Бог или нация

Несколько слов о радикальном национализме

Как-то, задержавшись в холле одной радиостанции за дружеской болтовней, я услышал от собеседника острую и яркую, как молния, мысль. Он сказал: «Три антихристианских проекта родились в новейшее время: это социализм, национализм и либерализм. Первые два дошли до своих логических пределов и потерпели фиаско. Логические пределы, одновременно и исторические кошмары – это советский большевизм и германский нацизм. Либерализм же еще не получал шанса на максимальное историческое воплощение. Но всякому зрячему уже видно, что это будет такой же тоталитарный кошмар, прикрытый словесным благодушным тряпьем. Та же нетерпимость к инакомыслию, то же преследование за убеждения, та же антихристианская догматика…»

Современный либерализм вовсе не борется за права и свободы в привычном, классическом смысле этого слова. Он травит и гонит всех, с собою не согласных.

    

Об этом и поговорили. Одно только было произнесено поспешно. То, что крайний национализм развенчан и, следовательно, не страшен. Украинский опыт громко заявляет о том, что национализм жив и смертельно опасен. О нем стоит предметно говорить, вскрывая его безбожное и бесноватое нутро. А помощником в этом разговоре может послужить Пауль Тиллих – протестантский богослов, покинувший Германию после прихода Гитлера к власти и много написавший о квазирелигиях – тех самых национализме, большевизме и либерализме.

Религию как психологический феномен Тиллих определяет так: «состояние захваченности предельным интересом, по отношению к которому все прочие интересы выступают как предшествующие и который заключает в себе ответ на вопрос о смысле нашей жизни».

Психологически националист полностью поглощен своей идеологией. Бог для него не является первой и главной реальностью. Это место у националиста занято «идеей нации». Именно «идеей», поскольку саму нацию ни обнять, ни пощупать невозможно. Материалист, который верует в материю и ее законы, не верит в конкретный камень, дерево, каплю дождя и т.д. Он верит «во всю материю сразу», а это, очевидно, идеальное понятие. Понятие, доступное абстрактному уму, но не конкретному чувству. Так же и националист верит не в конкретных носителей национальности, не в Иванов и Степанов, а в «идею нации», которая для него выше всего вообще, включая Господа Бога.

Это, без сомнения, идолопоклонническая вера, как ее характеризует Тиллих. Он пишет: «В секулярных квазирелигиях предельный интерес направлен на такие объекты, как нация, наука, особая форма или состояние общества или высший идеал человечества, которые в этом случае рассматриваются как божественные». Это вера, которая обращена к «ложным предельностям», поскольку «в идолопоклоннической вере предварительные, конечные реальности возвышены до уровня предельности».

Либерал верит в науку, коммунист – в справедливое всемирное общество, националист – в уникальность своей нации и ее будущее торжество, и все они чистые идолопоклонники.

Далее.

«Если нация является чьим-либо предельным интересом, то название нации становится священным именем и сама нация наделяется божественными качествами».

Иллюстративно к этому тезису можно заметить, что вопль «Слава Украине!» изначально критиковался не кем иным, как главой греко-католиков Андреем Шептицким. Тот справедливо считал, что славу нужно воздавать Богу (возглас мирной ектении – «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение»). И у католиков столетиями в ходу было приветствие «Слава Иисусу Христу!» Но для язычника предмет предельного интереса не Господь, и, следовательно, всякая слава воссылается не Ему, а нации, чье имя более священно.

Ложный бог всегда жесток. Рядом со «славой Украине» неизменно и органично располагается «смерть ворогам». Это не случайность, но закономерность. И Тиллих не останавливается перед словами «демоническая квазирелигия». Когда нацию делают богом, то этот бог оказывается демоном. Он хочет жертв, кровавых ритуалов, ночных камланий в свете факелов. Ему нужны жрецы и воины, снятые скальпы врагов и пьянящая, оргиастическая атмосфера отключенного разума. Украина после Майдана – это просто одно большое наглядное пособие для изучения данного материала. Демон по имени Украина заставляет заряжать пушки, направленные на мирные города. Этот же демон превращает подвалы СБУ в пыточные камеры, аналогичные камерам Третьего Рейха. Демон циничен. Он многорук, как разрушающий Шива. Он с наслаждением разрушает все, что встречает на пути, и его дьявольский хохот может услышать тот, кто умеет молиться.

Тиллих задается вопросом: откуда «есть пошла» эта подлинная нечисть? И отвечает: виной тому – ослабление благодатной религии, ее разъедание критицизмом и секуляризмом. Христос не важен. Христос не нужен. Церковь же обсмеяна в газетах и обмирщена многими своими служителями. Вслед за всем этим святое и опустевшее место заполняется кровожадной ложью. Слабость Русской Церкви, – говорит он, – виновна в приходе к власти большевиков, а слабость немецкого христианства виновна в могуществе нацистского язычества. На вершинах наглости квазирелигии стремятся «втянуть церкви в орбиту неоязыческих идей и культовой практики». Так большевики создавали карманную церковь обновленцев (признаваемую, кстати, Константинополем), а гитлеровцы требовали покорной лояльности от церквей Германии.

    

Так же дело обстоит и на Украине. Современных греко-католиков и лжеправославных на Украине роднит общее для них «этнобесие». Для тех и других не Христос, не Его дело и слово, не Его Церковь являются объектами предельного интереса. Объектами предельного интереса для них являются идеи национального освобождения (от кого?), мифического величия, на худой конец – вечной борьбы с Москвой. На этой почве они неизбежно станут притягиваться и стремиться к соединению. Процесс обещает быть очень противоречивым, ибо должны быть попраны как неважные многие догматы и обычаи. Однако процесс неизбежен. Для его реализации внутри греко-католиков заранее придумана теория «общей киевской купели», которая должна, как им кажется, соединить несоединимое на второстепенных основаниях.

Добавим, пожалуй, последнее. Все три проекта – либерализм, национализм и коммунизм – находятся в перманентном состоянии вражды друг с другом. Либералы ненавидят нацистов и коммунистов. Коммунисты терпеть не могут либералов и нациков. Ну, и нацики одинаково энергично готовы бороться как с ослабевшими коммунистами, так и с набирающим силу и вес глобальным либеральным проектом. Три этих антихристианских проекта помириться не могут по определению. Церковь же, равно страдающая от первых, вторых и третьих, обязана быть зрячей и равноудаленной от этих наглых духовных подделок. Церковь обязана выжить. Что она, несомненно, и сделает, поскольку наш Господь, как торжествующе иронизировал Честертон, «умеет воскресать из мертвых».