Родился 20 ноября 1717 года в г. Нежине, Черниговской губернии.

В августе 1744 года пострижен в монашество в Киево-Печерской Лавре.

В 1745 году назначен учителем пиитики в Киевскую духовную академию, где был рукоположен в сан иеромонаха.

С 1747 года - профессор богословия и философии и префект академии.

С 1 августа 1751 года - архимандрит Киевского Братского монастыря.

20 августа 1755 года в Киевском Софийском соборе митрополитом Тимофеем Щербацким и собором архиереев хиротонисан во епископа Могилевского.

В 1762 году присутствовал в Москве на коронации Екатерины II.

с 14 декабря 1772 года (после 1-го раздела Польши и присоединения Белоруссии к России) стал именоваться епископом Могилевским, Мстиславским и Оршанским.

В 1780 году заложил в Могилеве кафедральный собор во имя прав. Иосифа.

22 сентября 1783 года возведен в сан архиепископа и назначен членом Святейшего Синода.

Скончался 13 февраля 1795 года. Погребен в Спасской церкви г. Могилева.

Георгий Конисский был богато и разнообразно одарен природой. Он был талантливым учителем, вносивший новую живую струю в преподавание всех академических предметов. Будучи ректором академии, показал себя "тщательным и добропорядочным правителем и учителем". Писал стихи, первый в Киеве изложил богословие в систематическом порядке и, по отзыву митрополита Макария Булгакова, "бесспорно превзошел всех предшественников своих и преемников".

Блестящий проповедник, он был весь проникнут сознанием высокого призвания пастыря. "Поучать народ есть первейшее и главное дело. Ежели стану молчать, тогда гибелью грозит мне Бог" - говорил он. Того же требовал от подчиненного ему духовенства. В самых резких выражениях порицал он нерадивых священников - "немых псов, не могущих лаяти, любящих дремати". В своих проповедях преосвященный смело обличал пороки, неправду, "необузданный разврат".

Архипастырская деятельность преосвященного Георгия началась в то время, когда Белоруссия находилась под польским владычеством. Белорусская епархия оставалась единственной православной епархией в пределах польского государства. Католики и униаты употребляли все силы для совращения в унию ее населения, не пренебрегая при этом и самыми суровыми мерами принуждения.

Архиепископу Георгию пришлось приложить много руда для сохранения своей паствы в верности Православию. Для этой цели он прежде всего позаботился о нравственном и умственном просвещении, в первую очередь духовенства, а через него и всего народа. В 1757 году он открыл в Могилеве школу для духовенства и устроил при архиепископском доме типографии.

Присутствуя на коронации императрицы Екатерины II, он просил ее о защите гонимого Православного населения Польши от теснений католичества и добился от нее обещания выполнить его просьбу.

В 1765 году архиепископ Георгий представлялся польскому королю Станиславу Понятовскому и произнес перед ним речь в защиту Православия. Затем он подал польскому правительству записку о положении православных во всех западно-русских епархиях и на сейме в 1767 году добился формального признания веротерпимости в Польше.

Для того, чтобы доказать законность своих требований, он должен был изучить множество исторических документов и юридических актов.

Когда Могилевская епархия отошла к России, то по ходатайству преосвященного Георгия перед Екатериной II был разрешен переход униатов в Православие. В течение трех лет присоединилось к Православию 112.578 униатов.

Заботясь о дальнейшем благоустройстве своей епархии, он не забывал и о православных, оставшихся в Польше без пастырского руководства. По рекомендации Георгия его ученик и единомышленник игумен Виктор Садковский был поставлен архимандритом в Слуцк, а через год сделан епископом вновь открытой в польских пределах православной епархии.

Среди своей паствы он стремился уничтожить все следы влияния унии и латинства на Православие. Расширил здание семинарии, вызвал из Киевской академии новых наставников. Много писал. В своих проповедях архиепископ Георгий не останавливался и перед опасными вопросами о социальном неравенстве и особенно об отношениях между помещиками и крепостными. Он обличал иноверцев: католиков, евреев и магометан, а также масонов, "премудростию Соломоновою хвалящихся". Подозрительной казалась ему таинственностью масонства - этого "просвещения, во тьме деемого".

Проповедь его увлекала слушателей своей искренностью. Всю жизнь "трубил" он, как верный, бдительный страж в защиту Православия и не было преувеличением, когда про него говорили, что он "за Церковь святую до крови подвизался".

Занятый мыслью о приближении смертного часа, преосвященный Георгий составил письмо к имеющему заменить его архипастырю с поручением его вниманию своих родных и ближайших служителей, изготовил также духовное завещание и даже эпитафию себе, которую и держал вырезанною на медной доске в том виде, в каком на должна была быть помещена на его гробнице. Вот эта надпись:

Архиепископ скончался, завершив непостыдно сорокалетие святительства, исполненного образцовых подвигов веры и терпения. Жизнь и труды его, став достоянием истории, навсегда пребудут живым заветом любви к правде, мужеству и верности долгу.