Любовь как лекарство, или нужно ли любить пациента?

Из книги Ирины Силуяновой «Антропология болезни», изданной Сретенским монастырем в 2007 г.

Уже двадцать веков моральные ценности любви и сострадания к больному человеку пользуются абсолютным признанием в европейской культуре и профессиональной врачебной этике. Даже создатель химической медицины и первой таблетки Парацельс учил: «Сила врача — в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освещаться естественным светом и опытностью; важнейшая основа лекарства — любовь»^[1]. В первой половине XX века, раскрывая особенности русской медицинской традиции, опытнейший врач утверждает лаконично: «Служение врача есть служение любви и сострадания… Мы должны любить наших пациентов»^[2].

Насколько незыблемы эти ценности? Этот вопрос возник у нас после того, как мы познакомились с комментариями молодых российских врачей к опубликованному И.А.Ильиным письму старого русского врача «О призвании врача». Вот некоторые примеры позиций современных молодых врачей.

• «На мой взгляд, “любить” пациентов невозможно и вряд ли стоит. Нужно профессионально подходить к проблеме, но любить… Наверное, это было возможно во времена, когда врач наблюдал несколько семей и становился для них “лучшим другом”, как пишет автор. И сами члены семьи воспринимались как родственники, уклад жизни которых, проблемы, особенности врач наблюдал на протяжении нескольких поколений. В современных же условиях, когда один доктор ведет разных пациентов, меняющихся еженедельно, “полюбить” их нет возможности, не тот темп и условия жизни. И потом, не лучше ли беспристрастное отношение доктора? И вообще, любовь — чувство, которое невозможно испытывать к каждому, которое нельзя заставить появиться только потому, что так надо. Разве такая “поголовная” любовь не обесценивает само понятие любви?»

• «Почему же, прочитав статью “О призвании врача”, в которой, казалось бы, всё столь правильно и прозрачно, из которой многое сопутствует моей собственной практике, из которой многому нас учили наши преподаватели, — почему же она оставила столь же негативное впечатление? Прочитав статью ещё раз, я поняла, в чем же было дело: вся статья пронизана одной основной идеей: больного надо ЛЮБИТЬ. Позволю себе с этим не согласиться. Да, надо быть психологом и дипломатом, надо с добротой относиться к больному, ведь он страдающий человек и он ждет твоей помощи; ПОМОЩИ, а не ЛЮБВИ. Любовь препятствует здравомыслию и принятию объективных решений, именно поэтому многие врачи предпочитают не лечить своих близких и родных людей. Любовь — это в том числе и жалость, а это враг каждого врача, ведь пилюли горьки, а процедуры болезненны. Не говоря уже о том, что невозможно пропускать через своё сердце каждого больного, это приведет к духовной и психологической гибели самого врача, который в итоге не сможет в должной степени помочь своим пациентам. Я думаю, что врач должен быть в первую очередь настоящим специалистом своего дела и дипломатом, должен уважать своих пациентов, а не любить их. Именно эта идея мне чужда».

• «Чем должен руководствоваться врач? Любовь — это очень серьезное чувство, которое можно испытывать только к близким людям. Любви к моральным уродам, кретинам, бомжам, людям, к себе наплевательски относящимся, быть не может, к таким людям можно испытывать максимум — жалость. Но и к порядочным людям испытываешь уважение, восхищение, но вряд ли любовь. Относиться к пациентам как к своим детям тоже нельзя. Это же не твои дети. Любить сразу много людей не может ни один человек. Если пациент противен и вызывает отвращение, то ему мы обязаны предоставить минимальный, жизненно необходимый уровень обслуживания. А далее им может заниматься другой врач, или пусть такой пациент меняет что-то в себе. Врач должен поднимать силы в пациенте, однако не обязательно любить пациента. Достаточно войти в его положение, понять его, создать для него мотивацию на выздоровление. И вместе продвигаться к успеху в лечении.

Конечно, врач должен относиться к пациентам с состраданием, жалостью, пониманием, вниманием, даже милосердием. Но! Врач — это не Бог.

Врач — это даже не священник. Врач никому ничего не должен. У него есть семья, дети, близкие, люди, о которых он заботится. И врач, как любой другой человек, пусть даже и хороший, не имеет права обделять близких людей любовью взамен сомнительной “любви” к многочисленным, зачастую непорядочным пациентам. Врач должен получать большие деньги за свою работу. Ведь здоровье — это самая главная ценность. Он должен получать так, насколько он хорошо работает. И решать это должны не только пациенты, ведь многие из них, ввиду самых разнообразных причин, не понимают всю серьезность своей ситуации. …Врач не обязан самоотверженно служить. Он не раб. Он такой же человек, как и все остальные, только наделенный особыми знаниями и умениями. Эти особенности выделяют его над другими людьми, но фактически точно так же, как, например, знания и умения пилота самолета везти пассажиров, заботясь об их безопасности. Пора привыкнуть к мысли, что медицина — это не божественная профессия. Это всего лишь особенная по своей уникальности услуга! Врач — это исполнитель услуги. Он должен хорошо лечить пациентов не из-за того, что он такой хороший, что его единственное счастье — это здоровье пациентов, а лишь потому, что он должен нормально относиться к своей работе, добросовестно и с ответственностью. Так же, как и инженер-атомщик, проектирующий какую-нибудь атомную электростанцию, или пилот пассажирского авиалайнера».

• «Соглашусь с тем, что пациенту нужно сочувствовать, понять его проблему, но не любить его как родного!.. Нужно уметь абстрагироваться от проблем пациента, сочувствовать, но в то же время закрываться от его боли, иначе можно сойти с ума и принести на себе своим родным и близким чужие проблемы. Надо, конечно, настроить больного на борьбу с болезнью, дать надежду на выздоровление и веру в себя. Для этого совершенно не обязательно его любить. Я согласен, что помимо “болячки” нужно лечить душу больного, для этого достаточно доверительных отношений и веры, причем не во врача, а в самого себя.

Нужно любить свою работу, специальность, выбранный путь, несмотря на трудности, оставаться человеком в любое время, получать удовлетворение от своего тяжелейшего труда, не роптать на бессонные ночи, проведенные за операционным столом или в приемном отделении. Но любить ВСЕХ? Любить пьяных бомжей, которые себя сами не любят (я считаю, что они и только они виноваты в том, что оказались в таком положении), любить перепившего, обмочившегося в штаны сопляка, который матерится так, что вянут уши, и лезет с тобой драться?»

• «Где работал этот доктор, который говорит о люб ви к пациентам, и в какое время?! Вы видели врачей обычной городской поликлиники? Отупевших, озлобленных, не желающих работать? Кто их довел до этого? Как они докатились до такого позора для врача? Не те ли ”милые” алкоголички, шизофренички, которых предлагается ЛЮБИТЬ и вчувствоваться в их проблемы? Да, есть ведомственные больницы, где пациенты все сплошь нормальные и адекватные люди. Работая там и принимая 3–4 пациента за ночь, остается время и силы любить всех, хотя это и не нужно, а работая в обычной городской скоропомощной больнице, уворачиваясь от кулаков пациентов, сдавая их в вытрезвитель, скручивая бьющихся в белой горячке запойных алкашей, чтобы они не выбросились из окна, невозможно любить всех».

• «Оборотная сторона современной медицины мегаполиса — это массовость во всех ее проявлениях. Если где-то катастрофа — больных будет не один человек. Встает резонный вопрос: как всех их любить?»

• «Очень трудно, иногда даже невозможно, оказать помощь больному, если не удается выстроить с ним или с его родными (особенно в педиатрии) отношений, основанных на доверии и взаимном уважении врача и пациента. Конечно, легче они даются тем, кто способен любить своих пациентов, однако едва ли это можно вменять в обязанность врачу, который всего лишь человек».

• «Аспект, на который я не могу не обратить внимания, — это призвание служить любви и состраданию, необходимость к призванию любовно обходиться с больными. В условиях глобального оглупления населения, и в первую очередь нашей страны, с моей точки зрения, заставить себя любить этих людей у меня нет ни времени, ни желания. В современных условиях нельзя тратить свое время и силы на воспитание какого-нибудь быдла, который порой даже не знает или не хочет знать имя хирурга, спасшего ему жизнь. Так что если пациент мне противен и вызывает во мне не сострадание, а отвращение, то необходимо поставить себя таким образом, чтобы он до корней волос прочувствовал, кто он такой на самом деле, и жестко поставить его на место».

• «В XX веке произошли большие перемены. Сегодня врач не столько человек, сострадающий больному, лечащий словом, сколько высококвалифицированный специалист, который ведет научные изыскания, постоянно пополняет свой багаж знаний новой информацией, в лечении опирается на технические средства. Что же касается ”врачевания любовью”, то, по-моему, это красивые слова и просто утопия… Любить своих больных, любить их той любовью, которой мы любим своих близких, невозможно, иначе врач будет страдать, терять с каждым больным частичку души, а смерть пациента будут для него настоящим горем, каждый раз из которого он будет все с большим трудом выкарабкиваться. Поэтому как раз хирурги не оперируют своих близких и любимых людей — тяжело ”резать” родную, любимую плоть. Поэтому врачи вообще не любят лечить своих — любовь мешает здравому рассудку, затуманивает взгляд, вызывает лишние эмоции, ненужные в ситуациях, когда надо принимать верные, рассудочные решения. Требование любви невыполнимо, особенно для врачей “скорой помощи”, хирургов, реаниматологов».

После знаком ст ва с такими позициями возникает вопрос: что формирует такие взгляды? С нашей точки зрения, по крайней мере три фактора являются здесь определяющими. Первый — превращение медицины в практически научно-техническое производ ст во, при котором главное — организационно справиться с потоком больных, прове ст и обследование с использованием новейших технических сред ст в, по ст авить диагноз и прове ст и лечение, опять же с помощью использования новейших техниче ск их сред ст в. Второй — характер медицин ск ого образования, который не включает освоения этиче ск ого знания в полной мере. Третий фактор — секуляризация культуры, связанная с сознательным и планомерным обесцениванием хри ст иан ск их ценно ст ей, среди которых, как изве ст но, главная и большая из них — любовь. Вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор 13, 13).

Характерно, что ни в одной из представленных критических позиций ни разу не было упомянуто то подлинное содержание понятия любви, которое определяет нормативно ст ь любви для профессиональной деятельности врача. В перечисленных выск азываниях любовь понимается то как формальная помощь, то как чув ст во, эмоция, то как симпатия, то е ст ь как угодно, но только не в ее подлинном смысле, который был выявлен и ра ск рыт в хри ст иан ст ве. Подобная путаница имеет объективные основания в многозначности термина «любовь». Известно, что в древнегреческом языке содержание понятия любви раскрывают четыре глагола^[3]. Один из них соответствует русскому желать и обозначает чувственную любовь, физическое сожительство, страсть. Второй фиксирует родовые, родственные, социальные связи. Третий означает склонность к лицу, возникающую из внутренней общности, из личного общения. Четвертый близок к русскому ценить с доминантой рассудочной оценки и подразумевает любовь как «направление воли, определяемой рассудком»^[4]. Этот глагол — «агапе» — наиболее рассудочно-моральный, он лишен значений «делать что-либо охотно», он в самой незначительной степени подразумевает «из сердца исходящее действие».

В Новом Завете именно этот глагол употребляется наибольшее число раз^[5]. Тем не менее принципиальным является то, что в Новом Завете мера «сердечности» в содержании этого глагола меняется, к греческому рассудочному «агапе» прибавляется оттенок любви-жалости, любви сострадательной и даже жертвенной. Именно это значение глагола «любить», обозначающего «чувство, свободно избирающее себе объект направлением воли, чувство сознательное и нравственно оцениваемое», стало символизировать собственно христианское содержание «главной» ценности нового учения^[6]. Любовь в христианстве — «равномерная, общеобязательная для христиан любовь ко всем и каждому в их единстве, к ближним и любящим так же, как к врагам и ненавидящим»^[7].

Содержание четырех древнегреческих глаголов входит в содержание понятия любви в русском языке.

Именно поэтому во всех позициях врачей, протестующих против ценности любви как регулятора отношений врача и пациента, понятие любви используется только в трех смыслах: как чувственное пристрастие, как родственная связь, как личная симпатия. О христианском смысле любви не говорит никто из протестующих против любви как нормы отношения врача к пациенту. Подлинный же смысл любви как нормы отношения врача к пациенту — христианский. Именно он означает любовь как направление воли, определяемой рассудком и состраданием, как сознательное служение ближнему, самоотдачу и признание необходимости подчинения себя интересам пациента.

Почему же именно этот смысл любви, избранный и созданный христианством, верный и истинный, а потому и следовать ему в практической врачебной деятельности необходимо? Ответ прост. Потому что такая любовь исцеляет. Почему же именно она обладает этим свойством? Потому что такая любовь подобна любви Бога к людям и страждущему человеку.

Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас… (Еф 2, 4). Величие этой любви в том, что так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин 3, 16). Бог есть любовь (1 Ин 4, 16).

Любовью устроен мир, в том числе и мир человеческих сердец, мир человеческих отношений. Болезни тела — это нарушение целостности функционирования организма, сбой в работе системы, разрыв в гармонично устроенном человеке. Среди этих сбоев и разрывов не последнее место занимает потеря гармонии отношений к себе самому, к людям. Как правило, это отравление души ядом зла, ненависти, гордости, равнодушия. Любовь, внимание, забота врача о пациенте — это лекарство, очищающее его душу от «гноения злобы». Это первый и важнейший шаг к восстановлению созданного Богом устроения человека, порядка, гармонии, мира душевного, находящегося в прямой связи с порядком и устроением телесным.

Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога (1 Ин 4, 7). Он прощает все беззакония твои; исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою (Пс 102, 3, 4).

Купить эту книгу можно в розничном магазине «Сретение»   в оптовом интернет магазине

Смотри также:

• Нравственная ценность болезни

• Способна ли Россия воспринять биоэтику?
• Сатурн, пожирающий своих детей
• О проблеме «приоритетов интересов» в медицине

версия для печати