Движемся вперед или стоим на месте?

У верующих часто возникает ощущение, что в своей духовной жизни мы топчемся на месте, исповедуя одни и те же грехи из года в год. А можно ли по каким-то внешним признакам оценить преображение своей души, вектор этого преображения? Хотя бы то, что мы падаем (например, охлаждение к храмовой службе – признак омертвения души, по преподобному Варсонофию Оптинскому). Вообще как мы можем судить о себе, продвинулись ли мы вперед в своей духовной жизни или нет? Или суждение о том, что мы добились тут успехов, автоматически будет впадением в прелесть?

Морис Эшер. Восхождение и нисхождение. Фрагмент

Есть ли у меня продвижение в смирении?

Священник Сергий Бегиян:

– Оценивать свое духовное состояние нужно и можно, и, боюсь, тут современным мирянам нечего бояться прелести. Оценка очень проста. Есть ли у меня продвижение в смирении? Если меня оскорбят, незаслуженно отругают, не замечают на работе моего усердия, а продвигают и награждают других – как мы к этому отнесемся? Если с молчанием, благодарением, без ропота и гнева (даже внутреннего), без попыток самооправдания, то движемся в нужном направлении. Если мы все время претыкаемся о грабли раздражения и осуждения – значит, подвиг наш еще не вошел в стадию «пролития крови» (ср.: Евр. 12: 4), и мы живем в расслаблении.

Вторая лакмусовая бумажка – наша молитва. Если она глубока, внимательна и собрана, если она нам сообщает радость и благодать – это хорошо. Если же она – лишь «вычитка», то и храмовое богослужение становится в тягость, и после молитвы лишь холодность и пустота.

Спасающийся живет всегда в напряжении и постоянном умирании для мира, за что и получает неизреченные состояния сердца.

Поэтому грехи на исповеди не вполне показывают преуспеяние человека. Конечно, если человек приходит на каждую исповедь с тяжелыми грехами, это признак духовного омертвения. Но есть грехи, которые мы исповедуем постоянно, и это не говорит о том, что мы духовно деградируем. То же самое раздражение, гнев, нетерпение, тщеславие, похоть иногда и не выливаются в видимые поступки, но постоянно щекочут душу вожделениями. И борьба с ними – и есть духовная жизнь, но при этом все время приходится их еще и исповедовать в качестве греховных помыслов.

Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести

Священник Димитрий Шишкин:

– Когда кто-нибудь сетует, что у него «опять всё то же, одни и те же грехи…», меня это ужасно веселит, так что хочется спросить: может, вам «разнообразия» не хватает в этом вопросе? Я, конечно, шучу, но ведь если рассуждать логически, то именно об этом идет речь. Да, грехи наши таковы, каковы есть, у каждого свои, и даже при жизни внимательной и трезвенной они будут, и их будет немало. Что поделаешь: наша природа такова, какова есть. Мы все больны, мы живем в мире, который лежит во зле, и у каждого человека, если он внимателен к себе, есть свое собственное и особенное поле борьбы со грехом, и на этом поле у каждого растут свои плевелы. Мы не говорим сейчас о каких-то явно смертных, тяжких грехах, которые отчуждают человека от Жизни и которые, безусловно, требуют немедленного искоренения. Как правило, у постоянных прихожан таких грехов нет, но есть, несомненно, страсти в той или иной степени напряженности, в тех или иных проявлениях и ответвлениях. То есть нам есть с чем бороться, а значит, и есть в чем исповедоваться. И само это понимание, сама эта борьба, само осознание своей немощи – всё это составляет необходимые и обязательные условия духовной жизни.

Именно напряженность борьбы с грехами и стремление победить их определяют нашу духовную жизнь

Здесь, на земле, никогда не наступит момент, когда мы сможем сказать: «Ну всё, как гора с плеч. Наконец-то я освободился от всех своих грехов, и их у меня больше нет!» Упаси Бог от такого мнения, потому что это и есть самая настоящая прелесть, духовная смерть. Как говорил святитель Игнатий (Брянчанинов): «Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести». И наше устремление к совершенству, к святости в этом мире неизбежно до последнего издыхания будет связано с необходимостью борьбы с грехом, битвы на своем личном поле, и именно напряженность этой битвы, сила желания и стремления победить со Христом и во Христе определяют нашу духовную жизнь. Мерою же нашего преуспеяния будем считать искреннее понимание своей худости, видение грехов, покаяние о них и сокрушение сердца, всецело устремленного к Богу. Только один есть Победитель греха в полном и совершенном смысле этого слова – Господь.

Так что не будем унывать от того, что у нас «грехи всё одни и те же», и от того, что мы «топчемся всё на месте». Не будем унывать, но и не будем оправдывать себя, считая, что это греховное болото – место нашего нормального пребывания. Привычного – да, естественного – увы, но нормального – нет! Потому что мы призваны из этого болота выбираться с помощью Божией. Вот на это и устремим все наши усилия, а в остальном – доверимся Господу, Который больше нас самих желает нам спасения, жизни вечной, радости и любви и лучше знает, какими путями привести нас в Царствие Небесное.

В признании своей праведности – слепота, а в покаянии – прозрение

Священник Валерий Духанин:

– Духовная жизнь построена на парадоксах. Так, до обращения к Богу человек не замечает за собой грехов и даже не предполагает, что ему надо в чем-то каяться; а после обращения – признает себя грешником. До обращения к Богу мы видим в себе мнимую праведность; а когда обретаем Бога, то начинаем прозревать свою греховность и немощность. Получается, что наше самовоззрение очень ошибочно, пока в душу не прольется Божий свет.

Продвижение вперед бывает только тогда, когда чувствуем, насколько мы немощны без Бога

В признании своей праведности – слепота, а в покаянии – прозрение. И собственно продвижение вперед бывает только тогда, когда мы наконец-то чувствуем, осознаем, насколько мы сами по себе немощны, неустойчивы без Бога. Парадокс именно в том, что душа, признающая себя погибшей, спасается, а считающая себя спасшейся – погибает.

Оценивать свое продвижение вперед по внешним признакам – ошибка. Она обернется тем, что мы начнем замечать за собой мнимые успехи, станем специально подсчитывать, сколько всего хорошего мы сделали: нищему дали милостыню, бабушку перевели через дорогу, матом ругаться давно перестали, не пьем до упаду, не курим, никого не бьем – нас хоть в Рай помещай. За подобным статистическим учетом в душу входит самомнение, а за самомнением – падение.

Вот, к примеру, один молодой человек решил бросить курить. Он расстался с курением в первый день Великого поста – прекрасно. После этого в туалете, где он раньше курил, он приклеил к дверце сигарету и написал: «Я сам». Таким жестом он хотел подчеркнуть, что в нем нашлись силы победить свою немощь, так что к сигаретам теперь он совсем равнодушен. Однако через два года, когда навалились трудности, он опять начал курить, и очень помногу. Вот что значит «я сам», вот что значит считать себя крепким духом. Именно поэтому евангельское совершенство начинается с заповеди: «Блаженны нищие духом…» Все наши духовные победы могут быть достигнуты только Божией силой, а самим себе доверять нам нельзя.

Духовную жизнь надо выстраивать не посредством подсчета своих добрых дел, а посредством выявления в себе конкретных немощей, которых мы раньше не замечали и над которыми следует трудиться в ближайшее время. Загляни-ка внутрь себя и посмотри, что там с твоими сердечными чувствами, когда тебя несправедливо обвинили, обругали, когда тебе предпочли другого, – и ты увидишь, много ли в тебе христианского.

В «Достопамятных сказаниях» рассказывается, как братия хвалили авве Антонию одного монаха. Когда монах пришел, святой Антоний решил испытать, перенесет ли он оскорбление, и, увидев, что не переносит, сказал: «Ты похож на село, которое на вид красиво, а по сути разграблено разбойниками». Так и у нас, когда внешне всё благопристойно, а внутри мы раздираемся страстями: обидами, негодованием, поиском своей личной «правды».

Если я выхожу из себя от чьей-то шутки или попрека, то, значит, духовного возрастания во мне нет. Если всего лишь чьи-то слова способны лишить меня душевного равновесия, то где во мне духовная прочность и зрелость?

Мы духовно движемся вперед, когда упреки ближних, их раздражение не погашают в нас любви к ним

Духовно мы продвигаемся вперед только тогда, когда негатив от других людей, их упреки, негодование, раздражение уже не погашают в нас любви к ним. Когда душа настолько любит, что никакой обидой ранить ее невозможно. Когда мы начинаем радоваться за успехи ближних, забывая о самих себе, – вот, может быть, первые проявления добра внутри нас. Но это вершится лишь в свете стремления к Богу и искреннего покаяния в своих душевных немощах.

В этом смысле и исповедь должна быть не формальным перечислением общих всем нам недостатков, а прежде всего исповеданием конкретных своих духовных проблем, болевых точек в своей жизни, которые с ходу разрешить тяжело. Посмотри-ка повнимательней, на чем ты постоянно претыкаешься, в чем тебе, может, и признаться-то стыдно, – вот это и нужно исповедовать, тогда точно на месте не будет застоя.

Да поможет всем нам Господь не ошибиться на пути духовной жизни.