От бомбардира до духовника

***

– Когда Вы решили для себя, что служение Богу важнее, чем спортивная карьера?

– Вспоминаю себя в возрасте 19–20 лет, когда я оканчивал университет имени Лесгафта. Тогда я решал для себя, что делать дальше: либо работать по специальности, либо искать что-то другое. И в это время я попал – это была не случайность, а Господь привел – в иподиаконы к митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру. Естественно, я видел церковную жизнь изнутри. Прислуживая Владыке и посещая разные приходы, обнаружил огромную разницу в отношениях между светскими и церковными людьми. Футбол – это все прекрасно и здорово, но он не шел ни в какое сравнение с радостью общения с Господом. Я собирался поступать в аспирантуру на кафедру педагогики, но посоветовавшись, принял решение не терять время, а поступать в семинарию.

– Кто Вам помогал утвердиться в этом выборе?

– Папа с мамой. Меня крестили в младенчестве и воспитывали в Православии. В детстве каждое воскресенье водили в храм, я не мог лежать в постели, когда за окном звонили колокола. Пословица «Без Бога ни до порога» была в основе моей системы ценностей, которую я впитал благодаря родителям и крестным.

– Был ли ваш уход из спорта в Церковь неожиданным для ваших друзей и коллег, или они понимали, что после травмы большой футбол для вас закрыт?

Нет, не в травме дело было – это точно. А что касается друзей, то надо их спросить. Думаю, что они не удивились, потому что знали, что мой отец священник, что я хожу в храм и не скрываю этого.

– Вы сразу попали служить в Софийский собор?

Сначала я два года служил дьяконом в Князь-Владимирском соборе, который находится возле стадиона «Петровский». Именно в том храме познакомился с некоторыми футболистами «Зенита», когда они туда заходили.

– Российские футболисты совсем недавно стали осенять себя крестным знаменем перед выходом на поле. На ваш взгляд, это калька с западных коллег или спортсмены, действительно, не скрывают свою веру и призывают помощь Божью?

– Думается, что и так и так. С одной стороны, это дань моде и подражание западным футболистам. С другой стороны, «власть воинствующего атеизма» ослабевает, хотя еще имеет силу, но тенденция такова, что теперь не зазорно быть православным. А если за это теперь не расстреливают, как это было начиная с 1917 года, то почему бы не перекреститься. А вот кто какое понимание вкладывает, осеняя себя крестным знамением, мне не известно.

– Как получилось, что вы стали духовником «Зенита»?

Фото: официальный сайт ФК "Зенит"

– В чем разница духовного окормления футболистов и обычных прихожан?

– Прихожане они и есть прихожане, а футболисты – больше захожане, поэтому с ними сложнее. С прихожанами чаще видишься в храме, лучше знаешь их жизненные проблемы, с ними совсем другие отношения. По-настоящему верующие футболисты понимают, что нужно исповедоваться и причащаться, быть на Литургии, они изредка находят для этого время, учитывая то, что турниры проходят, как правило, в субботу и в воскресенье. Они приходят не в воскресенье, а в будни. Так было и в моей жизни, когда в воскресенье проходили соревнования: ходил либо на раннюю Литургию, либо в другой день.

– Как начиналось духовное окормление «Зенита»?

– Это началось с моей первой поездки с командой в 2007 году, тогда была игра в Казани с местным «Рубином». Мы вместе с одним футболистом пошли в храм перед игрой. Он исповедался, причастился. Некоторые представители футбольного клуба видели это, начали расспрашивать, интересоваться. Так потихоньку и другие потянулись к вере.

– Является ли футбол одним из полей для миссионерской деятельности? Что хорошего в непрофессиональном футболе?

– Отчасти. Футбол оказывает на детей большое воспитательное воздействие – это надо видеть. Мой знакомый священник – отец Андрей из Москвы тоже тренирует футбольную команду. У него лучший игрок – детдомовец, которого он часто удаляет с поля за недостойное поведение. Но при этом он не изгоняет его из команды, понимая, что альтернативой игры для парня станет табак, спиртное и разгульная жизнь.

Что касается профессиональных спортсменов, то это огромное поле для миссии. Я всем им подарил свою брошюру, в том числе и тренеру (Анатолию Давыдову, тренировавшему команду до прихода Лучиано Спаллети – прим. ред.), даже иностранцы брали. Эта брошюра, в принципе, для них и писалась, чтобы им было понятнее и проще воцерковляться. Такой специальный краткий вариант для молодежи.

– Вы являетесь координатором нескольких молодежных программ. Чему конкретно они посвящены? Расскажите об этих проектах.

– Некоторое время назад я работал в центре социальной адаптации для несовершеннолетних правонарушителей. Мы мечтаем сделать такой же в Пушкине. Уже есть заинтересованные лица в органах местной власти и управлении МВД. Начинаем потихоньку его реализовывать. Но крайне медленно. Нужны помощники.

В колонии для несовершеннолетних в Колпино

Я также занимаюсь профилактикой СПИДа среди подростков. В ходе разговоров по душам мы делаем акцент на семье, нравственности, целомудрии, на том, чтобы в добрачный период люди воздерживались от половых связей, а также в браке не изменяли друг другу. Важно привить подросткам ответственность друг перед другом за свои отношения, понимать, что это может отразиться на их здоровье и семье.

Это очень важно – регулярно участвовать в различных молодежных конференциях, круглых столах, вести беседы на самые широкие темы.

С благословения священноначалия я являюсь представителем местного отделения проекта «Одаренные дети – будущее России». Этот проект призван выявлять таланты среди детей. Недавно девочка из детского дома № 29 выиграла конкурс рисунка. По-хорошему, ее нужно не просто отметить поездкой в Москву в Храм Христа Спасителя, где ее наградят, но и помочь ей дальше развивать свой талант.

На епархиальной радиостанции «Град Петров» я выступаю в передаче «Пасторский час», а на католической радиостанции «Благодатная Мария» веду две авторских передачи: «Семейный круг» и «Молодежь и социальные проблемы». Два раза в месяц выступаю на «Радио России» в программе «Территория веры». Встречаемся со школьниками и студентами, с детьми из детских домов и приютов. Беседуем, играем, пьем чай, приглашаем их на концерты, приезжаем со спектаклями, хоровыми выступлениями. Удалось организовать при соборе православный молодежный клуб "София", представители которого, возможно, уже в этом году поедут в летний лагерь на о. Селигер, где по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла пройдет православная смена на молодежном инновационном форуме "Селигер-2010", который организует Федеральное агентство по делам молодежи. Есть у меня своя страничка в интернете: http://azbyka.ru/grozovsky, для любого желающего задать вопрос священнику.

На Царскосельском телевидении веду авторскую программу «Путь к вере». Сейчас работаем над созданием нравственной телевизионной передачи для детей и молодежи «Поле добрых дел» на канале ТВ100 в Петербурге. Если владыка митрополит Владимир благословит, то буду выступать в роли ведущего. Иногда приглашают на протестантский канал «Телеслужба благих новостей», где я рассказываю о православных праздниках и молодежной деятельности в нашей епархии.

– Санкт-Петербургская митрополия более других обладает опытом общения с другими христианскими деноминациями. Какие положительные моменты можно из этого извлечь? Какие Вы знаете хорошие издания Библии для детей – с картинками, написанные понятным для ребятишек языком?

– Лишь недавно появились «Библия для детей» протоиерея Александра Соколова «Библия в картинках» И. Полянской. У нас дома была детская Библия, изданная Институтом перевода Библии в Стокгольме (авторы: В.Маттелмяки и Б.Арапович). У кого не спрошу, у всех точно такая же книжка. К лютеранам заехал – пожалуйста, вот она, книжка из моего детства, всего двести рублей. Закупили их на пожертвования и раздаем по детским домам.

Следующий момент – это общение. У большинства людей имеются устойчивые стереотипы относительно римо-католиков: инквизиция, папизм и т.д. Начинаешь с ними говорить, они такие факты приведут, что невольно задумаешься, хотя не всегда просматривается логика их рассуждений. Такое общение помогает держать себя в тонусе, быть богословски и исторически «подкованным». После непосредственного разговора с католиками начинаешь больше понимать позицию Владыки Никодима (Ротова).

Очень подкупает улыбчивость и доброжелательность их священников. Такое ощущение, что у них нет никаких проблем. Это касается протестантов и сектантов. Посмотришь на православных, у нас как будто бы одни трудности: угрюмые взгляды, черные платки… Я не нахожу ответа, почему еретики такие жизнерадостные, а у нас (для некоторых) как будто бы Христос не воскрес.

Их активная жизненная позиция, в частности, против абортов, заслуживает уважения. И вообще их активность хорошо приводить в пример, когда нужно побудить кого-то к действию. Вот, например, когда мы проводили миссионерскую акцию «Узнай имя своего святого».

Центр социальной адаптации для несовершеннолетних правонарушителей

– Думаю те же, что и всех. Меня больше всего волнует средний возраст. Детей в храме вижу, молодежь – реже, но все же наблюдаю, а вот подростков (от одиннадцати до восемнадцати лет) практически нет. Они за компьютером: в играх, «Вконтакте», еще где-то. Им не интересно в храме. А не интересно потому, что родители говорят постоянно: «Надо в храм идти! Пойдем в храм!». Они тем самым не любовь к Богу прививают, а ограничивают подростков законами, навешивают на них неудобоносимые бремена. И в конечном итоге подростки начинают ненавидеть Церковь и свою «сумасшедшую православную мамашу».

– А как такому подростку можно привить любовь к Богу, разбудить в нем веру?

– Главное – начинать воспитание с раннего детства, а вернее с себя. Если ты вложил всю свою любовь в ребенка, то его можно оставить в покое, не переставая молиться о нем. Подросток «переболеет болезнями юности» и потом обязательно вернется, потому что «всякая душа – христианка», и она напомнит повзрослевшему молодому человеку, как хорошо было в Церкви, что с Богом по жизни идти лучше. Но, показывая хороший пример и побуждая его идти вместе с тобой в храм, нужно все же предоставить ему свободу выбора. В противном случае мы получим ненависть и ярый атеизм. За примерами далеко ходить не надо, вспомним историю ушедшего века.

– Как часто вам удается общаться с подростками?

– В основном в храме, детских домах и когда приглашают в школы. Но вы же знаете, что пока руководители отделов народного образования, как правило, против таких контактов. Зато дети очень рады такому общению, и после встреч они недели две рассказывают своим друзьям и родителям, что к ним в класс приходил священник. Они после этого добавляются к моим контактам в социальных сетях, продолжают общение в ином формате.

– Некоторые директора общеобразовательных школ, быть может, считают противозаконным проводить встречи священников с детьми не только в школе, но и на территории храма? О чем вы говорите во время таких встреч, как они проходят?

– Допустим, если провожу экскурсию по Софийскому собору, то рассказываю, как тут было раньше, основные вехи, показываю фотографии, вожу их на колокольню.

Если общаемся в классе, то спрашиваю о наболевших проблемах. Выясняется, что они дерутся. Начинаем разбирать эту ситуацию. Говорю: «Смотрите, Кто на крестике? Зачем мы Его носим на себе, если своим поведением уподобляемся тем, кто Его распял?» И вот через такие моменты, из которых состоит жизнь, выводишь разговор на другой уровень. Через простые конкретные вопросы: «Ходишь в храм? В кого веришь? Что тебе дает твоя вера?» Важно не уходить на абстрактные темы, а говорить о конкретных вещах, в том числе и тех, которые подростков интересуют. Часто, например, задают вопрос: «Откуда взялся Бог?» И это хорошо, значит, и об этом поговорим.

– Вы также работаете в «Детской деревне – SOS Пушкин», что это за проект?

– Это такая деревня, в пяти минутах езды от нашего собора, в которой живут дети-сироты. От обычного детского дома это поселение отличается тем, что дети живут небольшими группами по пять-семь человек с названными SOS-мамами, которым помогает SOS-тетя. То есть у детей, таким образом, появляются названные братья и сестры разного возраста. Всего там двенадцать домов и двенадцать семей. Самое главное, что в таких условиях дети не растут в условиях обезличенности детского дома. Единственный минус – это отсутствие папы. Но так получилось, что папой они зовут меня, сторожа или директора деревни. Эти дети живут как в обычной семье, ходят в обычную школу и испытывают обычное к таким детям отношение государства – отсутствие материальной помощи. Прокурорские проверки – пожалуйста, а вот помочь финансово… Этот проект имеет австрийские корни, был организован после войны социальным педагогом Германом Гмайнером, в России таких деревень четыре. Если у руля такой деревни стоит человек, нормально относящийся к Православию, то священник может общаться с детьми, помогать в духовном развитии и воспитании детей.

К ним приезжал раньше и продолжает делать это сейчас футболист Андрей Аршавин. Как правило, он с детьми занимается своим любимым делом – играет в футбол, только на этот раз не с профессионалами, а с мальчишками и девчонками.

– Насколько вам интересна работа с детьми?

– Это такой творческий и душеспасительный труд, от которого получаешь радость, видя как детям рядом с тобой хорошо. Например, играя с ними в футбол, окунаешься в детство. Это здорово – ощущать себя ребенком. А когда общаюсь с ребятами по другим вопросам – это возможность поделиться с ними тем, что у меня есть и что является для меня самым важным. Я чувствую потребность поделиться своими мыслями о семье, дружбе, различием между любовью и влюбленностью – это особенно важно для подростков, о браке, о нравственных ценностях, о СМИ и их влиянии на людей, о проблемах алкоголизма и наркомании, о соблазнах. С подростками очень интересно говорить о вере и жизненных ценностях, о природе человека, его происхождении, целях человечества. Причем об этом можно говорить по-разному, в том числе используя интерактивный формат: игры, различные задания и т.д.

– Как рождается вера в детских сердцах?

– Вера – это дар! Допустим, перед нами пятилетний неверующий ребенок. Если ему встретится верующий человек, который сможет открыть для него красоту – того же колокольного звона, солнца, природы, то у малыша на всю жизнь запечатлеется многогранность сотворенной Богом гармонии. Он почувствует как прекрасен этот мир. Другой вариант, когда ребенок знает, что ты верующий, и ты свое тепло отдаешь ему всецело, обнимая его так, что он не может не почувствовать твою любовь. Почему нам хочется обняться, потому что вот тут у нас душа, и душа с душой хочет соединиться. Ребенок такие вещи очень сильно чувствует, и они являются для него фундаментом будущего благодарного отношения к Богу, людям, природе. Детей невозможно обмануть, они тонкие психологи. Когда однажды ребенок почувствует, что его кто-то искренне любит, то это эмоциональное переживание для него станет очень сильным связующим звеном в вопросе веры, значимым толчком к ней. Особенно если речь идет, к примеру, о пятилетнем ребенке.

– Правда, что у вас в семье живут трое приемных детей? Что вас подвигло на усыновление?

– У нас с матушкой некоторое время назад жили трое детей, но они не были приемными, просто мы их приютили, пока решался вопрос с их родственниками. Но теперь официальных приемных детей у нас двое: девочка-инвалид, которую совсем недавно после операции выписали из больницы, и другая девочка, относительно здоровенькая.

Работая более десяти лет волонтером в детских домах и приютах и, получив неоценимый жизненный опыт, я защитил дипломную работу в Духовной семинарии на тему: «Пастырско-педагогическая деятельность священнослужителей в детских домах и приютах». И в какой-то момент, сочетая эту теорию с практикой, родилось желание помочь этим детям не только разговорами, играми, чаепитиями, а дать им нечто большее — возможность воспитываться в православной семье. Верю и молю Бога, чтобы эти девочки, запечатлев образ правильных взаимоотношений детей и родителей, смогли в будущем перенести их в свою личную жизнь. Потому что (по статистике) лишь десять процентов выпускников детдомов могут создать семью! У остальных ничего не получается, женившись, они разбегаются при первом же горе. Или вообще не заключают брак. Они не понимают, что любить – это не только, когда тебе цветы дарят. Это труд! Это подвиг! Это огромное терпение! Выросшие дети этого не понимают, потому что перед их глазами нет живого, элементарного примера семейных взаимоотношений.

Мы с матушкой, как положено, прошли школу приемных родителей, собрали все документы… Надеюсь, что я доходчиво объяснил причину взятия девочек из детского дома в нашу семью. Просим молитв читателей.

– У вас очень большая воскресная школа при храме. Как вы успеваете ей заниматься?

Детские летние лагеря на острове Коневец

Мое участие главным образом сводится к тому, что я общаюсь с детьми в различных местах, в том числе и в церкви, на исповеди. У многих ребят из нашего прихода нет отцов, поэтому мне приходиться компенсировать детям недостаток мужского общения.

У нас действует постоянный лагерь на острове Коневец, куда я тоже с удовольствием езжу с детьми. Там все серьезно: подъем, молитва, зарядка, общественно-полезный труд, беседы, игры, полевая кухня, дежурство. Лет пять назад начинали с палаток, сейчас, слава Господу, уже построили деревянные домики.

– Сейчас в адрес Церкви звучат упреки, что ее стало слишком много, что она вышла из своей ограды и лезет в школы, детские дома и т.д. Что Вы, как человек, посвятивший десять лет своей жизни социальному служению обездоленным детям, можете ответить на эти упреки?

– Церковь отделена от государства, но не отделена от своего народа. Ей не безразлично, что происходит в нашей стране, особенно среди молодежи, когда растет наркомания, алкоголизм, распространяется порнография. Это с нашего с вами молчаливого согласия с невероятной скоростью распространяется нравственное разложение общества. Пусть продолжает литься кровь невинно убиенных детей от абортов? Пусть увеличивается в России процент разрушенных семей и детей, лишенных родительской любви? Пусть льется в каждый дом с экранов телевизоров жестокость, насилие и безнравственность? Считаете, что служители Русской Православной Церкви должны оставаться равнодушными наблюдателями разрушающегося образования, культуры и вечных духовных ценностей?

Дорогие мои, давайте сделаем правильные выводы.