Отец Дионисий из скита Колицу. Слепой старец

Старец Дионисий, румынского происхождения, оказался на Афоне в возрасте семнадцати лет в 1926 году. Уже восемь лет он слеп. Во время беседы, в которой он согласился принять участие, старец говорит о трудностях первых лет афонской жизни, о тяжелой работе и плодах духовной жизни.

Его слова непосредственны, чисты и полны опыта. Он дает ответы на вопросы, касающиеся современного православия, проблем современной семьи, келейной жизни на Святой Горе, искушений афонских паломников. На протяжении всей своей жизни на Святой Горе старец неустанно благодарит Богородицу и Христа за их благословения и Божественные вмешательства в его жизнь.

– Старец, что заставило Вас оставить Румынию и прийти в это благословенное место? Вы знали о существовании Святой Горы? Вы слышали о каких-либо подобных случаях, или же это было спонтанное решение и стремление?

– Святая Гора имеет многовековую историю. В мире нет другого такого места. Она уникальна. Мы слышали, что Святую Гору называют также «садом Богородицы». Все отцы, все православные, приходящие сюда, чтобы стать монахами, не имеют никакой другой цели, кроме желания идти по Божьему пути и чувствовать себя в безопасности. И когда я со своими друзьями услышал историю этого места, я предпринял попытку приехать сюда. В те годы все было иначе.

– И когда Вы впервые оказались на Афоне? Вы приехали один?

– Я приехал сюда в 1926 году в сопровождении трех молодых людей. Один из них был дьяконом скита Магура в Румынии, откуда мы начали свой путь. Другие двое были братьями. Я был самым младшим, на тот момент мне было 17 лет. Так мы прибыли на Афон. Как только мы ступили на эту землю, мы почувствовали, что оказались в раю. Царило спокойствие, все отцы были воплощенные добро и любовь. В те годы на Афоне было много румын. Существовало несколько румынских калив и келий. Мы хотели присоединиться к одной из келий, но большинство из них были заняты, все оказалось непросто. Чтобы получить кусок хлеба, нужно было много трудиться. Нам говорили, что мы молодые и хорошие – ведь мы успели познакомиться с монашеской жизнью в скиту в Румынии – «но, к сожалению, – как нам говорили, – у нас нет свободных мест».

– Старец Дионисий, какими были Ваши первые годы на Афоне? Где Вы поселились, когда прибыли туда? Какие воспоминания у Вас остались с тех пор, с какими трудностями Вы столкнулись?

– Сначала мы отправились в русский монастырь Пантократора. После смерти некоторых отцов в монастыре освободилась калива. Там была очень красивая церковь, посвященная Благовещению Пресвятой Богородицы. Мы купили у местных монахов каливу и жили в ней в течение пяти лет. Но так как мы приехали из румынского скита, мы не располагали своими личными средствами. Нам с большим трудом удалось сэкономить на оплате за поездку на корабле. А эта калива стоила по тем временам десять тысяч драхм. Кто бы одолжил нам десять тысяч драхм? Никто не дал бы нам таких денег. Но нашелся один румынский торговец. Он работал в Иерусалиме и смог заработать небольшое состояние. У него был свой магазин в Карee. Этого торговца звали Михаил. Мы попросили у него одолжить нам денег. Он спросил: «Кто ваш духовник?». Мы ответили, что наш духовник отец Антипа. На что Михаил сказал: «Если духовник поручится за вас, я дам вам денег, в противном случае – нет». И он, действительно, не давал нам денег, пока не получил заверений от старца Антипы. Так мы получили от торговца десять тысяч драхм. По тем временам это были большие деньги. Но как бы мы погасили долг? Нас было пятеро монахов в одной келье. Двое из нас были рабочими в Иверском монастыре. Но не только нам нужна была работа. В те годы на Афоне находилось множество беженцев из Малой Азии. Мы пошли к настоятелю монастыря, он принял нас. Раньше рабочий получал восемнадцать драхм в сутки. Но в тот день, когда пришли мы, монастырь повысил оплату до двадцати драхм, плюс питание. Работа была очень тяжелой. На рассвете мы должны были быть у ворот монастыря, где заведующий хозяйством распределял работу. Мы должны были трудиться целый день. В то время никто не помышлял о восьмичасовом рабочем дне.

– Значит, вы работали до захода солнца?

– Да, до захода солнца. Но когда заведующий был в хорошем расположении духа, он отпускал нас домой раньше. На завтрак и ужин мы получали фасоль, соленые сардины и пол-литра вина. Это были все наши блага. Так мы работали месяцами, в течение всего года. Но мы были молоды и работали, чтобы получать деньги. Но что бы мы купили в те годы на двадцать драхм? Хлеб стоил восемь драхм. За наш дневной заработок мы могли купить две с половиной буханки хлеба. Но мы были молоды и работали не покладая рук, чтобы обеспечить себе необходимый заработок. По прошествии трех лет нам удалось погасить долг. Монастырь выплачивал нам двоим по 20 драхм, но на эти деньги мы должны были прокормить и других братьев, остающихся в келье, ведь работали только мы двое. Но этот период закончился.

– Затем вы отправились в скит Колицу в келью св. Георгия? Как вы пришли к этому решению?

– Мы познакомились с другим очень благочестивым старцем, который сказал нам: «Здесь вы более ничему не научитесь». Он жил в каливе св. Тихона, которая располагалась чуть выше, в Карее. Мы ушли туда и прожили там еще пять лет. И в 1937 году мы оказались в Колицу. Кроме кельи св. Георгия, здесь была только церковь, она располагалась отдельно. Дома, где мы находимся сейчас, еще не существовало. Там, где сейчас располагается кухня, готовили и раньше. Здесь же была устроена трапезная. На месте нынешнего дома была скала. Нас было 6-7 человек. Мы были молоды, работали очень ревностно и, в конце концов, разровняли местность. Сначала мы построили эти каменные скамейки, а затем и дом. Но это стоило нам очень большого труда.

– В ту пору началась немецкая оккупация – очень тяжелые годы для этого места, но, должно быть, вам оказывал помощь Ватопедский монастырь?

– Господь не оставлял нас. Ватопед должен был оказывать нам поддержку, снабжать нас древесиной, всем, что нам понадобится. Но в те годы отцы были гораздо более строгими и говорили: «Если вы хотите строить дом, делайте это самостоятельно, как умеете. Монастырь не сможет вам помочь». Мы попросили разрешения хотя бы срубить несколько каштанов. Но и в этом нам было отказано: «Неужели вы не понимаете, что наносите ущерб?». Из-за немецкой оккупации в монастыре не осталось мастеров. За неимением мастеров, мы всему учились самостоятельно. Все необходимое дерево мы перевозили из монастырей Филофей и Каракалл на лодке, которую одолжил наш сосед. В те времена на лодках не было моторов, лишь весла.

– Немцы добрались до Колицу или только до Ватопеда?

– Только до Ватопеда. Немцы не ступили на территорию Колицу. Здесь были лишь партизаны, когда началось партизанское движение. Но, слава Богу, эти годы позади.

– Сейчас вы имеете более тесные духовные связи с Ватопедом и старцем Иосифом.

– Да, конечно! Как только сюда пришли отцы из Нового Скита и монастырь получил статус киновии, все поменялось. Но и старые отцы были духовными людьми, просто гораздо более строгими. Они не обращали на нас внимания: «А, пришел этот из кельи», – говорили они. Они не считали нас членами Ватопедской обители. Мы каемся перед той же иконой, что и отцы Ватопеда. То есть мы тоже часть этой обители. Все, что вы здесь видите, принадлежит Ватопеду. Мы все должны подчиняться Ватопеду, это предполагает наша монашеская жизнь. Чтобы заложить прочный фундамент этой жизни, монах должен отсекать собственную волю. И таким образом, мало по малу, видя наше послушания и отсекание собственной воли, Господь дарует нам благодать и смирение. И если мы обладаем этими тремя качествами – послушанием, отсеканием нашей воли, смирением – мы можем с легкостью сражаться с нечистыми духами. Потому что наша война – всего человечества и, в особенности, монашествующих – это война нематериального характера, борьба с нечистыми духами. Сатана – дух, и он не дремлет. Он постоянно обрушивает на нас тысячи различных искушений. Как человек сеет пшеницу, так и сатана сеет в наших сердцах различные страсти. И если мы принимаем эти семена, они прорастают, а прорастая, укореняются – увы. Их тяжело искоренить. Это относится ко всем страстям. Мы часто можем увидеть хорошего человека, который начинает курить, а потом спустя годы говорит: «Не могу бросить». То есть все страсти, которые человек вовремя не искоренил, становятся для него непреодолимой стеной. Можно ли от них избавиться? Поэтому даже старцы должны иметь хорошего духовника, чтобы рассказывать ему все мысли, которые ему подбрасывает лукавый. И тогда он легко преуспеет в монашеской жизни.

Продолжение следует

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания “Пемптусия”.