Организация имперской Церкви.
Епископ, его Церковь, город

Доцент МДА игумен Дионисий (Шленов) совместно с П.В. Кузенковым подготовили перевод избранных глав из коллективной монографии «Византийский мир. Т. 1. Восточная Римская Империя (330–641)» (издана под руководством С. Моррисон). Предлагаем вниманию читателей серию переводов публикаций современного французского византиниста Бернара Флюзена, которые являются кратким введением-путеводителем в историю Церкви и Византологию.

Когда Константин узаконил христианскую Церковь, а впоследствии стал ей покровительствовать, она обладала трехвековым опытом и, по существу, приобрела устойчивые черты, однако это новое состояние привело к глубоким изменениям в ее внутренней жизни. Церковь начинает свое новое бытие вместе с империей, обращение которой в христианство оказывается явным результатом Божественного Промысла. Изменения касаются как местной Церкви, которая во многом отождествляет себя с городом, так и Вселенской Церкви, центральные административные органы которой усиливаются до такой степени, что при Юстиниане они приобретут исключительные и устойчивые основания (хоть и не в полной мере уравновешенные), которые будут оставаться ориентирами в течение всего византийского периода.

ЕПИСКОП, ЕГО ЦЕРКОВЬ, ГОРОД

Местная Церковь, собирающаяся вокруг епископа, является основополагающим звеном христианской Церкви. Ее устройство унаследовано от Церкви предшествующих веков, однако оно меняется. Положение о клириках и о церковной собственности отныне определяется законом. Епископ приобретает все большее значение в жизни города, население которого является по большей части христианским, и для представителей императорской власти становится все привычнее обращаться к нему по административным вопросам.

Местная церковь и город

В восточной части Византийской империи епископии и города почти что соответствуют друг другу: отцы Халкидонского собора постановили, что при распределении церковных кафедр должны учитываться недавно основанные города (правило 17), а закон императора Зенона (CJ I, 3, 35) предусматривает, что каждый древний или новый город должен обязательно иметь своего епископа. Данная система достигает своего завершения к концу V в., правда, с редкими исключениями.

Епископ может управлять несколькими городами: так, происходит, например, в Скифии, где многие города зависят от епископа Томитанского (центр епархии — г. Томи) или в г. Митилине. Чаще епископии соответствуют не городам, а saltus (лесистым или горным районам), regiones (областям) или, как в случае с Аравией, селениям. В других местах административные права в городе принадлежат двум епископам, как в Газе, где помимо Газского епископа есть еще епископ Маюмский (Маюма — торговая гавань, примыкавшая к Газе). Епископы, поставленные над теми или иными городами, могут иметь в качестве своих помощников для селений (χώρα) хорепископов, которые еще на Никейском соборе ставили отдельные подписи, а на Халкидонском соборе участвовали скорее как простые представители своего епископа. Их епископские полномочия ограничены (они не могут участвовать в рукоположении высшего клира), и они исполняют их лишь в качестве представителей тех, кто действительно наделен таковыми. В некоторых районах их заменяют периодевты, свидетельства о которых имеются еще в VII в. [Feissel. 1989].

Народ и клирики

Каждая местная Церковь составляет общность, включающую мирян и клириков. Это различие, окончательно сложившееся в III в., еще более усиливается в IV-м, в результате чего клир приобретает господствующие в Церкви права[1].

Миряне определяются от противного, как христиане, которые не являются клириками. Миряне не могут совершать Таинства (кроме Крещения в случае крайней необходимости), они реже занимаются духовным образованием и проповедью. Они играют роль в выборе епископов, некоторые из них могут участвовать в соборах, но они лишаются права руководить церковными делами.

Некоторые группы мирян, ясно засвидетельствованные издревле, почти что исчезли; таковыми являются девы, которые органично поглощены новым институтом монашества, или вдовы, утратившие свое значение.

Однако существуют братства мирян, часто при каком-нибудь храме, где собираются «филопоны» (φιλόπονοι 'любители труда, трудолюбцы') или «спудеи» (σπουδαῖοι 'ревнители') [Gascou. 1994. S. 76]. Монашество, которое особо развивается в эту эпоху, — явление, по сути дела, зародившееся среди мирян.

Клир делится на разные группы, в зависимости от служения каждой при совершении Евхаристии. В три главные чина клириков входят: епископ (ἐπίσκοπος), предстоящий на Евхаристии и учащий, штат пресвитеров (πρεσβύτεροι 'старцы'), которые ему помогают и на которых епископ возлагает литургические обязанности (с того времени, когда начинают умножаться места служения), и диаконы ('служители'), которые обращаются к народу во время Литургии и читают некоторые литургические тексты.

Низший клир не всегда имеет ясно выраженные характеристики, иногда его членов трудно отличить от мирян. К низшему клиру относятся иподиаконы, чтецы (они читают разные тексты во время Литургии кроме Евангелия, чтением которого занимается высший клир), иеропсалты. В число низших клириков можно также включить диаконисс и привратников.

Клирики обладают определенным статусом (statut particulier). Жизнь клириков, особенно высшего клира, с особой строгостью регламентируется церковными и имперскими законами IV в. Христианский клир — исключительно мужской. В него открыт путь для всех сословий, временами он преграждается для колонов (крепостных крестьян), рабов и членов городской курии. Вступление в клир зависит от определенных внешних и внутренних критериев: возраста, нравственности, в некоторых случаях и от степени образованности. Клирики избираются и рукополагаются епископом и живут на средства Церкви, в то время как низшим клирикам не возбраняется иметь какую-либо профессию [Herman. 1942; Herman. 1944]. Клирик может быть извержен из сана, в таком случае он снова становится простым мирянином.

Уже с эпохи святого Константина в законодательстве для клириков установлен ряд привилегий, как например, освобождение от куриальных обязанностей. Однако для того чтобы курии не опустели, их членам запрещено вступать в церковный клир. Тем не менее некоторые куриалы могут быть рукоположены при условии, что найдут себе замену или часть их собственности будет передана в курию. Клир имеет также налоговые преимущества.

В 346 г. Констанций II освободил клир от всех sordida munera (различные отработочные повинности, например, строительство дорог, мостов и пр.), а также от земельного налога. Однако позднее он упразднил вторую меру, а его преемники ограничили выгоды, проистекавшие из первой. Освобождение от collatio lustralis («хрисаргир» — первоначально так назывался налог, собиравшийся с городского населения в виде золота и серебра или только золота один раз в несколько лет) было предоставлено главным образом представителям низшего клира, занимавшимся какой-либо профессией.

Клирики имеют право судиться, в некоторых случаях в церковном суде, но в различные эпохи законодательство по данному вопросу менялось.

Со времени святого Константина до Маркиана существовует тенденция к ограничению этой привилегии, чтобы она распространялась только на церковные дела. Впоследствии Церковь запретила клирикам обращаться в государственные суды, а Юстиниан постановил, что обвинитель пресвитера должен сначала обратиться к епископу.

Святой Константин установил также в пользу клириков ежегодные выплаты, которые были упразднены Юлианом и восстановлены Иовианом, но в меньшем размере.

Клирики имеют и круг ограничений, или обязанностей, которые их отличают и определяют в связи с их богослужебными и административными функциями. Они не могут появляться в некоторых общественных местах, не участвуют в мирских торжествах, например свадебных, им запрещено чтение языческих или еретических книг. Постепенно высшему клиру запрещаются — иногда безуспешно — занятия торговлей или ремеслами[2] [Herman. 1944].

Вопрос о семейном положении клириков приобретает первостепенную важность с начала IV в. [Gryson. 1970]. Действовавший принцип состоял в том, что епископом, иереем или диаконом мог стать неженатый или женатый человек (в таком случае и муж, и жена должны были состоять в браке один раз). Уже с IV в. существовал запрет епископам и иереям, а позднее и диаконам, вступать в брак после своей хиротонии. Этот запрет, применявшийся по-разному, был подтвержден на Трулльском соборе 692 г. Согласно 5-му апостольскому правилу диакон, пресвитер или епископ, разводившийся со своей женой под видом благоговения, должен быть отлучен. Появляются два направления: одно более мягкое, другое более строгое, последователи которого, как это было на Западе, считали брак и священство несовместимыми. Законодательство Юстиниана обозначило определенный этап, запретив епископам вести брачную жизнь.

Епископ

В клире, только что описанном, каждый чин имеет свои особенности. Епископ – глава местной Церкви, за которую он несет духовную и материальную ответственность. Сфера его полномочий постоянно увеличивается, центральная власть поручает ему все более важные задачи [Hohlweg. 1971; Lizzi. 1987; Noethlichs. 1973].

Количество епископов, достаточно многочисленных в восточной части империи (у каждого более чем из 900 городов, упоминаемых Иероклом в начале VI в., был, как правило, свой епископ), пополнялось согласно постановлениям и порядкам, отличавшимся в разные эпохи. Поскольку перемещения с кафедры на кафедру были запрещены, и потому редки, каждая вдовствующая епархия замещалась при помощи выборов, в которых участвовал клир и народ (в действительности наиболее выдающиеся граждане) каждого города. Нового епископа, с участием или при согласии других епископов епархии, рукополагал митрополит.

При Анастасии (491-518) были определены правила избрания: клир и горожане-миряне предлагали трех кандидатов, из которых митрополит избирал одного. В законодательстве Юстиниана данная практика была утверждена с некоторыми исключениями.

Во многих новеллах Юстиниана уточняется, что кандидаты в епископы должны быть православными, отличаться благонравием, уметь читать и писать, иметь опыт служения Литургии, быть по крайней мере 35 лет (в 565 г. данный возрастной ценз был понижен до 30 лет). У них не должно быть ни жены, ни детей, а женатые должны были развестись.

Это правило, введенное Юстинианом и подтвержденное Трулльским собором 692 г., для того времени было новшеством; в IV и V вв. было достаточное число женатых и семейных епископов. Хотя в некоторых районах, как например, в Египте, данная практика была крайне ограниченной.

Епископ не переводится со своей кафедры, но может быть низложен собором или императором. Некоторые епископы после того, как были отстранены от дел, впоследствии возвращались в свои города и приступали к своим обязанностям без нового поставления. Епископ получает содержание из доходов своей Церкви, его содержание зависит от уровня кафедры, которую он занимает [Jones. 1960; Jones. 1964].

В Исаврии один епископ получал только 6 золотых номисм в год. Однако в целом, даже если не говорить о крупнейших кафедрах, каждый епископ имел достаточно средств: 365 номисм в год платились Феодору Сикеоту, епископу маленького города Анастасиуполя († 613).

Епископское служение, почетное и часто доходное, нередко провоцировало честолюбивые амбиции и конфликты. До VI в. епископы могли избираться из мирян среднего сословия, однако со временем — из клириков и из среды монахов.

Епископ, духовный глава своей Церкви, учит, крестит, совершает Таинство Евхаристии, отлучает, примиряет кающихся. Избирает и рукополагает клириков, но может отправить их под запрет. Он получает все больше административных обязанностей. С помощью эконома, присутствие которого становится нерпеменным после Халкидонского собора, он распоряжается церковной собственностью и руководит благотворительной деятельностью. Его власть опосредованно распространяется на частные учреждения и монастыри, находящиеся в пределах его церковного округа. С эпохи правления святого Константина он обладает судебной властью, главным образом в делах, связанных с клириками. Однако в его суде могут рассматриваться и дела мирян, с согласия двух противоположных сторон, и такого рода судебные процедуры пользовались относительным успехом [Cimma. 1989].

Кроме того, гражданская власть, находившая в лице епископа надежного и удобного посредника, возлагала на него важные государственные функции.

Вместе с почетными горожанами (honorati) епископ контролирует городские финансы, выбирает различных муниципальных чиновников, проверяет их деятельность и может выступать против злоупотреблений со стороны имперских чиновников. Его муниципальная деятельность[3] распространяется на общественные здания, акведуки, бани и городские стены [Avramea. 1989]. Он бдительно следит за снабжением города, играет определенную роль в контроле над мерами и весами. В отвоеванных Африке [Durliat. 1982] и Италии это расширение сферы деятельности особо заметно после Прагматической санкции 554 г., отдельные предписания которой позднее будут применяться и в других частях Империи.

К концу рассматриваемого периода епископ уже рассматривается как первый из городских начальников, и горожане доверяются ему и охотно прибегают к его помощи в случае кризиса.

Пресвитеры, диаконы, низший клир

Клир местной Церкви составляет разнородное и иерархически упорядоченное целое. Различные степени священства, на которых стоят клирики, а также те административные должности и полномочия, которыми они обладают, приводят к значительным различиям в клире. Простота первых веков — один епископ со своим клиром и одна церковь — усложняется. Число так называемых соборных (καθολικοί) церквей увеличивается, наряду с ними увеличивается число церквей, построенных частными лицами [Thomas. 1987]. Последние остаются под властью местного епископа, но при этом имеют свои собственные доходы и клир.

Положение клира кафедрального храма («великой церкви» города) зависит от благосостояния кафедры, но в целом оно достаточно высокое, так что у пресвитеров и диаконов находились завистники. Что касается церквей или церковных учреждений, основанных частными лицами, ситуация была иной, их доходы были меньше. То же касается и загородных церквей, в селах или поместьях, где со времен Юстиниана закон разрешал становиться клириками рабам или колонам.

В наиболее важных храмах, прежде всего в соборных, среди различных групп духовенства выстраиваются дополнительные иерархические отношения. Так, во главе пресвитеров оказывается протопресвитер (πρωτοπαπᾶς), а во главе диаконов — архидиакон. Пресвитеры занимают первое место по сравнению с диаконами, однако часто диаконам поручались более важные административные обязанности. Рост административных полномочий приводил также к умножению должностей, или «оффикиев» (от лат. Officium) [Darrouzès. 1970], в окружении епископа, где помимо эконома появляются клирики с судебными или судебно-исполнительными правами (экдики, ἔκδικοι = defensores), сотрудники канцелярии (хартофилакс [χαρτοφύλαξ 'хранитель бумаг'], письмоводитель, нотарии [notarii 'писцы']) или хранители церковных сосудов и сокровищ (скевофилакс, σκευοφύλαξ).

Иногда низшие клирики мало чем отличаются от мирян. В их числе в некоторых документах упоминаются диакониссы [Martimort. 1982] — единственная категория женского пола, входившая в христианский клир: поставляемые путем возложения рук, они в свою очередь во время Крещения женщин помазывают их елеем и следят за их воцерковлением. Помимо низшего клира, существует целый штат церковных людей: члены погребальных обществ, исполнявшие ритуальные услуги (часто безвозмездно, как например, в Константинополе), или «параваланы» — больничное братство в Александрийской Церкви.

Клир Церквей был временами весьма многочисленным. В Эдессе в V в. епископ Ива говорит о 200 клириках, имея в виду всех клириков своей епархии. Приблизительно в ту же самую эпоху в клире одного только епископского кафедрального храма числилось 14 пресвитеров, 37 диаконов, 23 иподиакона и один чтец. Константинопольская Церковь, как будет показано ниже, является исключительным случаем.

Экономические и имущественные владения Церкви

Имущественные владения Церквей [Jones. 1960], подтверждаемые уже с ΙΙΙ в., быстро возрастают в христианской империи. По сути дела, церковное благосостояние складывается из трех источников. Прежде всего, это приношения верных огромных имений в пользу одной или многих Церквей; добровольные пожертвования — всякая попытка выудить дары пресекается законом, — как скромные натуральные приношения, так и значительные вклады: императорские щедроты, которые мало чем отличаются от государственного финансирования, уступки женами сенаторского сословия, такими как Олимпиада в Константинополе (ΒΗG 1374, изд. Malingrey, SC 13 bis) или Мелания Младшая (BHG 1241, изд. Gorce, SC 90). Эти даяния могут осуществляться при живом дарителе, но Церковь, обладая этим правом с 321 г., получает также и завещания. Щедроты со стороны государства – это второй источник доходов, получаемых или в виде освобождения от налогов, или, начиная с Константина, в виде ежегодных отчислений, которые выплачивают правители провинций Церквам, или в виде налоговых поступлений, передававшихся некоторым Церквам, в частности Константинопольской, на погребение мертвых [Dagron 1992]. Наконец, последний источник доходов, который постоянно возрастал, — это доходы от церковных имуществ, прежде всего сельскохозяйственных имений, но также и городской недвижимости, мельниц, мастерских [Wipszycka. 1972].

Управление церковной собственностью различается в зависимости от статуса. Ею может непосредственно распоряжаться епископ или помогающие ему клирики. Однако частные учреждения, хотя и находятся в сфере ответственности епископа, обладают финансовой и административной независимостью: получив от своего основателя постоянный доход, они содержат свой собственный клир и свой персонал. Если они становятся убыточными, их содержание ложится на местные Церкви. Также императорское законодательство настаивает на том, чтобы ктиторы оставляли достаточные средства, и поощряет возрождение старых учреждений в большей степени, нежели создание новых. Эти различные виды собственности находятся под защитой: закон заботится о том, чтобы они отличались от собственности епископов; наконец, с VI в. эти имения становятся неотчуждаемыми.

Уже с 470 г. Лев I (457-474) законодательно запретил продажу, дарение и обмен собственности Церкви в Константинополе. Анастасий распространил эти постановления на весь Константинопольский Патриархат, за исключением отдельных наиболее весомых случаев. Юстиниан распространил закон Льва I на всю империю, сделав при этом некоторые исключения.

Сохранилось немного статистических данных относительно собственности Церквей до VI в. В конце IV в. святой Иоанн Златоуст считал, что Антиохийская Церковь обладала собственностью, аналогичной собственности крупного городского частного собственника, но не самого богатого. В VI в. Церковь Гермополя в Египте находилась в сходной ситуации: по доходам, которые она платит, можно судить о том, что она была одним из самых крупных землевладельцев в городе, но некоторые частные собственники — еще богаче [Gascou. 1994]. В 123-й новелле Юстиниана все кафедры византийской Церкви делятся на 7 категорий: 1) патриаршие кафедры; 2) кафедры с доходом, большим чем 30 литр золота [литра (фунт) – мера веса, приблизительно равная 330 г]; 3) кафедры с доходом от 10 до 30 литр; 4) от 5 до 10 литр; 5) от 3 до 5 литр; 6) от 2 до 3 литр; 7) меньше 2 литр золота. Большинство епископий, по всей вероятности, относилось к низшим, более бедным категориям.

Расходы, которые приходилось обеспечивать Церквам, без учета налогов были трех видов: во-первых, плата епископу и прочему клиру, состоявшая из некоей фиксированной суммы и дополнительной за счет приношений. Данные фиксированные суммы не всегда могли выплачиваться в первую очередь из-за уменьшения доходов или из-за увеличения числа клириков; во-вторых, расходы на содержание зданий и на освещение, которое было очень дорогим; в-третьих, расходы на дела милосердия, а именно на распределение милостыни или на функционирование благотворительных учреждений.

Благотворительные учреждения

Местные Церкви должны заботиться о судьбе наименее удачливых или самых незащищенных групп населения: заключенных, больных, вдовах, стариках, неимущих [Patlagean. 1977]. Эти обязательства они исполняют при помощи различных учреждений [Boojamra. 1975; Mentzou-Meimarè. 1982]. Помимо единичных акций, проводившихся в связи с теми или иными конкретными случаями, организуются постоянные раздачи вдовам или неимущим согласно спискам. Погребение бедных, да и вообще погребение, — другое дело человеколюбия, хорошо известное по Константинополю [Dagron. 1992]. Наконец, различные учреждения принимают паломников или путешественников (гостиницы, ξενοδοχεία), больных (больницы, νοσοκομεία), престарелых (старческие приюты, γηροκομεία), сирот (сиропитательные дома, ὀρφανοτροφεία), нищих (нищепитательные дома, πτωχοτροφεία). Данные заведения, основанные частными лицами, подчинялись хотя бы косвенно епископу, ими управлял клир. Часто они были весьма похожи друг на друга, разница между простым странноприимным домом (ξενοδοχεία) и больницей (νοσοκομεία) была незначительна. Только в крупных центрах встречаются специализированные учреждения: богадельня для слепых в Иерусалиме, родильный дом в Александрии [Philipsborn 1954; Philipsborn 1961].

Выходные данные книги: Le Monde Byzantin I. L'Empire romain d'orient (330-641) / Sous la direction de Cécile Morrisson. Paris: Press Universitaires de France, 2004. P. 111-141 (Chap. 4. Bernard Flusin. Les structures de l'Église impériale). Русский перевод был выполнен с учетом новогреческого перевода: O Βυζαντινός κόσμος Ι. Ἡ Ανατολική Ρωμαική Αυτοκρατορία (330-641). Αθήναι, εκδόσεις ΠΟΛΙΣ, 2007. Σ. 193-224 (Κεφ. 4).

При переводе был сделан ряд кратких добавлений, необходимых по смыслу, которые взяты в круглые скобки. Ссылки на литературу, перечисленную в конце, приводятся в квадратных скобках.

Продолжение следует.

[1] Согласно французскому тексту – cléricalisation, согласно новогреческому переводу – κληρικοκρατία.

[2] В новогреческом переводе «скотоводческой деятельностью», то есть скотоводством.

[3] В новогреческом переводе предлагается αγορανόμος, досл. 'рыночный законодатель' (агораном = эдил, так греки попытались передать франц. édilitaire 'муниципальный').