Прежде предельно краткой экзегезы конца 13-й главы Откровения апостола Иоанна Богослова следует сделать несколько столь же кратких предварительных замечаний общего характера о самой книге.

Тайновидец Иоанн (и вместе с ним читатель) восхищается в небо: чтобы увидеть этот мир в небесной перспективе (4, 1-2). Взор Иоанна очищается, и он теперь способен видеть, что в реальности происходит в его время и там, где он находится. Он также переносится в конец истории, так что может видеть настоящее в перспективе из того, что будет согласно промышлению и цели Бога. Эффект видений Иоанна - протяжение мира читателя и в пространстве (небо) и во времени (эсхатон), то есть раскрытие мира в божественную трансцендентность. Рамки и узы, наложенные римской властью и идеологией, прорываются, и мир становится открытым в великую цель его Творца и Господа. Этот мир, видимый оттуда в апокалиптическом видении - новый, символический мир, в который попадают читатели. Но реально это не другой мир, но наш мир, увиденный с неба и из эсхатона. Задача такого взгляда - противостоять ложному, иллюзорному взгляду на действительность. Создается целый символический мир, в который читатель погружается так полно, что изменяется его восприятие окружающего мира.

Важно, далее, сравнить Откр. 22, 10 с концом книги пророка Даниила, аллюзиями из которой насыщена книга Откровения. Ангел говорит Даниилу: "Сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени" (12, 4,9). Итак, Даниил живет во времени, отдаленном от эсхатона. Его пророчество - тайная книга, которую люди поймут только в конце века сего. Иоанну же Ангел дает прямо противоположное повеление: "Не запечатывай слов пророчества книги сей, ибо время близко" (22, 10). То есть пророчество имеет непосредственное отношение к современникам Иоанна (и к нам, читателям). Оно относится не к отдаленному будущему, но к настоящей ситуации, в частности, к тем церквам в Асии, которым книга и была предназначена. Это их (и наша) ситуация эсхатологична.

Читатели входят в образный мир книги. Важность этого в том, что они, жители крупных городов Асии, постоянно соприкасались с символами и образами имперского видения мира. Архитектура, иконография, статуи, ритуалы, фестивали, механические "чудеса" в храмах - все это создавало мощное впечатление величия имперской власти и языческой религии. И в этом контексте книга Откровения дает читателю контробразы.

Например, в 17 главе читатели Иоанна видят жену. Она выглядит точно так как изображения имперской богини Ромы, в ее славе и величии (образ римской цивилизации). Ей поклонялись во множестве храмов Асии. Но в изображении Иоанна она - римская блудница, соблазняющая интриганка и ведьма. Ее богатство и блеск - плоды ее гнусных занятий. Так читатели понимают истинный характер Римской империи: нравственное разложение за пропагандистскими иллюзиями.

Символика Откровения богата аллюзиями из Ветхого Завета, который для Иоанна является неисчерпаемым резервуаром прогрессивно раскрывающихся смыслов. Кроме того, образы Откровения отражают мифы, политические и социальные факты, страхи и надежды современников. Все это используется в качестве элементов христианского пророчества.

Поэтому было бы ошибкой видеть в многочисленных образах Откровения вневременные символы. Их характер сообразен историческому контексту времени правления императора Домициана. Их следует прежде всего понять в специфической ситуации первых читателей книги (социальной, культурной, политической, религиозной). Понять, чтобы истолковать их значение для сегодняшнего времени.

Да, образы Откровения - не вневременные символы, они соотносятся с "реальным" миром. Но следует избегать и противоположной ошибки принимать их слишком буквально за описание "реального" мира или за предсказание событий в этом "реальном" мире. Они не просто система кодов, ожидающих перевода в образы реальных людей и событий. Когда мы узнаем их источники и богатые символические ассоциации, мы понимаем, что они не могут быть прочитаны ни как буквальные написания, ни как закодированные буквальные описания. Они должны быть прочитаны ради их богословского значения, ради их способности нести весть и вызывать ответ на эту весть.

После этих предварительных замечаний посмотрим глазами экзегета на разбираемый отрывок Откр. 13, 15-18. Вся эта глава конкретизирует то, что сказано в 12, 17: дракон (то есть сатана) вступает в брань с христианами, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа. Появляются два агента сатаны: зверь из моря и зверь из земли. Полагаю, что не требует пояснение общепринятое понимание первого зверя как образ политико-религиозной власти Римской империи, олицетворяемой отдельными императорами (головами зверя). Речь идет о настоящем времени Церкви Иоанна, времени владычества зверя из моря. Однако взор тайновидца идет далее. Он видит начало той годины искушений, которая захватит землю. Он пророчествует (13,8) о всеобщем отступничестве в поклонении безбожной власти.

Второй зверь (лжепророк) символизирует наглядную религиозно-политическую пропаганду Рима в лице его жречества, особенно в крупных городах Асии.

Левиафан из моря, Бегемот из земли, обобщение образов четырех зверей из Дан 7, пародирование Христа - Агнца создают характеристику эсхатологического Антихриста и Лжепророка как экспоненты всех антихристов и лжепророков (Мф. 24, 24; 1 Ин. 2, 18-22; 4, 1-3; 2 Ин. 7).

Автор описывает римскую власть в метаисторических категориях, используя мифологические образы и представления, чтобы прозондировать глубинное измерение человеческой истории.

Два зверя призваны изобразить совокупность всех языческих мировых империй, вершину безбожной власти на земле, претендующей на божественное поклонение.

Зверь из земли (13,15) осуществляет всяческую пропаганду в пользу Римской империи, которую воплощает зверь из моря. Он воздвигает культовый образ первого зверя и требует его религиозного почитания ("поклоняться" здесь означает подтверждать свою лояльность по отношению к языческой римской власти через жертвоприношения). Отказывающийся от поклонения убивается. За изображениями стиха 15 стоит библейский пример царя Навуходоносора, поставившего золотого истукана и вынуждавшего поклоняться ему (Дан. 3,5, 7-15). Текст отражает также опыт своего времени, из которого до нас дошли сообщения о двигающихся, "пророчествующих" и исцеляющих статуях. Иоанн говорит не только о завораживающем влиянии всех этих ложных чудес, но и о власти принуждать к поклонению под страхом смерти. Имеется в виду преследование христиан, которых убивали при отказе от имперского культа. Иоанн исходит из отдельных случаев, которые сгущаются вплоть до ожидания всеобщего преследования христиан под властью грядущего эсхатологического Антихриста - Nero redivivus (как то показывает анализ глав 13 и 17 при сопоставлении с популярной в I веке легендой).

Стихи 15-17 изображают тотальные притязания безбожной власти и имперского культа. Все социальные слои должны как доказательство своей лояльности носить "начертание" на правой руке (кисти или запястье) и на лбу. Мотив начертания (или клейма, татуировки, печати) - традиционный мотив эсхатологического запечатления (Иез. 9; Пс Сол 15, 9-10). Так, Птолемей IV Филопатр по сообщению 3 Макк. 2, 20 сллл. (221-204) ввел программу преследования египетских иудеев, потребовав внести их в налоговую перепись и зачислить в рабское состояние, выжигая на их телах "начертание" знака Диониса - листа плюща. Сам Птолемей IV был посвящен Дионису и носил клеймо - лист плюща.

Начертания, упоминание руки и чела имели прототипы и в современной реальной жизни, Татуировке или клеймению подлежали солдаты, рабы и посвященные. Возможен и намек на иудейские тефиллин (филактерии, носившиеся на левом плече под одеждой и на лбу у начала волос). Существовало иудейское правило: "Если кто носит свой филактерий на лбу (посредине) или на руке (кисти руки), то это знак отпадения в сектанство". Итак, картина унижения не просто соответствует исторической реальности времени Иоанна, но относится и к грядущим преследованиям, когда все (за исключением верных христиан) станут послушными рабами тоталитарной антибожественной власти зверя.

Как рабы Божии на своих челах имеют печать их Господа (7,4; 9,4), так и рабы зверя имеют соответствующее "начертание".

Но было бы наивным полагать, что божественное запечатление избранных будет носить физический характер, равно как обрезание сердца будет хирургическим актом. Так же странно понимать "начертание" зверя буквально. Речь идет о духовном согласии (добровольном или вынужденном) на рабство зверю-антихристу.

Стих 17а говорит об угрозе экономического бойкота всякому, не покоряющемуся культу императора. Таковой лишается возможности существования. Здесь мы снова видим радикализацию и обобщение наличного опыта конца I века. Христианин, желавший заниматься ремеслом или торговлей, должен был принадлежать к соответствующей гильдии, корпорации. Это членство требовало участия в религиозных пракутиках, посвященных богу-покровителю или императору. Тот христианин, который не решался на это, подвергал опастности свои экономические возможности. Кроме того, есть указания на то, что в Ефесе, городе, где провинциальные власти с особой ревностью насаждали имперский культ, был обычай: всякий приходящий на рынок должен был при входе принести жертву и получал чернильный знак на запястье или на лоб (ср. Иез. 9). Только это давало ему право покупать или продавать.

Стих 17б разъясняет смысл и внешний вид "начертания". Знак, который должен иметь каждый житель империи, является имя зверя или гематрию (число) его имени. Зверь имеет имя. Но и само слово "зверь", что любопытно, по-гречески, транслитерированное еврейскимм буквами, составляет гематрию 666 (тав=400, реш=200, йод=10, вав=6, нун=50).

Именно такое число приводит для посвященного читателя стих 18. "Здесь мудрость" - восклицание, призывающее к расшифровке "числа зверя", соответствующее нашему "а ну-ка, угадай". Иоанн сообщает, что "число зверя" есть число некоего человека, конкретной личности. Такой призыв к читателю показывает, что "зверь" - не неведомая будущая фигура, а тот, чье отождествление было хорошо известно первым читателям. Относительно гематрии 666 прежде всего следует напомнить, что это число никоим образом не могло ассоциироваться с тремя одинаковыми цифрами, тремя одинаковыми значками любого рода (закорючками, штрихами, полосками и тому подобное), ибо число это обозначается тремя букво-цифрами (хи, кси и стигма).

В истории экзегезы этого числа (именно числа, а не трех шестерок) можно выделить три основных направления.

1. число представляет собою гематрию;
2. число 666 - так называемое треугольное или трехстороннее число;
3. это число символическое, апокалиптическое.

Начнем с последнего мнения. В апокалиптике, в том числе в книге Откровения встречается много символических чисел: 3,4,7,10,12,1000,12000, 144000, 42, 3,5 и так далее. Но 666 нигде не зафиксировано в его символическом значении. В Ветхом Завете это число встречается трижды. 1 Ездр. 2,13 сообщает, что число сыновей Адоникама, вернувшихся в Иерусалим из Вавилона, было 666. 3 Цар. 10, 14 и параллель в 2 Пар. 9,13 говорят о 666 талантах золота, ежегодно приходившего к Соломону. Однако сходство с "числом зверя" и в одном, и в другом случае носит слишком случайный и внешний характер. Между Антихристом и сыновьями Адоникама не может быть указано ни одной черты какого-нибудь сходства. Равно как и вес золота не имеет отношения к чьему-либо имени.

Второе мнение, бытовавшее уже в древности, говорит о том, что число 666 - тройное. Оно представляет собой сумму чисел от 1 до 36, а число 36 - сумму чисел от 1 до 8. В 17, 11 сказано, что зверь - восьмой из числа семи.

Это предположение не лишено остроумия, но ровным счетом ничего не говорит нам об "имени зверя" или соответствующего человека.

Остается лишь определять или угадывать гематрию (излюбленная игра античности). В Священном Писании гематрии - редкость. Мне приходит на ум лишь Мф. 1, 17, где дается трижды гематрия имени Давид (число 14). Начиная со святого Иринея Лионского и святого Ипполита Римского было множество попыток расшифровки числа 666 как "имени человеческого". Не стану повторять всем хорошо известные вещи. Остановлюсь на двух наиболее принятых сегодня расшифровках.

Одна из них касается имени Домициана, во время которого была написана книга откровения. На монетах, выпущенных в годы его правления был выбит его официальный титул Автократор Кесар Дометианос Севастос Германикос в виде аббревиатуры. Сумма соответствующих буквам чисел дает 666.

Однако, Фигура Домициана плохо укладывается в данные 17-й главы. Гораздо более принято истолкование гематрии через еврейскую транслитерацию греческого; коф=100, самех=60, реш = 200, нун = 50, реш = 200, вав = 6 и нун = 50. В сумме получается 666. Оснований для такого отождествления достаточно. Прежде всего тот факт, что Иоанн использует в главах 13 и 17 популярную легенду о Нероне ожившем. Затем Нерон назван зверем у Филострата ( Vit. Apoll. 4,38) и в Свиллиных книгах (Sib. Or. 5, 343; 8, 157). Наконец, еще святой Ириней знал о существовании рукописей Откровения, где вместо числа 666 стояло число 616. Таковые рукописи в наличии имеются. В частности знаменитая рукопись С (Ефрема) из V века. Число 616 - не случайный вариант или ошибка переписчика. Вероятнее всего транслитерация еврейскими буквами существовала не только греческого "Нерон", но и с латинского "Неро". Последняя буква "нун = 50", вычтенная из 666 дает результат 616. (Справедливости ради следует сказать и о существовании других возможных вариантов).

Экзегетическое исследование открывает путь герменевтики, то есть толкованию, переводу, переносу его смысла на языки других народов, времен и культур.

Проблески, тени эсхатона, его предвестия существовали и во время написания книги Откровения, то есть в эпоху гонений Домициана. Существует они и сейчас, ибо "тайна беззакония уже в действии" (2 Фессал. 2,7). В чем проявляется это действие и как ему противостоять - в этом вопрос и для каждого отдельного христианина и для Церкви в целом. Мы собрались здесь в связи с волнениями по поводу государственных мер по присвоению гражданам индивидуальных налоговых номеров. Эти номера учета каким-то непостижимым образом некоторым были истолкованы как "число зверя" 666 (заметим попутно, что номеров много, а число 666 - одно). Однако экзегеза показывает, что никакая индивидуальная идентификация (будь то индивидуальный страховой пенсионный номер, всеми принятый безропотно; будь то индивидуальный номер налогоплательщика, вызывавший мятежное брожение умов) - никакая внешняя идентификация ни малейшего отношения к "начертанию" из Апокалипсиса не имеет. Ибо "начертание" (как бы его ни толковать применительно к конкретной ситуации) обязательно предполагает отречение от Христа (апостасию) и требование поклонения тоталитарному государству (зверю) с его религией и идеологией безграничной власти, силы и богатства. То или иное "начертание" или печать не предшествует отступничеству, но запечатлевает уже совершившееся отступничество от Бога и Христа Его, уже принесенную жертву поклонения Ваалу и Молоху сатанократии.

С той или иной переписью населения, под номерами или без них, рассматриваемый нами текст Откровения не имеет ничего общего. Здесь экзегету делать нечего.