Православная библиотека

Почему падает вера в душах человеческих?

Из книги архиепископа Нафанаила (Львова) «Ключ к сокровищнице», изданной в серии «Духовное наследие русского зарубежья», выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.

Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?

Лк 18, 8

Религиозная вера падает в человеческих сердцах, потому что научные открытия и достижения противоречат ей и современный человек, обладающий теперешними научными знаниями, не может больше верить тому, чему верил древний человек или даже человек старинный несколько поколений назад, не обладавший современными научными знаниями.

Так или приблизительно так рассуждают часто многие, и многим, иногда даже религиозным людям, кажется, что в этом рассуждении много правды.

Между тем рассуждение это в корне не верно. Сами по себе научные открытия и достижения никак религиозной вере, правой религиозной вере, не противоречат. Наоборот, сами по себе они могли бы и должны были бы веру поддерживать. Само по себе многое в нашем современном научном опыте, в современном знании должно было бы помогать правильной христианской религиозной вере и правым религиозным представлениям.

Начнем с недавнего открытия: об огромной (но не безграничной), в биллионы раз большей земного шара, Вселенной. Разве такое представление не больше соответствует истинно христианской идее о бескрайнем величии Божием, нежели древнее представление о земле как о центре вселенной, ее значительнейшей части, когда какой-нибудь завоеватель, покоривший тот или иной значительный отрезок этой первостепенно важной для всей вселенной земли, в собственном мнении и во мнении окружающих его людей мог всерьез как-то сопоставлять себя с Богом?

Нет, идея гигантски огромной Вселенной не мешает христианской вере, но, наоборот, способна усиливать ее. Многие верующие умы так и воспринимали эту проблему, и рядом с псаломскими словами о том, как Господь основал землю на тверди ее, можно поставить слова Державина:

Светил возжженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль льдяных хрусталей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры —
Перед Тобой — как нощь пред днем.

Возьмем новейшее: разложение атома. Когда в науке господствовала теория о сохранении материи, внецерковный ум мог приписывать материи Божеское свойство вечности и безначальности. На этом-то ведь и был построен материализм.

Но бомбы Хиросимы и Нагасаки вместе со смертоносным ужасом, внесенным ими в мир, вдребезги разбили эту теорию, и мы теперь достоверно знаем, что материя не вечна, не безначальна, она имеет начало и будет иметь конец, и тем властно, каждому хотящему слышать, вещает развенчанная в своей безначальности и вечности материя о своем Создателе.

Новейшая теория гораздо нагляднее прошлой свидетельствует о Боге, Творце неба и земли.

А теория расширяющейся Вселенной, по которой все гигантское множество звездных миров биллионы лет назад было сосредоточено в одной точке пространства! Разве с нашей христианской точки зрения эта теория не более правая, чем теория о статичной, неподвижной Вселенной?

И дело, конечно, не в том, что нам легче представить себе творческий Божий глагол раздавшимся в одном пункте Вселенной. Он совершенно так же мог раздаться и на пространстве в миллионы световых лет. Но по теории расширяющейся Вселенной тварный вещественный мир, ни в малой мере не претендуя на Божеское свойство пространственной бесконечности, приобретает свойство богоуподобления. Малый в начале, он становится все более великим. Мы угадываем тут аналогию с человеком, наделенным свойством богоуподобления, по слову св. Василия Великого: «Я — тварь, но получил задание стать богом», то есть все более и более уподобляться Богу — процесс, рассчитанный на вечность, чтобы никогда не завершиться. Человек призван уподобляться Богу духовно: умственно и нравственно, своим богоподобным духом, а материальная Вселенная уподобляться Богу пространственно.

А теория эволюции живых организмов, логически неизбежно требующая присутствия Божией хозяйской направляющей руки, потому что вся эта теория построена на аналогии естественного отбора с отбором искусственным и, следовательно, если искусственный отбор совершается лишь при наличии хозяина и его направляющей руки, то здравомыслящий разум вправе требовать того же и при отборе естественном?

Какую бы область науки мы ни взяли, — мы всюду встретим в ней не опровержения нашей веры, а подкрепления или полезные иллюстрирования ее.

А новые исторические открытия? Ведь еще недавно, когда древнейшими манускриптами Священного Писания были манускрипты IV и V веков, можно было выдвигать теории (например, Бауэра или Мороза) о появлении христианства чуть ли не в III веке и о написании Святого Евангелия чуть ли не отцами Церкви IV века. А теперь мы имеем рукописи новозаветных писаний II и III веков, а отрывки Евангелия от Иоанна, ранее более всего подвергавшегося критике и сомнению в маловерных кругах, даже в рукописи конца I века, то есть написанной в те времена, когда еще жил сам святой апостол Иоанн2.

А новейшие подтверждения исключительной точности географических указаний Святой Библии, опровергающие домыслы о ее мифичности?! Правительство современного Израиля с неизменным успехом проводит геологические исследования в Палестине, руководствуясь соответственными указаниями Библии.

Но не только перечисленными тут примерами, со всех сторон подкрепляющими веру для маловерных, мы богаты по сравнению с предыдущими поколениями. Мы обогатились и страшным опытом, доступным ранее лишь святым прозорливцам, а ныне очевидным для каждого, узнали систему и методы работы бесов.

В течение веков, начиная с евангельских страниц, нам говорилось, что основным методом действования сатанинских сил является ложь. Он ложь есть и отец лжи. «Когда говорит он ложь, говорит свое» (Ин 8, 44).

Самое название «диавол» значит клеветник, и излюбленным видом лжи, главным его орудием является клевета. Он непрестанно клевещет, то есть порочно, в дурную сторону истолковывает каждое явление в мире, преимущественно же духовные явления: действия Божии, действия Ангелов и действия человека.

Другим излюбленным для бесовской силы видом лжи является прельщение и соблазнение людей несбыточными привлекательными обещаниями невероятных наслаждений, невероятного счастья, а когда соблазненные поверят и поддадутся им — порабощение их насилием и мучительством.

При этом святые отцы постоянно указывают нам, что по существу диавольская сила слаба и ничтожна; она сильна только нашей слабостью. Диавол хитер, но не умен. Он умеет разрушать, а созидать не умеет. Достаточно решительно противостать ему, проявить нравственное мужество и твердость, и все его потуги рушатся.

Все это мы знали в течение всех веков христианства, по свидетельству святых духоносных отцов и подвижников, а теперь мы все это воочию видим в том царстве бесовской силы, какую являют нам все коммунистические государства, по преимуществу же наша несчастная полоненная Россия.

Орудием коммунистов является по преимуществу ложь, ею они действуют непрестанно. И из разных видов лжи излюбленными являются: неустанная клевета на все доброе в человечестве и пропагандные обещания счастья и довольства, сменяющиеся порабощением, мучительством и нищетой, как только соблазненные поддались соблазну. Они очень умелы в разрушении и совершенно бесталанны в созидании. Те достижения, которыми они хвалятся, создаются не ими, но людьми, которым, чтобы они могли создавать, коммунисты вынуждены бывают предоставлять временно частичное освобождение от своего гнета и часто даже поступаться принципиальными уступками.

Они по существу слабы. Достаточно было бы явиться в человечестве решительной и мужественной доброй силе, для того чтобы вся видимая мощь и надменное призрачное величие этой власти рассыпалось бы в прах. Но, конечно, нужно, чтобы это была бы по-настоящему добрая сила, действующая во имя Божие и с помощью Божией, так как всякое, хотя бы и частичное союзничество с силой диавольской в борьбе с коммунизмом совершенно гибельно для борющегося, так как диаволу, по крайней мере в настоящее время, никто более коммунистов угодить не может.

Итак, наша эпоха очень обогатилась духовным религиозным опытом, неведомым прежде бывшим поколениям, многое стало для нас очевидным. Господь этими явлениями в столь разнообразных сферах знания стремится подкрепить нашу слабеющую веру. Но почему же наша вера в нынешних поколениях, несмотря на все столь многочисленные подкрепления ее, так слабеет?

Она слабеет от того же, от чего всегда слабела. В этом отношении наша эпоха не являет ничего нового, так как человеческая душа всегда остается той же в основных своих чертах. Вера всегда слабела и в отдельных личностях, и в целом обществе от человеческой гордости и самоутверждения, от человеческой жажды греховных наслаждений, от стремления сбросить с себя все нравственные ограничения.

Гордясь своими достижениями и самоутверждаясь в них, древние римляне переставали верить в своих богов и в то же время отвергали и христианство как религию неучей и рабов, несмотря на то что с самых первых лет христианской истории веру Христову, наряду с простецами, исповедовали и глубочайшие культурные люди, как апостол Павел и большинство так называемых апологетов. А потом величайшие умы древнего мира, овладев полностью всею суммой тогдашнего знания, но не возгордившись от того, не самоутвердившись, показали, как ярко, как полно и возвышенно можно сочетать величайшую культурность с высочайшей христианской святостью.

Да и в последующие века до наших включительно не элита научного знания торопится восстать против веры. Наоборот, сколько великих ученых мы знаем как верующих людей! Но достаточно очень небольшой суммы знания, чтобы возгордиться ею, в ней самоутвердиться и, самоутвердившись, начать бунт против веры, особенно если на это толкает грехолюбивость, стремление сбросить с себя нравственные заповеди веры. Анекдотический красноармеец, подошедший к глубоковерующему физиологу Павлову, только что пред тем вышедшему из церкви, и сказавший с высокомерной снисходительностью ученому: «Что, старина, молишься еще, эх, темнота, темнота!» — очень показателен в этом отношении3.

Павлов, сохранивший веру отцов (он был сыном священника), при огромной сумме своих научных знаний не возгордившийся и не самоутвердившийся, сочетал веру и науку, а несчастный красноармеец, только что научившийся грамоте и услыхавший в качестве научного открытия новость о том, что Бога нет, обрадовавшую его вследствие его грехолюбия (типичного для тогдашних красноармейцев) и перспективы благодаря этому сбросить с себя нравственные запреты, гордится этой новоприобретенной «научностью» и презирает молящегося старика.

Таких примеров много в истории. Гордый и развращенный средневековый германский император Фридрих II (не путать с Фридрихом Прусским) никак не выделялся научными знаниями из современного ему средневекового общества, когда дерзко восстал против христианства, называя Господа нашего Иисуса Христа, наравне с Моисеем и Магометом, «обманщиком».

Лев Толстой, хотя и одаренный гениальным даром писательства, научно и культурно ни в какой мере не был выдающимся человеком. Как известно, он не смог окончить курса Казанского университета и покинул его вследствие неуспеваемости. И тем не менее его безграничная гордость и самоутверждение заставили его дерзко восстать против христианской веры и Церкви.

Ни Маркс, ни Ленин — средне культурные люди — никак не обладали какими-нибудь особыми научными знаниями, когда начали свой страшный штурм небес. Но всем им присуща была крайняя гордость, уподобляющая человека отцу зла — диаволу. Столь же губительна и столь же ответственна за современное падение веры вторая причина отчуждения человека от Бога — жажда наслаждений и стремление освободиться от всех нравственных прещений.

Русский революционный бунт против Бога питался главным образом этим стремлением сбросить все сдерживающие законы и утвердить принцип: «всё позволено», как об этом провидчески писал еще за полстолетия до революции наш великий православный мыслитель и писатель Ф.М.Достоевский. А как обманула бесовская сила соблазненных ею людей и вместо обещанного ею принципа «все позволено» ввела состояние, когда ничего не позволено, все порабощено, мы — наше поколение — хорошо знаем.

Смиряться и ограничивать себя нелегко. Но только в этом надежда на спасение человечества. Пример древнего культурного мира, сумевшего смиряться и в то же время подниматься на большие культурные высоты и тем нашедшего путь к величайшей христианской духовности и к большому культурному расцвету, — это пример для всех веков и поколений драгоценный и ободряющий.

Купить эту книгу можно
в розничном магазине «Сретение»		в оптовом интернет магазине