Протоиерей Артур Алексеюк: «Моя политика – Святое Евангелие»

Преподаватель богословской академии и православной семинарии в Варшаве отец Артур Алексеюк служит на миссионерском приходе и искреннее радуется тому, что несколько сотен его прихожан – образованные молодые люди. Христианские конфессии в Польше выступают единым фронтом против секуляризации, а последствия коронавирусных ограничений – главная проблема Православной Церкви в стране. О чем разговаривают православные поляки после богослужения, почему отец Артур не спешит принимать в Церковь католиков и что его больше всего поражает в Православии – об этом и многом другом наша беседа.

Протоиерей Артур Алексеюк

– Отец Артур, как у вас появилась мысль стать православным священником?

– Я родился в православной семье, в Дрогичине, на востоке Польши. Там сильная православная традиция. Но по поводу принятия священного сана – сложный вопрос. Когда я поступил в Варшавскую семинарию, то уже оканчивал Варшавский политехнический институт, факультет биокибернетики и биомедицинской инженерии. Мыслей стать священником у меня тогда не было вообще. Но когда я во время учебы в вузе начал читать отцов Церкви, а также современных православных богословов, то постепенно начал задумываться о получении духовного образования. Это было в конце 1990-х годов.

Некоторые мои друзья считали, что я сошел с ума

У меня были хорошие успехи в учебе, поэтому еще до окончания вуза появились серьезные предложения по работе в западных компаниях по производству медицинского оборудования. Но я решил поступить в семинарию! Некоторые мои друзья считали, что я сошел с ума. Странно, но я соглашался с ними. Ибо не мог и до сих пор не могу объяснить этого решения логически. Просто так случилось! Сделал выбор сердцем.

Еще перед защитой магистерской дипломной работы я подал документы в семинарию, и меня приняли. Потом поступил в Варшавскую богословскую академию. Дипломную работу я писал под руководством нашего Митрополита Саввы. Он предложил мне поехать учиться в Германию, изучить немецкий язык. Просто сказал мне: «Если ты быстро защитишь работу, я тебя отправлю в Регенсбург».

Отказываться я не стал. Отучившись в Германии два года, я вернулся на родину. Владыка предложил мне преподавать на богословском факультете в Христианской богословской академии в Варшаве, а потом и в Варшавской семинарии. В 2006-м году я женился, а потом у нас родился сын (сейчас ему уже 12 лет). В 2006-м году Митрополит Савва рукоположил меня в священника. Вот с того времени я и служу в часовне Священномученика Григория (Перадзе).

В 2012-м защитил докторскую работу о православном нравственном богословии в сфере биоэтики. Сейчас пишу докторскую диссертацию по педагогике. В семинарии преподаю нравственное и сравнительное богословие, а в академии, на факультете социальных наук – культурную антропологию, историю педагогики, биоэтику и философию для педагогов и психологическое консультирование. Еще являюсь членом Центрального комитета Всемирного Совета Церквей, ну, и нескольких научных сообществ в Польше, например, Польского биоэтического сообщества. Вот как круто изменилась моя жизнь после принятия сана.

– Насколько большой у вас приход, и как выглядит портрет типичного прихожанина?

– Приход небольшой. Это «филиальный» приход кафедрального собора Варшавы в честь Святой равноапостольной Марии Магдалины. В центральной части Польши вообще маленькие приходы, в отличие от востока. В наш храм приходит 200–300 человек. В основном это молодые люди, а если быть более точным, молодые супруги и студенты. Почти все приехали в Варшаву из Восточной Польши учиться или на работу. Пожилых людей немного. Это связано с тем, что наш приход польскоязычный, т.е. у нас богослужения на польском, а не на церковнославянском языке. Среднее и младшее поколение православных поляков слабо или вообще не понимает церковнославянского языка. Для молодых людей это и вовсе большое препятствие – слушать богослужения и молиться на незнакомом им языке.

Лет 30 тому назад, когда в школе русский язык входил в обязательную программу, было совсем по-другому. Сегодня в Польше, кроме людей старшего поколения, церковнославянский и русский язык понимают только те, кто этот язык учит или воспитан в семьях – носителях культуры, главным образом на Востоке страны, среди населения белорусского и украинского происхождения. Поэтому в нашем храме в Варшаве, по благословению Митрополита Саввы, и еще в нескольких приходах страны, особенно в центральной и западной Польше, богослужения совершаются также на польском. Они привлекают молодые православные семьи с детьми, молодежь и даже инославных христиан, в том числе и римокатоликов. Последние восхищаются богатством Православия и желают больше узнать об учении Православной Церкви.

Средний уровень образования среди прихожан – высшее. Наш типичный прихожанин – молодой, высокообразованный человек

Средний уровень образования среди прихожан – высшее, некоторые имеют докторские степени по своим специальностям. Наши прихожане – активные люди, часто присутствуют на богослужениях. Они очень внимательно слушают то, что говорит священник, поэтому часто входят в дискуссии и ставят сложные богословские и нравственные вопросы. Разговаривая с такими людьми, нужно быть очень внимательным и одновременно открытым, авторитарная манера общения с ними не пройдет.

Наш типичный прихожанин – молодой, высокообразованный человек. Он интересуется не только богословием, скажем, но и жизнью вообще, проблемами, которые ставит перед нами современный мир. И от наших прихожан священник может получить трудные, даже неприятные вопросы.

– Например?

– Сегодня люди очень чувствительны, особенно когда речь идет о вопросах свободы, достоинства и прав человека. Вопросы, конечно, разные, и их много. Я могу сказать о тех, которые ставят передо мной, как священником и преподавателем. Люди спрашивают меня об отношении Церкви к экстракорпоральному оплодотворению, клонированию, эвтаназии. Много вопросов касается понимания свободы и прав человека. Особенно в последнее время люди, не только православные, спрашивают об отношении Церкви к свободе половых отношений, гомосексуализму и ЛГБТ. Почему мы занимаем по отношению к ним именно такую позицию, а не другую? Но духовных вопросов тоже хватает.

Но в конечном счете все вопросы связаны c духовной жизнью человека. И задача священника – указать на эту связь. Когда священник отвечает и представляет точку зрения Церкви, люди не всегда довольны. Поэтому надо уметь отстоять наши позиции, но не в авторитарном стиле, как я уже говорил. Священник, отвечающий на вопросы, должен хорошо знать учение Церкви, учение святых отцов, традицию и уметь хорошо аргументировать ответ. Принцип уважения другого человека и культура дискуссии крайне важны, а этого часто не хватает. При этом никакого авторитарного подхода вроде «Bот так, и никак по-другому! Аминь, и все! Исполняй и не спрашивай! Слушать тебя не хочу!» быть не может. Это действует на молодого человека, как красная тряпка на быка.

Надо понимать, что когда ты в таком тоне ведешь разговор с молодым, он может уйти из Церкви и не вернуться. В дискуссиях стоит применять разумный подход, без конфронтации и конфликта. Важно быть искренним и не делать вид, что все знаешь. Молодые люди обладают особым даром ощущать лицемерие, и если их обманывают или злоупотребляют их доверием, его в случае ошибки нелегко вернуть. При этом священник должен иметь смелость говорить и отстаивать правду.

– Какова степень ответственности и участия прихожан в жизни общины? Или в большей части эту нагрузку разделяют священники?

– В 2005-м году, после открытия прихода (я тогда еще не был священником), община на собрании приняла решение, что все финансовые потоки должны находиться под совместным контролем священника и приходского совета. Священник не может самостоятельно принимать решения по финансовым вопросам. Конечно, это не касается литургической и духовной жизни. Для нашего прихода это очень важно. Как я уже сказал, у нас порядка около 300 человек членов общины, при этом почти все молоды. В оперативной коммуникации с ними проблем нет, и они нам, двум приходским священникам, доверяют. Если надо что-то сделать на приходе – проблем с помощью от прихожан нет.

Стоит отметить, что у нас все без исключения прихожане работают где-то за пределами церковной структуры. На службу они приходят только по субботам и воскресеньям, и в праздники. Поэтому работа с людьми сфокусирована на субботнем и воскресном дне, когда у людей есть время. После литургии мы, как правило, проводим коллективные беседы. Мы с моей матушкой ведем воскресную школу и курсы катехизации. Другой священник читает лекции для взрослых. Он хороший богослов и знаток русской философии. Кстати, 5 лет назад я окончил курсы и теперь каждую субботу, по благословению владыки и собственному желанию, оказываю духовно-психологическую помощь. В 2014-м году я основал первый в Польше пункт православной пастырской и психологической консультации, который успешно работает до сих пор.

В 2014-м году я основал первый в Польше пункт православной пастырской и психологической консультации

– Но в храм люди и приходят в том числе чтобы получить душевное успокоение через беседу со священником, молитву, участие в таинствах… И на протяжении веков священнослужители помогают словом, утешают, воодушевляют страждущих. Однако вы получили в дополнение к духовному образование психолога. Нужно ли это, на ваш взгляд, современному священнику?

– Я не уверен, что каждому. Во-первых, священник должен быть священнослужителем, пастырем и молитвенником. Если он обладает способностями и у него есть призвание от Бога, чтобы стать богословом и духовником, это замечательно. Мне кажется, что также неплохо, если он, кроме богословского, имеет светское образование, в том числе медицинское, психологическое, педагогическое. Нужно видеть разницу между духовными и психологическими, даже психосоматическими проблемами. Если благодаря этим знаниям можно лучше понять человека и помочь ему, надо это сделать, всегда с молитвой, уповая на Бога.

Я, похоже, единственный православный священник в Польше, который профессионально оказывает психологическую помощь. Но прежде всего священник, а не психолог. У меня перед глазами довольно много примеров среди католических священников и протестантских пасторов, которые, как мне кажется, потеряли границу между психологией и религией, служением и собственными амбициями. Они более стали психологами, чем священниками, оставили сан и превратились в психотерапевтов.

– С какими проблемами сталкивается сегодня община и вы лично как священник в повседневной жизни?

– Мне кажется, что сегодня самой важной проблемой у людей является проблема веры в Бога. Вторая – кризис доверия человека Богу и ближнему. Эти проблемы взаимосвязаны между собой. Об этом можно сказать много.

Из конкретных проблем – сейчас на первом месте COVID-19. Он вошел в жизнь Церкви. Люди нервничают, потому что боятся заразиться и не понимают, к чему вся эта пандемия и сопутствующие ей неприятности приведут. Некоторые даже боятся причащаться. Из-за риска заражения в храм приходит меньше людей. Мы проводим трансляции богослужений через Интернет, но боимся, что можем потерять часть людей после окончания пандемии. А вдруг они останутся дома и не будут ходить в храм в будущем? Некоторые люди спрашивают, можно ли исповедаться по телефону или через Интернет. Это большая проблема.

Что касается меня, у меня просто нет времени думать о проблемах. Я молюсь и работаю, ora et labora, делаю то, что нужно. Меня поддерживают моя супруга Елисавета и прихожане. Пока пусть так и останется, мы все здоровы. Что мне еще надо?

А еще люди сегодня ставят себе много вопросов из сферы «вера и наука». Для образованных это серьезный мировоззренческий вызов при выборе в пользу или против религии. В Польше ведутся серьезные дискуссии на тему свободы человека. Поэтому мы должны перехватывать повестку и говорить обо всех современных проблемах в духе православной антропологии и аксиологии. Я преподаю на факультетах богословия и социальных наук, поэтому часто приходится отвечать студентам (и далеко не только православным) на эти вопросы.

Также власть делает попытки использовать Церковь как инструмент для достижения своих целей. Я имею в виду, конечно же, католиков. Есть люди, даже высокообразованные, которые думают, что наша сегодняшняя власть такая верующая – значит, мы назло будем против нее и ее убеждений! Много поляков верит в Бога, но отрицают Римско-католическую церковь как институцию. И это проблема, на самом деле, внеконфессиональная: она бьет по нравственным основам общества, как бы нас ни пытались убедить в обратном.

– Как складываются отношения с представителями других конфессий?

– Польша – католическая страна. Согласно официальной статистике, на 2019 год православных здесь всего около полумиллиона человек. Из-за того, что в последнее три года за работой приехало в Польшу много украинцев (по некоторым данным, даже более двух миллионов человек), мы в действительности не знаем, сколько православных христиан живет в нашей стране. Многие из них не признаются, что они православные. По ощущениям, в столице Польши где-то около 50 тысяч православных. Но это не статистические данные, а мнение Церкви.

Отношения с католиками и другими христианскими исповеданиями у Польской Церкви хорошие. Это выражается в том числе в совместном христианском свидетельстве, особенно нравственном. Мы вместе пытаемся противостоять секуляризму и атеизации жизни общества.

– Ваш храм-часовня посвящен Священномученику архимандриту Григорию (Перадзе). Поделитесь историей церкви и выбора небесного покровителя.

Священномученик архимандрит Григорий (Перадзе) – Священномученика Григория нельзя назвать известным святым. Наш приход существует с 2005 года. Но долгое время мы меняли места пребывания и закрепиться в собственном молитвенном помещении смогли только в 2011-м. Это интересно, потому что наш храм – это не самостоятельное здание, а домовая церковь в бывшем складском помещении для хранения угля! Конечно, мы сумели облагородить пространство для молитвы, и сейчас у нас вполне милая часовня.

Как я уже сказал, наш приход – польскоязычный, хотя официальный литургический язык Польской Православной Церкви – церковнославянский. У нас сразу была такая идея, чтобы через язык привлекать людей к вере. В общем, у нас миссионерский приход. Инициатива по созданию общины принадлежала группе молодежи, которая однажды пришла к нашему Митрополиту Савве и попросила благословить служить литургию на польском языке. Митрополит сказал: «Хорошо, когда сами найдете священника, тогда я благословлю, и будет». Ребята начали активные поиски и нашли батюшку. Он сделал перевод литургических текстов на польский язык и начал служить.

Конечно, сразу встал вопрос, кто будет небесным покровителем прихода. Выбрали священномученика архимандрита Григория (Перадзе). Почему? Он связан с Польшей. Да, он грузин, но жил в Польше. Современники отмечали, что отец Григорий был очень добр и внимателен к молодым, всегда их поддерживал. Святой Григорий был богословом и церковным ученым. В 1933-м он переехал в Варшаву и преподавал патрологию на отделении православного богословия Варшавского университета. В мае 1942 года его арестовали и отправили в концлагерь Освенцим, где он был казнен 6 декабря 1942 года, добровольно пойдя на смерть вместо другого заключенного – многодетного отца.

– Когда-то Польская Церковь была частью Русской. Чувствуется ли историческое преемство? Каково отношение православных поляков к России?

– Конечно, чувствуется, особенно в литургической, культурной, обиходной областях жизни Церкви. У православных поляков вы не встретите никаких критических высказываний вроде «Русская духовная и церковная традиция нам чужда!» или «Нам нужно убежать от русского духовного мира!» Но, с другой стороны, и это очень важно, у нас есть также собственная православная традиция. Сейчас Православие в Польше меняет свое лицо. Все больше и больше, особенно в молодом и среднем поколениях, возникают вопросы об идентичности польского Православия. Я замечаю сильные тенденции, которые выражаются в поисках «золотой середины». Православные верующие в Польше прекрасно понимают, что они между Востоком и Западом. Мы живем в стране, где нас меньшинство, но мы идентифицируем себя с достижениями польской культуры и традиции. Мы также духовно тяготеем, скажем так, к русскому Православию, конечно, более, чем к греческому.

Какова наша идентичность? Это важный вопрос. История последних 200 лет показывает, что часто православных в Польше воспринимали просто как русских. Возник даже такой стереотип, что католик – поляк, православный – русский, а протестант – немец. Мнение у поляков, не очень образованных в этом отношении, состоит в том, что Православие в Польшу пришло в конце XVIII века, когда страна была захвачена Российской Империей. И, дескать, Православие было принесено в страну в пику католикам. И да, есть политические силы, которые это мнение поддерживают.

Какое сегодня отношение поляков к православным? Нормальное, никакой вражды нет

Но, возвращаясь к вопросу, надо сказать, что мы ближе к славянскому миру. И в духовном, и в литургическом плане. Какое сегодня отношение поляков к православным? Нормальное, никакой вражды нет. Многие поляки интересуются Православием и относятся к нему как к важному элементу польской культуры. До коронавирусной эпидемии многие люди ездили в паломничества на Украину и в Россию. В Восточной Польше и в Варшаве, в частности, проповеди в православных храмах звучат как на польском, так и на русском языках. И это никого не беспокоит и никому не мешает.

– Расскажите о самых почитаемых в Польше православных святых, в том числе живших в XX веке.

– Мы почитаем православных святых, известных во всем мире. О священномученике Григории (Перадзе) я уже рассказывал. Также мы очень, и я лично, почитаем святителя Николая Чудотворца. Ему посвящено много храмов. Еще – великомученика Георгия Победоносца и Димитрия Солунского. Есть даже мужской монастырь в его честь.

Но когда вопрос заходит о польских святых, надо сказать, что это в основном мученики. В 2003-м году Православная Церковь в Польше причислила к лику святых мучеников Холмских и Подляшских. Они пожертвовали своей жизнью, защищая православную веру во время и после Второй мировой войны.

Православные в Польше очень почитают святого младенца-мученика Гавриила Заблудовского (или Белостокского). Он признан покровителем православной молодежи. Святой, который мне особенно близок, – это священномученик Максим Горлицкий. Он родился в 1886-м году в лемковском селе Ждыня (юго-восточная Польша), служил в селах, где распространялось движение по переходу униатов в Православие. Когда в 1911-м году он стал священником, то подвергся гонениям со стороны австро-венгерских властей и неоднократно попадал в тюрьму. С началом Первой мировой войны отец Максим был арестован и обвинен в участии в русском движении. 6 сентября 1914 года, без суда и следствия, австрийская военная команда расстреляла отца Максима на глазах его беременной жены, отца и односельчан. Последними словами священномученика были: «Да живет Святое Православие! Да живет Святая Русь!» Мне близки еще другие слова святого, которые он высказал, когда был арестован и обвинен в политической активности: «Моя политика – это Святое Евангелие». Это также мой личный девиз.

– Как организована миссионерская деятельность в Польше?

– В миссионерской деятельности Православной Церкви в Польше можно выделить внутренний и внешний план. Внутренняя миссия Церкви – это литургическое служение, пастырское попечение и духовное образование верующих. Священники выполняют свое служение в армии, полиции, тюрьмах, больницах и других медицинских учреждениях, домаx престарелых и в хосписах. Важным направлением миссии является деятельность среди детей и молодежи. В Польше очень активно действует Братство православной молодежи и церковные объединения, например, Братство святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Они организуют паломничества в православные монастыри в Польше и за рубежом (Россия, Украина, Беларусь, Греция, Румыния, Сербия, Святая Земля), занимаются образовательной и издательской деятельностью. Внешняя миссия Церкви заключается в первую очередь в провозглашении Евангелия, популяризации православного богословия и духовной жизни в обществе. Духовенство избегает ситуаций, в которых кто-то мог бы обвинить их в прозелитизме. Когда люди приходят к нам сами, особенно разочаровавшиеся католики, мы действуем аккуратно.

Наш приход, как я сказал, миссионерский. К нам присоединяются не только бывшие католики, но даже вчерашние атеисты. Они коренные поляки и не понимают церковнославянского языка. Поэтому они и идут к нам, чтобы услышать о Христе на родном языке. Я постоянно сталкиваюсь с людьми, желающим познать, что такое Православие. Когда они спрашивают, как стать православным, я всегда им говорю, что это очень сложно. И лучше и легче быть хорошим католиком или протестантом, чем плохим православным. Приход к вере не происходит быстро, и перед Крещением или принятием православной веры человек ждет два года. Надо много учиться, познать Христа и Православие. А для этого нужна серьезная работа, искренность и терпение, а не одномоментное восхищение.

Лучше и легче быть хорошим католиком или протестантом, чем плохим православным

Почему так? Немало было случаев из опыта, когда люди приходили – от восхищения, а потом покидали Церковь. К нам на богослужение может зайти абсолютно любой человек. Он может посетить собрание общины, послушать доклады, пообщаться со священником. И эти мероприятия становятся для него ступеньками в мир Православия. Постепенно люди приходят к вере и присоединяются к Церкви. Все происходит не спеша, мирно, без нервов. Неправильно сразу принимать человека, если у него есть недовольство другой конфессией, и он таким образом как бы мстит своему прошлому. Пусть остынет. В противном случае, мы можем его принять, а через несколько недель получить недовольного уже Православной Церковью.

– Если паломник из России вдруг окажется в Польше, какие места и святыни вы порекомендуете ему обязательно посетить?

– Смотря куда он поедет! Если в Варшаву – то собор Святой равноапостольной Марии Магдалины, церковь Святого преподобного Иоанна Лествичника и кладбище. Мы строим в Варшаве большой храм Святой Софии – первый строящийся в столице храм спустя 100 лет! В Восточной Польше – однозначно, Белосток, и недалеко от него – Супрасльскую лавру с одноименной чудотворной иконой Богородицы. В нескольких километрах от Белостока, в селе Зверки (около Заблудова), есть женский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы с мощами младенца Гавриила.

Недалеко от города Бельск-Подляски находятся мужской монастырь Великомученика Димитрия Солунского с его чудотворной иконой и женский монастырь Великомученицы Екатерины. Это новые монастыри, еще в стадии строительства, но их стоит посетить.

Если кто-то приедет в Польшу, то обязательно надо посетить монастырь Святых Марфы и Марии на святой горе Грабарке (недалеко от города Семятыче). Это настоящий центр Православия в Польше. Ежегодно, в праздник Преображения Господня, здесь собираются паломники со всей страны. В 2012-м году монастырь посетил Патриарх Кирилл. Да, и еще на востоке Польши, недалеко от границы с Беларусью, на реке Буг, находится монастырь Святого Онуфрия Великого с его чудотворной иконой. Это очень важное место для Православной Церкви в Польше. Вообще, в Восточной Польше много интересных мест и прекрасных православных храмов.

– Что больше всего поразило вас в Православии?

– Вы готовы к тому, чтобы поговорить со мной еще три часа? (смеется). Думаю, что духовность, а также союз интеллекта и духа в церковном учении. Меня всегда поражала простота высказывания истины святыми отцами Церкви. Они говорили прямо и очень просто о сложных вопросах.