Митрополит Кирилл ответил на открытое письмо заместителя председателя политсовета Союза правых сил Л.Гозмана

Москва, 11 мая 2006 г.

Леонид Гозман, заместитель председателя политсовета Союза правых сил, написал открытое письмо митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу, в котором выразил свое резкое несогласие с тем, что Церковь должна заботиться о нравственном воспитании общества. Нравственные ограничители – «это задача самого человека и тех, кто волею людей, а не Церкви или государства, приобретают статус моральных авторитетов», считает автор письма.

Леонид Гозман не считает «никого, даже Святейшего Патриарха, ответственным за себя». Далее следует протест против того, «чтобы сегодня Церковь брала на себя функции советской цензуры». «Однако я убежден, что запрет гей-парада нанесет обществу не меньший вред, чем безнаказанный разгром некими «алтарниками» выставки «Осторожно, религия»», – уверяет Гозман. Обвинил автор Церковь и в сотрудничестве с коммунистами, и в весьма реакционной политической позиции, и в «финансовых интересах» . К тому же православные в России, по мнению Леонида Гозмана составляют «никак не больше нескольких процентов населения», поэтому, заключает автор открытого письма, «мы решительно против того, чтобы Церковь превращалась в государственную структуру, что, как это ни печально, происходит сейчас».

Служба коммуникации ОВЦС МП публикует ответ председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, заместителя Главы Всемирного Русского Народного Собора митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на открытое письмо заместителя председателя Политического совета партии «Союз правых сил» Л.Я.Гозмана, размещенное в СМИ 18 апреля 2006 года.

«Уважаемый Леонид Яковлевич!

Сожалею, что не смог сразу ответить Вам по получении Вашего письма. Оно пришло ко мне в дни, когда православные христиане молитвенно вспоминали страдания Господа Иисуса Христа, а затем праздновали Святую Пасху. Как известно, в течение этих двух недель верующие особенно сосредоточены на богослужебной жизни и оставляют занятие мирскими делами на последующее время. Я весьма положительно оцениваю Ваш призыв к серьезному и содержательному обсуждению идей X Всемирного Русского Народного Собора и готов прокомментировать тезисы, содержащиеся в Вашем письме.

Первый вопрос, который Вы поднимаете, касается роли Церкви в современном обществе. В связи с этим Вы делаете предположение, что Церковь в лице ее иерархов стремится восхитить некое право соотносить «поведение человека и законов государства с нравственными нормами» и далее, отталкиваясь от либеральной традиции, отказываете ей в этом праве. Поскольку высказанное Вами предположение никак не вытекает ни из документов Собора, ни из состоявшейся на нем дискуссии, то, скорее всего, в этом случае речь идет о Ваших личных опасениях. Позвольте, ссылаясь на ту же либеральную традицию, заметить, что никто – ни частные лица, ни тем более субъекты гражданского общества, – не может кем-либо исключаться из общественных дебатов. Именно поэтому у Церкви есть такое же право, как и у других, высказывать свою точку зрения о принимаемых в стране законах или о каких-либо общественно значимых событиях. Скажу больше: добровольно отказавшись от участия в выборах и в политической борьбе, Церковь как политически неангажированный участник общественной дискуссии имеет особое моральное право на публичную этическую оценку политических программ и законов. При этом Церковь никогда и нигде не заявляла претензий на монополию в этой области.

Более того, соответствие какого-либо закона или политического курса нравственным нормам, в первую очередь, должно выверяться теми, кто ответственны за процесс принятия решений. Очень важно, чтобы люди, наделенные властными полномочиями, учитывали в своей работе не только сугубо прагматические аргументы, но и соображения нравственного порядка. Роль же Церкви и других религиозных организаций заключается в том, чтобы формировать нравственные принципы и развивать способность современного человека действовать на основе этих принципов. Именно поэтому, с нашей точки зрения, должны, наконец, быть выстроены полноценные отношения Церкви и общества в системе образования, социальной работы, средств массовой информации. Для этого необходима соответствующая законодательная база и политическая воля. Церковь должна иметь возможность осуществлять свое разнообразное служение среди тех граждан, которые называют себя православными и для которых Церковь является свободно выбранным авторитетом. А их число сегодня составляет по разным оценкам от 60 до 80% жителей России.

Речь не идет об отождествлении народа России с государством и с Церковью, как Вы пишете. Достаточно ознакомиться с Основами социальной концепции Русской Православной Церкви, чтобы убедиться в отсутствии подобных подходов. Но вот что важно всем нам принимать во внимание: духовная и культурная традиция абсолютного большинства народа не может игнорироваться или принижаться теми, кто по своему воспитанию или мировоззренческому выбору не отождествляет себя с этой традицией. Очень важно, чтобы все мы возрастали во взаимном уважении, а не лишали друг друга права апеллировать к своему религиозному и культурному наследию.

Вы пишете, что в либеральной традиции субъектом определения нравственных ограничений является сам человек. Православная традиция этого не оспаривает. Именно сам человек делает нравственный выбор. Более того, только свободный выбор имеет ценность в очах Божиих. Однако верующие люди, понимающие ценность свободы и нравственности, предлагают задуматься о том, как должны формироваться нравственные критерии у личности. Прежде, чем делать выбор, человек должен иметь представления о нравственности. Эти представления возникают в процессе воспитания, в котором, наравне с усилиями воспитуемой личности, большую роль, особенно в детстве и молодости, играют родители, воспитатели и учителя.

Однако всегда ли при этом человек делает самостоятельный выбор моральных авторитетов, как Вы утверждаете? Думаю, Вы согласитесь с тем, что ни Вы, ни я не выбирали своих родителей, учителей в школе и ВУЗе, наконец, национальность и Родину. Мы родились в России, а значит, изначально связаны с ее культурой и традициями. Конечно, в зрелом  возрасте люди могут отказаться, по крайней мере, от части того, что изначально дано им помимо их воли. Таким образом, общественная система является по-настоящему свободной тогда, когда она не только предоставляет личности пространство для свободного выбора, но и обеспечивает ее нравственной основой для реализации этой свободы.

Сказанное имеет отношение к другой важной теме, которую Вы подняли. Речь идет о пределах человеческой свободы. Вы настаиваете на том, что в обществе могут допускаться такие явления, как гей-парады или выставки, подобные выставке «Осторожно, религия!». Вы считаете, что это «сохранит свободу». Я же полагаю, что поддержка подобных явлений разрушит свободу и посеет вражду в обществе. В демократической традиции уже давно существует принцип, согласно которому свободой пользуется тот, кто не отвергает свободы других. К сожалению, сегодня на Западе этот принцип подвергается эрозии. События в Европейском Союзе показывают, что движение в поддержку однополых союзов, опираясь на власть, стремится запретить публичное выражение несогласия с ним. Любое высказывание о том, что гомосексуализм – это грех, вызывает осуждение, порицание и даже судебные преследования.

То, что Вы заплатили штраф за устроителей выставки «Осторожно, религия!», – это дело Вашей совести. В глазах многих Вы оказали таким образом поддержку тем силам, которые разрушают институт свободы, потому что они не уважают своих сограждан. И речь в данном случае идет отнюдь не о свободе творчества. Творчество несовместимо с издевательством над уже имеющимися шедеврами. Это был не просто плевок в сторону Русской Православной Церкви, но и глумление над русской культурой, достижения которой, в том числе и иконопись, являются народным достоянием и признаются во всем мире. Кроме того, если Вы готовы защищать свободу слова и убеждений, невзирая на содержание высказываемых мнений, то как быть с неонацистскими и экстремистскими движениями, которые, если следовать Вашей логике, должны пользоваться той же свободой мысли, что и Ваша партия? Не думаю, что в обществе сохранится свобода, если со ссылкой на нее будут оскорбляться религиозные и национальные чувства.

Далее Вы поднимаете вопрос о соотношении интересов большинства и меньшинства в демократическом обществе. Я убежден, что уважение прав меньшинства не должно означать пренебрежения к правам большинства. Церковь как раз призывает к защите прав всех, независимо от того, принадлежит человек к большинству или меньшинству. Как большинство не должно подавлять меньшинство, так и меньшинство не должно претендовать на подчинение себе большинства.

Позвольте также прокомментировать выдвигаемые Вами конкретные обвинения в адрес Церкви. Что означает Ваша фраза: «сотрудничество с коммунистами»? Если бы Церковь сотрудничала с властью в атеистической пропаганде, то она просто перестала бы существовать. Конечно, были священники и миряне, которые публично отрекались от своей веры, но, поступая так, они покидали Церковь. Если же среди верующих проявлялись слабость, малодушие и даже предательство, то эти деяния остаются на совести людей, их совершавших, но не на имени Церкви, объединяющей всех верующих, включая мучеников, исповедников и тех, кто, будучи изгоем общества, оставался верным своим убеждениям. Если под «сотрудничеством» Вы имеете в виду исполнение советских законов и требований власти в сфере церковно-государственных отношений, то, находясь в Советском Союзе, Церковь исполняла эти законы и предписания потому, что ее главной задачей была не борьба с режимом, а духовное попечение о людях. Это попечение можно было осуществлять только с учетом существовавших в стране политических реалий.

Вообще, если обвинять Церковь в контактах с советской властью, то тогда необходимо адресовать те же обвинения практически всем современным российским общественным и политическим деятелям, многим представителям науки и культуры, олигархам и бизнесменам, абсолютному большинству нашего народа, который жил и трудился в то время. Вероятно, по этой причине следовало бы отстранить от участия в политическом процессе и многих членов Вашей партии, а может быть, и Вас, если Вы были октябренком, пионером, комсомольцем или служили в Советской Армии.

Во-вторых, Вы обвиняете Русскую Церковь в поддержке антизападных настроений. Хотел бы спросить Вас: где и когда Русская Православная Церковь заявляла о противостоянии Западу или Востоку, Северу или Югу? Хочу проинформировать Вас, что у Русской Церкви существуют разветвленные контакты с христианскими, общественными и политическими организациями во всем мире. Наша Церковь участвует в Конференции европейских церквей и Всемирном совете церквей, имеет двусторонние связи со многими Церквами и религиозными организациями. Не вина Церкви, что эти контакты мало освещаются в СМИ. Должен сказать, что на сегодняшний день Русская Церковь как ни одна из находящихся на территории России религиозных или общественных организаций, включена в мегадиалог относительно судьбы европейской и общечеловеческой цивилизации, ведущийся поверх государственных границ. У нас есть представительства при ООН в Нью-Йорке, при международных европейских организациях в Брюсселе, при Совете Европы в Страсбурге, при Всемирном совете церквей в Женеве. Эта деятельность ведется Московским Патриархатом, потому что судьба Европы и мира небезразлична для верующих. Признаюсь, не думал, что высказывание собственного мнения, в том числе и по поводу негативных тенденций в западных обществах, может считаться плохим тоном в либеральных кругах.

Что касается «сомнительной» финансовой базы Церкви, то настоятельно рекомендовал бы Вам в будущем пользоваться проверенными источниками информации, а не «желтой» прессой, публикующей ничем не доказанные обвинения.

Меня весьма удивило и то, что Вы говорите о превращении Церкви в государственную структуру. Приведите хоть один пример, когда законодательно или на практике Церковь стала выполнять в современной России функции государственного органа. То, что церковные деятели встречаются с представителями власти, а политики посещают церковные мероприятия, я считаю проявлением нормальных отношений между властью и крупнейшим институтом гражданского общества. Также я считаю нормальным, что власть вступает в диалог с общественными организациями, бизнесом и политическими партиями. Другое дело, и здесь я ничем помочь не могу, что кому-то не нравится тот авторитет и уважение, которыми Церковь пользуется в обществе. Могу понять таких людей, поскольку факт существования высокого авторитета Церкви без каких-либо «пиар-технологий» трудно укладывается в их представления о «нескольких процентах» православного населения в России.

В заключение Вы предлагаете продолжить обсуждение затронутых тем. С готовностью принимаю это предложение. Не думаю, что прямой эфир – подходящее место для серьезной дискуссии, так как он всегда ограничен по времени и формату, а также предполагает определенный эмоциональный фон, который отнюдь не способствует вдумчивому диалогу. Полагаю, что самой подходящей формой такого диалога был бы семинар, круглый стол или конференция.

С уважением и надеждой на то, что обсуждение итогов X ВРНС будет содействовать возрастанию нашего общества в культуре взаимного уважения

Заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора

митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл»