«К нам нельзя – доктор Ген молится»,
или Как сбываются мечты

О Промысле Божьем в своей жизни рассказывает архимандрит Георгий (Евдачев), настоятель Георгиевского Мещовского монастыря Калужской области.

Монастырь: 20 лет назад и сегодня

Свято-Георгиевский Мещовский монастырь

Мы в гостях в Свято-Георгиевском Мещовском монастыре. Любуясь на эту прекрасную обитель, на красавец-храм и множество святынь в нем, трудно представить, что архимандрит Георгий (Евдачев), настоятель монастыря, начинал его возрождение практически с нуля.

Когда отец Георгий приехал сюда 20 лет назад, здесь расстилалось чистое поле и высились сиротливые остовы разрушенных храмов, а у первой монастырской братии часто не хватало денег даже на еду.

Монастырь в годы запустения

Сейчас в монастырь едут за духовным окормлением множество паломников, а их дети могут порадоваться многочисленным монастырским питомцам: павлинам и страусам, оленям и якам, белочкам и самым разным птичкам – недаром настоятель монастыря окончил Московскую ветеринарную академию имени Скрябина. Имеются здесь и более привычные коровы и куры, так что насельники обители и гости в непостные дни могут полакомиться своими молочными продуктами и яйцами.

Принимают нас радушно. Архимандрит Георгий сам жарит для нас картошку – картошка удается на славу. По словам братии, батя (так зовут его насельники монастыря) также варит вкуснейший борщ. После обеда отцы расходятся по послушаниям, а мы слушаем рассказ настоятеля.

Архимандрит Георгий с собственноручно пожаренной для гостей картошкой

Промысл Божий

Оглядываясь на прожитые годы, я отчетливо вижу Промысл Божий, который вел меня по жизни и благодаря которому я оказался там, где сейчас нахожусь, – в Свято-Георгиевском Мещовском монастыре.

При свете керосиновой лампы

Я рос в глубоко верующей семье, и все жители нашей деревни Жилино (ныне город Киров) были людьми верующими. Это единственная деревня в Калужской области, которая не приняла коллективизацию. За это власти наших, деревенских, не любили, даже электричество нам провели только в 1965-м году (как раз в год моего рождения), хотя Жилино находилось в трех километрах от районного центра.

Сельская школа

Помню, когда учился в первом классе, у нас часто отключали свет, и няня (тетя моей мамы) зажигала керосиновую лампу. В школу мы брали с собой пузырьки с чернилами, писали перьями, а это были уже 1970-е годы.

Как я учился читать

В семье я старший сын, нас трое детей. Я научился читать на церковнославянском раньше, чем на русском. Нас воспитывала няня.

Я научился читать на церковнославянском раньше, чем на русском

– Сынок, посмотри, какого числа у нас в этом году Кирик и Улита?

– Няня, откуда я знаю?

– Неси Псалтирь с календарем!

– Принес.

– Теперь читай!

– Да я же не умею!

– Смотри, вот буквы...

И я как-то быстро выучился читать Псалтирь. Читали у нас в деревне обычно на погласицу – это такое музыкальное распевное чтение.

Без молитвы никуда

Сельские школьники

Все деревенские жили молитвенно, строго: женщины даже дома молились в платках, скотину выгоняли с молитвой, сеяли и пахали с молитвой – без молитвы никуда. Посты все строго соблюдали.

Очень трепетно относились к усопшим, чувствовали ответственность перед ними: они же не могут уже сами за себя помолиться, не могут себе помочь и ждут молитвы живых.

В школе меня как-то предупредили:

– Не нужно крест носить!

Тогда мама отправилась в школу и твердо сказала:

– Я вам ребенка отдала, чтобы вы его наукам учили, а что касается веры – это мое право.

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы на кладбище

В те годы единственный храм Рождества Пресвятой Богородицы имелся на кладбище в городе Кирове, и то вокруг него стояли патрули, дежурили, чтобы молодежь не пускать. А нас маленькими нянька под юбками спрячет и на телеге провезет. Старше стал – уже сам ходил, 3 километра туда, 3 обратно.

Мои мечты

После 8 классов мои одноклассники-мальчишки пошли в ПТУ, а я решил закончить десятилетку. У меня тогда планы были огромные: хотел жить на земле и с верой. Мечтал завести свое большое хозяйство: чтобы было много земли, чтобы урожай хороший. Еще хотел построить там храм, школу, богадельню. Также мечтал: если кто заболеет – я бы смог их, как врач, вылечить.

Мечты мои сбылись: есть у нас в монастыре и земля, и урожай, и хозяйство

Можно сказать, что мечты мои сбылись: есть у нас в монастыре и земля, и урожай, и хозяйство, восстановили мы и храмы, и дети к нам ездят. Если пройдете по монастырской территории – увидите разных зверюшек и птиц: никому у нас не тесно, слава Богу! А сам я, как ветеринар, могу их лечить и даже операцию сделать.

А тогда остался учиться в школе – 12 девчонок и я. Они ко мне так привыкли, что иной раз забывали, что с ними рядом парень находится – говорили о своем, о девичьем. В школе я любил химию и биологию.

С девчатами так сдружился, что после 10 классов поехал с ними поступать в молочный техникум в Тверскую область. Учился отлично на мастера-сыродела, работал на сыркомбинате. Все время с Богом был, никогда не оставлял молитву.

«Будь хорошим воином!»

Призвали меня в армию. Помню отцовское наставление: «Если надо будет умереть за Родину – умри. Будь хорошим воином. У нас в роду партизаны были, дядю отца Георгием звали, его немцы повесили на ‟журавле” на глазах всей деревни. Помни об этом! Не опозорь наш род!»

Служил я в артиллерии. Сначала был в учебке в Нижнем Новгороде, после, уже младшим сержантом, меня направили в Германию, в Перлеберг. Попал в противотанковую батарею, где назначили командиром боевой разведывательной дозорной машины. Был отличным спортсменом, запевалой. Вера не мешала, а помогала.

В колхозе

Из армии вернулся старшим сержантом. Надумал поступать в вуз, а я всегда очень любил животных, в детстве у меня дома жили вороны, голуби, чижи, даже ежики, еще кроликов разводил. Решил поступать в Ветеринарную академию, а мне в приемной комиссии сказали:

– Трудно к нам поступить, конкурс – семь человек на место. Вам бы сначала поработать в колхозе, направление взять...

На току в колхозе

Поработал я год в одном колхозе в Калужской области завтоком, начальником кормпроизводства. На выходные приезжал в родную деревню, в родительский дом, и падал как убитый.

– Сынок, ты чего?

– Мама, тяжело мне смотреть, как самогон пьют, как спустя рукава работают, тяжело нецензурную брань слышать...

Полюбившийся храм

Через год поступил в Академию. Поехал учиться, с собой повез трехлитровую банку квашеной капусты, шмат сала и 15 рублей денег.

Когда дома в храм ходил, всегда чувствовал, что властям это не нравится. А в Москве – свобода, никто не следит за тобой, иди молись в любой храм. И я прямо с перрона Белорусского вокзала отправился в церковь Ризоположения на Донской (там у меня родня жила). В этом храме отпевали блаженную Матронушку.

Храм Ризоположения на Донской

Подошел я к храму, а его закрыли на уборку.

– Можно мне только порог переступить и пару минут постоять?

– Ну, иди.

И я зашел в притвор и стоял в неописуемом восторге. Дышал церковным воздухом и никак надышаться не мог. На южной стене храма увидел чтимый образ Божией Матери «Взыскание погибших» – настенное изображение, которое прославилось чудесами и исцелениями.

И так я полюбил этот храм!

Молитвы к Божьей Матери

Стал часто приходить в храм Ризоположения и молиться перед иконой «Взыскание погибших»:

– Пресвятая Богородица, спаси погибающего во грехах раба Божия Геннадия (в миру меня Геннадием звали)!

Храм Ризоположения

А потом молился Калужской иконе Пресвятой Богородицы:

– Пресвятая Богородица, Ты – Хозяйка наша Калужская, управь меня так, чтобы судьба моя была под Твоим попечением!

Калужская икона Пресвятой Богородицы

И молитва моя была услышана: Хозяйка земли Калужской привела меня на Калужскую землю...

«Доктор Ген молится»

Началась моя учеба в Академии. Стал заселяться в общежитие. Смотрю: одна комната нараспашку, и в ней человек 15 африканцев, видимо, в гости пришли. Думаю: хоть бы меня к ним не поселили – непривычно мне с чужестранцами... А меня как раз к ним и поселили: один мой сосед оказался из Замбии, другой из Нигерии. Протестант и католик.

Переживаю: как я молиться среди них буду? Ведь могли и донести, а тогда еще Церковь гонима была, даже из вузов отчисляли верующих. Сначала осторожничал: открою учебник по анатомии, сверху молитвослов положу и молюсь. Смотрю – они ничего. Тогда стал молиться и креститься. Они – опять ничего. Тогда стал, как положено, стоя молиться, да с поклонами. Все спокойно. Осмелел – привез из дома иконы с рушниками, начал перед иконами молиться. А соседи мои меня только больше зауважали.

Когда кто-то стучал в дверь, они говорили:

– К нам пока нельзя – доктор Ген молится!

И пока я молитву не закончу – они никого не впускали.

Банка огурцов и банка капусты

Я и посты, как обычно, все соблюдал. Стали ко мне одногруппники приходить и про веру спрашивать. Потом многие в группе тоже поститься начали. Потом – со мной в храм вместе ездить. Некоторые из них сейчас даже священники.

Преподаватели заметили, что мы постимся. Преподаватель Раиса Васильевна на занятиях спрашивает:

– У вас сейчас пост?

– Да.

– Вот вам банка огурцов и банка капусты для подкрепления!

Стихарик для нового пономаря

Так я учился в Академии и ходил молиться в любимый храм Ризоположения, ни одной службы не пропускал. Однажды молюсь на службе, а настоятель храма, замечательный протоиерей Василий Свиденюк († 2011), приглашает меня в алтарь. Пономарь передает приглашение, а я стесняюсь:

– Я – грешный человек, куда мне в алтарь?!

Протоиерей Василий Свиденюк

На следующей службе меня снова пригласили в алтарь. Когда наконец туда зашел – дышать боялся: у меня было такое чувство, что я на небе.

Настоятель сказал:

– Дайте новому пономарю стихарик.

Как мне захотелось стать монахом

В 1991-м году, когда я уже заканчивал Академию, обрели мощи преподобного Серафима Саровского, они находились в Богоявленском кафедральном соборе в Елохове. Я приехал в собор, там народу – тьма. Уже много лет народ не допускали к святым мощам, и люди отвыкли от святыни.

И вот, верующие идут и прикладываются к скуфейке преподобного Серафима, а у меня искушение страшное: вдруг стали вспоминаться сведения из вирусологии. И я решил: все прикладываются к скуфейке, а я, чтобы прогнать такие нелепые помыслы, приложусь к самим мощам – к голове преподобного, небольшой участок которой виден из-под скуфейки.

Встреча мощей преподобного Серафима Саровского

Приложился с молитвой – и все помыслы враз отпали. И только одна мысль: зачем я учился 5 с половиной лет в Академии, ведь мне ничего не нужно – только быть рядом с преподобным Серафимом. Вот коврик бы на пол бросить у его ног – и всегда здесь находиться, никуда не уходить, жить у его мощей и молиться. Такая благодать... И захотелось мне стать монахом, ничто мирское меня больше не притягивало.

«Будешь и монахом, и священником!»

Рассказал я о своем желании настоятелю любимого храма, и он меня благословил поехать в Троице-Сергиеву лавру, пожить там несколько дней, помолиться, потрудиться и поговорить со старцем Кириллом (Павловым): спросить совета о своем дальнейшем жизненном пути. Поехал я в монастырь, пожил, помолился, потрудился. И так мне захотелось там остаться и стать монахом, что никакой Академии мне уже не нужно, и Государственные экзамены меня больше не волнуют.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

В те годы к отцу Кириллу приезжали сотни людей, и, чтобы он мог пройти в храм на службу, семинаристы держали цепь, защищая старца от толпы, иначе ему даже пройти не давали. И вот семинаристы стоят цепью, старец идет в храм, а я стою в толпе и кричу изо всех сил:

– Батюшка, батюшка! Я к вам приехал! Мне нужно с вами поговорить!

Стою и кричу как болящий. А батюшка проходит мимо, не обращает внимания, потом останавливается, смотрит в землю и затем поднимает взгляд на меня. А я бью себя в грудь кулаком и кричу:

– Батюшка, это я вас звал! Я к вам приехал! Хочу быть монахом и священником!

И он поднимает руку, благословляет меня и громко говорит:

– Будешь и монахом, и священником!

Духовный отец

Вскоре моим духовником стал духовный сын старца Кирилла (Павлова), насельник Троице-Сергиевой лавры, архимандрит Платон (Панченко). Сейчас он – духовник Московского подворья Свято-Успенского Пюхтицкого ставропигиального женского монастыря.

Архимандрит Платон (Панченко)

Я видел, что отец Платон живет в двух мирах – земном и небесном – и всегда ходит пред лицом Божьим. Позднее узнал: когда он начинал свое послушание, то шел к преподобному Сергию Радонежскому и шептал:

– Отче Сергие, благослови меня на сегодняшнее послушание!

А в конце дня снова подходил к мощам и говорил:

– Благодарю тебя, преподобне отче наш Сергие: послушание мое сегодня прошло хорошо!

«Как я мог навалить на себя столь неподъемный груз?!»

Архиепископ Климент (Капалин)

Близились государственные экзамены в Академии, нам дали время на подготовку, и я съездил домой. Возвращаюсь назад, и меня подвозит в Калугу священник из Кирова на своей машине. В Калуге он предложил мне зайти к архиепископу Калужскому и Боровскому Клименту (Капалину) (ныне митрополиту) и попросить его благословения. Владыка благословил и сказал мне:

– Найдите меня в Москве, в Даниловом монастыре, я хочу с вами поговорить.

А тогда как раз начали восстанавливать храмы, лежащие в руинах. В те годы очень не хватало священников, и монашествующих было совсем мало.

И вот когда я приехал к владыке, он предложил мне дальше идти церковным путем. Мой духовный отец благословил мне этот путь, и вскоре меня рукоположили в диаконы. А я даже кадить не умел. Думаю: «Как мне кадить?»

Я так плакал, что мой первый подрясник развалился от слез и пота

Трудно мне давалась служба – я так плакал, что мой первый подрясник развалился от слез и пота. Еще думал: «Как я мог навалить на себя столь неподъемный груз?!»

Поехал в Троице-Сергиеву лавру. Молитвы духовника укрепили меня, и я как-то сам собой стал запоминать все, что мне нужно делать как диакону.

Потом меня рукоположили в иереи в Свято-Георгиевском соборе города Калуги, и я почувствовал, что святой великомученик Георгий Победоносец взял меня под свое покровительство. Затем меня направили настоятелем в Кондрово, позднее в Обнинске служил.

В честь преподобноисповедника Георгия (Лаврова)

Священноисповедник Георгий (Лавров)

Постригали меня в Калужской Свято-Тихоновой пустыни. Когда владыка Климент собирался меня постригать, он приехал в Тихонову пустынь, где его встретил архимандрит Тихон (Завьялов). Отец Тихон показал владыке новую книгу и сказал:

– Смотрите, владыка, издали книгу про нашего калужского святого исповедника Георгия (Лаврова), игумена Мещовского монастыря.

Возможно, это и стало причиной того, что владыка Климент постриг меня в иеромонаха в честь преподобноисповедника Георгия (Лаврова) (†1932). А после пострига владыка дал мне такое напутствие:

– Теперь ты носишь имя игумена Мещовского монастыря и поедешь восстанавливать эту обитель.

Так выглядел Георгиевский Мещовский монастырь во времена запустения

Я ответил:

– Благословите, владыка!

И поехал в Мещовск.

Вот уже 20 лет я – настоятель Георгиевского Мещовского монастыря.

Приезжайте к нам в гости!