постепенно эти творения достигают жаждущей пустыни Японии.

Пусть японцы сначала хотя бы имена святых отцов узнают. Постепенно, когда станет известным имя того или иного святого, можно будет переводить его основные, наиболее значимые для духовной жизни творения. А уже после этого полный корпус переводов - скажем, для библиотеки монастыря, который должен быть вскоре создан нами в Японии. Святитель Игнатий написал очень много. У меня сейчас находится шеститомное издание его творений. Конечно, для одного человека, тем более иностранца, быстро прочитать эти толстые книги составляет большой труд, который отнимает много времени. Святой Игнатий Брянчанинов постоянно имел в своем сердце какое-то горькое чувство по поводу тех несовершенств, которые он наблюдал в мире. И своим пером он пытался исправить их.

- Владыка Даниил, японский кинорежиссер Акира Куросава, которого мы очень любим, в одном из своих фильмов, «Тень воина», показал, что японцы поначалу воспринимали христианство как враждебное учение. С другой стороны, святитель Николай (Касаткин), начиная свою деятельность в Японии, много писал о том, что японцы говорят о «злодейской секте христиан». Изменилось ли сейчас отношение японцев к Православию?

- К сожалению, многие из современных японцев даже ни разу не слышали о Православии. Первый образ, который возникает у японцев при мысли о христианстве, – это Католическая Церковь. И фильм режиссера Акиры Куросавы, который вы упомянули, показывает восприятие именно католичества. Всего в Японии официально зарегистрировано 1 млн. 400 тыс. верующих христиан. Православных среди них немного. Но кафедральный Воскресенский собор «Никорай-До», как его называют японцы в знак уважения к равноапостольному Николаю, знают все.

(Замечание переводчика: Вчера произошел интересный случай. В гостинице «Даниловская» мы встретились с японцами не христианского вероисповедания. Когда им представили владыку как православного митрополита, они никак особо не отреагировали. Когда же им сказали, что владыка Даниил служил в «Никорай-До», они сразу оживились и обрадовались. Если говорить просто «Православная Церковь», это не вызывает никаких ассоциаций. Но если употреблять знаковые, скажем так, понятия, которые имеют отношение к японской истории и культуре, тогда у людей возникает определенное представление. Некоторые воспринимают «Никорай-До» лишь как исторический памятник. Но для других этот памятник стал входом в Церковь: сначала как историческое сооружение, а потом как храм Божий.)

- А сколько в Японии православных верующих?

- Мы насчитываем около 30 тысяч семей. Но некоторые из православных официально не зарегистрированы. В точности сосчитать православных невозможно: некоторые, зарегистрировавшись, не ходят в храм, а другие не регистрируются и ходят.

- Как складываются ваши отношения с государством?

- В японской конституции заложен принцип свободы совести, который охраняется соответствующими законами и современной традицией японского общества. Этот принцип хранится в японском законодательстве более ста лет, со времени революции, которая произошла в 1867 году. Поэтому государство не имеет возможности вмешиваться в дела религиозных организаций.

- Сейчас люди становятся все более рационалистическими и путь к вере становится более сложным. Есть ли надежда, что в Японии станет больше православных и Православная Церковь укрепится?

- Это сложный вопрос. Конечно, ум и образование весьма важны. Если посмотреть на историю Японии, то можно увидеть, что в ее национальной традиции раньше было такое понятие – «дух». Оно было не таким, как в Православии. За сто лет японское общество, так же как и во всем мире, склонилось к рационалистическому мышлению. Но оно непосредственно не служит к спасению человека – с его помощью не спастись от греха.

Этот век дал много знаний. Но для чего они? Чем они могут помочь делу спасения души? Когда я был молодым, то очень любил заниматься интеллектуальным трудом. Сейчас же, пройдя большую часть своей жизни, я пришел к выводу, что знание – это далеко не все. Оно имеет большое значение для нашей жизни, но не является самым главным. Самое важное – это духовное состояние души и сердца человека, которое приводит к спасению. Важно, чтобы в сердце человека царила Божественная любовь.