Доклад протоиерея Владислава Цыпина о проекте «Положения о церковном суде»

Судебная власть представляет собой один из видов церковной правительственной власти. Церковь Христова— это Царство не от мира сего (Ин. 18, 36), в то же время это— Царство, видимо явленное в сем мире. С человеческой стороны она представляет собой, по авторитетному определению из «Катехизиса» святителя Филарета, «общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и Таинствами» .

Поскольку в состав земной воинствующей Церкви входят люди, хотя и призванные к Богоподобию и святости, но немощные и грешные, способные совершать преступления против заповедей Божиих и нарушать церковные установления, в земной Церкви есть место для осуществления ею самою судебной власти над своими чадами. Господь, проповедуя любовь к ближним, самоотречение и мир, не мог одобрять споры между учениками, но сознавая человеческую немощь Своих последователей, Он вручил созданной Им Церкви власть решать споры, которые возникают между ее чадами, а также применять прещения по отношению к ее согрешающим членам, вплоть до совершенного отлучения их от церковного общения: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи Церкви, а если и Церкви не послушает, то да будет от тебе как язычник и мытарь» (Мф.18, 15–17). Апостол Павел укорял Коринфских христиан: «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых?.. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?» (1Кор.6; 1, 3–7).

Следуя наставлениям святого апостола, древние христиане избегали имперских судов, разбирательство дел в которых было связано с языческим культом, и представляли свои споры на суд епископов. В эпоху гонений приговоры епископов, недействительные в государственном праве, не имевшие исполнительной силы в гражданском обществе, опирались исключительно на их духовный авторитет. Но после издания Миланского эдикта обычай христиан судиться у своих епископов получил государственную санкцию, а судебные решения архиереев стали опираться на исполнительную силу государства. Святой Константин Великий предоставил христианам право переносить любые тяжбные дела на суд епископов, приговор которых признавался окончательным. Безапелляционный епископский суд, наделенный официально-государственным статусом, по мере христианизации империи с успехом стал конкурировать с юрисдикцией гражданских магистратов.

Но помимо дел, по которым епископский суд имел характер полюбовного разбирательства, по взаимному согласию сторон, некоторые дела уже по самому характеру своему подлежали в Византии церковному суду. Исключительно епископский суд был компетентен рассматривать гражданские тяжбы между клириками. Отцы Халкидонского Собора по этому поводу изрекли в 9-м правиле: «Аще который клирик с клириком же имеет судное дело, да не оставляет своего епископа, и да не перебегает к светским судилищам. Но сперва да производит свое дело у своего епископа, или, по изволению того же епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки сему поступит, да подлежит наказаниям по правилам. Аще же клирик со своим, или со иным епископом имеет судное дело, да судится в областном соборе». В Византийской империи подсудность клириков своим архиереям даже по гражданским делам признавалась безусловной канонической нормой. Тем более исключительно церковному суду подлежали тяжкие грехи и церковные преступления клириков и мирян. Что же касается брачных дел, то вопросы о действительности заключенных браков, о расторжении браков в поздневизантийскую эпоху подлежали духовному суду, а определение гражданских, имущественных последствий брака или его расторжения преимущественно входило в компетенцию суда имперского.

Для устройства церковного суда характерен принцип, отличающий его от светских судов, которые в современных государствах обычно отделены от административной и законодательной власти: в Церкви полнота судебной власти, равно как и власти законодательной и исполнительной принадлежит епископату, осуществаляющему ее применительно к епископам соборно, а применительно к клирикам и мирянам, как правило, единолично. В епархии судебная власть, по канонам, сосредоточивается в лице ее верховного пастыреначальника и правителя— епархиального архиерея. По 32-му Апостольскому правилу: «Аще который пресвитер, или диакон от епископа во отлучении будет, не подобает ему в общение прияту быти иным, но точию отлучившим его, разве когда случится умрети епископу, отлучившему его». При этом епископ, имея полноту судебной власти над клириками и мирянами, вверенными Богом его попечению, ведет расследование не единолично, а опираясь на помощь и советы своих пресвитеров, а также мирян. В соответствии с канонами на постановления епископского суда могут подаватьсмя апелляции к областному епископскому Собору (14 прав. Сард. Соб.; 9 прав. Халкид. Соб.). Этот же Собор является первой инстанцией для суда по жалобам клириков и мирян на своего епископа или по жалобе одного епископа на другого. При существовании промежуточной инстанции между епархиями и поместной Церковью в виде митрополичьего округа, а в Византии сложилось именно такое церковное устройство, на решения митрополичьего собора, в соответствии с канонами, могут подаваться апелляции собору всей поместной Церкви, на суд Поместного Собора идут и жалобы на митрополита. Отцы Халкидонского Собора в заключении 9-го правила изрекли: «Аще же на митрополита области епископ, или клирик, имеет неудовольствие, да обращается или к екзарху великия области, или к престолу царствующаго Константинополя, и пред ним да судится».

Основные принципы юрисдикции и устройства церковного суда были заимствованы на Руси после ее Крещения у Византии. Но у нас в ту эпоху действующее смветское право не вышло еще за рамки обычного народного права, оно несравнимо было с филигранно разработанным римским правом, которое лежало в основе юридической жизни Византии, поэтому церковная иерархия, пришедшая к нам из Византии после Крещения Руси, получила в свою юрисдикцию много таких дел, которые в самой Византии были подсудны гражданским магистратам. Компетенция церковного суда в Древней Руси была необычайно обширна. По церковным уставам князей св. Владимира и Ярослава Мудрого, все отношения гражданской жизни, которые касались религии и нравственности, были отнесены к области суда епископского. Это могли быть дела, по византийским юридическим воззрениям, чисто гражданские. Так, согласно Уставу святого Владимира, к ведению церковного суда были отнесены разные виды волшебства, гробокопательство, идолопоклонство, осквернение храмов, избиение сыном отца или матери дочерью, противоестественные пороки, убийство матерью незаконно прижитого младенца. Уже в Византии брачные дела подлежали ведению по преимуществу церковного суда; на Руси же Церковь получила в свое исключительное ведение все дела, связанные с супружескими союзами. Правовые нормы уставов св. Владимира и Ярослава сохраняли полную силу вплоть до Петровской реформы. В Стоглаве приводится полный текст церковного Устава св. Владимира как действующего закона.

В XVII веке церковная юрисдикция по гражданским делам расширилась в сравнении с более ранней эпохой. В «Выписке о делах, находившихся в патриаршем Разряде», сделанной для Большого Московского Собора 1667г., перечислены такие гражданские дела, как: 1) споры по действительности духовных завещаний; 2) тяжбы о разделе наследства, оставленного без завещания; 3) о неустойках по брачным сговорам; 4) споры между женой и мужем о приданом; 5) споры о рождении детей от законного брака; 6) дела об усыновлениях и о праве наследования усыновленных; 7) дела о душеприказчиках, которые женились на вдовах умерших; 8) дела по челобитьям господ на беглых холопов, принявших постриг или женившихся на свободных. По этим делам все лица— и клирики, и миряне— на Руси были подсудны церковному, епископском суду.

Русская Церковь с начала своего бытия имела только две инстанции судебной власти: епархиального архиерея и высшую церковную власть - Собор во главе с митрополитом, который, впрочем, до начала нашей автокефалии был нижестоящим учреждением по отношению к Собору и Патриарху в Константинополе. После учреждения Патриаршества в 1589 г. высшая власть в Русской Церкви, в том числе и судебная, принадлежала Освященному Собору во главе с Патриархом.

С введением синодальной системы управления юрисдикция церковных судов решительно сужается. Радикальному сокращению подверглась компетенция церковных судов по гражданским делам духовенства. Практически весь этот разряд дел отошел к светскому суду. По Уставу Духовных Консисторий, суду епархиального начальства подлежали лишь дела, связанные с тяжбами между клириками из-за пользования церковными доходами и с жалобами на духовных лиц, будь то со стороны клириков или мирян, на неуплату бесспорных долгов и на нарушение иных обязательств. По «Духовному регламенту» и резолюциям Петра Великого на доклады Святейшего Синода, в ведомстве церковного суда оставлены были дела бракоразводные и о признании браков недействительными. С учреждением Синода почти все те уголовные дела, которые прежде входили в юрисдикцию святительских судов, были переданы судам гражданским. Церковному суду подлежали в синодальную эпоху только те преступления, за которые уголовные кодексы не налагали уголовного наказания, а предусматривали лишь церковное покаяние: например, уклонение от исповеди по нерадению, соблюдение новообращенными инородцами прежних иноверных обычаев, покушение на самоубийство, отказ в помощи погибающему, принуждение родителями своих детей к вступлению в брак или к постригу. Хотя деяния эти значились в уголовном кодексе, но государство все-таки сознавало, что тут речь идет не столько об уголовных преступлениях в собственном смысле слова, сколько о преступлениях против религиозного и нравственного закона.

Что касается уголовных преступлений духовенства, то в синодальную эпоху все они стали предметом разбирательства судов светских. В Синод или к епархиальным архиереям виновные клирики направлялись только для снятия с них сана. Исключение оставлено было лишь за преступлениями клириков против своих служебных обязанностей и благочиния, и за делами по жалобам о личных обидах, наносимых духовными лицами и клириками мирянам.

В синодальную эпоху епископат в лице епархиальных архиереев и Святейшего Синода сохранил полноту церковной судебной власти в России. Все судебные дела, подведомственные духовному суду, разбирались Консисториями, однако решения Духовной консистории подлежали утверждению со стороны правящего архиерея, который мог и не согласиться с суждением Консистории и вынести самостоятельное решение по любому делу. При этом однако почи все дела, рассматриваемые епархиальным судом, даже без подачи апелляций, подлежали ревизии и утверждению Святейшим Синодом. Исключение составляли дела по обвинениям духовных лиц в таких проступках, за которые полагалось лишь дисциплинарное наказание, бракоразводные дела по осуждении одного из супругов к наказанию, связанному с лишением всех прав состояния, а также разводы из-за безвестного отсутствия крестьян и мещан, и дела по расторжению браков жен без вести пропавших или взятых в плен военнослужащих низших чинов. Все остальные церковно-судебные дела передавались для окончательного утверждения в Святейший Синод. Такая сверхцентрализация, сужая власть епархиального архиерея, со временем стала воспринматься епископатом, духовенством и церковным народом как один из существенных пороков синодальной системы церковного управления.

В ходе реформ 1860-х гг. обер-прокурором Св. Синода графом Д.А.Толстым был поставлен вопрос о реформе церковного суда. Однако подход обер-прокурора к задуманной реформе носил сомнительный с церковной точки зрения характер, о чем говорит уже сама формулировка вопроса: не надлежит ли и церковные суды перестроить сообразно тем началам, на которых преобразована судебная часть по гражданскому, военному и морскому ведомству. Тем самым игнорировался совершенно самостоятельный, основанный на канонах строй церковного управления и суда. В 1870 г. по настоянию обер-прокурора Св. Синодом был составлен Комитет по реформе церковного суда под председательством архиепископа Литовского и Виленского Макария (Булгакова), впоследствии митрополита Московского, который заменил ранее, в 1865 г., образованный Комитет, председательство в котором было возложено тогда на архиепископа Тверского Филофея (Успенского), поскольку первый Комитет не выработал проекта реформы. В проекте, составленном новым Комитетом в развитие идей, выдвинутых графом Д. А. Толстым, предусматривалось учреждение отдельных церковно-судебных инстанций, причем низшую судебную инстанцию должны были составить епархиальные суды, по нескольку в каждой епархии, в качестве судей в них предполагалось назначать священников властью епархиального архиерея. Второй, апелляционной инстанцией должен был стать духовно-окружной суд, один на несколько епархий, судьи которого избирались бы в епархиях и утверждались епископами. Третью инстанцию должно было составить Судебное отделение Св. Синода, в которое бы входили епископы и священники, назначаемые Императором. И наконец, четвертую, высшую инстанцию должно было представлять совместное Присутствие Св. Синода и его Судебного отделения. Таким образом, в формирование судебных органов включалось на уровне второй инстанции выборное начало, в процедурном отношении новые церковные суды должны были руководствоваться примером реформированных гражданских судов, включая состязательный порядок судебных прений.

Этот проект вызвал резкую критику со стороны епископата, усмотревшего в предложенном проекте угрозу каноническому строю Церкви и настаивавшего на сохранении в неприкосновенности канонической монополии епископата на судебную власть в Церкви. Никогда ранее инициатива правительства в сфере церковной политики не встречала со стороны епископата в синодальную эпоху столь единодушного сопротивления. Инициатору судебной реформы пришлось в конце концов отказаться от своего замысла. При этом противники предложенной реформы сознавали необходимость реформирования церковного суда, но стремились действовать в этой области в строгом соответствии с канонами.

В связи с подготовкой Поместного Собора в 1905 г. архиереям предложено было Св. Синодом выразить свое отношение к пересмотру «законоположений о существующих органах епархиального управления и суда и преобразовании оных согласно с каноническими соборными началами». В большинстве поступивших «Отзывов» содержались различные предложения по преобразованию устройства церковного суда. Этот вопрос рассматривался также на Предсоборном Присутствии 1906 - 1907 гг., и потом в Предсоборном Совете 1917 г.

На Поместном Соборе 1917 – 1918 гг. был образован Отдел о церковном суде под председательством митрополита Владимирского Сергия, впоследствии Святейшего Патриарха. Соборный отдел рассматривал выработанные Предсоборным Советом «Общие положения об основании устройства церковного суда». Проект, предложенный Предсоборным советом, обсуждался в обстановке резкой полемики. Особенно дискуссионными были вопросы об участии мирян в составе церковных судов, о месте епископов в церковном суде, о разделении церковной администрации и церковного суда. Выработанный в завершении длительной дискуссии проект «Устава об устройстве церковного суда» предусматривал учреждение четырех инстанций церковного суда – благочиннического, еапархиального, областного (с полномочиями в границах проектируемых митрополичьих округов) и Высшего церковного суда. Участие мирян и пресвитеров предусматривалось для всех церковно-судебных инстанций. Соборный отдел выработал также другие проекты, в том числе «Устава о церковных наказаниях» и «Правил делопроизводства о расторжении брачного союза, освященного Церковью». Проекты определений «О восстановлении в священном сане лиц, лишенных сана по суду» и «О поводах к расторжению церковных браков» были приняты Собором и вошли в состав действующего права Русской Православной Церкви.

Что же касается «Устава церковного судопроизводства», то доклад о нем были зачитан членом соборного Отдела церковного суда И. С. Стахиевым 29 августа 1918 г., незадолго до вынужденного закрытия Собора. На пленарном заседании продолжилась дискуссия, которая ранее велась в Отделе. Особенно резкие возражения вызвала содержавшаяся в проекте концепция независимости церковного суда, которая в критических выступлениях интерпретировалась как антиканоническая попытка устранить епископат от церковного суда. Митрополит Сергий, Председатель отдела, в своем выступлении энергично поддержал предложенный проект. Голосование проводилось постатейно, в документ вносились поправки, но его общая концепция оставалась неизменной. 17 сентября пленарное заседание Собора приняло окончательный вариант «Устава», который подлежал затем утверждению на Совещании епископов. На этом Совещании «Устав» обсуждался в течение двух дней и в обстановке острой полемики. По результатам голосования принятый на пленарном заседании Собора «Устав» был отклонен – за его принятие было подано 9 голосов, против – 24. Голосование было поименным и зафиксировано в протоколе. Поэтому имена голосовавших за и против известны. В меньшинстве оказались проголосовавшие за проект Предстоятель Церкви святитель Тихон, председатель Отдела о церковном суде митрополит Сергий, впоследствии Святейший Патриарх, священномученики митрополиты Агафангел (Преображенский) и Кирилл (Смирнов). Среди большинства участвовавших в Совещании епископов, отвергшего «Устав», были священномученики Серафим (Чичагов), Никодим (Кротков) и Анатолий (Грисюк), митрополит Арсений (Стадницкий), архиепископы Михаил (Ермаков), Анастаситй (Грибановский).

Во времена гонений Русская Церковь не имела возможности приступить к решению вопроса о канонически правильном устроении церковного суда, хотя созданный декретом 1918 г. «Об отделении Церкви от государства» радикально новый режим церковно-государственных отношений, а также коренное изменение строя церковного управления в результате восстановления Патриаршества, не оставили возможности сохранения системы церковного судопроизводства, сложившейся в синодальную эпоху.

«Устав об управлении Русской Православной Церковью», принятый Поместным Собором 1988 г. наделяет судебными полномочиями Поместный и Архиерейский Соборы, Св. Синод и Епархиальные советы во главе с правящими архиереями.

В «Уставе Русской Православной Церкви», принятом Архиерейским Собором 2000 г., теме церковного суда посвящена его 7-я глава. В ней декларируется положение о том, что судебная власть в Русской Церкви «осуществляется церковными судами посредством церковного судопроизводства. Никакие другие церковные органы и лица не вправе принимать на себя осуществление функций церковного суда». При этом единство церковной судебной системы обеспечивается «соблюдением всеми церковными судами установленных правил церковного судопроизводства; признанием обязательности исполнения каноническими подразделениями и всеми членами Русской Православной Церкви судебных постановлений, вступивших в законную силу».

Устав устанавливает три инстанции церковного суда и впервые в истории Русской Церкви вводит отдельные церковные судебные учреждения. При этом необходимо отметить, что в ХХ столетити церковно-судебные учреждения существуют в некоторых других поместных Церквах, в частности, в Сербской и Элладской, на епархиальном уровне учреждены духовные суды в Русскойц Зарубежной Церкви. Церковно-судебными инстанциями «Устав» называет епархиальные суды, имеющие юрисдикцию в пределах своих епархий; общецерковный суд, с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви и в качестве органа высшей судебной власти – суд Архиерейского Собора с юрисдикцией в пределах Русской Православной Церкви. В соответствии с «Уставом» 2000 г. Поместный Собор утратил судебные функции. В состав Поместного Собора, помимо епископов, входят также клирики и миряне. Поскольку однако нет канонов, которые бы наделяли судебной властью в Церкви персонально или коллегиально клириков и мирян, упразднение судебной компетенции Поместного Собора представляется канонически правомерным актом.

В 2003 г. Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием Вторым на Историко-правовую комиссию Русской Православной Церкви была возложена обязанность подготовить проект «Положения о церковном суде» для рассмотрения его на очередном Архиерейском Соборе. Комиссией был выработан проект, соответствующий основным положениям 7-ой главы «Устава Русской Православной Церкви». По его представлении на благоусмотрение Святейшего Патриарха и в процессе дальнейшего обсуждения документа было сделано заключение о том, что этот проект отличается избыточной детализацией, чрезмерно сложен процессуально и не соответствует реальному кадровому потенциалу нашей Церкви, а также ввиду громоздкости проектируемого судебного аппарата требует значительных финансовых затрат, превышающих возможности большинства епархий. Подготовленный Комиссией проект был использован затем в качестве материала для выработки более лаконичного документа- “Временного положения о церковном судопроизводстве для епархиальных судов и епархиальных советов, выполняющих функции епархиальных судов ”, которое и было принято на заседании Священного Синода 1 октября сего года.

“Временное Положение о церковном судопроизводстве в епархиях РПЦ” состоит из двух разделов -первый раздел содержит общие положения о епархиальном судопроизводстве, а второй раздел регулирует порядок его осуществления. Временное Положение включает в себя семь глав, определяющих соответственно основные начала епархиального судопроизводства; состав епархиального суда и полномочия его членов; порядок принятия дела к рассмотрению; состав лиц, участвующих в деле и особенности вызовов их в суд; виды, а также порядок сбора и оценки доказательств; процесс рассмотрения дела в епархиальном суде; порядок принятия и утверждения судебного решения.

Временное положение исходит из основных начал церковного судопроизводства, предусмотренных пунктами 2, 3, 8-9 главы VII Устава Русской Православной Церкви. К числу основополагающих принципов, о которых идет речь, относятся канонические основания епархиального судопроизводства. В силу ст. 1 Временного положения епархиальное судопроизводство осуществляется на основании священных канонов.

Еще одним важным принципом епархиального судопроизводства является единство судебной системы РПЦ. Этот принцип обеспечивается соблюдением епархиальными судами установленных правил епархиального судопроизводства; признанием обязательности исполнения всеми членами и каноническими подразделениями Русской Православной Церкви решений епархиальных судов, вступивших в законную силу.

Следует иметь ввиду, что обязательному исполнению подлежат не только решения епархиальных судов, вынесенные по окончании рассмотрения дела, но также вызовы, запросы и иные подобные распоряжения епархиальных судов.

Временное положение предусматривает, что разбирательство дел в епархиальном суде является закрытым. В этом заключается одно из существенных отличий церковного судопроизводства от светского (гражданского и уголовного). Как известно, государственное законодательство предусматривает в качестве общего правила открытое судебное разбирательство с присутствием всех желающих. Между тем, правила церковного судопроизводства допускают присутствие на судебном заседании только лиц, участвующих в деле (т. е. сторон, свидетелей и иных лиц, которые вызываются в епархиальный суд для опроса по обстоятельствам дела).

Ведению епархиальных судов подлежат следующие категории дел: -по отношению к клирикам- дела по обвинению в совершении деяний, влекущих за собой канонические прещения в виде временного или пожизненного запрещения в священнослужении, извержения из сана, отлучения от Церкви;

-по отношению к монашествующим, а также послушникам и послушницам – дела по обвинению в совершении деяний, влекущих за собой временное отлучение от церковного общения или отлучение от Церкви;

-по отношению к мирянам, относящимся к разряду церковно-должностных лиц, - дела по обвинению в совершении деяний, влекущих за собой временное отлучение от церковного общения или отлучение от Церкви.

- иные дела, которые по усмотрению епархиального архиерея требуют дополнительного исследования

Заявление о церковном правонарушении должно быть составлено и подано членом или каноническим подразделением Русской Православной Церкви в письменной форме, адресовано епархиальному архиерею и подписано заявителем. Анонимное заявление не может служить поводом для рассмотрения дела в епархиальном суде. В заявлении о церковном правонарушении должны содержаться:

- имя и титул епархиального архиерея, которому подается заявление;

-сведения о заявителе с указанием его места жительства или, если заявителем является каноническое подразделение Русской Православной Церкви, его места нахождения;

- известные заявителю сведения об обвиняемом в совершении церковного правонарушения лице;

- в чем заключается церковное правонарушение;

- обстоятельства, на которых заявитель основывает свои утверждения, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства;

- перечень прилагаемых к заявлению документов.

Важно, что в полном соответствии со священными канонами не принимаются заявления от следующих лиц:

- находящихся вне церковного общения (в случае рассмотрения дел вероучительного, пастырского или богослужебного характера);

- недееспособных в соответствии с государственным законодательством ;

- осужденных церковным судом за заведомо ложный донос или лжесвидетельство;

- клириков по обстоятельствам, которые стали им известны из исповеди.

Епархиальный архиерей вправе рассмотреть заявление о церковном правонарушении единолично и вынести собственное решение по делу. Однако, в том случае, если дело сложное и требует дополнительного исследования, он может передать его на рассмотрение епархиального суда.

Епархиальный суд состоит не менее чем из пяти судей, имеющих епископский или священнический сан. Председателем епархиального суда может быть лицо в епископском или священническом сане. Председателя, заместителя Председателя и секретаря епархиального суда назначает епархиальный архиерей. При этом он сам вправе выступить в качестве председателя. Остальные судьи епархиального суда избираются Епархиальным собранием по представлению епархиального архиерея. Срок полномочий судей епархиального суда - три года, с возможностью переназначения или переизбрания на новый срок. При этом епархиальный архиерей вправе собственным решением досрочно прекратить полномочия судей по основаниям, предусмотренным ст. 9 “Временного положения”. К числу таких оснований относятся:

- письменное прошение судьи епархиального суда об увольнении от должности;

- неспособность по состоянию здоровья или иным уважительным причинам осуществлять полномочия судьи епархиального суда;

-смерть судьи епархиального суда, объявление его умершим или признание безвестно отсутствующим в установленном государственным законодательством порядке;

-совершение судьей епархиального суда деяний, противоречащих священным канонам.

В ст. 10 “Временного положения” установлена обязанность судьи епархиального суда заявить самоотвод в случае, если он:

-является родственником (до 7 степени) или свойственником (до 4 степени) сторон;

-состоит в непосредственной служебной зависимости от сторон.

Кроме того, в состав епархиального суда, рассматривающего дело, не могут входить лица, состоящие между собой в родстве (до 7 степени) или свойстве (до 4 степени). Мотивированный самоотвод должен быть заявлен до начала судебного разбирательства. Решение о самоотводе судьи принимают судьи, присутствующие на данном судебном заседании.

В целях обеспечения быстрой и эффективной работы епархиальных судов они могут иметь собственный аппарат, сотрудники которого назначаются епархиальным архиереем.

Епархиальные суды финансируются за счет средств епархиального бюджета. Все судьи епархиального суда перед вступлением в должность (на первом заседании суда) дают присягу в присутствии епархиального архиерея. Текст присяги утвержден Священным Синодом и прилагается к Временному положению.

В п. 6 ст. 7 Временного положения предусмотрено, что в епархиях, где по каким-либо причинам отсутствует епархиальный суд, его функции выполняет Епархиальный совет. В этом случае полномочия Председателя епархиального суда осуществляет епархиальный архиерей; полномочия заместителя Председателя епархиального суда и секретаря возлагаются по усмотрению епархиального архиерея на членов Епархиального совета.

В разделе II Временного положения раскрыт порядок епархиального судопроизводства. Лица, участвующие в судебном разбирательстве, вызываются в епархиальный суд путем направления им письменных вызовов с таким расчетом, чтобы лицо, вызванное в суд, имело достаточно времени для своевременной явки на судебное заседание. Вызов в епархиальный суд направляется как по месту жительства, таки по месту служения или работы лица в каноническом подразделении РПЦ (например, на приходе или в монастыре). Последствия неявки извещенных лиц на судебное заседания зависят от роли этих лиц в судебном процессе. Так, если на судебное заседание не явилась хотя бы одна из сторон, епархиальный суд при наличии уважительных причин неявки может отсрочить разбирательство дела. В случае, если сторона не сообщила о причинах неявки на судебное заседание или эти причины являются неуважительными, епархиальный суд рассматривает дело в ее отсутствие. Исключение сделано для клириков. Согласно п. 4 ст.33 “Временного положения“, если характер переданного на рассмотрение епархиального суда дела может повлечь за собой запрещение в священнослужении или лишение сана, епархиальный суд в случае неявки на заседание обвиняемого в совершении церковного правонарушения лица откладывает рассмотрение дела до двух раз. Если обвиняемое в совершении церковного правонарушения лицо не явится на судебное заседание в третий раз (при том, что причины неявки окажутся неуважительными) епархиальный суд рассматривает дело в отсутствие обвиняемого в совершении церковного правонарушения лица.

В ходе судебного разбирательства епархиальный суд исследует и оценивает собранные по делу доказательства, к числу которых относятся объяснения сторон и других лиц; показания свидетелей; письменные и вещественные доказательства; аудио- и видеозаписи. При необходимости получения доказательств, находящихся в другой епархии, епархиальный суд ходатайствует перед епархиальным архиереем о направлении специального запроса в эту епархию. На время выполнения запроса рассмотрение дела в епархиальном суде может быть отсрочено.

“Временное положение” устанавливает особые требования к свидетельским показаниям. Прежде всего, в соответствии с канонами не подлежат привлечению в качестве свидетелей:

- лица, находящиеся вне церковного общения (в случае рассмотрения дел вероучительного, пастырского или богослужебного характера);

- недееспособные в соответствии с государственным законодательством лица;

- лица, осужденные церковным судом за заведомо ложный донос или лжесвидетельство;

- клирики по обстоятельствам, которые стали им известны из исповеди.

Сбор необходимых доказательств начинается еще до судебного разбирательства, в ходе подготовки дела к рассмотрению в епархиальном суде. Необходимые подготовительные действия осуществляет заместитель Председателя епархиального суда.

В п. 5 ст. 20 Временного положения установлены основные правила оценки доказательств в епархиальном суде: епархиальный суд не вправе отдавать предпочтение одним доказательствам перед другими и должен оценивать все доказательства по делу в их совокупности. Не допускается использовать в качестве доказательств объяснения сторон и показания свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

Последняя 7-я глава Временного положения устанавливает порядок принятия и утверждения решений епархиальных судов. При вынесении решения епархиальный суд разрешает следующие вопросы:

- установление факта церковного правонарушения;

- установление факта совершения церковного правонарушения обвиняемым лицом;

- каноническая оценка церковного правонарушения;

- наличие вины обвиняемого лица в совершении данного церковного правонарушения;

- наличие обстоятельств, смягчающих или отягчающих вину.

После принятия и подписания епархиальным судом решения председательствующий епархиального суда объявляет принятое решение и разъясняет порядок его утверждения.

В решении епархиального суда должны содержаться дата принятия решения; наименование и состав епархиального суда, принявшего решение; описание существа дела; вывод о виновности (невиновности) обвиняемого и каноническая оценка деяния. Таким образом, епархиальный суд не налагает на обвиняемое лицо канонических прещений, что составляет прерогативу епархиального архиерея. Решение епархиального суда должно быть подписано всеми судьями епархиального суда, принимавшими участие в заседании. Судья епархиального суда, не согласный с мнением большинства, может изложить в письменной форме свое особое мнение, которое приобщается к материалам дела, но при объявлении принятого по делу решения епархиального суда не оглашается.

Принятое епархиальным судом решение вместе с протоколами судебного заседания и иными материалами дела передается председателем епархиального суда в течение семи дней со дня принятия решения на рассмотрение епархиального архиерея.

Решения епархиального суда вступают в законную силу с момента их утверждения епархиальным архиереем. При этом епархиальный архиерей решает вопрос о наложении канонического прещения.

Канонические прещения в виде пожизненного запрещения в священнослужении или извержения из сана налагаются епархиальным архиереем на священнослужителей с последующим утверждением Патриархом Московским и всея Руси. Определения епархиального архиерея по таким делам направляются на утверждение Патриарху Московскому и всея Руси. Дела, по которым налагаются канонические прещения в виде отлучения от Церкви, рассматриваются епархиальным судом, после чего епархиальный архиерей направляет их для принятия окончательного решения Патриарху Московскому и всея Руси.

Таково содержание “Временного положения о церковном судопроизводстве для епархиальных судов и епархиальных советов, выполняющих функции епархиальных судов”.