От Академии до Афона. По Востоку и Западу. Путевые наброски. Часть 7. Церковная школа. / Православие.Ru

Вид на о. Халки и Духовную школу на его вершине.

Греческий митрополит Паисий Лигарид говорил: «Если бы меня спросили: какие столпы Церкви и государства, я отвечал бы: во-первых, училища, во-вторых, училища и, в-третьих, училища». На деле многие разделяют этот взгляд. А потому и вполне естественно, что если заметны колебания и в Церкви, и в государстве, то это ясный признак того, что подгнили столпы. Взгляды всех и устремляются на школу. Вопрос о духовной школе не сходит с очереди уж много-много лет. В последнее время о нем заговорили ускоренным темпом и с повышенными чувствами. Кто наблюдал за церковно-общественной жизнью последних лет, тот, надеемся, наслушался о духовной школе так много, что у него, как говорится, голова кругом пошла. Действительно, чего-чего только мы не слыхали, не читали! Один пишет, что в духовной школе должны быть исключительно и начальниками, и преподавателями лица светские; даже в духовной академии предпочтительнее быть ректором лицу светскому. Другими для религиозно-нравственного воспитания духовного юношества рекомендовались уже совсем дикие меры: прекратить посещение богослужения, не служить Преждеосвященных литургий, не читать никогда молитв — зачем принуждать молиться? Нужна свобода! Вместо всего этого разрешить и поощрять посещение театров, балов, обучать танцам. В науках также рекомендовалось не утруждать воспитанников изучением «схоластики», а схоластикой называется, конечно, вся богословская наука и всякое церковное знание, без которого едва ли можно быть и православным мирянином, не говоря о духовном сане. Но русский человек страстно любит радикальные мысли и слова, а потому и до сего дня встречаются люди, недовольные духовной школой за то, что она еще не все духовное выкинула из своего обихода.

Духовная школа на о. Халки.

Естественно, что положение духовной школы на православном Востоке в высшей степени интересно и важно для нас в настоящее время. Учебно-воспитательный строй греческой духовной школы важен еще и потому, что, как будет видно из дальнейшего, он создан не без влияния нашего знаменитого митрополита Филарета Московского. Среди многих проектов преобразований духовной школы не мешает посмотреть проект знаменитого святителя, осуществленный в Константинопольском Патриархате.

Типичной греческой духовной школой нужно признать школу на о. Халки, близ Константинополя; ее мы и будем иметь в виду; другие школы — сколок с халкинской. Но сначала сделаем несколько предварительных замечаний.

На православном Востоке нет духовного сословия в нашем смысле этого слова. Все степени иерархии доступны всем людям без различия их общественного положения. Кто умеет читать, писать да петь по нотной церковной книге, окончил курс хотя бы в народной школе или в гимназии, тот может вступить в церковный клир, сделаться диаконом и священником; может, если он обладает дарованиями и нравственно-высоким образом жизни, сделаться и иерархом. С другой стороны, у духовенства деревенского, в материальном отношении обеспеченного весьма скудно, бывают дети, не только не состоящие в клире, но и малограмотные и совсем безграмотные; такие добывают себе пропитание тяжелым физическим трудом; это «аргаты» — чернорабочие или «хамалы» — носильщики тяжелых предметов, вроде наших «крючников» или кавказских «муши»^[1]. На Востоке нет такой духовной школы, которая исключительно была бы предназначена для детей духовенства. Там школа церковная, потому что готовит только служителей Церкви.

Остров Халки с виднеющейся на вершине Духовной Школой.

В полутора часах езды на пароходе от Константинополя, в Мраморном море, лежит о.Халки. Чудный вид имеет остров с моря. Три горные вершины, разделенные долинами, возвышаются к небу. Многочисленные дачи и дома живописно раскинулись по плоскогорью. С севера и запада берега отвесно падают в море, и здесь нет к ним никакого доступа. У самого берега приютился скит Святого Спиридона Тримифунтского. На утесистом крутом берегу виден древний монастырь Святого Георгия. На другом конце — монастырь Богородицы, а в нем коммерческая школа (в монастыре-то!). Есть на острове и турецкая военная школа. На этом-то острове и находится знаменитая Халкинская богословская школа великой Христовой Церкви. Очевидно, в Константинополе предпочитают школы помещать вдали от шума городского и от столичных соблазнов. Халки называют Константинопольским Оксфордом. Хотя остров и густо населен, но школа занимает отдельный холм и совершенно уединена. Она, как орлиное гнездо, белеет на вершине скалы. Уже тяжелый подъем в гору навеял на одного путешественника такие прекрасные размышления: «Любящий созерцать может видеть в таком подъеме символическое изображение того незримого труда, с каким христианский богослов восходит на мысленную гору возможно точного и полного боговедения, особенного труда в такие минуты, когда жизнь какой-либо страсти утомляет нравственные силы благочестивого труженика. Так, Царствие Божие нудится и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12)».

Святитель Фотий, патриарх Константинопольский.

С вершины холма открывается восхитительный вид на соседние острова, на Константинополь, на вечно интересное и привлекательное море. Недаром и самая гора называется иногда «театром». Здесь-то и расположена богословская школа; стоит она среди леса. Ее обитатели в одно и то же время пользуются и горным, и морским, и лесным воздухом. Чего еще нужно? Еще в глубокой древности знаменитый патриарх Фотий (IХ в.) основал здесь монастырь Святой Троицы. Теперь от монастыря осталась лишь небольшая церковь.

Халкинская школа управляется по уставу, составленному при патриархе Григорие VI в 1867 году. Раннейший устав Халкинской школы был между прочим рассмотрен митрополитом Московским Филаретом, который дал о нем такой отзыв: «Организация училища незавидна, управление училищем не очень достойно подражания, статьи о учении скудны, но в уставе есть примечательные правила относительно благочестия, нравственности, благочиния, хозяйства». Замечания мудрого святителя были приняты с благодарностью при составлении ныне действующего устава. С этим-то уставом мы и считаем долгом познакомить читателя.

Духовная школа на о. Халки.

Школа состоит в ведении особого комитета епископов — эфории, избираемой патриархом и Синодом. Управляет школой ректор (схоларх), который и дает отчет эфории, а через нее патриарху и Синоду. Схоларх обыкновенно архимандрит, но бывают схолархами и епископы, даже митрополиты. Нынешний схоларх — митрополит, кандидат нашей академии. Преподаватели назначаются эфорией по соглашению со схолархом и утверждаются патриархом и Синодом. Преподаватели состоят в священном сане. Воспитанники должны быть не моложе 18 лет и не старше 22, впрочем, окончившие курс гимназии принимаются до 25 лет. В школу принимаются только те, кто представит свидетельство, скрепленное подписью епископа, о добрых нравах и поведении. Каждый воспитанник должен иметь кого-либо из епископов поручителем в том, что он со всею точностью будет исполнять все обязанности, возлагаемые уставом на учеников школы, а также и в том, что по достижении определенного церковными канонами возраста, он примет священный сан. Если ученик покинет школу ранее окончания в ней курса или по окончании не примет священного сана по достижении канонического возраста, то поручитель его должен внести за каждый год обучения по 15 турецких лир (120 рублей). Впрочем, если ученик, хотя и не сразу, но все же примет священный сан, поручитель его получает штраф обратно.

Содержится школа на ежегодные взносы Вселенского патриарха, архиереев Вселенского престола и на добровольные приношения христиан — любителей науки. Ученики платят за содержание, тем более что, по словам проф. А. А. Дмитриевского, нашего известного знатока православного Востока, «контингент воспитанников составляют большею частью дети светских лиц, материально обеспеченных, воспитанники и родственники епархиальных архиереев, послушники или докимы состоятельных игуменов, епитропов и тому подобных, влиятельных в штатах Афонских монастырей лиц»^[2].

Духовная школа на о. Халки. Классы.

В школе проходят следующие науки: герменевтику (толкование Священного Писания), церковную историю, догматическое и нравственное богословие, патрологию, еврейскую археологию, пастырское богословие, гомилетику и катехитику, литургику, церковное право, антропологию, психологию, логику, этику, историю философии, греческий и латинский языки, риторику, арифметику, алгебру, геометрию, математическую географию, историю, языки: русский, болгарский, турецкий и французский, теорию музыки и пение.

Курс школы семилетний; в старших классах преобладают богословские предметы. При изучении классических языков ученики знакомятся и с церковными писателями. Проповеди воспитанников седьмого класса произносятся в храме в присутствии учеников и преподавателей.

Духовная школа на о. Халки. Зал.

Говоря об учебной жизни в школе, нельзя не сказать здесь хотя нескольких слов об экзаменах. Экзамены в школе отличаются особой торжественностью. Нередко на выпускных экзаменах присутствует весь Священный Синод во главе с патриархом. Экзамен имеет вид собеседования: каждый преподаватель предлагает экзаменующемуся различные вопросы из каждой богословской науки. Затем происходит как бы диспут: экзаменующийся защищает свое сочинение. Каждый из оканчивающих курс за месяц до экзаменов обязан представить схоларху сочинение на богословскую тему, избранную самим, но одобренную схолархом. Сочинение должно быть не менее печатного листа (16 страниц). Это-то сочинение экзаменующийся и должен защищать. Баллов в школе не употребляется, а достоинство успехов определяется словами: порядочно, хорошо, отлично^[3].

Диплом об окончании курса выдается только тому, кто имеет священный сан, конечно, не в женатом состоянии, а в монашеском. Окончившие курс именуются «дидаскалами православного христианского богословия», что можно переводить даже так: «магистр богословия». Конечно, титул слишком мало соответствует действительности. «Дидаскал православного христианского богословия» по существу дела более соответствует нашей несколько низшей магистра ученой степени, которая именуется «студент духовной семинарии».

Но нас интересует гораздо больше другая сторона строя Халкинской школы — ее воспитательный строй.

Духовная школа на о. Халки. Библиотека.

Внешний строй, порядок жизни в Халкинской школе совершенно монастырский, точнее — скитский. День начинается в 5 часов утра, когда все воспитанники обязательно встают. Тотчас совершается утреня, ежедневно учащиеся обязательно посещают богослужения. После завтрака, с 8 до 12 часов, уроки. Обед и отдых до 2 часов. С 2 до 4 опять уроки. В половине пятого часа вечерня, после которой занимаются приготовлением уроков. В 8 часов ужин и повечерие. Каждый воскресный день схоларх и прочие преподаватели по очереди произносят в школьном храме за богослужением поучения. К богослужению как учителя, так и ученики являются все неопустительно, поют и читают. Исповедуются и Святых Таин приобщаются воспитанники не менее четырех раз в году: в день Рождества Христова, в Пасху, в праздник святых апостолов (30 июня) и в Успения день. Трапеза у преподавателей и у воспитанников общая, весьма скромная. Во время трапезы на особой кафедре воспитанники по очереди читают преимущественно творения святителя Иоанна Златоуста. Ректор и преподаватели обедают за одним столом. Пред началом трапеза благословляется ректором, а в его отсутствие старшим преподавателем.

Остров Халки.

На прогулку воспитанники выходят одновременно и все вместе дважды в день; прогулки совершаются не далее как по склону холма, покрытого тропической растительностью, под наблюдением особых надзирателей. Никаких «развлечений», конечно, не полагается тем, кто должен быть всегда самособранным. Нет в школе и музыкальных инструментов, изобретенных, как всякому достоверно известно, ближайшим потомком Каина — Иувалом (см.: Быт. 4, 21). Женский пол не подпускается к школе на расстояние пушечного выстрела. Для чтения воспитанник может иметь свои книги, но книги, которые расходятся с требованиями благочестия и доброй нравственности, а также противные государственному устройству страны, безусловно, воспрещены. Мы не говорим уже о курении табака и употреблении спиртных напитков.

Являясь к схоларху, воспитанники пред началом своей с ним беседы делают земной поклон («метание») и целуют его руку. То же и по окончании беседы. Ученикам внушается быть правдивыми в сношении со всеми. «Ученики должны относиться друг к другу как брат к брату». Раздоры, партии, тайные сходбища, понятно, совсем неизвестны. Ни один из учеников не имеет права самовольно делать никому никаких замечаний, даже самому последнему слуге.

Вполне понятно, что соответственно всему строю школьной жизни воспитанники не носят неприличной и для всех-то православных христиан одежды нашего «духовного» (?!!) юношества, которое по непостижимым судьбам неизвестно чьей воли одеяно рассудку вопреки в полувоенные мундиры с гвардейскими пуговицами и возбуждает большое удивление даже у людей западных, как это было в 1908 году в Московской академии при посещении ее английским епископом Ингрэмом. Нет, воспитанники Халкинской богословской школы одеты в единственно приличную духовному юноше одежду. Их костюм состоит из подрясника, подпоясанного черным кожаным ремнем, и короткой ряски. На голове они носят невысокую камилавку (скуфу), под которую подбирают по восточному обычаю свои длинные волосы. В руках носят четки. Они не боятся, таким образом, и вовне быть духовными; не стесняются своего будущего служения, к чему приучаются наши «духовные» юноши.

Богословская школа на о. Халки

Когда представляешь себе строй Халкинской богословской школы, невольно начинаешь завидовать. Как ясно поставлены там цели и как прямо там идут к их осуществлению! Кто хочет быть пастырем Церкви, для того на Востоке есть настоящая духовная школа, и школа эта не гоняется за тремя зайцами сразу, как у нас. Кто поступил в духовную школу, зачем и для чего ему скитаться по дикой пустыне светской жизни, светских интересов и привычек? У нас хотят одной школой (по названию духовной) служить и Богу, и миру. Ничего и не получается, ибо еще апостол Иаков сказал: Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4). Для наших школ строй, подобный халкинскому, неужели только сладкая мечта, ежеминутно разбивающаяся о неприглядную действительность? Да не будет... Не напрасно величайший святитель ХIХ века митрополит Филарет говорил: «В халкинском уставе есть примечательные правила относительно благочестия, нравственности и благочиния». А проф. А. П. Лебедев, которого трудно заподозрить в «монашеских», «клерикальных», «иезуитских» и подобных тенденциях, добавляет: «Только тот не согласится с великим святителем в данном случае, чье нравственное чувство притуплено и извращено»^[4].

Халкинская школа — церковная школа. В ней нет приюта на время для людей чужих и даже враждебных Церкви. Она только для тех, кто желает жизнь отдать одной Церкви.

Правда, бывает и там, что окончивший школу снимает ряску и камилавку, стрижет волосы и поступает в Афинский университет на разные факультеты. Но это исключения, да такие люди и не получают никакого диплома. Большая же часть питомцев школы с честью подвизается на служении Православной Церкви. Не напрасно патриарх Анфим VII говорил в 1896 году, что Халкинское училище — «живоносный источник, из которого обильно текли на весь православный народ струи учения Божественной и безупречной веры и из которого достойная соревнования вереница левитов пила и в свою очередь поила жаждущих Божественными учениями священного благовествования».

Пред нами лежит список 342 окончивших курс Халкинской школы до 1899 года. И вот мы видим здесь целые ряды имен с добавлениями: μοναχός, μοναχός, ίερομοναχός, ίερομοναχός, διάκονος, διάκονος и т.д.— 225 одних диаконов (то есть иеродиаконов, потому что все неженатые)! А внизу, в примечаниях, видишь: μητροπολίτης, μητροπολίτης, α̉ρχιεπίσκοπος, ε̉πίσκοπος и т. д. Есть и патриархи (четыре)^[5]. А возьмешь в руки хотя бы списки окончивших курс Московской духовной академии — редко-редко, не на каждой даже странице, видишь отрадное примечание: «в монашестве имярек». А то все ничего не говорящие имена! Имя и фамилия, имя и фамилия! А что от этих имен для Церкви Божией — неизвестно!

Греческий священник. Фотография начала XX века.

Так великая Константинопольская Церковь решает вопрос о духовной школе. Там поняли, что воспитание пастыря возможно и должно протекать не среди светской мирской обстановки со спектаклями, балетами, театрами, маскарадами, офицерскими мундирами, парламентским самоуправлением, а среди обстановки церковной, монастырской с ее богослужениями, благочестивыми размышлениями, подвигами, духовным чтением, общим братолюбием. Каким пастырским добродетелям в самом деле могут научиться воспитанники наших духовных школ, если они нередко боятся и стыдятся надеть стихарь, вынести за богослужением свечу, сказать проповедь, с негодованием отвергают духовную одежду, а светскую одежду странного вида носят с удовольствием, стараются как можно меньше походить на духовных, чтобы их не признали «кутейниками».

«Если бы, — пишет проф. А. П. Лебедев, — каким-либо волшебством перенести студентов какой-либо из наших академий в запертую ограду Халкинской школы, то никто в мире не уверил бы их, что они обретаются в так называемом “училище великой Церкви”, а не в великой тюрьме. Но греки не мы, и мы не греки. У них, взирающих на Восток, и многое не так, как у нас, устремляющих взоры более на Запад»^[6]. Беда, однако, в том, что в вопросе о духовной школе мы и на Запад-то не глядим; ведь и там духовная школа не сословна, а церковна^[7]. Мы, православные русские люди, создали такую духовную школу, какой не знают ни Восток, ни Запад, от которой и сами мы не знаем, как отделаться.

^[1] Проф. А. А. Дмитриевский. Труды Киевской духовной академии. 1891. Т. 3. С. 136-137.

^[2] Там же. С 138.

^[3] Здесь заметно влияние митр. Филарета, который писал: "Определение успехов учащихся числами и баллами есть странное превращение умственного в механическое. Нельзя почитать удовлетворительным этого превращения разумных свидетельств о разумных действиях учеников в бессловесные числа, которые и решают судьбу ученика сложением и вычитанием". Митр. Филарет не одобрял и экзамена по билетам. "Науку бросают, - говорил он, - в воздух в беспорядке на изорванных лоскутках. Этот способ сам себя обманывает... Истина лучше открыться может, когда испытатель выйдет из порабощения билетам".

^[4] Проф. А. П. Лебедев. История Греко-Восточной Церкви. С. 476.

^[5] Εκκλησιαστική Άλήθεΐ3.1899- ° 47. Σελ. 437-442, ° 50. Σελ. 465-470.

^[6] Проф. А. П. Лебедев. Цит. соч. С. 460.

^[7] О западных школах будет впереди особая речь. Но приведем здесь, что говорит о католических студентах профессор нашей академии В. А. Соколов: "Католические семинаристы и студенты ходят по городу стройными вереницами, попарно, в сопровождении кого-либо из своих надзирателей или наставников. Наблюдая этих юношей, я невольно удивлялся царящей над ними дисциплине, их образцовому поведению при богослужениях и их замечательной, как видно, совершенно искренней и пламенной набожности. Попробуйте-ка наших студентов духовных академий одеть в рясы и водить парами по улицам! Трудно даже и представить себе, какой отчаянный протест и какие серьезные затруднения встретила бы эта попытка. А католический студент охотно подчиняется всему этому, потому что он дорожит своим духовным званием и гордится своей сутаной, как офицер своим мундиром... С гордостью носит свою сутану и пойдет в ней, не смущаясь, куда угодно". Поездка в Рим на Пасху юбилейного года. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1902. С. 25-26.