5 обвинений в адрес борцов с абортами / Православие.Ru

Редакция «Фомы» собрала пять наиболее жестких обвинений в адрес этого законопроекта и озвучила их Алексею Ульянову, одному из ключевых экспертов группы, работавшей над его созданием.

ОБВИНЕНИЕ №1 Запрет абортов приведет лишь к росту криминальных операций, а следом и летальных исходов среди женщин.

Для начала давайте проясним главное: в нашем законопроекте вообще нет запрета на аборты! Так что женщинам и врачам не нужно будет идти в подполье. Мы предлагаем лишь способ сократить число необдуманных прерываний беременности, а не запретить их вовсе. Новый закон обяжет и врачей, и женщин вести себя более ответственно. Если женщина идет на аборт, то пусть делает это, зная все возможные негативные последствия: от физического бесплодия до нравственных терзаний на всю жизнь. Мы настаиваем на том, чтобы женщина была информирована о том, что ей предстоит, в первую очередь ради ее собственной безопасности. Мы также хотим предоставить право выбора врачу: если он по своим убеждениям считает аборт убийством, то он должен иметь право отказаться совершать его, и тогда его работу должен выполнит другой коллега.

У женщины при этом по-прежнему останется право самостоятельно решать вопросы материнства.

Впрочем, опасения всплекса криминальных абортов мне кажутся тезисом весьма спекулятивным. Стоит вспомнить, что в России уже был опыт, введения запрета на аборты. Это случилось в 1936 году, причем до того шестандацать лет на них практически не было ограничений — ведь первой в мире страной, разрешившей аборты, стала Советская Россия в 1920 году. В итоге материнская смертность возросла на 300 человек ежегодно — и это при введении тотального запрета абортов. Очевидно, что поскольку никаких запретов наш законопроект не предполагает (да медицина со времен 1930-х годов шагнула вперед), роста материнской смертности удастся избежать. Примечательно, кстати, что рост рождаемости в 1937-1941 гг. составил более одного миллиона человек

ОБВИНЕНИЕ №2 Законопроект тянет Россию в средневековье, ставя ее в один ряд со странами третьего мира.

Это не так, потому что он сделан как раз с ориентацией на весьма либеральное франко-голландское законодательство и призван сменить советские нормы в отношении абортов, на те, что приняты на Западе.

Наш закон — это закон о выборе. Да, как христианин, я бы хотел, чтобы у нас было ирландское законодательство, или израильское, японское, германское, английское. Многие об этом не знают, но в перечисленных странах аборт возможен только по социальным или медицинским показаниям. Если с угрозой жизни матери или изнасилованием все понятно, то что на практике означают эти самые социальные показания? Они означают, что наше российское законодательство и медицина, а вместе сними и уважаемые феминистки, навязывают российским женщинам абортное поведение, присущее немецким и израильским бездомным, проституткам, наркоманкам и заключенным.

Если наше общество пока не готово к запрету абортов по желанию женщины, как в Ирландии, ФРГ, Японии и Израиле, то давайте адаптировать опыт самых либеральных в этом вопросе стран, например, Франции и Голландии. Именно об этом наш законопроект — он выводит нас из большевистского, людоедского по сути, режима, в либеральное поле. Кстати, от большевистской модели отказались практически все наши соседи по СНГ и Восточной Европе. И если к концу 1980-х годов в расчете на одну женщину в Эстонии и Латвии было столько же абортов, как в России, то теперь — соответственно в 2 и 3 раза меньше (с учетом нерегистрируемых в России абортов, разрыв на деле еще больше). Кстати, в своем законопроекте мы предлагаем использовать очень удачный латвийский опыт — обязательное прослушивание сердцебиения будущего ребенка женщиной, пришедшей делать аборт. Очевидно, что у подавляющего большинства женщин включается материнский инстинкт, и они отказываются от детоубийства.

Хотелось бы сделать и еще одну важную оговорку. Дело в том, что помимо прав женщин есть также права мужчин и права семьи. Законный супруг, отец будущего ребенка — а разве он не имеет право хотя бы знать, что его жена беременна и хочет избавиться от их общего ребенка? Наконец, граждане для которых аборт это убийство — почему они должны оплачивать аборты из своих налогов? Мы предлагаем сделать аборты (за исключением случаев медицинских и социальных показаний) платными, как являются платными косметические операции. А сэкономленные деньги государство как раз сможет направить на поддержку нуждающихся молодых матерей.

ОБВИНЕНИЕ №3 Вы губите женщин, запрещая им прерывать беременность по медицинским показаниям.

Наш законопроект вообще не касается абортов по медпоказаниям. Они утверждаются ведомственным актом — приказом Минздравсоцразвития, а не федеральным законом.

Кстати, в 2007 году их перечень был сокращен, потому что чуть ли не из-за кашля направляли на аборт. Думаю, можно было бы сократить этот перечень еще больше, но пусть этим занимаются профессиональные врачи. Согласно статистике, в прошлом году по медицинским показаниям сделано 40 тысяч абортов, а по желанию, читай, по прихоти, женщины — миллион.

ОБВИНЕНИЕ №4 Вы только и делаете, что постоянно что-то запрещаете женщине, вместо того, чтобы ее поддержать!

Знаете, это очень интересный тезис. Пусть государство мне принесет на блюдечке квартиру и социальные пособия, а я, может быть, подумаю, убивать мне своих будущих детей, или нет. Почему то такая постановка вопроса таджикской, кенийской, бразильской и индийской женщине даже в голову не приходит, хотя уровень социальной поддержки там на порядок хуже, чем в России.

Конечно, помощь семьям и матерям нужно повышать. В предложениях, направленных Патриархом в адрес государственного руководства страны есть целый список мер в данном направлении. Но я убежден, что все болезни, в том числе и социально-экономические, имеют под собой нравственную основу. Поэтому сначала надо остановить кровавую машину убийств собственных детей. Неудивительно, что в предложениях Патриарха все начиналось с абортов.

Если говорить о первоочередных мерах, то мы предлагаем приравнять труд матери по воспитанию детей к другому общественно полезному труду, тем самым увеличив пособия до размеров средней зарплаты. Для одиноких матерей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации следует открыть сеть приютов. Кроме того мы бы хотели ввести в России западную систему “окон доверия”, где женщина, если это ей требуется, сможет анонимно оставить ребенка. Это спасет тех младенцев, которых сегодня просто выбрасывают на помойку. При этом, Церковь не просто призывает государство заняться этим. Она и сама готова и уже ищет средства на социальные программы, а православные волонтеры уже работают с нуждающимся в помощи женщинами. Правда, подчас не хватает правовых норм для такой работы.

ОБВИНЕНИЕ №5 Закон готовила Церковь, а она не имеет права вмешиваться в дела светского государства.

В нашей рабочей группе были представители духовенства, но она не была чисто церковной. Там были мусульмане и неверующие, чиновники и эксперты, врачи и юристы, биологи и экономисты. То, что наши разработки оказались созвучны позиции Церкви, выраженной в обращении Патриарха — еще одно свидетельство, что между религией и наукой не лежит пропасть. Могу сказать про собственные мотивы — занимаясь этой работой, я думал не о навязывании своих религиозных убеждений, а о том, что, не приняв решительных мер в отношении абортов, мы потеряем страну уже к середине века. Как гражданин России, я не хочу такого будущего себе и своим трем детям.

Алексей Ульянов об абортах в программе "Фома" на телеканале "Спас".