Схиархимандрит Иларион (Удодов): «Не люблю властвовать над людьми»

Схиархимандрит Иларион (Удодов)

Для внешнего облика отца Илариона характеристикой могут являться слова, сказанные священником , под началом которого старец начал служить во Владимирском храме в Виноградове: «У отца архимандрита молитва в устах, а работа в руках».

О семье старца известно немногое. Родители были крестьянами села Буйлова Воронежской губернии. Будущий схиархимандрит Иларион родился 20 сентября 1862 г . и был старшим сыном в семье и во святом крещении получил имя Иоаким. Родители прививали своим детям любовь к труду — Иоаким еще в юности обучился кузнечному ремеслу.

Когда ему было около двадцати лет, он ушел на Афонскую Гору и поступил в Свято-Пантелеимонов монастырь. Вскоре он был пострижен в мантию с именем Иларион, нес послушание кузнеца. Однажды, работая на строительных лесах, он упал с высоты около тридцати метров и сильно разбился. Е го, как находящегося в безнадежном состоянии, постригли в схиму, оставив при постриге имя Иларион. Однако он поправился, продолжал работать и с тех пор до глубокой старости никому об этом не говорил .

Как-то во время сильного землетрясения барабан с куполом монастырского храма дал трещину, и отцу Илариону благословили его укрепить. Во время богослужения (в то время он уже служил иеродиаконом) его осенила мысль, как это можно лучше сделать. Монастырское начальство иногда даже отстраняло отца Илариона от совершения чередных богослужений, зная о его особых состояниях вдохновения. Впоследствии, когда барабан уже был надежно скреплен рельсами, как-то приехали греческие инженеры и попросили показать мастера, производившего этот ремонт. Он был вызван и на их вопрос: «Покажи нам чертежи крепления купола», — ответил, стукнув себя рукой по лбу: «Вот, где мои чертежи». Этим ответом русский монах необычайно удивил всех присутствовавших. Так, ведомый свыше, он собственноручно выполнил сложную техническую работу по укреплению храмовой конструкции.

В 1905 году отца Илариона, который уже был рукоположен в сан пресвитера, и его старца, схиигумена Кирилла, послали по послушанию в Россию на сбор пожертвований для монастыря. Уехав, они уже не вернулись на Святую Гору. Господь судил им остаться на Родине.

С 1914 по 1923 г . отец Иларион подвизался в московском Сретенском монастыре, занимая одно время хлопотную должность казначея.

Позже, в тридцатые годы, по приглашению сестер Иоановского женского монастыря, батюшка стал их духовником и жил в келье при деревянном храме преподобного Сергия на монастырском хуторе[1], в котором и служил. Храм власти закрыли 20 мая 1931 г . Отца Илариона пригласили в храм Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградово, расположенный неподалеку от Ивановского хутора (в трех километрах от станции Долгопрудная).

На новом месте старец стал приводить храм в порядок. Он был в запустении, ремонт не было возможности произвести несколько десятилетий: на крыше росли березки, карнизы обвалились, штукатурка от стен откалывалась кусками. В течение короткого времени, благодаря батюшке, храм приобрел благолепный вид. Отец Иларион, в ту пору 80-летний старец, все работы контролировал, а часто и выполнял сам. Забраться по куполу и осмотреть крест могут только привычные и молодые люди, а батюшка говорил: «С Божией помощью доберусь, а быть необходимо!»

Труды батюшки вызывали большое уважение у всех окрестных жителей. Он не отказывался починить костюм, карманные и настенные часы, клал нуждающимся печи, чинил железные крыши. И всегда он, прежде выполнения работы, хорошо продумывал последовательность действий. Однажды отец Иларион откликнулся на просьбу одного жителя села Виноградово починить обветшавший пол в доме. Хозяин дома попросил заодно сделать люк в подпол. Когда работа была закончена, немного смущенный хозяин сказал: «Батюшка, а где же люк? Вы забыли сделать?» «Дайте мне ввернуть колечко в доску», — ответил отец Иларион. Колечко батюшка ввернул и поднял за него крышку люка, так подогнанную, что ее невозможно было заметить.

Трудами отца Илариона в храме был устроен левый придел во имя преподобного Сергия Радонежского и туда поставлены иконы из закрытого хуторского храма. В новом приделе отец Иларион сделал небольшие хоры для певчих, такие же хоры пристроил и в уже существующем, правом приделе во имя святителя Николая Чудотворца.

В 1936 году настоятель храма протоиерей Константин Сперанский был арестован и погиб в лагере, та же участь грозила и отцу Илариону, но местные жители ходатайствовали перед властями за батюшку, как за искусного мастера-бессребреника, который всем всё чинил бесплатно.

Во время Великой Отечественной войны, с августа 1941 г . по 1945 г ., под престолом Владимирского храма села Виноградово находилась святая глава преподобного Сергия Радонежского, переданная старцу на хранение его духовным сыном Павлом Голубцовым. В апреле 1946 г . Троице-Сергиева Лавра была вновь открыта. Отец Иларион облачал святые мощи преподобного Сергия в схиму и вернул святую главу к мощам. Тогда же батюшка перешел на жительство в обитель преподобного Сергия. Он был избран братским духовником, но пробыл в Лавре недолго, всего год с небольшим. Снова вернулся в Виноградово, где тогда настоятелем был его родной брат, протоиерей Петр.

Уединенная жизнь в непрестанном труде с Иисусовой молитвой — таков был духовный строй жизни почившего старца. Изо дня в день текла размеренно его внутренняя и внешняя деятельность. Он не любил много говорить. Часто характерными резкими жестами дополнял он свою несложную речь. Эту мимику рук и пальцев, имевшую большую связь с его рабочими жестами, надо было понимать, как немую речь, невысказанную мысль.

Батюшка отличался необыкновенной вежливостью, не допускал в своей речи никаких грубых резких выражений, никогда не смеялся. В то же время был прост, сопровождал речь ласковой, согревающей сердце улыбкой. Никогда никто не видел в нем проявления гнева, вспыльчивости, раздражительности.

Роста старец был среднего, ходил крупными энергичными размеренными шагами, был худощав, имел выразительные рабочие руки с широкими ладонями. Лицо у старца было выразительное, с небольшим лбом, запоминающееся навсегда: большие подвижные темно-карие глаза, которые он то широко открывал, то, говоря, совсем прищуривал. С тарец имел большую белую бороду, такие же волосы, маленькую короткую шею, крепкое телосложение.

Вся его жизнь протекала в неустанном труде и помощи всем, с кем приходилось ему соприкасаться. «Не люблю сидеть без дела, люблю постучать!» — говаривал иногда архимандрит. В о время работы уста его шептали Иисусову молитву.

Старец ч асто говаривал: «Заповеди Господни знаешь — их надо исполнять». Таков был его ответ на вопросы о спасении и духовной жизни. И сам он в пример приводил свою встречу с отцом Иоанном Кронштадтским, когда на вопрос уставшего от народа всероссийского молитвенника, что ему нужно, кратко ответил: «Мне ничего не нужно от Вас, дорогой батюшка, прошу только Ваших святых молитв».

Не раз от него слышали: «Молчание никогда не раскаивается», «Леность муку вечную ходатайствует», «Не люблю властвовать над людьми».

Преставился схиархимандрит Иларион 15 марта 1951 года и был погребен в ограде Владимирской церкви, близ северных дверей храма.

Готовится к изданию книга «Подвижник Афона и Москвы», содержащая полное жизнеописание схиархимандрита Иллариона.

Жизнеописания составлено священником Владиславом Мишиным по материалам, предоставленным игуменом Андроником (Трубачевым) из архива архиепископа Сергия (Голубцова).

[1] В 1891 году московский Иоанновский женский монастырь, располагавшийся в центре Москвы, на Солянке, получил от казны в надел в Московском уезде Троицкой волости лесной участок земли в 107 десятин. Среди леса была расчищена площадка, на которой в 1892 году началось строительство православного храма во имя преподобного Сергия Радонежского.

Храм был выстроен деревянный, под железной кровлей, на каменном фундаменте. Крыша на средней части шпилевая, покрытая листовым железом в закрой, и окрашена в шашечку. Сооруженный в русском стиле, со звонницей, храм обращал внимание в художественном отношении по своему вкусу и изяществу внутренней отделки. В трех его выступах были устроены хоры, а в четвертом помещался деревянный с прекрасной резьбой иконостас, писанный сестрами Иоанновского монастыря. В алтаре построенного храма хранились частички мощей святых Сергия Радонежского и Иоанна Предтечи.

Кроме самого здания церкви, монастырский комплекс, который стал называться монастырским хутором, включал в себя кельи сестер ( 4 сестринских дома), дом для священника, больницу, помещение одноклассной церковно-приходской школы для девочек, а также хозяйственные постройки: скотный двор, конюшню, птичник, баню, прачечную, сторожку, погреб. Здесь же находилось монастырское кладбище.

К сожалению, архивные документы ничего не сообщают о количестве монахинь и послушниц, подвизавшихся на хуторе Иоанновского монастыря. Однако, судя по описанию построек и земель, которые имел здесь монастырь, их было немало. Они трудились и в школе, и в больнице, и на скотном дворе, и на птичнике, и в прачечной. Своими силами сажали и выращивали хлеб, картофель и другие, необходимые для существования, продукты, заготавливали их на зиму.

Последние сестры Иоанновского монастыря, проживая на этом хуторе (с. Чернецово близ станции Марк Савеловской ж/д), вели самостоятельное хозяйство вплоть до 1929 г ., когда после национализации земель и имущества и в связи с обложением огромными налогами хозяйство было разрушено. После этого сестры занимались пошивом одеял, другим рукоделием и поденными работами в Москве и окрестных селениях. В разное время здесь проживало от 43 до 60 человек.

[2] В начале 30-х годов у платформы Долгопрудная Савеловской железной дороги начал создаваться центр научного и спортивного воздухоплавания, выполнявший функции строительства дирижаблей и Московского дирижаблепорта. В апреле 1931 г . он получил статус рабочего поселка Дирижаблестрой. В 1937 году был пущен в эксплуатацию Газовый завод по выработке водорода для дирижаблей и аэростатов.