Вопрос:

Подскажите, как бороться с гордыней, унынием и гневливостью?

Отвечает игумен Пимен (Цаплин):

Прп. Иоанн Лествичник. - Как вода мало-помалу возливаемая на огонь, совершенно угашает его, так и слеза истинного плача угашает всякий пламень раздражительности и гнева.

Кротость безгневия есть молчание уст при смущении сердца; средина - молчание помыслов при тонком смущении души; а конец - непоколебимая тишина при дыхании нечистых ветров.

Как при явлении света исчезает тьма, так и от благовония смирения истребляются всякое огорчение и раздражительность.

Видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства; а невидимую - Превечный и Невидимый.

Преп. Максим исповедник. - Страсть гордыни состоит из двух неведений или несознаний, кои, сошедшись воедино, производят одно слиянное мудрование (гордостное). Ибо один тот горд, кто не признает ни Божеской помощи, ни человеческой немощности. Таким образом, гордость есть Божественного и человеческого знания лишение.

Тщеславие рождает гордость, иногда быв изгоняемо, а иногда оставаясь. Но, быв изгоняемо, оно приводит самомнение, а оставаясь - надменность. Тщеславие истребляется скрытным действованием, а гордость - приписыванием Богу исправно делаемых дел. Не малый подвиг освободиться от тщеславия! Освобождаются же от него тайным творением добродетелей и частою молитвою; а признак освобождения - не злопамятовать на злословившего или злословящего.

Преп. Нил Синайский. - Уныние есть изнеможение души; а душа в изнеможении не имея того, что ей свойственно по естеству, не устаивает мужественно против искушений.

- Во всяком деле определи себе меру и не оставляй его прежде, чем кончишь; также - молись разумно и усиленно и дух уныния бежит от тебя.

Преп. Иоанн Лествичник. - Есть отчаяние от множества грехов и тяготы совести; и есть отчаяние от гордости и возношения, когда впадшие в грехи думают, что они не были достойны (оставления до) падения: от первого исцеляет воздержание от грехов и надежда благая, а от последнего - смирение и никогонеосуждение.

Блаженный Диадох. - Когда душа начнет не похотевать прекрасных земных вещей, тогда прокрадывается в нее, большей частью, некий унывный дух, который - ни охотно потрудиться в служении слова не допускает ее, ни твердого желания будущих благ не оставляет в ней; еще же и эту привременную жизнь представляет крайне непотребною, как не имеющую достойных дел добродетели, и самое ведение уничижает как дарованное и другим многим или ничего особенного нам не возвещающее. Сей теплохладной и разленяющей страсти мы избежим, если в крайне тесные вставим пределы нашу мысль, держа во внимании одну память Божию; ибо только таким образом дух, востекши в свойственное ему горение, может отгнать от себя неразумное оное разленение.

22 сентября 2004 г.