Православие в западном мире

Протопресвитер Борис Бобринский

Что значит «быть православным» и в чем суть православной миссии в современном западном обществе? Об этом размышляет протопресвитер Борис Бобринский, настоятель франкоязычного прихода Святой Троицы в крипте Александро-Невского собора в Париже (юрисдикция Константинопольского Патриархата), известный богослов, ректор Свято-Сергиевского православного богословского института.

Тема «Православие в западном мире» по сути своей лишь один из аспектов проблемы более широкой, включающей вопросы христианской и православной идентичности и прежде всего требующей ответа на вопрос: что значит быть православным христианином в мире. Мы, православные, слишком упрощаем дело, когда противопоставляем Восточное Православие Западу, который, конечно же, можно определить как латинский, реформаторский, нерелигиозный, антиклерикальный, секуляризованный. Мы самоуверенно «наслаждаемся» собственной православностью, нашей восточной идентичностью, но как часто мы слишком поверхностно воспринимаем традицию Православия – 2000-летнюю традицию святости, мученичества, православной культуры!

Для православного сознания «восток» – понятие не географическое, а духовное прежде всего: солнце, взошедшее на востоке, чтобы освещать и согревать нашу Землю, – это Христос, Солнце справедливости: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин. 8: 12); «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1: 5). А «запад», то есть место, где солнце заходит, – это, напротив, символ тьмы, которая охватывает мир. Какой мир? Мир, который с любовью создавал Бог, который Он любил так, что послал Своего Сына, чтобы оторвать мир от «князя этого мира».

Когда христианин обращается к Христу, настоящему Востоку, он «овосточивается». «Быть восточным» не является привилегией православных, а означает становление и призвание каждого христианина. Если же христианин обращается к «западу», то есть к миру, и излучает при этом свет Христа, он остается действительно восточным и передает миру послание Любви и Жизни. Но если он забывает весть Христа, ставит Его под сомнение или отклоняет Его, тогда он сливается с западным миром.

Поэтому быть христианином в мире означает не что иное, как нести свет Христа, Солнце Востока на Запад, под которым надо понимать весь наш Земной шар. Этот мир находится в ожидании Евангелия; полный отчаяния, он пытается в процессах унифицирующей глобализации сохранить свою идентичность, в ходе стремительного технического прогресса – свою целостность. Этот мир охвачен соперничающими течениями, перегретым национализмом. Этот мир – это мир, угасающий от глубокой секуляризации, который забывает или отвергает свое богатство – собственную христианскую историю, собственные корни.

Противопоставление «западного» и «восточного» имеет давнюю традицию в 2000-летней истории христианства. Но сегодня мы не можем больше замыкаться в этих категориях. Это противопоставление лишь продолжает и без того затянувшийся во времени драматический процесс отчужденности между западным и восточным «легкими» христианства.

Западная Европа и США стали для нас – тех, чьи родители, дедушки и бабушки были вынуждены эмигрировать в период революции и гражданской войны, для нас, иммигрантов в третьем и четвертом поколении – настоящей родиной, так что мы имеем двойную идентичность: мы являемся православными греками, арабами, славянами или румынами и одновременно европейскими гражданами, интегрированными в культурную, социальную и политическую жизнь новой родины.

Мы не по своей воле оказались на Западе, и мы усматриваем волю Бога и Его благословение в этом – здесь жить, расти и свидетельствовать о нашей вере и богатстве нашей религиозной традиции. Мы всегда уважали христианскую традицию стран, в которых живем; мы открыты Западной Церкви, которую мы познали и полюбили, найдя здесь неизвестные нам доселе богатства святости и мудрости. Экуменическое измерение нашей христианской жизни превратилось в нечто само собой разумеющееся, в императив послушания самому Господу.

В начале XX века русские богословы, философы, писатели, художники, оказавшись на Западе, передали ему православную культуру. Запад увидел все богатство Православия. Мы же познакомились c религиозной и философской мыслью Запада – сочинениями Бергсона, Мунье, Маритена, Пеги, Даньелу и др., что нас чрезвычайно обогатило…

Пасхальная победа Восставшего из мертвых – вот то главное, основная суть вести Церкви, в которой сконцентрирована полнота христианства. Церковь делает нас современниками Его воскресения; семя воскресения прорастает в нашем сердце и расцветает в нашей личной жизни. Святой Дух превращает нас в современников воскресшего Христа. Вся литургическая и сакраментальная жизнь Церкви становится таинством смерти и воскресения Христа и представляет собой закон нашей личной жизни и нашего становления здесь и теперь.

Решающую роль в жизни Православной Церкви играет концепция традиции, причем нужно понимать различие между традицией и традициями [отдельных Православных Церквей], которые хотя и достойны уважения, но имеют лишь относительный и региональный характер. Сущность традиции состоит в передаче Евангельской вести в пространстве и во времени, в инкультурации Евангелия в данную культуру и время. В процессе своего исторического развития христианские Церкви приобрели литургическую специфику, особенности богословствования, иконографии, церковного искусства, музыки… Характерной же особенностью современного общества стала утрата традиции – нарушение непрерывности, которая связывала все поколения, исчезновение вытекающего отсюда авторитета, определяющего действия и поступки ныне и в будущем. Современное радикально порывает с традицией и провозглашает, что та утратила свою силу в религиозной, социальной или семейной сфере.

Передача традиции происходит двумя способами: в жизни, в сознании и в опыте церковной и литургической общности (то есть Церкви), а затем в том, что я, будучи духовным отцом, обозначаю как отношение двух лиц, в котором одно лицо передает традицию другому. К этому относится также духовное отцовство в более широком, буквальном значении слова: духовное отцовство святых в истории и современности – отцов Церкви. Тем самым традиция приводит назад, к временам апостолов и мучеников (Церковь всегда апостольская и готова к мученичеству) – именно в Святом Духе происходит точная передача традиции. При этом ничто не отбрасывается и не добавляется. Я говорю это со всей настойчивостью, ибо именно здесь мы, православные, должны обращать внимание на то, чтобы мы не позволяли усыплять себя богатством нашей истории и оставались способными постоянно возвращаться к главному – общему для всех христиан – к духовной вести.

Еще один важный аспект – красота. Прежде всего, красота, исходящая от литургии, но также внутренняя красота и гармония, которые озаряют умиротворенные сердца. Неслучайно одно из самых известных духовных собраний называется «Филокалиа», то есть «Красотолюбие». Красота открывается также в такой традиции Восточной Церкви, как Иисусова молитва. Она ярко сияет в хвалебных песнях псалмов, посвященных сотворению мира, или в словах Иисуса о красоте лилий в поле, или, если начать с самого начала, в самом Создателе, Который на седьмой день отдыхает от хороших и прекрасных дел, совершенных Им.

Красота и гармония равным образом присутствуют в литургии, в ликах святых на иконах и в умиротворенных сердцах и на лицах людей, которые сияют в мягком блеске света Христа. Когда мы говорим о сиянии икон, мы должны думать о том, что настоящая икона скрыта в глубине нашего сердца: мы должны снова обретать и обновлять ее… Литургия и икона позволяют почувствовать сияние и покой Царства Небесного. Это умиротворение сердец и это сияние над нашими церковными общинами – в действительности дело и дар Святого Духа.

Наконец, я называю огонь Святого Духа, Который нас возрождает, формирует нас по образу убиенного и воскресшего Христа. Это тот Дух, Который сопровождает нас от рождения до смерти, собирает нас в общины, молящиеся и полные жизни, и Который нас в конце концов посылает обратно в мир, чтобы принести ему весть о любви, согласии и надежде. Только огонь Святого Духа может воспламенить мир…

Но вернемся к вопросу Православия в западном мире. Мы должны, как мне кажется, говорить не столько о Православии, сколько о Евангелии и Воскресении. Нам надо меньше заниматься прославлением себя, ссылаясь без конца на наши «восточные» богатства (которые по большей части в нас дремлют, а не действуют). Нам надо прежде всего быть свидетелями Христа, Который пришел в мир не для того, чтобы Ему служили, а чтобы служить и отдать Свою жизнь за спасение мира.

Смотри также:

• Православная панацея для Европы

версия для печати