Русь у стен Царьграда

Набег руссов

Положение ризы Пресвятой Богородицы во Влахернах. Икона из церкви Ризоположения в Московском Кремле. Первая половина XVII в.

В июне 860 года, когда царствовавший в то время в Византии император Михаил III с войском и флотом отправился в поход против сарацин, у стен Константинополя внезапно появились корабли «свирепого варварского народа рос, пришедшего от берегов северного Тавра» (то есть с северного побережья Черного моря).  Их насчитывалось около двухсот. Не встречая сопротивления, россы (руссы) высадились на берег залива Золотой Рог и стали опустошать окрестности, а затем начали осадные работы под стенами города. Положение византийской столицы было критическим. «Жизнь наша догорала с последними лучами солнца, а заря бытия нашего поглощалась глубоким мраком смерти… вся надежда человеческая убыла из человеков и единственная надежда оставалась только на Бога», – рассказывал об этом дне очевидец событий Константинопольский патриарх Фотий.

Византийский император Михаил был извещен о происходящем, но, по-видимому, недооценил размеры грозящей городу опасности, и хотя сам он возвратился в столицу, но войска с собой не привел, тем более, что оно было занято боевыми действиями. «Тогда мы, – говорил патриарх Фотий, – оставшись без всякой защиты и не имея помощи от людей, воодушевлялись надеждами на Матерь Слова и Бога нашего, Ее просили умолить Сына и умилостивить за грехи наши, Ее дерзновение призывали во спасение, Ее умоляли покрыть нас покровом Своим,  как стеною нерушимою, и сдержать дерзость варваров, смирить их гордость, защитить отчаявшийся город и побороть врага и уберечь собственную паству Ее, когда Ее ризу носили все до одного со мною для отражения осаждающих и защиты осажденных, усердно совершали прилежные моления и литии. Тогда по неизреченному человеколюбию, при Материнском дерзновенном ходатайстве, Бог приклонился и гнев Его утих, и помиловал Господь достояние Свое. Поистине эта пречестная риза есть одежда Матери Божией. Носилась она вокруг этих стен – и неприятели, непостижимо как, обращали к ней тыл свой. Покрывала она город – и осадная насыпь их осыпалась, как по данному знаку. Приосеняла она осажденных – и осада неприятелей не удалась, сверх чаяния, которым они окрылялись. Ибо, как только девственная риза эта обнесена была по одной стене, варвары сняли осаду города, и мы избавились от ожидаемого плена и сподобились неожиданного спасения. Нечаянно было нашествие врагов, неожиданно совершилось и удаление их. Чрезмерно негодование Божие, но неизреченна и милость. Невыразим был страх от них, но презренно было и бегство их».

Чудесное спасение Константинополя от нашествия неприятеля. Фреска из церкви Ризоположения в Московском кремле. 1644 г.

Повествования греческих хроник дополняют рассказ святителя Фотия о чуде Божией Матери. По свидетельству Георгия Амартола, 18 июня 860 года, когда патриарх Фотий во главе крестного хода обошел стены осажденного города и, приблизившись к морю, на глазах у неприятеля опустил в волны залива Золотой Рог край ризы Божией Матери, взятой из Влахернской церкви, внезапно поднялась сильная буря.  Флот россов стал терпеть бедствие, многие их ладьи были разбиты о скалы или, опрокинувшись, потонули. Это страшное чудо заставило россов не только немедленно снять осаду и отступить, но побудило их вскоре прислать в Константинополь посольство с предложением заключить с империей мир и союз и с «просьбой сделать их участниками в святом крещении, что и было исполнено».

О походе русских дружин на Константинополь сообщает и наша русская начальная летопись «Повесть временных лет». Ее рассказ дословно повторяет известие «Хроники» Георгия Амартола, но уточняется, что поход возглавляли Аскольд и Дир.

Уже вскоре после похода, в октябре-ноябре 860 года, в Константинополь прибыло русское посольство для заключения договора «любви и мира». В условия мирного договора входили положения о выплате Византией русским ежегодной дани (обычно это были подарки князю и его ближайшему окружению), о разрешении руссам вступать в византийскую армию (обоюдовыгодная договоренность), вести торговлю на территории империи, прежде всего в столице, а также обмениваться дипломатическими миссиями. Важнейшим в договоре был пункт о крещении.

Упоминание о принятии россами крещения содержится в знаменитом Окружном послании Константинопольского патриарха Фотия 867 года. Вслед за рассказом о крещении Болгарии (865) патриарх сообщает: «И не только этот народ [болгары] променял прежнее нечестие на веру во Христа, но даже многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые россы, которые… возомнив о себе высоко, подняли руку против Ромейской державы [Византии]. А в настоящее время даже и они променяли языческое нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго перед тем. И до такой степени разгорелось в них желание и ревность веры, что приняли епископа [!] и пастыря и лобызают святыни христиан с великим усердием и ревностью».

Сохранилось любопытное послание Римского папы Николая I византийскому императору, посланное осенью 865 года. Он, с беспокойством наблюдая за растущим могуществом неведомого раньше государства и пытаясь посеять вражду между ним и Византией, напоминал василевсу о набеге Аскольдовой дружины, которая умертвила «множество людей, сожгла церкви святых в окрестностях Константинополя почти до самых стен его». Россы, писал папа, остались безнаказанными до сих пор, а ведь они – язычники, люди иной веры, враги Христовы. На это письмо Константинопольский патриарх Фотий, непримиримый противник папы Николая, косвенно ответил два года спустя в цитировавшемся выше Окружном послании главам Восточных Поместных Церквей, посвященном разбору своевольных папских искажений Символа веры.

Важным свидетельством совершившегося во второй половине IX столетия крещения россов является упоминание в списке епархий Константинопольского патриархата, являющемся приложением к Церковному уставу (899) императора Льва VI Мудрого, Росской митрополии. Она стоит в этом списке на одном из последних мест – на 61-м, что говорит о недавнем времени ее возникновения. О дальнейшей судьбе этой митрополии прямых указаний в источниках не сохранилось, однако анализ некоторых исторических свидетельств, позволяет предполагать, что иерархия, основанная у россов еще патриархом Фотием, просуществовала до конца X в.

 Риза Пречистой

Приход россов под стены Константинополя послужил поводом к установлению одного из Богородичных праздников, вдохновенно воспринятого впоследствии на Руси.

Не раз при нашествии врагов Пресвятая Богородица спасала столицу, которая была посвящена Ее заступничеству еще равноапостольным императором Константином Великим, тот город, которому Она даровала Свою священную ризу. Так было во время осады Константинополя аварами в 626-м, персами в 677-м, арабами в 717 году.

Положение ризы Божией Матери. . Каргополь (Архангельская губерния). Середина XVI в.

Ризу Божией Матери привезли в Константинополь из Палестины еще в V веке. Во Влахернах, близ берега залива Золотой Рог, недалеко от царской резиденции, был воздвигнут храм в честь Богородицы. 2 июля 458 года Константинопольский патриарх Геннадий торжественно перенес священную реликвию во Влахернский храм. Впоследствии в тот же ковчег были положены Ее святой омофор и часть Ее пояса. Влахернский храм стал своеобразным мавзолеем или реликварием – центром православного почитания Пресвятой Богородицы, источающим множество чудес. Когда в 860 году перед угрозой штурма было принято решение спасать церковные святыни, ризу Богородицы, взяв из Влахернского храма, с крестным ходом обнесли вокруг городских стен,  погрузили с молитвой край ее в воды залива, а затем перенесли в центр Царьграда – собор Святой Софии.  Божия Матерь Своей благодатью покрыла столицу и усмирила воинственных россов. Через неделю после ухода Аскольда, 2 июля, чудотворную ризу торжественно возвратили на ее место – в ковчег Влахернского храма.

В воспоминание событий, случившихся в V и IX веках, святитель Фотий установил ежегодное празднование Положения ризы Богоматери 2 июля. Таким образом, этот праздник стал не только благодарным напоминанием о чудесном спасении Царьграда от грозной осады, но и предвозвещал грядущее спасение Руси, ее выход из языческого суеверия к вечной жизни.

 Неведомая ране Русь

Походом 860 года Древняя Русь впервые громогласно заявила о себе как о государстве. Всего за неделю, проведенную под стенами Царьграда, руссы сумели не только получить огромную контрибуцию и заключить почетный для них мир с Византией, но и завоевать официальное признание со стороны великой империи и сопредельных с ней стран.

Да, формально руссы потерпели поражение, но это поражение было воспринято как начало русской славы: Русь вышла на арену всемирной истории. Не случайно Нестор Летописец впоследствии отмечал, что именно с этого момента «стала прозываться Русская земля», и именно с царствования императора Михаила III он начал хронографический отсчет в своей «Повести временных лет»: «С этой поры начнем и числа положим».

День последних переговоров с ромеями (как называли себя византийцы) и последующего отплытия руссов – 25 июня можно считать днем начала русской государственности.

Но еще более важной победой была не очень заметная на первых порах, но уже неостановимая христианизация Руси. Через некоторое время, согласно достигнутой в Царьграде договоренности, греческие священнослужители появились в земле руссов и крестили их вождя Аскольда и его дружину. Это было за два года до так называемого призвания варягов.

 Патриарх Фотий

Свт. Фотий, патриарх Константинопольский

Для Вселенской Церкви VIII–IX века были временем тяжелых испытаний. Никогда – ни прежде, ни впоследствии – мусульманская экспансия не представляла столь серьезной угрозы самому существованию христианского мира, как в тот период. Наиболее разрушительный удар исламских завоевателей испытал на себе православный Восток. Захвати арабы Византию – история человечества пошла бы по другому пути. Но Господь не допустил этого.

Трагизм положения усугубился возникновением иконоборческой ереси, целое столетие раздиравшей империю. В результате, к середине IX века и само государство, и духовная жизнь его граждан находились в упадке.

Воспользовавшись ослаблением Византии, франкский король Карл Великий присвоил себе императорские полномочия и в 800 году вынудил папу Льва III короновать его. Таким образом возродилось некое подобие упраздненной в 476 году Западной Римской империи. Римский епископат, связавший свои интересы с возникшей в империей Каролингов, стал определять себя как власть духовно-государственную, претендуя на главенство во Вселенской Церкви и тем разрушая равенство прав между Поместными Церквами, установленное святыми апостолами.

Когда над Церковью нависла смертельная угроза, в церковной среде появились люди с обостренным духовным зрением и широким кругозором, влияние которых придало истории не только Византии, но и обширного региона окружающих ее народов совершенно особый характер. Они сумели понять, что православный Восток может выдержать неравную борьбу с мусульманским миром только в том случае, если он сумеет привлечь к себе пробуждающееся к исторической жизни славянство, если Константинополь станет центром новой общности народов, объединенных православием и высокодуховной православной культурой.

Во главе этих людей встал Константинопольский патриарх Фотий, в котором святость жизни соединялась с огромной научной одаренностью и прекрасными организаторскими способностями.

Как в светской, так и в церковной истории святитель Фотий имеет множество защитников и множество порицателей. И это неудивительно: он пять раз подвергался церковному отлучению, выступал противником поспешного, неосторожного анафематствования церковной властью своих политических противников, наконец, своей деятельностью он, как никто другой, сильно поколебал позиции Римского престола. Константинопольская Церковь долго не вносила его имя в церковные диптихи, канонизация святителя Фотия последовала только в 1860 году, через тысячу лет после его патриаршества.

Православная Церковь почитает святителя Фотия как ревностного защитника православного Востока от владычества пап и как ученого богослова, оставившего многочисленные и разнообразные труды, посвященные обличению заблуждений латинян, опровержению различных ересей, разъяснению Священного Писания, раскрытию различных предметов веры.

Большое значение для развития церковно-государственных отношений имела теория святителя Фотия о власти патриарха. Вопрос этот, о взаимоотношениях светской и духовной власти, жестко поставленный в иконоборческую эпоху, был разработан Фотием научным образом и представлен в Номоканоне и Эпанагоге.

Одну из главных задач своей многосторонней и необычайно плодотворной деятельности святитель Фотий видел в том, чтобы возвысить церковное самосознание православного Востока, укрепить его авторитет, сильно пошатнувшийся в эпоху иконоборческой смуты, сделав торжество православия воистину вселенским. Особое значение при этом он придавал делу православной миссии среди язычников и среди христианских народов, отпавших от вселенского церковного единства.

Огромная заслуга принадлежит святителю Фотию и в разрешении вопроса о применении славянского языка в богослужении и в переводах Священного Писания. Он решительно отказался от определенной национальной узости греков, гордых своей многотысячелетней культурой и таким образом дал толчок к развитию национальных языков славян, благодаря чему они стали несокрушимы. Действительно, до тех пор, пока народ обладает своим собственным языком и жизнеутверждающей христианской религией, он будет жить, несмотря ни на какие катаклизмы и угнетение. Римская курия в этом вопросе придерживалась совершенно противоположной политики.

В первый период патриаршества Фотия (858–867) началась великая миссия святых Кирилла и Мефодия, совершилось крещение Болгарии и возвратилась в лоно православия значительная часть армян.

 Проповедь Кирилла и Мефодия

Славянские первоучители равноапостольные епископ Мефодий и Кирилл Философ

Знаменитый поход Аскольда и Дира если и не послужил непосредственным поводом то, во всяком случае, стимулировал начало проповеди равноапостольных Кирилла и Мефодия среди славянских народов.  Ученые давно уже обратили внимание на так называемую хазарскую миссию святых братьев. Многие источники и, в первую очередь, Паннонское житие святого Кирилла, позволяют считать, что в действительности это была русская миссия. А некоторые топографические указания, содержащиеся в повествовании о религиозном диспуте с местным населением, как и сами реалии этого диспута, указывают на берега «великой реки» (Волги, Дона или Днепра?) и славян-язычников.

Примерно за пять лет до прихода руссов под стены Царьграда Константином (Кириллом) Философом была изобретена славянская азбука.  Поэтому естественно было направить с миссией к просившему о крещении славянскому князю именно братьев Кирилла и Мефодия, с детства хорошо владевших славянским языком, с уже переведенными на славянский язык Евангелием и некоторыми богослужебными книгами. Возможно, именно так и поступил святитель Фотий, учеником которого был Кирилл.

Любопытно, что первая попытка крещения Руси происходила примерно в одно время с крещением болгар.  И в обоих случаях инициатором был святитель Фотий. Одно из преданий даже утверждает, что таинство крещения болгарского царя, тогда еще хана, совершил сам патриарх. В житии же царя говорится, что по указанию патриарха Фотия в Болгарию был послан Мефодий вместе со своим братом Константином (Кириллом), чтобы совершить крещение Бориса, его семейства и бояр.

Болгарский царь Борис (в крещении Михаил) принял христианство в 865 году, но его приближенные восстали против крещения. Однако царю удалось подавить заговор, и болгарский народ, лишенный мятежных вождей, добровольно принял крещение. Между Византией и Болгарией был заключен мир, основанный на единстве веры, который не нарушался до конца правления благоверного царя. Так, несмотря на религиозные смуты, христианство укоренилось в Болгарии на 100 лет ранее, чем на Руси.

 Дело, начатое Аскольдом

Перед Аскольдом, как впоследствии перед святым князем Владимиром, да и перед любым правителем, стояла сложнейшая задача государственного строительства. А существование крепкого и единого в своей основе разноплеменного государства было немыслимо при опоре на языческие, по существу демонологические и потому разрушительные верования. Аскольда прельщали то иудейской, то мусульманской верой. Иудаизм исповедовала правящая верхушка могущественной еще Хазарии, из вассальной зависимости которой пыталась вырваться Русь, а исламский мир активно наступал на границы Византии и европейских стран. Но Аскольд сделал благодатный выбор в пользу православия и принял святое крещение с именем Николай. Крестились и многие его дружинники.

Много споров возникает о происхождении предводителей русских дружин Аскольде и Дире. Довольно часто их называют дружинниками, боярами или воеводами Рюрика, которые, дескать, получили у него разрешение отправиться в поход, точнее военный набег, на Константинополь. Они двинулись из Новгорода на юг, достигли Днепра и обосновались у полян в Киеве, собрав там много варягов. Поляне платили дань хазарам, но Аскольд и Дир овладели «польской землей», сделали Киев своей столицей и начали самостоятельно там править. Эти сведения основываются на довольно поздних источниках, составленных уже с учетом интересов династии Рюриковичей.

Более взвешенным представляется мнение, что Аскольд и Дир (народная память объединила их имена, но ряд историков предполагает, что Дир княжил ранее Аскольда) были правящими князьями полян, стремившимися, подобно всем другим правителям, распространить свое влияние на сопредельные территории. Известно, что как раз в описываемое время славянский юг противостоял славянскому северу и на первых порах довольно успешно. Но позднее северные славянские племена, предводимые новыми вождями, усилились и подчинили себе всю поднепровскую Русь, о чем речь ниже.

Попытка Аскольда возродить на берегах Днепра христианское благовестие апостола Андрея Первозванного, задуманная им религиозная и государственная реформа, окончилась неудачно. Время утверждения христианства в Русской земле еще не настало – слишком сильны были сторонники языческой старины, слишком слаба княжеская власть. При столкновении Аскольда с язычником Олегом в 882 году киевляне предали своего вождя и он принял мученическую кончину.

Образец древнейшего славянского алфавита – глаголицы

Но дело, начатое блаженным Аскольдом, а именно так называет его Иоакимовская летопись, не погибло. Вещий Олег, который, убив Аскольда, занял после него киевское княжение, называл Киев «матерью градам русским» – это дословный перевод греческого выражения «митрополия Русская». Благодарную память о первом киевском князе-христианине сохранили не только летописи, но и древнейшие храмы православного Киева: церковь пророка Божия Илии, построенная Аскольдом и позже упомянутая в договоре князя Игоря с греками (944), на месте которой и сейчас стоит храм того же имени, и церковь святителя Николая Чудотворца, воздвигнутая в 950-х годах над могилой Аскольда равноапостольной Ольгой. Важнейшее завоевание Аскольда, навсегда вошедшее в церковное наследие не только Руси, но и всего православного славянства, – славянское Евангелие и славянское богослужение, созданные трудами святых Кирилла и Мефодия, чья апостольская деятельность началась в 861 году на территории будущей Святой Руси, в Тавриде (Крыму) и продолжилась позже в Болгарии и Моравии. «И летит ко крещению славянское племя, – говорится в древней «Азбучной молитве», составленной учеником святого Мефодия, епископом болгарского города Великого Преслава Константином, – ко крещению обратились мы все».

версия для печати