Интервью, недавно данное наместником Сретенского монастыря архимандритом Тихоном журналу "Профиль", пристрастно комментируется в средствах массовой информации, при этом смысл высказываний не раз был грубо искажен. Мы публикуем полный текст интервью по журналу "Профиль" №35 от 18 сентября 2000 г.

С.Ч.: Ваше Высокопреподобие, в последнее время много сказано о вашем влиянии на президента России Владимира Путина. При каких обстоятельствах вы познакомились?

Отец Тихон: В последнее время я прочел немало статей, в которых с интересом узнал о моей особой близости к Президенту, о том влиянии, которое я на него якобы оказываю, о моем участии в решении церковных и даже государственных проблем. На основе этих газетных "фактов" аналитики в свою очередь строят концепции, глобальные прогнозы и так далее, и так далее... Что об этом можно сказать? Прежде всего то, что в общественно-политических кругах создалось совершенно незыблемое убеждение -- президентом России должен кто-то управлять. Так, к несчастью, и было в последние пятнадцать лет. Группы влияния менялись, но определить их не представляло особого труда.

Но сегодня происходит нечто другое. И те, кто на протяжении многих лет управляли прежним Президентом, и те, кто обслуживал их интересы (не забывая о своих), судорожно ищут и не могут найти источника влияния на Путина. Кто же управляет им? Олигархи? Нет. Семья? Нет. Военные, ФСБ? Нет. Запад, международные круги, СМИ? Обидно, но тоже нет! И наконец нашли! Оказывается -- это отец Тихон, Ваш покорный слуга.

На самом же деле суть вопроса заключается в том, что Путин просто самостоятелен, и это качество у него все более и более утверждается, радуя одних и приводя в панику других. Даст Господь, этот Президент будет управляться лишь Богом, своей совестью, любовью к России и здравым разумом. Наши предки, которые не разрушали, а собирали Россию, все это в совокупности называли государственной мудростью.

Что же касается Вашего вопроса, то могу сказать, что мне довелось познакомиться с Владимиром Владимировичем Путиным еще до того, как он стал Президентом. Это православный человек, который и не думает скрывать своих убеждений. В телевизионных новостях все могли видеть, что его жена и дочери были с ним за рождественским богослужением в Санкт-Петербурге. У многих это вызывает радость. У других -- непонимание, раздражение, а иногда даже озлобленность. Одно дело, когда государственный муж важно стоит в храме со свечкой, отдавая уже привычную дань "духовной" конъюнктуре. Это еще можно понять. А тут вдруг -- искренность!

Что ж, в данном случае и Владимир Владимирович, и все те, кто в сокровенной жизни своей души через сомнения, отрицания, глубокие духовные размышления восходят к познанию Бога, далеко не одиноки. Достоевский писал: "Мерзавцы дразнили меня необразованностью и ретроградною верою в Бога. Этим олухам и не снилось такой силы отрицание Бога, какое положено в Инквизиторе и в предшествовавшей главе, которому ответом служит весь роман. Не как дурак же, фанатик, я верую в Бога. И эти хотели меня учить, и смеялись над моим неразвитием. Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, какое перешел я. Им ли меня учить".

Что же касается духовных вопросов, которые могут встать перед каждым христианином, то поверьте, у Президента есть с кем их решить. Он близко и тепло знаком с Патриархом. Недавно, совершая поездку по западному региону, Путин побывал в Псково-Печерском монастыре у архимандрита Иоанна (Крестьянкина), старца глубочайшей духовной жизни, прошедшего и лагеря, и огромный монашеский путь, человека, имеющего величайшие духовные дарования.

С.Ч.: Не думаете ли Вы, что в сложившихся условиях государство может попытаться использовать церковь в собственных интересах? Взять, к примеру, войну в Чечне. Ведь православие подразумевает непротивление злу насилием. И даже Сергий Радонежский не сразу благословил Дмитрия Донского на битву с татарами в 1380 году - он предложил отдать им деньги, драгоценности, и тогда, сказал Радонежский, Бог воздаст Дмитрию за его смирение. И только когда Донской рассказал, что он уже сделал все это, но татары требуют еще большего, Радонежский благословил князя. Не считаете ли Вы, что воинственно-патриотические лозунги чужды православию и христианству? Нет заповеди о патриотизме, есть заповедь - не убий.

Отец Тихон: Существует давно укоренившееся и крайне неверное представление о том, что Церковь якобы призывает к покорности злу. На самом деле нет ничего более чуждого православному христианству, чем утверждение о том, что не должно противиться злу. Другое дело, что Христос заповедует нам величайшее терпение, противоположное демонической агрессивности, и за исполнение этого терпения, за миролюбие, за героическое самопожертвование ради мира обещает Свою помощь.

Если обратиться к Вашему примеру из истории Руси, то действительно, только не преподобный Сергий, а митрополит Киприан Московский просил Димитрия Донского сделать все, чтобы избежать войны и кровопролития с войсками Мамая. Здесь действительно не раз и не два русские подставили "другую щеку", чтобы попытаться умирить своих противников. Когда же все средства были исчерпаны, преподобный Сергий Радонежский благословил князя на битву, и, как известно, даже дал ему двух своих иноков -- воинов.

Вопрос этот необычайно тонкий. Заповедь любви к врагам - личный подвиг подвижника-христианина, видящего даже в помраченном злобой человеке образ и подобие Божие. Это величайший и трудный подвиг - любить человека даже в самом искаженном его состоянии, прощать даже самое огромное зло, причиненное лично тебе. И высшая степень самоотречения, доступная и понятная далеко не каждому, - не противиться злу, направленному лично против тебя.

Но совершенно другое, когда христианин сталкивается со злом,направленным на ближнего или на целое общество. Здесь он не только может, но должен сделать все, чтобы это зло было пресечено.

Духовный последователь преподобного Сергия - Серафим Саровский, когда к нему пришли разбойники и, избив до полусмерти, ограбили его, не поднял и руки для своей защиты, хотя был физически необычайно силен. Но он же благословлял воинов на защиту Отечества, не просто убеждал, но и требовал пресечь действия мятежников, посягавших на государственные и духовные устои России. Попустительство злу, так называемое "непротивленчество" (что было, к слову, одной из причин разногласий Льва Толстого с Православной Церковью), является прямым духовным и нравственным преступлением.

Что же касается Чечни, то Россия поступилась очень многим, пойдя на подписание Хасавьюртского соглашения. Эта была та же попытка "откупиться", что и при Димитрии Донском. И она также оказалась безуспешной. Вторжение ваххабистских боевиков в Дагестан летом 1999 года буквально вынудило Россию вновь взять в руки меч.

Русский патриотизм всегда носил оборонительный, защитительный характер. Полтора столетия назад знаменитый московский первосвятитель митрополит Филарет дал чеканную формулу, определяющую церковный взгляд на патриотизм как на религиозный долг: "Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими".

С.Ч.: Но история показала, что сближение государства и церкви может иметь негативные последствия. Проблемы той или иной власти автоматически ложатся на плечи Церкви. Вспомнить хотя бы 1917 год -- вместе с империей общество лишилось и религиозных основ. Что Вы думаете об этом?

Отец Тихон: Начнем с того, что Русское государство и Русская Православная Церковь родились практически одновременно, и Церковь по сути стала строителем Русского государства. В годы самых страшных потрясений и смут именно она спасала нашу страну, государственность, отстаивала независимость России. Это проявилось, хотя и не в такой степени, даже в разгар невиданных прежде гонений на Церковь, в годы Великой Отечественной войны. Поэтому процесс обоюдного тяготения друг к другу по существу естественен. Те, кто кричат о том, чтобы Церковь не касалась общественной жизни и не смела влиять на направление развития государства, очень плохо представляют себе что такое Россия. Это сближение -- не результат лишь чьей-то воли, а имеет под собой онтологические причины.

Конечно же, были периоды, когда государство пыталось подчинить себе Церковь, использовать ее в своих, порой чисто прагматических, а то и неправедных интересах. Конечно, отдельные члены Церкви могут пасть и пойти против Бога и своей совести, но в целом Церковь невозможно заставить изменить самой себе и Христу. Потому-то мы и называем Ее "Святой Церковью". В этом году мы празднуем 2000-летие Рождества Христова. За это время все государства мира пережили десятки, если не сотни, взлетов и падений, радикальных трансформаций, революций и контрреволюций. Нередко формирование новых государств и их поведение оказывались непредсказуемыми. Православная же Церковь всегда оставалась собой.

С.Ч.: Отец Тихон, Сретенский монастырь и вы лично активно занимается издательской деятельностью. Вы, в частности, являетесь членом редколлегии журнала "Русский дом". Интересно, что в журнале можно встретить материалы, авторы которых недвусмысленно намекают на необходимость возвращения России христианских святынь в Царьграде (нынешнем Стамбуле). В этой связи вопрос -- как вы относитесь к представителем других вероисповеданий?

Отец Тихон: Признаться, я не могу припомнить, где в "Русском Доме" призывали к войне с Турцией. Может быть, Вы имеете в виду известное выражение Достоевского: "Тот не русский, кто не мечтает о Константинополе". Но здесь все претензии к Федору Михайловичу.

Упрекать же Церковь в "безродном космополитизме", равно как и в "великодержавном шовинизме" -- значит просто эксплуатировать до боли знакомые штампы. Национальная вражда всегда осуждалась Церковью. И это еще раз было особо подчеркнуто на недавнем Архиерейском Соборе.

Чтобы далеко не ходить, напомню хотя бы о том, что наш Сретенский монастырь организовал семь акций по сбору и доставке помощи в Чечню. Последний раз было собрано столько вещей и продуктов, что они не смогли вместиться в два огромных лайнера ИЛ-76. Больше пятидесяти тысяч православных людей всех национальностей принесли порой последнее, что у них было, для наших солдат и для чеченских детей, для беженцев. В самой Чечне, даже в самые тяжелые месяцы, после Хасавьюрта, мы находили полное взаимопонимание и поддержку у мусульманских лидеров, муфтията.

С.Ч.: Что Вы думаете по поводу обрушившихся на Россию техногенных и других катастроф? Почему наша страна переживает такие испытания именно в период духовного возрождения (последние 10 лет многие называют вторым крещением Руси)?

Отец Тихон: Получается, что чуть ли не духовное возрождение является первопричиной наших бедствий? Правильнее же сказать наоборот: одним из следствий тех бедствий, которые обрушились на нас в последнее время, стало небывалое духовное возрождение.

Первая волна церковного возрождения поднялась в годы Великой Отечественной войны, когда народ, презрев всю богоборческую атмосферу, потянулся к Богу и вынудил правительство внести изменения в свою антицерковную политику. Вообще, когда происходят социальные, политические или военные катаклизмы и народ убеждается в тщетности своих упований на светскую власть, на привычные общественные институты, на всю материальную инфраструктуру бытия, когда под ногами все становится зыбким и ненадежным, тогда люди заново переосмысляют свою жизнь, и многие не только верой, но и опытом приходят к тому, что все в этом мире может предать, изменить, но до конца верен лишь Бог.

Что касается техногенных катастроф, то, не говоря о том, что само собой разумеется, -- упадке промышленного потенциала страны, при близком рассмотрении они оказываются чаще всего еще и "делом рук человеческих". Кто-то забыл гаечный ключ в ракетном двигателе, кто-то "на авось" решил провести рискованный эксперимент, кто-то кое-как выполнял свои противопожарные обязанности... Безверие и мертвенность духа, наркотики, водка, алчность прежде всего разрушают человеческую душу, уничтожают личность. С этого начинается цепь, ведущая к огромной беде. С другой стороны, нельзя не признать, что ослепленное амбициями человечество создает технологических монстров, управлять которыми оно оказывается неспособным. Бездумно расточая энергетические запасы планеты, уродуя хрупкую экологию мира, вторгаясь в генные механизмы живых существ, люди мало задумываются о завтрашних последствиях своего насилия над природой и над самими собой. Зона риска техногенных катастроф значительно снизится именно вследствие духовного возрождения людей, при высокой требовательности человека к самому себе, при осознании неизбежной ответственности перед Богом.

С.Ч.: Москва полнится слухами о Вашем актерском прошлом. Расскажите о Вашей профессии до прихода в монастырь. Что сподвигло Вас на решение оставить мирскую жизнь?

Отец Тихон: С совершенно особым интересом узнаю я о своем актерском прошлом, учитывая, что я окончил сценарный факультет ВГИКа по специальности "литературная работа".

Еще в институте я был поражен тем, что все те люди, перед которыми я преклонялся, которых уважал и любил, - Достоевский, Пушкин, Шекспир, Павлов, Сеченов, Филатов (а я вырос в семье медиков), Кант, Гете и многие другие - все были верующими людьми, хотя в их время атеизм был несравненно более изощренным, чем в наши пионерские годы. А те деятели, к которым я не питал никакого уважения, - взять хотя бы основателей социалистического государства и их продолжателей, портреты которых висели в студенческих аудиториях, - для них все было просто, как для школьника пятого класса: никакого Бога и все мы произошли от Дарвина. Поэтому встала дилемма: с кем я в этом вопросе? С Достоевским, Кантом и Павловым или с Сусловым, пионервожатой и всем прогрессивным человечеством? Во ВГИКе в то время были прекрасные преподаватели, которые заставляли нас думать. Среди них Евгений Александрович Григорьев, Мераб Мамардашвили, Николай Николаевич Третьяков.

Сразу после окончания института, почти двадцать лет назад, я приехал на несколько дней в Псково-Печерский монастырь и передо мной открылось такое, о чем невозможно рассказать, но с тех пор моя жизнь совершенно изменилась. Девять лет я был послушником, пока мама не благословила меня на монашеский постриг.

С.Ч.: Духовник президента - это еще и хранитель многих государственных тайн. Пишут, что Вы передвигаетесь на бронированной "Ауди-8" представительского класса, что у Вас есть личная охрана и так далее.

Отец Тихон: Ну, вот, снова здорово! Я понимаю, кому-то хочется создать образ кардинала Ришелье, охраняемого гвардейцами и строящего заговоры, плетущего интриги. Как выпускник сценарного факультета я вполне могу оценить этот драматургический ход, но как человек начинаю уже уставать.

Меня однажды пытались выкрасть в Грозном, когда мы возили туда гуманитарную помощь. Боевики гонялись за нами несколько часов, с нами был целый отряд охраны, но если бы не помощь Божия, никакая охрана не помогла бы.

Передвигаюсь я на "Ауди-6" семилетней давности, освященной, а значит, действительно духовно бронированной.

С.Ч.: Сретенский монастырь находится в непосредственной близости от Лубянской площади. Известно, что среди его прихожан есть и сотрудники ФСБ. А встречаются, видимо, и такие "прихожане", которые там находятся по долгу службы - по крайней мере в советские годы церковью на Лубянке занимались очень внимательно. Есть ли, на Ваш взгляд, сейчас такой же интерес со стороны спецслужб?

Отец Тихон: Говоря о прихожанах, Вы, наверное, имеете в виду политического комментатора программы "Русский Дом" Николая Сергеевича Леонова, генерал-лейтенанта внешней разведки, профессора, доктора исторических наук, человека, который является для меня во многом образцом порядочности, интеллигентности, чести, высочайшего аналитического ума. Знакомство с ним несколько лет назад было для меня самым настоящим человеческим откровением и разрушением стереотипа о человеке из спецслужб.

Что касается особого интереса ФСБ и контроля над церковной жизнью, то на сегодняшний день это в прошлом. Уже в конце восьмидесятых годов, когда меня пытались вербовать сотрудники КГБ, я спокойно им отказал, и никакого героизма в этом не было: на дворе стоял все-таки 1988-й, а не 1938 год.

С.Ч.: Известно, что Вы выступаете за некоторое ограничение свободы слова. Но ведь Господь создал человека свободным, дал ему возможность самому выбирать между добром и злом. Не думаете ли Вы, что "закручивание гаек", которое, кстати, редко бывает половинчатым, может привести к нарушению одного из неотъемлемых прав человека - на свободу?

Отец Тихон: Сегодня в России речь идет не о возможных ограничениях свободы слова, а о реальных, ежедневных, преступных злоупотреблениях этой свободой. Больше всего об угрозе "ограничений" кричат как раз те, кто монополизировал информацию и превратил СМИ в настоящее оружие, предназначенное не только для манипулирования общественным сознанием, но и направляющее удары "на поражение" личности и общества. За примерами далеко ходить не надо. Недавний трагический взрыв в переходе. Что делают СМИ? Заставляют миллионы телезрителей час за часом, день за днем рассматривать корчащихся в предсмертных судорогах жертв взрыва, деморализуя людей, раскручивая эффект взрыва по всей стране, сея панику, оказывая тем самым неоценимую услугу террористам.

Вы говорите о "закручивании гаек". Но все части государственной машины настолько разболтаны, что просто грустно смотреть на этот пока еще мчащийся огромный поезд, от которого то и дело что-нибудь отваливается, а пассажиры поезда впадают в истерику только при одном виде гаечного ключа. "Закручивание гаек" - это выражение Троцкого, известного специалиста, только не по отладке государственной машины, а по срыванию резьбы, от чего, конечно же, избави нас Господь. Но отладка разболтанного государственного механизма, в том числе инфорамционных структур, сейчас жизненно необходима.

Еще один пример. Недавно по государственному (!) каналу телевидения показали фильм, где от нашествия инопланетян человечество спасают... наркоманы при помощи героина! При нашем монастыре создан центр "Преодоление", который оказывает помощь наркозависимым подросткам и взрослым людям. Мы знаем, чего стоит освободить от этого ужаса хотя бы одного человека. И тут телевидение показывает такой "героический" фильм. Какие здесь еще нужны комментарии?

Да, Бог создал человека свободным. Но истинная свобода -- это далеко не саморазрушительный произвол, а "способность и возможность избрать и исполнить лучшее" по выражению святителя Филарета Московского. Какое направление -- произвола или свободы -- будет поддерживать государство, от этого зависит, сохранится оно само или нет, здоровы, счастливы будут его граждане или они обречены на деградацию и вымирание.

На самом деле, выражение "свобода слова" стало таким штампом, над которым никто не хочет всерьез поразмыслить. Скажите, Вы будете ругаться непристойными словами в приличном обществе? Будете ли Вы, попав на поминальный ужин, с ухмылкой рассказывать гадости об усопшем? Или, попав на свадьбу, затянете ли Вы похоронные песни? А ведь все эти "условности" как будто ограничивают свободу слова.

Любое человеческое общество строится на определенных правилах и ограничениях.

Вся государственная инфраструктура есть ничто иное как ограничение произвола человека. Возьмите Уголовный кодекс, Налоговый кодекс и прочее. Это ограничение зла и несправедливости.

При любых запретах у человека все равно останется право и возможность избрать зло, и никто этого права не отнимет, можно не волноваться. Но государство обязано защищать своих граждан от агрессивного навязывания им этого зла.

Конечно же, я за ограничение злоупотребления свободой слова, так же как за ограничение оборота наркотиков и алкоголя, за ограничение абортов -- за ограничение всего, что ведет к потере здоровья, к вырождению и гибели народа, к моральной деградации. А возможность смотреть по телевизору всякую мерзость, право быть одураченным, способность развить в себе звериную жестокость и низшие инстинкты - это не свобода. Говоря без обиняков, это самое настоящее рабство.