Материалы 15 июня 2010 г.

Святитель Николай Сербский, епископ Охридский и Жичский (1880– 1956) — богослов, философ, почетный доктор нескольких всемирно известных университетов — самая крупная фигура в сербской духовной литературе. Его по праву называют Сербским Златоустом. Литературные и богословские труды святителя, написанные простым и доступным языком, поражают разнообразием, силой и глубиной. В 1-ю и 2-ю книги сборника вошли беседы святителя Николая на воскресные евангельские чтения, проведенные им в разные годы. В 3-ю книгу сборника вошли «Миссионерские письма» — ответы святителя на разнообразные вопросы мирян.

Во время нашей беседы я рассказал отцу Михаилу о моем друге, докторе Гуннере Розендэле, настоятеле лютеранского прихода в Осби, в Швеции. Посещаемость храмов в Швеции очень низка. Так было и в Осби, когда доктора Розендэла назначили туда более двадцати лет назад. Новый настоятель начал служить шведскую мессу в церкви ежедневно, что являлось неслыханной вещью в Швеции, и, кроме того, совершать все ежедневные службы, предписанные Шведской Церковью, которые едва ли отправлялись даже в соборах.

Владыка рассказывал мне о своем детстве, о том, как впервые пришел в храм, как на него, шестилетнего, возложил стихарь священнослужитель, причисленный теперь к лику новомучеников. Рассказывал, как влюбился в учительницу немецкого, как в двадцатые годы, юношей еще, был арестован за веру. Как, оказавшись в камере среди священников, дьяконов и прочих страдальцев Христовых, извлек из кармана Евангелие на немецком языке, завалился на верхние нары и не без хвастовства раскрыл книгу. Подошел старый ксендз и на чистейшем немецком жестко выговорил: – Эту книгу, молодой человек, можно читать только стоя.

Ведение регулярных летописей церковной жизни, осуществляемое по распоряжению Синода во второй половине XIX века в каждом храме, каждом монастыре, должно было облегчить задачу будущим поколениям историков Русской Православной Церкви. Тогда существовала целая глубоко продуманная программа, очень серьезная. К сожалению, сегодня мы в собирании сведений о церковной жизни последних двух десятилетий еще не достигли подобного уровня.

«Помыслы подобны ветрам, кои дуют из поколебленного ума и возбуждают раздражительную и вожделевательную природу человеческую». Какою же тьмою становится тогда наша душа! Она приходит в смятение и, как слепая, бредет на ощупь то одним, то другим путем.

Спасение души — главное. Но спасает души Спаситель, а не мы. Мы только веру свою, свою Ему преданность свидетельствуем, а Он уже по мере нашего прилепления к Нему подает нам все нужное ко спасению.

Слово о вере необходимо. Но есть и невербальная проповедь. Разве колокол не благовествует? Благовествует, да еще как смиренно! Имя Божие не названо, а душу позвали молиться! Разве птицы, по утрам начиная петь, не служат птичью полунощницу? Да и вся природа разве есть что иное, как непрестанный шепот о Творце и указующий перст на Него?

Я видела странные вещи под солнцем, которые совершали мои земные братья. Один слизывал мед с острия бритвы; он резал губы и язык, но словно не чувствуя боли продолжал глотать мед, смешанный с кровью. Другой прыгал вверх, желая сорвать с неба звезды, и падал в изнеможении, а затем, поняв, что звезды высоко, стал ловить ветер и прятать его за пазуху. Я видела левита, который читал тору, а когда в его ворота постучался нищий, то приказал выгнать его, и подумала: лучше было бы левиту вовсе не знать имени Бога.

Приходит ко мне женщина: «Я устала от мужа, от детей, устала от работы. Хочу остаток дней (а она ещё достаточно молодая) прожить в покое и душевном мире». Я сказал ей, что её проблема – она сама, монастырь не только не избавит её от бед, но и усугубит их. Проблема взаимопонимания с ближним (а ведь именно на это пожаловалась женщина) возникнет в общении с сёстрами, с игуменьей – только сильней: оттуда не уйдёшь, никому не пожалуешься, там – это будет твой крест.

Идол продажи берет у девушек их нежность, их трепет, их неповторимость. Берет, оставляя взамен разбитые мечты, депрессии, странную болезнь анорексию и попытки суицидов. Кому-то везет – и тогда создаются мифы. И все новые и новые пятнадцатилетние, поверив в них, как бабочки на свет, устремляются в этот мир вечного соблазна…