Дела «семейные»: аборты

Семья – это ячейка общества, основа государства; семья – малая Церковь. Эти определения практически всем известны и мало у кого вызывают желание противоречить. Между тем есть действия, которые фактически разрушают семью, даже если форма ее сохраняется. Что касается православной семьи, то здесь проблема усугубляется тем, что часто катехизаторские беседы (если они есть) не предполагают бесед на темы семейной этики, а без понимания законов семейной жизни пребывание в Церкви не может быть твердым. При этом современному человеку нередко даже элементарные нравственные требования, относящиеся к семейной жизни, представляются невыполнимыми. И прежде всего это относится к абортам.

В храме

«Я разочаровался в человецех», – первое, что я услышал в телефонной трубке, ответив на звонок знакомого священника. Батюшка был отцом пятерых детей, человеком спокойным и рассудительным, не чуждым умеренной и уместной ироничности и совершенно не склонным к пафосу. Слова эти произнесены были совершенно серьезно, непривычно сдавленным глуховатым голосом, выдававшим с трудом сдерживаемую эмоцию говорящего. От неожиданности я несколько секунд не мог найтись, что ответить, но вскоре выяснил следующее.

По благословению Святейшего Патриарха на сельском приходе (как и во многих других храмах Русской Православной Церкви) шел сбор подписей против абортов.

По окончании Литургии батюшка сказал несколько слов о важности проводимой акции и призвал православных подписаться под обращением. Речь была краткой, поскольку тема, по мнению священника, являлась самоочевидной и для верующего человека никакой проблемы собой не представляла. На службу пришли полторы сотни человек или чуть больше, из них 60–70 причащались (второе воскресенье Великого поста). Тем не менее подписались под обращением всего полсотни человек. Остальные демонстративно проходили мимо волонтеров, собирающих подписи. Кто-то уходил молча, кто-то бросал мимоходом фразу: «Я с этим не согласен (не согласна)».

Специфика этого прихода заключается в том, что он находится в стороне от города, а большинство прихожан приезжают целенаправленно именно сюда. Поэтому здесь мало людей случайных, мало так называемых «захожан». Два приходских священника добросовестно относятся к богослужению, внимательно исповедуют, отзывчивы к народным нуждам и просьбам. Во многом благодаря этому за последние годы паства заметно увеличилась, причем значительную ее часть составляют мужчины молодого и среднего возраста.

И вот пролайфовская акция показала, что две трети прихожан не являются противниками абортов. То есть православные христиане, регулярно посещающие храм, исповедующиеся и причащающиеся, считают, что аборт допустим. Люди ходят в храм, каются в содеянных грехах, очищают сердце, борются со страстями, соблюдают посты, освящают жилище, просят благословения на операцию, читают утренние и вечерние молитвы, призывают Божие благословение на всякое начинание, не едят, не пьют, а некоторые даже и не чистят зубы после полуночи перед Причастием, но при этом считают возможным убить собственное дитя.

Это и повергло упомянутого выше священника в шоковое состояние. И его реакцию можно понять. Многолетний труд на ниве Христовой принес по большей части негодные плоды. Ведь это он их исповедовал и причащал, отзывался на просьбы о молитве, прощал грехи, помогал советом, совершал требы, провожал в последний путь их родственников. Но для большинства все это оказалось театром, ширмой, лицедейством, благочестивой маской, за которой скрывается потенциальный или реальный детоубийца.

«Сейчас бы, вероятно, родили тех детей…» – проговорил батюшка. И услышал в ответ от прихожанки: «Да вы что?! Всех десятерых?!»

Показателен в этом смысле и образ покаяния, с которым нередко пожилые женщины, делавшие в прошлом аборты, приходят на исповедь. Тот же самый священник рассказывал мне как-то об исповеди некоей женщины, каявшейся в том, что в молодости она совершала аборты.

– Скажите, – спросил духовник в завершение таинства Покаяния, – былого, конечно, уже не вернуть, и убиенных младенцев не воскресить. Но если представить, что сейчас вы попали бы в ту же ситуацию, то как бы вы поступили? Стали бы рожать?

Ответ «исповедницы» оставил в душе священника неизгладимое впечатление:

– Что, всех десятерых?!

На клиросе

Многодетный отец, поскольку он иногда подпевал в церковном хоре, решил собрать подписи против абортов среди певчих одного православного храма. Все-таки 15 подписей можно собрать – всё в копилочку! Но его расчетам не суждено было сбыться.

Первый же ответ на предложение поставить роспись в защиту нерожденных детишек был обескураживающим.

– Дебилы! Достойную жизнь надо народу обеспечить, а не запреты придумывать! Козлы! – не сдерживая эмоцию, припечатал один из певчих.

Женщины были мягче в выражениях, но столь же непреклонны:

– Нельзя же так, всех «под одну гребенку». Всякое в жизни может случиться…

Чаще всего аргумент «за аборты» звучал так: «Нельзя же всех под одну гребенку! Всякое в жизни может случиться…»

Наиболее полную информацию о себе и таких, как он, незадачливый собиратель подписей получил от певчей – практикующего врача:

– Да ты что! Совсем рехнулся?! Да ты знаешь, кто сейчас больше всех рожает? Бомжи, алкаши… Их всех стерилизовать надо! Ты узнай, как люди в миру живут! Это ты тут в храме на всем готовом! Тебя жалеют! Все тебе дают! А люди одного-двух детей не могут обеспечить! А ты еще хочешь аборты запретить?! Да тебя самого стерилизовать надо!

Из 15 певчих 4–5 человек поставили подписи, но потихоньку, так сказать, «не афишируя».

В церковном дворе

Есть всего два-три дня в году, когда храм не только может соперничать с рынком по посещаемости, но и одерживает бесспорную победу. Это Крещение Господне (включая Крещенский сочельник) и Великая суббота. Общеизвестно, какое оживление царит в эти дни на церковных дворах. Великая суббота – это еще и своего рода выставка кулинарного искусства. Нарядно одетые люди приходят целыми семьями, хозяйки приносят самой разнообразной формы куличи, расцвеченный мармеладом и изюмом творог в форме Голгофы, крашеные яйца и прочую снедь. Особый колорит этому действию придают цыгане с ведерными куличами, палками копченой колбасы и трехлитровыми бутылками виски. Вся эта пестрая и радостная суета дополняется предвкушением грядущей Пасхи – Светлого Христова Воскресения, которое незримо, но ощутимо для всех ложится отблеском на лица и души мужчин и женщин, стариков и детей, верующих и неверующих.

Именно эта массовость подвигла волонтеров одного провинциального храма собирать в Великую субботу подписи за выведение абортов из перечня услуг бесплатного медицинского страхования.

Приходская группа по «освящению снедей» действовала согласно сложившейся многолетней традиции. Впереди шел батюшка с кропилом. С улыбкой и словами: «С Праздником!» – он обильно кропил не только выставленные на столы «ястия», но и их владельцев, чем вызывал обыкновенно взрыв неподдельной радости. За батюшкой следовал алтарник с кандеей. Далее – мальчик с ведерком святой воды на случай окончания таковой в кандее, а за ним – два-три певчих, непрестанно поющих воскресный тропарь 2-го гласа: «Егда-а снисшел еси к смерти, Животе безсме-ертны-ый…» Следом кто-либо из постоянных прихожан нес ведро для пожертвований крашеными яйцами. В конце процессии шествовал крупный мужчина средних лет с темной бородой, регулярно возглашающий высоким голосом: «На Божий храм, сестрички, на Божий храм!» В руках он нес, соответственно, ведерко для денежных приношений. Замыкал группу человек, раздающий «Приходской листок», буклеты с информацией о подготовке к Исповеди и Причастию или листовки, рассказывающие о Пасхе.

Именно к этой группе и присоединились наши волонтеры. Всю печатную продукцию люди берут с удовольствием (бесплатно ведь!). Нередко еще и просят для кого-нибудь (правда, впоследствии часть ее оказывается в мусорном баке). Добровольцы как бы естественным образом подходили следом со своими списками, прося подписаться в защиту жизни нерожденных детей.

– Подпишите, пожалуйста!

– А что это?

Волонтер объясняет. Наиболее частая реакция – недовольство, даже раздражение. Некоторые искренне недоумевают вслух:

– Да что ж тут такого? Зародыш – это ведь еще не человек!

– Как же не человек? Если, например, вы зернышко пшеничное сажаете, то из него вырастает пшеничный колос, но зернышко – это тоже пшеница! Так же и зародыш. В нем все органы человеческие заложены, и душа с момента зачатия уже существует!

– Что-то вы тут не то говорите! Да к тому же могли бы и другой день выбрать… Праздник-то какой!

Многие просто игнорировали, словно не замечая, волонтеров, а на их лицах можно было прочесть: «Ну что же вы?! Мы пришли на праздник, а вы с такой неуместной темой пристаете! Да еще где?! В церковном дворе!! Да еще на Пасху!!!»

«Запрет абортов? С такой темой – и в церковном дворе!! Да еще на Пасху!!!» – возмущались люди – и… вызвали полицию

Почему-то большинство пришедших освятить куличи накануне Пасхи считали это время страшно неуместным для сбора подписей в защиту невинно убиваемых младенцев. Между тем все эти радостные люди с красивыми куличами только что прикладывались в храме к Плащанице, изображающей лежащего во гробе невинно убиенного Господа нашего Иисуса Христа. И возмущений по этому поводу никто не высказывал.

Показательной была реакция одной женщины, стоящей за столом с нарядно украшенными куличами. Еще последние капли святой воды падали на ее улыбающееся лицо, когда к ней подошли собиратели подписей против абортов. Глаза ее расширились, улыбка сползла с лица, она стала медленно поворачиваться назад и одновременно отмахиваться рукой, словно от каких-то назойливых насекомых. Она даже ничего не сказала, но если бы она попыталась что-то произнести, то в этот момент ей очень подошли бы слова: «Сгинь, сгинь, изыди!»

Перед выходом с церковного двора под вывеской «Узнай День своего Ангела» также расположилась группа православных активистов, которые буквально зазывали покидающих храм узнать своего святого покровителя и день его памяти. Люди, узнав, что никаких денег платить не надо, с радостью получали новую для них информацию, после чего естественным путем направлялись к антиабортным спискам. Но подписи ставили немногие из них. Некоторые удалялись молча, так сказать, «по-английски». Кто-то, уходя, бросал короткие фразы:

– А я не согласна!

– У меня другое мнение.

– Ситуации разные бывают!

Габаритная дама в элегантной шляпке с вуалью, узнав, в чем дело, почти отпрыгнула от листов с подписями.

– И тут политика! – прозвучал вдруг неожиданный вывод. – До чего дошли! И в храме политика! – кричала она на бегу на весь двор.

Подошла весьма пожилая постоянная прихожанка храма, бывший преподаватель философии в колледже. От груза лет, но еще больше от возмущения голову ее потряхивало мелкой дрожью:

– Зачем же вы делаете это в церкви?! Это ведь личное дело каждого!

Апофеозом акции стал приезд наряда полиции. Стражи порядка подошли к волонтерам и, впрочем, вполне корректно спросили, что здесь происходит.

– По благословению Патриарха подписи собираем за выведение абортов из бесплатного медицинского страхования. А что, собственно, случилось?

– Да мы и сами не совсем поняли. Позвонили возмущенные граждане, сказали, что в церковном дворе какие-то люди проводят незаконную акцию, волнуют общественность…

Настроение большинства людей, отказавшихся подписаться, одна женщина кратко выразила следующими словами:

– Такой праздник испортили!

***

Приведенные примеры показывают: наш народ остается непросвещенным даже в том, что касается основ не то что христианской, но даже просто общечеловеческой нравственности. И если мы ограничим катехизацию догматами веры, то наши труды во многом будут тщетны. Потому что не имеет смысла учить человека вечным истинам, если он ради собственного комфорта готов оправдать детоубийство.