Успение Пресвятой Богородицы: иконография праздника в искусстве Византии и Древней Руси / Православие.Ru

Ил. 1. Успение Богоматери. Икона. Начало XIII в., Новгород. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Праздник Успения Пресвятой Богородицы – светлый и радостный для каждого христианина. В день блаженной кончины Богоматери все человечество обрело Молитвенницу и Небесную Заступницу, Ходатаицу пред Господом. Значение этого великого торжества определяется церковным уставом – этот Богородичный праздник имеет не четыре обычных дня попразднства, а восемь, столько же, сколько один из величайших господских праздников – Крещение^[1]. Отмечаемому событию предшествует строгий пост, по степени воздержания занимающий первое место после Великого поста.

Ил. 2. Успение Богоматери. Плакетка из слоновой кости. Конец X в. Музей Метрополитен, Нью-Йорк

Достоверные сведения об истории праздника Успения начинаются лишь с конца VI века. Принято считать, что он установлен при византийском императоре Маврикии (592–602). По всей видимости, до этого времени Успение было в Константинополе поместным, не общецерковным праздником^[2]. Утверждению Успения в церковном календаре способствовало растущее почитание Богоматери, которое не смогли поколебать возникавшие ереси, в том числе несторианство.

В Евангелии ничего не сказано о земной жизни Богоматери после Вознесения Спасителя. Сведения о Ее последних днях сохранило церковное предание. Именно поэтому иконографическими источниками для образов Успения в Византии, на Балканах и в Древней Руси являлись широко распространенные апокрифические сказания: «Слово Иоанна Богослова на Успение Богородицы», «Слово Иоанна, архиепископа Солунского», а также древнейшее праздничное слово на Успение Иерусалимского патриарха Модеста († 632), Слова святых Андрея Критского, Константинопольского патриарха Германа и три Слова святого Иоанна Дамаскина (все – VIII в.). Издавна существовавшие сказания об Успении неодинаковы по своему объему и разнятся в подробностях^[3].

Ил. 3. Успение Богоматери. Икона. Первая четверть XIV в., Псков. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сложение зрелой иконографии Успения относится к постиконоборческой эпохе. Концом X века датируются две пластины из слоновой кости – для оклада Евангелия императора Оттона III из Баварской библиотеки в Мюнхене и плакетка из музея Метрополитен в Нью-Йорке (ил. 1). Общая композиция сцены Успения в обоих памятниках станет традиционна для искусства Византии и Древней Руси. Богоматерь изображается в центре на ложе, по сторонам от Нее – плачущие апостолы, за ложем стоит Спаситель с душой Богоматери, изображаемой в виде спеленутого младенца. В некоторых балканских памятниках (фрески церкви Вознесения в монастыре Жича, 1309–1316 гг.; фрески церкви Богородицы «Одигитрии» в Печской патриархии, ок. 1335 г.) душа Богоматери в пеленах будет изображаться с крыльями.

В иконописи композиция встречается с XI века (икона из монастыря святой Екатерины на Синае), входит в состав праздничных эпистилиев с конца XI века (Деисус, двенадцать апостолов и двенадцать праздников из того же монастыря).

Успение Богоматери, как и Воскресение Христово, символизировало попрание смерти и воскрешение к жизни будущего века. Образы Успения имеют сложное литургическое толкование. Так, ложе с телом Богоматери наглядно уподобляется престолу в храме, а расположение апостолов двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по сторонам от него – их присутствию на евхаристии и причащению под двумя видами. Христос позади ложа являл собою образ архиерея за трапезой. Изображение в некоторых памятниках апостола Петра с кадилом в руке указывало, возможно, на каждение святых даров в литургии, а образ апостола Иоанна, припадающего к ложу Девы Марии, – на священника, целующего престол. Часто в сцене Успения изображались два или четыре епископа, вместе с апостолами предстоящими Богоматери. Эти образы святых Дионисия Ареопагита, Иерофея, Тимофея Ефесского и Иакова, брата Господня, по преданию, присутствовавших при Успении Богоматери, символизировали причащение архиереем священников в таинстве евхаристии. Ангелы, слетающие в сценах Успения ко Христу с покровенными руками, как для принятия святых даров, словно прислуживают на литургии в качестве диаконов^[4]. Согласно традиции, Успение изображали как событие, происходящее в доме Иоанна Богослова в Иерусалиме – в Сионской горнице, где ранее произошло Сошествие Святого Духа на апостолов. Сцену обычно окружают архитектурные постройки.

Ил. 4. Успение Богоматери. Фреска. Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря в Пскове. Середина XII в.

Примерно с XI века получает широкое распространение расширенный вариант иконографии Успения, так называемый «облачный тип». В верхней части композиции (например, на фреске из церкви Святой Софии в Охриде, Македония) изображаются апостолы, летящие к одру Богоматери на облаках. Согласно «Слову Иоанна Богослова», апостолы, которых Пресвятая Дева пожелала видеть перед Своей кончиной, были чудесным образом восхищены ангелами из разных стран и принесены в Иерусалим, причем апостолы Андрей, Филипп, Лука и Симон Фаддей были пробуждены из гробов.

Древнейшим примером «облачного Успения» на Руси является икона начала XIII века, происходящая из новгородского Десятинного монастыря (ныне в Государственной Третьяковской галерее) (ил. 2). В верхней части иконы изображен голубой полукруглый сегмент неба с золотыми звездами и фигуры ангелов, уносящих душу Богоматери. Редкая и трогательная иконографическая деталь этой иконы – стоящие на подножии у одра Богоматери красные туфельки. Это символ оставления Ею земного пути^[5].

Чаще всего у ложа Богородицы изображаются одна или несколько горящих свечей, символизирующих молитву ко Господу. На псковской иконе Успения первой четверти XIV века (ил. 3) у одра изображен кувшин-стамна, вставленный в чашу – это один из поэтических символов Богоматери, встречающийся в византийской и древнерусской гимнографии^[6]. Пресвятая Дева уподобляется золотой стамне с манной небесной, изготовленной по повелению Моисея^[7]. Ближайшей иконографической аналогией рассматриваемой иконе является фреска собора Спасо-Преображенского монастыря в Пскове (середина XII в.) (ил. 4). В обоих памятниках повторяются общая композиция, позы апостолов, сцену фланкируют высокие палаты, внутри которых изображены плачущие иерусалимские жены. Однако на иконе у апостолов отсутствуют нимбы, а «славу» – мандорлу Христа – держат ангелы, окружающие ее.

В XV веке на Руси широко распространяются иконы Успения с изображением чуда отсечения рук ангелом у нечестивого иудея Авфонии (Афонии, в некоторых источниках – Иефонии) на переднем плане, перед одром. Возможно, популярность сюжета в то время и в XVI столетии была связана с борьбой против еретических движений. Впервые же этот сюжет зафиксирован во фреске церкви Панагии Мавриотиссы в Кастории (рубеж XII–XIII вв.), а в древнерусском искусстве – во фресках Снетогорского монастыря и церкви Успения на Волотовом поле.

Ил. 5. Успение Богоматери. Икона. Около 1479 г. Успенский собор Московского Кремля

В русских иконах Успения второй половины XV столетия – из Успенского собора Московского Кремля (ок. 1479 г.), из Кирилло-Белозерского монастыря (1497 г., ныне в Третьяковской галерее), из Успенского собора г. Дмитрова (конец XV в., ныне в Музее имени Андрея Рублева) – представлена подробная иконографическая схема. Апостолы изображены путешествующими на облаках, у ложа Богоматери – рыдающие иерусалимские жены, апостолы и ангелы, на переднем плане – сцена отсечения рук Авфонии. В верхней части иконы изображаются отверзающиеся небеса, к которым Богоматерь во «славе» возносят ангелы. Эта деталь находит толкование в «Слове на Успение» святого Андрея Критского: «Поднялось наддверие небесных врат, дабы принять в небесное царство… Пренебесную Дверь Божию»^[8]. Исследуя икону из Успенского собора (ил. 5), Е. Я. Осташенко отмечает не имеющий аналогий в других памятниках рисунок и цвет «славы» возносящейся Богоматери^[9]. Вместо традиционных голубых оттенков здесь внешние очертания «славы» состоят из двух оттенков красного, а внутренние части включают в себя сияние с короткими лучами. По всей видимости, красный цвет «славы» и лучи внутри нее связаны с рядом поэтических образов Богородицы, например с образом «Жены, облеченной в солнце» (Откр. 12: 1) и образом Церкви, которая оделась «Солнцем Правды – Христом».

Ил. 6. Успение Богоматери. Икона. XV в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Особенностью названной выше иконой Успения 1497 года из Кирилло-Белозерского монастыря является изображение эпизода с вручением Богоматерью своего пояса апостолу Фоме. Согласно одному из сказаний об Успении, Фома прилетел с опозданием, когда Богоматерь уже возносилась на небо, и получил пояс из Ее рук. Присоединившись к остальным апостолам, он рассказал им о встрече с Богоматерью, тем самым свидетельствуя о Ее вознесении на небо.

Наряду с рассмотренными выше развитыми и подробными иконографическими типами, в это же время был распространен и краткий вариант иконографии Успения. Так, в Русском музее хранится новгородская икона XV века (ил. 6), на которой отсутствуют изображения ангелов, летящих на облаках апостолов и традиционные фигуры апостолов у ложа Богоматери. Общая композиция иконы отличается предельным лаконизмом – Богородице предстоят лишь Сам Спаситель и два святителя. В верхней части иконы помещены полуфигуры святого Иоанна Предтечи и святого архидиакона Стефана. Это связано либо с посвящением престолов той церкви, откуда происходит икона, либо с желанием заказчика иконы видеть на образе Успения святых покровителей своей семьи.

Ил. 7. Успение Богоматери. Икона. XVI в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Интересной иконографической особенностью выделяется икона Успения середины XVI века из Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Если во всех рассмотренных выше памятниках Христос чаще всего изображался фронтально, держа душу Богоматери двумя руками, то здесь Он представлен в развороте, благословляющим десницей Богоматерь, лежащую на одре^[10]. Эта деталь, по всей видимости, появляется в «облачном» варианте Успения в первой половине XVI века и широко распространяется в XVI–XVII столетиях. Благословляющим Богоматерь Спаситель представлен и на иконе XVI века из собрания Русского музея (ил. 7). На ней также представлено вознесение Богоматери, сидящей на престоле, к раскрытым вратам рая, за которыми видны ангельские чины, Небесный город (в виде крестообразной по форме башни) и несколько райских деревьев^[11].

С райской символикой в XVI веке связано и размещение сцены Успения в росписях храмов. Так, в декорации Архангельского собора Московского Кремля и Успенском собора в Свияжске этот сюжет помещен над конхой алтаря^[12], что позволяет трактовать эту композицию, исходя из представлений о символике алтарного пространства как места горнего, райского.

Клеймо иконы «Успение Богоматери, со сказанием об Успении». Конец XVII в. Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, Москва

В XVII столетии появляются монументальные храмовые иконы Успения, сопровождающиеся клеймами, в которых иллюстрируется «Сказание об Успении». Так, на иконе 1658 года из Успенского собора Московского Кремля в клеймах изображено моление Богоматери перед кончиной, прощание Богоматери с близкими, путешествие апостолов, их беседа с Богоматерью и другие сцены. Подробнейший рассказ об Успении Богородицы заканчивается изображением Богоматери на ложе среди райского сада. Такое же повествование об Успении содержат клейма иконы Успение конца XVII века из музея имени Андрея Рублева (ил. 8). В последнем клейме Богоматерь, как в традиционной иконографии Успения, изображена лежащей на престоле, за ним и перед ним – по две горящие свечи. У ложа Богоматери стоят не только апостолы – в правом нижнем углу изображены кланяющиеся ветхозаветные праведники, среди них можно отметить пророков Давида и Даниила. Присутствие при Успении Богоматери ветхозаветных праведников, а также благоразумного разбойника с крестом, стоящего за ложем Марии, напрямую указывает на то, что изображенное на иконе событие происходит не на земле, а на небе, а точнее – в раю. Особо примечателен тот факт, что сюжет рассматриваемого клейма написан на белом фоне. Именно этот цвет с самого рождения христианского искусства символизировал собою рай, как об этом пишет А. Н. Овчинников: «Всякое изображение на белом фоне следует понимать как сопричастие раю»^[13]. Традиционно на белом фоне изображают такие сцены, как «Сотворение Адама и Евы», «Авраамово лоно», «Встреча в раю благоразумного разбойника с пророками Илией и Енохом» (в иконах «Сошествие во ад»), «Спас Недреманное Око».

Рассмотренные нами в качестве примеров памятники являются лишь малой частью образов Успения, которые любили и чтили на Руси. Популярности сюжета способствовал тот факт, что главные престолы соборов многих русских городов (Москвы, Коломны, Дмитрова, Владимира), а также монастырей, в том числе древнейших (Киево-Печерского и Псково-Печерского), были посвящены Успению Пресвятой Богородицы.

^[1] Скабалланович М. Успение Пресвятой Богородицы. Киев, 2004. С. 114–115.

^[2] Там же. С. 121–122.

^[3] См.: Кирпичников А. И. Успение Богородицы в легенде и в искусстве // Труды VI Археологического съезда в Одессе. 1884. Одесса, 1888. Т. 2. С. 191–235.

^[4] Этингоф О. Е. Литургическая символика расположения сцен Рождество Христово и Успение Богоматери (по росписям Студеницы и Градаца) // Этингоф О. Е. Образ Богоматери: Очерки византийской иконографии XI–XIII веков. М., 2004. С. 216–217.

^[5] Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Т. 1. С. 58.

^[6] Там же. С. 93.

^[7] Стамна в чаше у ложа Богоматери изображена также на иконе Успения первой четверти XV в. из Кирилло-Белозерского музея-заповедника. См.: Иконы Кирилло-Белозерского музея-заповедника. М., 2005. С. 52. Кат. 2.

^[8] Цит. по: Скабалланович М. Успение Пресвятой Богородицы. Киев, 2001. С. 95.

^[9] Осташенко Е. Я. «Успение» – храмовая икона Успенского собора Московского Кремля: К вопросу о развитии живописи Москвы во второй половине XV в. // Древнерусское и поствизантийское искусство. Вторая половина XV – начало XVI века. М., 2005. С. 50.

^[10] См.: Иконы Владимира и Суздаля. М., 2006. Кат. 30. С. 176.

^[11] «Пречистому образу Твоему поклоняемся…»: Образ Богоматери в произведениях из собрания Русского музея / Сост. Н. В. Пивоварова. СПб., 1995. С. 48–49.

^[12] Самойлова Т. Е. Ведущие аспекты программы росписи Архангельского собора // Государственный историко-культурный музей-заповедник Московский Кремль: Материалы и исследования. М., 1999. Вып. 12: Искусство средневековой Руси. C. 167.

^[13] Овчинников А. Н. Символика белого цвета // Овчинников А. Н. Символика христианского искусства. М., 1999. С. 118.

Успение Пресвятой Богородицы: иконография праздника в искусстве Византии и Древней Руси

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru