Правда веры и жизни. Житие и труды священномученика Иоанна Восторгова

За несколько дней до начала нового XX, для нас уже минувшего, века отец Иоанн Восторгов писал: «Основные запросы человеческого духа не изменяются с переменой столетий; все те же они, эти вопросы высшего порядка, вопросы о смысле и цели бытия, нередко затемняе­мые ежедневной сутолокой жизни, но никогда не умирающие... И как в природе во все века, возвышаясь над всеми переменами ее жизни, неизменно действует вложенный Богом закон всемирного тяготения, так в человеческом богоподобном духе, не умирая, действует всечело­веческое и всемирное тяготение его к бесконечному центру мира...»^[1] Во все времена, даже в болезненные эпохи массового, заразительного неверия, человек, которого Творец создал по Своему образу и вдунул в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7), не перестает тосковать явно или смутно по своему Небесному Родителю и стремиться к Нему. Эту ис­тину, подтвержденную опытом всех поколений, особенно явственно открывает нам жизнь святых. По слову нашего Спасителя, они явля­ются солью земли (Мф. 5,13). Своей духовной силой и крепостью свя­тые удерживают мир от нравственного гниения. Своей чистой и стро­гой жизнью, посвященной Богу, они светят окружающим их людям, погруженным во мрак неверия и нравственного неведения, помогая найти спасительный путь.

О святых лучше всего могут рассказать сами святые. Святой про­рок Моисей запечатлел жизнь праведников, живших до него (Авеля, Ноя, Авраама и других). Великий пророк Самуил рассказывает в Пер­вой книге Царств о молодом Давиде, уже помазанном на царство, но еще гонимом и не обретшем пока царского скипетра. Святой апос­тол и евангелист Лука засвидетельствовал нам жизнь и деяния святых апостолов. Так было и в последующие времена. Одним из первых тво­рений в области агиографии было житие преподобного Антония Вели­кого, написанное святителем Афанасием Великим.

Протоиерей Иоанн Восторгов, всецело посвятив данные ему Богом богатые таланты (дар яркого и сильного слова, проницательный и ясный ум, могучую, не слабевшую с годами энергию) служению Церкви, закончил жизнь святым мучеником и прославлен на Архи­ерейском Соборе в августе 2000 г. Как проповедник и духовный писа­тель он часто обращался к опыту святых. 23 февраля 1903 года, в Неделю Православия, он говорил: «Во славу Бога и Христа Его, в благодарное исповедание Божией благости и благодати, свидетель­ствуем мы о великом сонме святых Божиих в нашей Православной Церкви. Не оскудевает сонм этот, растет из века, украшая новыми и яркими звездами духовное небо славного христианства. Милостью Божиею не оскудела носителями святости и наша Российская Цер­ковь... Наступил XX век, и се — у самого порога его мы видим новое знамение милости Божией к Русской Церкви, новое свидетельство ее истины, ее православия и целости ее духовной жизни, новый призыв к нам хранить святыню веры и сыновнее послушание Церкви: близит­ся время прославления боголюбивого старца Серафима, Саровского подвижника, нареченного в святых Божиих общим гласом верующего и православного народа».^[2]

В предлагаемой читателю книге собраны проповеди и статьи священномученика Иоанна о тех, кто угождал Богу своей праведной жизнью. В этот сборник включены не только уже прославленные Цер­ковью подвижники, но те, кто, имея высокое благочестие, по-христи­ански исполнил свои многотрудные обязанности общественного слу­жения. Хотя имена эти знакомы каждому образованному человеку, их богатая духовная жизнь и подвиги веры известны, к сожалению, не­многим. Так при имени А. В. Суворова сразу вспоминаются блиста­тельные ратные дела (взятие Измаила, Альпийский переход и др.). Но сколько людей знают, что он построил несколько храмов (в Новой Ладоге он собственными руками изготовил крест-распятие), был щед­рым благотворителем (только после смерти Суворова узнали, что он посылал ежегодно ко святой Пасхе в петербургскую тюрьму несколько тысяч рублей на выкуп неимущих должников), что он свято соблюдал церковные уставы, составил «Канон Спасителю и Господу нашему Ии­сусу Христу» (опубликован в 1998 г.), в конце жизни принял решение стать иноком и написал письмо государю Павлу Петровичу с просьбой «позволить отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где... намерен окончить краткие дни в службе Богу».^[3]

Выступления протоиерея Иоанна, посвященные государю Алек­сандру III, представляют ценный вклад в духовно-нравственную оцен­ку личности этого великого монарха. В посвященной ему литературе последнего столетия доминируют взгляды, удручающие бедностью оценок, стереотипностью суждений, узостью критериев (политика контрреформ, жесткий административный контроль, подавление ина­комыслия и проч.). Насколько искажен такой одномерный взгляд, можно убедиться, обратившись к высказываниям далеко не консерва­тивного исследователя отечественной истории В. О. Ключевского: «Наука отведет императору Александру III подобающее место не толь­ко в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, ска­жет, что он одержал победу в области, где всего труднее даются эти по­беды, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, уве­личил количество добра в нравственном обороте человечества, обод­рил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание, и сделал это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда его уже нет, Европа поняла, чем он был для нее».^[4]

Святые Христовы заповеди даны всем: бедным и богатым, боль­ным и здоровым, царям и нищим. На Суде Божием все будут судимы именно по законам евангельской правды. Каждый делатель, по слову нашего Спасителя, будет узнан по плодам его (см.: Мф. 7, 16). Перед Своей крестной смертью Господь наш Иисус Христос назвал мир как драгоценнейшее наследие, которое Он оставляет на земле: Мир остав­ляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14,27). В Нагорной проповеди Господь наш, называя блаженными исполняющих заповеди Божий, выше всех ставит миротворцев — тии сынове Божий нарекутся (Мф. 5,9). Эта вы­сокая мысль была воспринята святыми отцами и подавалась как важ­нейшее назидание людям. «Посему все те, которые любят благо мира, и, напротив того, ненавидят раздор и отвращаются его, близки к Богу и Божественным духам; а те, которые браннолюбивы нравом, ищут славы в нововведениях и тщеславятся тем, чего бы надлежало стыдить­ся, принадлежат к противоположной стороне. Ибо и диавол не только сам с собою в раздоре, по своей многовидности и по своим страстям, но то же производит и в других, как человекоубийца искони и ненави­стник добра, прикрывая себя тьмою возмущения...».^[5]

Плоды правления Александра III изумительные. Он взошел на трон по окровавленным, залитым кровью отца, ступеням, чтобы принять скипетр над страной растерянной и смятенной взаимной ненавистью и раздорами, а оставил державою. Это было очевидно всем любящим Россию современникам рано почившего царя. Вот одно из свиде­тельств: «При кончине государя все почувствовали, что потеряли в нем то, чем наша жизнь была, — надежду. Его дела были у всех на глазах: успокоение царства после общей умственной и нравственной смуты, за­кончившейся событием 1 марта; твердая, истинно русская политика, поставившая Россию в Европе, без войн и пожертвований, так прочно и высоко, как она никогда не стояла; голос России — первый и решаю­щий в Европе; тишина и спокойствие, которыми мы пользовались, за­боты и льготы для устроения разных сословий, возросшее значение Церкви — все это труды почившего царя... Недолго длился царственный подвиг почившего государя, но в короткое время он достиг венца чело­веческой жизни: он отвергнулся себя».^[6] Праведность его засвидетель­ствована праведниками (святым праведным Иоанном Кронштадтским, святой преподобномученицей Елизаветой и др.). Современники по плодам царствования назвали его царем-миротворцем.

Среди тех, кого священномученик Иоанн Восторгов почитал как праведника, был также великий князь Сергий Александрович. Поме­щенная в книге речь при его поминовении содержит веру в его молит­венное предстательство: «В этот час заупокойного о нем моления, про­должая в любимой им Москве любимое им дело, мы призываем его светлый дух, и, приобщая его к радости подвига во имя Церкви и России, мы уповаем на невидимое его нам вспоможение духом его любви, его загробного дерзновения в молитве к Богу»^[7]. Получив весть о его убийстве, святой преподобноисповедник Сергий (до монашества — про­тоиерей Митрофан Серебрянский) записал: «7 февраля. Сейчас служи­ли мы панихиду по новом мученике царствующего дома, великом князе Сергии Александровиче. Царство Небесное мученику за правду!»^[8]. Трудно найти в нашей истории другого человека, чей светлый лик так старательно пытались бы очернить клеветою. «Он был, — пишет совре­менный православный исследователь, — оклеветан не только револю­ционерами, врагами великой национальной России, но и многими пред­ставителями «высшего» общества. Его неутомимо чернили за рубежом, чем особенно прославился германский император Вильгельм II. Но он, помня слова Спасителя: в мире скорбна будете (Ин. 16, 33), высоко неся имя православного христианина, не воздавал им злом за их беззакония. Мать-Церковь обильно подавала ему свои утешения, и он наслаждался ее святыней. Однако безбожный мир продолжал жестоко преследовать его, и наконец он был зверски убит».^[9]

К сожалению, и сейчас даже среди людей, претендующих на серьез­ный подход к истории, можно встретить жертв этой клеветы. Живу­честь ее при отсутствии каких-либо фактов убеждает в том, что она пи­тается из самого мутного источника, который хорошо был известен святым отцам. Греческое слово «диавол» переводится как «клеветник, ненавистник». Потому слово Божие относит клевету к тяжким грехам (см.: Рим. 1,30; 2 Тим. 3, 3). Ложь, по-видимому, в силу своей генетиче­ской природы обладает изощренно-парадоксальной логикой. Она норо­вит прилепиться чаще всего к той области, где человек наиболее безуко­ризненно себя проявляет. Как ни чудовищно звучало обвинение святителя Афанасия Великого в растлении женщины, но нашлись люди, которые устроили ему суд, хотя весь христианский мир (восточный и за­падный) знал его высокую подвижническую жизнь. Святитель Василий Великий писал ему: «Если бы при содействии твоих молитв удостоились мы увидеть тебя и насладиться тех благ, какими ты преисполнен, и к сказанию о нашей жизни присовокупить свидание с твоей подлинно великою и апостольскою душою, то, без сомнения, заключили бы о се­бе, что, по Божию человеколюбию, приобрели мы утешение, вознаграж­дающее за все скорби, какие претерпели в целой своей жизни».^[10] Препо­добного Германа Аляскинского обвинили в присвоении чужих денег, хотя нестяжательная жизнь этого смиреннейшего человека была хоро­шо известна.

Среди клеветников великого князя Сергия самыми нечистыми бы­ли те, кто касался его супружеской жизни — этой возвышенно светлой страницы его недолгой, но многотрудной жизни. Трудно избавиться от недоумения: почему повторяющие эту ложь не примут свидетельства его святой супруги?! От писем ее, в которых она говорит о своем муже, веет радостью при жизни и чувством благодарности за пережитое счас­тье после его смерти. Она писала государю Николаю II 7 апреля 1910 года: «Дорогой мой... Сергей с радостью умер за тебя и за свою родину. За два дня до смерти он говорил, с какой готовностью пролил бы свою кровь, если бы мог этим помочь. Надеюсь, Господь даст мне силы, чтоб никто не смог сказать, что я оказалась недостойной водительства тако­го истинно благородного мужа и настоящего христианина».^[11]

Чуткий и духовно внимательный к проявлениям благочестия, протоиерей Иоанн не упускал возможности говорить о святых угод­никах Божиих. «Почему же так важно пребывание праведных среди народа? Прежде всего потому, — говорит священномученик Иоанн, — что они являются показателями и свидетелями духовной жизни и ду­ховного роста народа; они своим существованием показывают, что народ не умер для Бога, для святости и для духовной жизни; что сре­ди него есть люди достойные благоволения Господа, и что таких лю­дей немало. Прославленные праведники, угодники, чудотворцы — это как бы высочайшие горные вершины... Горные высочайшие вершины никогда не стоят совершенно одиноко и особняком на равнине; около них всегда поднимаются меньшие, но все же возвышенные горы, це­лые цепи гор, целые горные пространства. В области духовно-благодатной видим то же: около великих святых есть меньшие, но добрые и высокие души: их почитатели, ученики, подражатели, люди, напоен­ные единым с ними духом, единой верой, единым благочестием. Пра­ведники не бывают совершенно одиноки; вот почему прославление праведного есть признак, что в обществе, где он жил, воцарилось не одно зло, что, напротив, в обществе этом есть живые духовные силы; вот почему, далее, прославление праведного есть радость Церкви, ко­торая видит, что она не бесплодно молилась о сынах своих, не бес­плодно учила их вере и благочестию, и действительно, ведет их к небу и блаженной вечности».^[12] Слова эти были сказаны священномучени-ком Иоанном Восторговым 19 июня 1903 г. — за месяц до Саровских торжеств.

Имеем ли мы, век спустя, такую же бодрую веру в духовные силы России? Не побеждается ли она воспоминаниями страшных потрясе­ний, постигших наше Отечество в минувшем столетии? Жестокое, без­жалостное разрушение тысячелетней православной традиции, в кото­рой выкристаллизовался лучший опыт поколений, многие десятилетия массового атеизма, лишившего большую часть народа живоносных источников духовно-нравственного здоровья, — все это напоминает пронесшийся страшный разрушительный ураган. Особен­но пострадала наиболее тонкая и хрупкая сфера народной жизни — нравственная. Земля наша залита кровью младенцев: ежегодно жен­щины наши убивают во чреве 2,5 миллиона детей. Люди — от подрост­ков до престарелых — не стыдятся блуда, называя этот смертный грех, который как кислота разъедает нравственную ткань души, «частной жизнью». Наркомания и алкоголизм среди подростков (включая 11— 13-летних детей) нарастают. Вернется ли духовно-нравственное здо­ровье народа? Жива ли надежда?

Священномученик Иоанн всегда черпал силу своего упования в слове Божием. Он был свидетелем потрясения духовно-нравственных устоев народной жизни, но никогда не был историческим пессимистом. Каким бы ни казался задавленным общественными невзгодами народ, сколько бы ни обломала пронесшаяся буря ветвей и стволов, главное — жив ли корень народной жизни? Если он жив, тогда по отношению к нашей стране действительно будет слово пророка: Как от теревинфа и как от дуба, когда они и срублены, остается корень их, так святое се­мя будет корнем ее (Ис. 6,13).^[13]

Корень народной жизни — православная вера, а семя — святые угодники Божий и праведники, без которых не стоит ни один град, ни одна страна.

В августе 2000 года на юбилейном Архиерейском Соборе протоиерей Иоанн Восторгов был прославлен в лике святых как священномученик.

^[1] И. И. Восторгов, прот. Новый год и новый век. — Полное собрание со­чинений в пяти томах. СПб., 1995 (репринт). Т. 1, С. 1-2.

^[2]И. И. Восторгов, прот. Правда и вера жизни. - ПСС. Т. 2. С. 222-223.

^[3]Цит. по кн.: Жукова М. Г. «Твой есмь аз. Суворов». М., 1998. С. 120.

^[4]Речь в Императорском обществе истории и древностей российских. -
Цит. по кн.: Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб.,
1991. С. 7.

^[5]Григорий Богослов, свт. Слово 6-е, о мире. Творения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Т. 1. С. 153-154.

^[6]Поселянин Е. По поводу смерти Александра III: Судьбы царевы. СПб., 2001. С. 184,187.

^[7] И. И. Восторгов, прот. Основатель Православного Палестинского об­
щества. - ПСС. Т. 3. С. 353.

^[8]О. Митрофан Серебрянский. Дневник полкового священника, служа­щего на Дальнем Востоке. М., 1996. С. 250.

^[9]Вяткин В. В. Христовой Церкви цвет благоуханный. Жизнеописание
преподобномученицы великой княгини Елизаветы Феодоровны. М., 2001. С. 47.

^[10]Василий Великий, свт. Творения. СПб., 1911. Т. 3. С. 105.

^[11]Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаве­ты. Письма, дневники, воспоминания, документы. М., 1995. С. 50.

^[12]И. И. Восторгов, прот. Уроки прославления святых. - - ПСС. Т. 2.

^[13]И. И. Восторгов, прот. Семя святое. - - ПСС. Т. 2. С 183.