Руслан и Людмила

Маленький городок в Луганской области, возникший вокруг химкомбината. Кварталы девятиэтажек тянулись вдоль соснового леса, который местами входил во дворы и улицы, осыпая иголками асфальт и прохожих.

Красивый город, но депрессивный. Комбинат уже несколько лет стоял. Работы не было. Рассказывали, что в городском парке можно легко найти использованные шприцы — молодёжь активно употребляла наркотики. Городок держал одно из первых мест в Украине по распространению СПИДа. Правда, говорили, что это отчасти благодаря городскому главврачу — он был порядочным человеком и просто честно вёл статистику, ничего не скрывая.

Мы приехали в этот городок с целью снять сюжет о СПИДе. Главврач дал нам интервью, а потом вывел в коридор и показал улыбчивого молодого человека в модном шарфе. «Можете ещё с ним побеседовать», — сказал врач. Увидев, что мы говорим о нём, молодой человек вскочил и подбежал к нам.

— Мы с вами будем беседовать о СПИДе? — спросил я недоумённо.

— Да, я готов. Я всё расскажу.

— Ну хорошо, — я взял микрофон и начал задавать вопросы, не понимая, какое отношение этот парень имеет к СПИДу.

Оказалось — прямое. Руслану было чуть больше тридцати, и он был инфицирован ВИЧ. В прошлом — наркоман с восьмилетним стажем, а ныне — поверивший в Бога протестант, завязавший со своим прошлым и «покаявшийся в беззакониях», как он выразился.

Руслан показал принесённые с собой фото из прежней жизни. Он в обнимку с друзьями-наркоманами на развалинах какого-то дома. Волосы, выкрашены в чёрный, задиристый взгляд. Только глаза жёстче.

Надо сказать, Руслан был очень симпатичным человеком. А сейчас к его обаянию добавились ещё и добрые светящиеся глаза. Мы пообещали приехать в гости и пообщаться плотнее.

Через неделю я позвонил. «Слава Иисусу», — сказал он, поднимая трубку. Такое вот приветствие...

Это был мой первый опыт общения с ВИЧ-инфицированным. Я волновался — тогда это было в новинку. Но — он подал мне руку, я пожал её. Ничего не произошло. Вирус ведь не передаётся через рукопожатие...

Мы сидели на балконе и пили чай. Руслан был полгода как женат. Жену звали Людмила, она была молодой симпатичной девушкой. Пока Руслан играл нам на баяне какую-то протестантскую песню о том, что «Иисус придёт и спасёт всех», жена подливала чай. Она сидела к нему спиной, но по её осанке, по какой-то едва уловимой дрожи в голосе я вдруг понял, что она всем существом чувствует его присутствие. Она его очень любила — это было заметно. Людмила тоже была из бывших наркоманов, и, видимо, эта встреча на краю была для обоих невероятным подарком судьбы.

На прощание Руслан сказал, что если человек искренне покаялся во всех своих грехах, Бог обязательно ему всё простит. «Может быть, Бог совершил чудо, и я уже не болен СПИДом», — сказал он напоследок.

Прошло несколько месяцев. Мир отпраздновал Новый год. И числа 20 января я позвонил его жене. Было интересно узнать, как они. Где-то в глубине души тлел вопрос: а как там ожидаемое чудо? Интересно...

На другом конце провода долго молчали.

— А Руслана нет, — тихо сказала Людмила в трубку. Я снова почувствовал эту едва уловимую дрожь, как тогда, во время нашей встречи.

Оказалось, Руслан работал на стройке, за несколько дней до Нового года. Сваривал арматуру на первом этаже здания. А на третьем работала бетономешалка. Перекрытия не выдержали, и она рухнула, пробив два этажа, — прямо на него.

Мгновенная смерть. Я так и не узнал — сдавал ли Руслан анализы, пытался ли выяснить свой диагноз.

Я верю, что Бог сотворил для него самое большое чудо, какое было возможно. Это была мужская смерть. На мужской работе. Мгновенная, без боли и страданий. Совсем не похожая на тихое угасание больного СПИДом.

Конечно, Бог может всё, и Он мог бы излечить Руслана от болезни. Но жизнь — не цветная протестантская брошюра. Её длительность ограничена. И не всегда у нас остаётся время вымолить все грехи. И стереть все беззакония, совершённые нами.

И каждый раз, набирая ширку в шприц, наливая водку в стакан или совершая ещё какую-то глупость, мы должны помнить: нам ещё нужно будет время, чтобы остановиться. А потом — долго и мучительно возвращаться обратно, преодолевая сопротивление времени.

Каждый наш «тёмный» поступок — это камень на нашем пути назад. И нам кажется — нам хватит времени, чтобы разгрести их все. Но нам кажется. А Бог знает...