«Русский язык, литература, Православие – весомая часть моей личности»

Ярослава Кузина, 22 года, родилась и выросла в США, из многодетной православной семьи, у нее три брата: 20, 18 и 10 лет. Студентка магистратуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ).

Ярослава Кузина – Нередко дети из русских семей в США говорят родителям: «Зачем мне русский, если и по-английски все ясно?» Для многих прихожан твоя семья – пример, как сохранить родной язык за океаном. Не было ли в детстве мыслей: зачем мне все это нужно?

– Лично я не помню такого, но мама рассказывает, что когда мы пошли в американскую школу, а соответственно, попали в англоязычную среду, у нас проявлялось отрицание русского языка. С братьями говорила по-английски, и родителей пыталась в это втянуть. Мама терпеливо продолжала меня и мальчиков водить в русскую школу по выходным. К тому же родители выработали тактику: игнорировать наши вопросы и просьбы на английском. Год-два – и «борьба» за язык прекратилась. Сначала мы были вынуждены говорить по-русски. А потом уже сами дома общались на родном языке. Наверное, потому что рано решили, что мы русские и хотим сохранить язык, даже если живем в США.

Родители выработали тактику: игнорировать наши вопросы и просьбы на английском. Год-два – и «борьба» за язык прекратилась

Вспоминаю с улыбкой о наших забавных детских спорах: кто из нас больше русский. Андрей – мой брат-погодок – утверждал, что он единственный настоящий русский, поскольку родился в Москве. Мне и второму брату Косте, рожденным в США, надо было все время доказывать свою русскость. Хорошо, что я, вслед за папой, всегда была большой «читалкой», мне передалась любовь к хорошим книгам, в том числе и русским. С языком проблем не было, я даже выиграла олимпиаду по русскому в Америке.

Благодарна родителям за то, что русский язык, наша литература, Православие – весомая часть моей личности. Наверное, это калька с английского, но так оно и есть. Мы выросли на русской культуре, и советской тоже, потому что мои родители – люди не только русские, но и советского воспитания. Все фильмы, книги, песни, на которых мы воспитывались, – и советские тоже, так как люди разных национальностей вложили в них свой труд и мастерство и тоже причастны к созданию нашей культуры. Я рада, что у меня все это есть, такой багаж сделал мое детство богаче и интересней.

Я могу общаться и с американцами, и с русскими, и чувствовать себя на равных и с теми, и другими. Понимаю американцев, потому что с детства знакома с мультфильмами Диснея, со школьной культурой, с популярными песнями и фильмами. Понимаю русских – у нас тоже общее наследие: народные, военные песни, Достоевский, Толстой, Тургенев, Стругацкие, Крапивин. С детства полюбились фильмы «Иван Васильевич меняет профессию», «Джентльмены удачи» и «Офицеры». Неудивительно, что когда приезжала в Россию (это было почти каждый год), не испытывала трудностей в общении с ровесниками.

– Мне казалось, что твоя семья почти никогда не пропускала воскресных и праздничных служб. Когда вы были маленькими, это понятно: родители взяли за руку и отвели. А как в подростковом возрасте?

– У нас проблем не было, наверное, родители и здесь нашли стимул для нас. Сыграло свою роль общение с подростками в храме. С ровесниками помолились на службе, а потом – совместная трапеза, общение с друзьями, единомышленниками. День прожили не зря. Настоятель Свято-Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне отец Виктор Потапов организовал интересную жизнь для прихожан. Мы с братьями – скауты при храме. В организации не все говорят по-русски, зато поддерживается доброе отношение к России. Скауты пишут у себя в ФБ (пусть на английском): «Я за Россию», «хороший русский парень». Такой тон задает отец Виктор. Также при храме существует замечательная танцевальная группа «Матрешки». Я танцевала русские танцы в народных костюмах чуть ли не до отъезда в Москву. Конечно, это все объединяло нас. Еще мы семьей участвовали (родители продолжают и по сей день) в приготовлении обедов в трапезной храма.

При храме существует танцевальная группа «Матрешки». Я танцевала русские танцы в народных костюмах

Большой поддержкой, если так можно сказать, в укреплении веры стал православный лагерь «Богослово», что на берегу Волги, рядом с Калязином. У нас интересная история, связанная с лагерем. Когда моя мама пришла к православной вере в 1990-х годах, она поехала в этот лагерь, и у нее появилось с тех пор много знакомых, друзей. Конечно, остались теплые воспоминания и впечатления от отдыха, которыми она захотела с нами поделиться. Как-то перед очередной поездкой мама нам сказала: «Этим летом в России вас ждет кое-что интересное, не только путешествие к бабушкам и дедушкам: отправитесь в лагерь, в который я сама когда-то ездила».

Мы жили в палатках три недели на берегу Волги. Дружная семейная атмосфера. Не только отдыхали, но и мыли посуду, сушили вещи вокруг костра, дежурили по столовой. Была также насыщенная программа: спартакиада, чтение молитв, зарядка и закаливание. С первой же поездки подружилась с ровесниками. Настолько понравилось, что мы еще пять-шесть раз ездили в «Богослово», как в роли насельников, так и в роли вожатых.

Когда я переехала в Москву, подружилась со студентами из ПСТГУ, но основное ядро – из «Богослово». Мы вместе проводим выходные, путешествуем, например, были в Петербурге, в Лондоне.

– Как пришло решение учиться в ПСТГУ?

– Это было резким решением. Пять лет назад я поступила в Мэрилендский университет на биологический факультет, потом поняла, что это не мое, и перевелась на филологический и исторический. Училась быстро, 4-летнюю программу освоила за три года. В итоге у меня две степени бакалавра.

Я окончила университет в 20 лет, будучи на два года младше своих однокурсников. По времени я выиграла, но у меня не было опыта работы, было всего три стажировки, а не пять, как у других, поэтому я не была уверена, куда идти дальше. Понятно, что в магистратуру, но конкретно на что, не знала. Стала подробно изучать программы магистра в американских вузах и ужаснулась: они очень дорогие и достаточно узкие по специализации. Поясню: я думала поработать в музее, хотела составлять и писать познавательные и образовательные программы, работать с экспозицией и с посетителями всех возрастов. Но магистерские программы были посвящены либо лишь работе с экспозициями, либо только с детьми, либо только со взрослыми. Соответственно, и программу надо было выбирать в одном каком-то направлении. А мне не хватало широты. Получалось, что «узкая» программа не для меня, не даст мне то, чего я ищу, а я потрачу на учебу и время, и силы. Что делать? Я решила не отчаиваться, отложить решение и съездить летом в Москву, отдохнуть и развеяться.

В итоге лето было веселым: 2018 год – Чемпионат мира по футболу. Прилетела в Москву к самому началу соревнований. С друзьями гуляли по столице, болели за нашу команду. С удовольствием отметила, как столица преобразилась – хмурые, занятые москвичи стали больше улыбаться.

Православный лагерь Богослово. Яся - вожатая четвертого отряда, 2019 год

Не могла не съездить в лагерь «Богослово», а девочки, с которыми давно дружу, узнав о моих поисках, сомнениях, стали уговаривать: «Яся, ты много раз приезжала в Россию в гости, но никогда не жила здесь. Давай поступай в Свято-Тихоновский университет. Не пожалеешь!»

В ПСТГУ проходил День открытых дверей, и я отправилась в Лихов переулок, где главное здание университета. Одно дело – перезваниваться или переписываться, а другое – личное общение. Поговорила с сотрудниками приемной комиссии. Люди приняли благожелательно, радостно, подробно ответили на мои вопросы. Сомнений не было: поступаю на филологический факультет. Люблю литературу, хочу глубоко изучать давно любимого Толкина, поэтому выбрала германскую кафедру. Сейчас занимаюсь темой «Концепции средневекового героизма во ‟Властелине колец” Толкина».

– Что больше всего запомнилось за два года обучения?

Передо мной 17-летние юноши, а я, учительница, всего на три года старше их

– Я работала в православной гимназии учителем английского языка, меня попросили взять 11 класс. Опыт работы учительницей был бесценным для меня. Причем мне попала подгруппа из одних мальчиков. Представляете: передо мной 17-летние юноши, а я, учительница, всего на три года старше их. Нет, я не жалуюсь, ребята были прекрасные, но, конечно, я, как и всякий новый учитель, переживала о том, интересно ли я веду урок, полезную ли я подбираю программу. Главное было – их заинтересовать своим предметом. Они все были технарями, собирались поступать на математический, физический, инженерный факультеты, поэтому к гуманитарным дисциплинам относились несколько прохладно. Непросто было, но я не сдавалась: искала темы для уроков, которые они могли бы применить в будущем. Поделилась с ними такой идеей: из-за глобализации даже в своих технических сферах они не смогут общаться по работе только с русскоязычными коллегами, – придется и на английском вести переговоры, читать иностранные источники. Лед тронулся. Потом им понравилась одна из тем, которую я предложила: составление резюме и подготовка к собеседованию. В американских школах и вузах этому учат всех, а для моих учеников это было чем-то новым. Мы с ребятами решили, что вдруг после вуза кто-то из них захочет стажироваться за рубежом или будет работать в российском офисе западной компании. Тут им и пригодится умение проходить собеседование и писать резюме. На уроках «отрабатывали», как себя вести во время собеседования, во что одеться, как отвечать на вопросы. Конечно, это было сложно, потому что они не делали никогда этого на русском языке – не то что на английском. Но было познавательно и интересно. Сейчас ребята уже учатся в вузах: кто-то в МГУ, кто-то – на физтехе. Приятно, что они благодарят меня, говорят, что знания, которые им давала, помогают.

Яся, брат Миша, папа Александр. Бессметрный полк, Вашингтон 2019 – Как родные отнеслись к твоему желанию учиться в Москве?

– Может быть, они и были в небольшой растерянности от того, как я быстро приняла решение ехать в Москву учиться, но ужаса или шока не было. Я благодарна им за теплые и ободряющие слова: «Конечно, поезжай, и если тебе это поможет найти себя, мы тебя поддержим». Они всегда были опорой для меня.

Они видели мою растерянность после окончания программ бакалавриата. Понимали, что если в такой трепетный момент скажут: все плохо, сложно, не надо торопиться, там не ясно, и здесь – неопределенно, – мне будет трудно идти вперед, искать себя, определяться в жизни.

Мама с папой не только морально поддерживали, что само по себе немало, но и помогали подготовить перевод диплома, сделать апостиль, подать документы. Процесс поступления в российский вуз отличается от процесса поступления в американский, и помощь родителей с оформлением документов была незаменимой.

– Ты – старшая сестра, и, наверное, всегда была примером для братьев?

– Они на меня никогда не равнялись, потому что интересы разные. В семье я – единственный гуманитарий. Родители – кандидаты биологических наук, братья, Андрей и Костя, увлечены программированием, Миша – пока непонятно, только в 5 классе. Когда мальчикам нужна была помощь, например, в написании или редактировании сочинения, я помогала.

Мы много беседовали, разговаривали с братьями на разные темы. Когда обсуждали будущие профессии, каждый раз проскальзывала мысль: «Вот, была бы работа, связанная и с Россией, и с США...». Нам не хотелось забывать ни ту, ни другую страну. С Андреем, когда он был в 11 классе, а я – в 12 (американские школьники учатся 12 лет), думали, что идеальное решение – открыть международный бизнес, чтобы жить на две страны. Правда, пришлось отбросить эту идею, так как подобная деятельность – не наша стезя, мы никогда такими вещами не интересовались. В итоге все получается как нельзя лучше. Я могу работать переводчиком по скайпу, находясь или в Москве, или в Штатах. Или преподавать в Москве, а летом навещать родителей. Так же хорошо и компьютерщикам: знакомые IT-специалисты живут в России, а работают дистанционно в других странах. Думаю, братья что-то подобное найдут.

– Знаю нескольких молодых прихожан, которые выросли в Штатах, а потом уехали в Россию. Приятная тенденция. Что ты посоветуешь людям, которые захотят последовать твоему примеру?

– Поделюсь своими наблюдениями. Отношение меняется, когда узнают, что ты из Америки. Совсем необязательно, что в плохую сторону, но смотреть будут по-другому. Например, это может выражаться так: некоторые одногруппники почти два года пытаются доказать, что у меня жуткий акцент. Я не обижаюсь, ко всему отношусь с юмором.

Некоторые спрашивают: «А что ты здесь забыла?» Звучит грубо, но так говорят не чтобы оскорбить меня или поссориться со мной, а хотят понять, почему я вернулась в Россию. Терпеливо отвечаю.

Подружки оказались правы, когда сказали, что я не пожалею об учебе в православном вузе

Ничего страшного нет, просто с новыми знакомыми стараюсь избегать разговоров о месте рождения, пока напрямую не спросят, где я школу окончила, или где сейчас родители, или почему одна в Москве. Стараюсь держаться таких тем: учеба в православном университете, занятия филологией, чтение хороших книг.

Отдельно посоветую тепло одеваться и брать с собой не одну пару зимних сапог и не одно добротное пальто, а несколько. А так – еще раз подчеркну: подружки оказались правы, когда сказали, что я не пожалею об учебе в православном вузе.

– Дай Бог, Яся, удачно окончить вуз. В связи с этим – какие у тебя планы?

– Живу в настоящем времени. Сейчас главное – окончить магистратуру, успешно защитить диссертацию. Написать научную работу – непростая задача, тем более что для меня это впервые. В американских вузах по желанию защищаются, а обычно – дают выпускникам список предметов, которые надо сдать для получения диплома. В России же и после бакалавриата предстоит защита.

Все свои силы направляю в это русло. Потом буду думать, где работать. Мне понравилось преподавательская работа. Могу вести историю, английскую литературу, английский язык. Также в прошлом году была волонтером в археологическом музее. По просьбе сотрудников музея переводила статьи, и это направление тоже нравится. С Божией помощью найду работу.