Старший брат

Мой брат Володя – Вовка – был старше меня на шесть лет. Высокий спортивный парень с обаятельной открытой улыбкой и прозрачными радужными серо-голубыми чудесными глазами. В-общем, Вовка, как говорила одна наша соседка, был «уж больно красивый». А еще у него было потрясающее чувство юмора, и одной фразой он мог «сразить наповал» и рассмешить любого. Или, приподняв бровь, хитро сощурить глаз и по-заговорщицки, тихо рассказать какую-нибудь удивительную историю, от которой захватывало дух. А жизнь у Вовки была интересная: школа, любимые книги, спидвей, хоккей, бокс, походы… Увлекательных событий и необыкновенных историй у него было много, и рядом с ним всегда было очень интересно. К тому же для любой девочки старший брат – это повод для особой гордости, и потому в детстве я не только хвасталась, что у меня есть старший брат, но и не отходила от Вовки ни на шаг.

Правда, было еще одно обстоятельство моей горячей любви к нему. Папа у нас умер рано, и поэтому Вовка был мне не только старшим братом, но еще и заменял отца.

Главными чертами Вовкиного характера были доброта и справедливость. Был он искренним и совершенно бесхитростным: абсолютно не умел лгать, лицемерить или делать подлости. А кроме того, был он отчаянно смелым и бесстрашным. В школе, в старших классах, учился вместе с ним один парень. Он был из тех ребят, которые с юных лет хорошо понимают, что такое личная выгода и хитрость. Его недолюбливали, но побаивались. Как-то раз этот парень донес на ребят о каких-то их мальчишеских проказах, а мой брат узнал о его фискальстве. Очень хорошо помню, как он возмущенно кричал: «Как он мог? Ведь это же предательство! Это же подло! Подло!» И на другой день, несмотря на то, что парень этот был сыном завуча школы, Вовка ему накостылял. За что потом чуть не вылетел из школы.

А за свое доброе и отзывчивое сердце не раз приходилось Вовке платить собственной кровью. Помню, как однажды ночью его притащили домой бледного и всего окровавленного: он заступился за парня на улице и получил удар ножом в спину. Лезвие тогда прошло в сантиметре от позвоночника, и брат чудом не остался парализованным. Когда «скорая помощь» его увозила, он только и сказал мне: «Всё будет хорошо, не переживай. Главное, застирай мои вещи от крови и ни слова маме».

Был он еще и очень щедрым. Никогда ничего не жалел, отдавал последнее и никогда не думал, что останется для него самого. Жили мы небогато. Мама, чтобы прокормить и поднять нас на ноги, много работала, но все равно хватало только на самое необходимое. И Вовка, чтобы сделать мне подарок на день рождения, втайне где-то подрабатывал несколько месяцев. Ночью, в канун праздника, он тихонечко положил подарок ко мне в комнату, а утром, когда я увидела свою «заветную мечту» и кинулась к Вовке – благодарить, он сделал удивленное лицо и сказал, что понятия не имеет, о чем идет речь. Правда, уже через минуту не выдержал и счастливо засмеялся, глядя на то, как я прыгала и вопила от восторга. Устраивать сюрпризы и делать подарки Вовка любил.

За его характер, за отвагу, за его горячее сердце многие девушки и девочки из нашей школы были влюблены в него, а некоторые приходили под наши окна, к подъезду – с надеждой с ним встретиться. И даже пытались подружиться со мной, чтобы быть к нему поближе. Но я всех этих девичьих восторгов по поводу его красоты и «особенности» не понимала и не разделяла. Брат, конечно, был самый лучший, но он был просто брат. Родной и хороший человек, тот, на кого можно положиться и кому можно довериться. И так считала не только я. Многие ребята знали его и уважали, и когда наступили «лихие» 1990-е, его имя не раз спасало меня. Стоило только назвать его фамилию и сказать, что я его сестра, как меня те же самые ребята, которые собирались обидеть, провожали под охраной до дома, «чтобы другие не обидели». Благодаря нашему родству много раз я выходила «сухой из воды», так что не только сам Вовка, но и имя его было для меня «охранной грамотой», надежным тылом и защитой.

Но с Вовкой случилась беда.

Такое приобщение к «взрослой жизни» пришлось по душе. Сначала брат «баловался травой», потом начались «опыты» похуже

В годы, когда начал распадаться Советский Союз, всякая дрянь со всего мира хлынула в нашу страну. Всё то, чем захлебывался внешний мир и от чего была закрыта наша страна «железным занавесом», вся эта мерзость пришла и в нашу жизнь. И самой страшной, самой ужасной бедой, которая вошла в жизнь русских людей, были наркотики. Они заполонили все города России. Купить их можно было без труда на каждом углу. И мой 16-летний брат нечаянно попался в эту диавольскую ловушку. Сначала это была марихуана. «Травка», как говорили среди молодежи. Дал ему попробовать эту травку один очень близкий человек, который был постарше его лет на десять. Володе, который всю свою детскую и юношескую жизнь занимался спортом и был не по годам развит, этот опыт приобщения к «взрослой жизни» пришелся по душе. Сначала он только «баловался травой», покуривая ее с друзьями время от времени. Реальной опасности, нависшей над ним, он не чувствовал, не понимал. Но вот через пару лет «баловство» закончилось и начались опыты пострашнее. «Джеф», «колеса», «ханка» – вот примерный список наркотиков, к которым пристрастился мой брат. Страшные названия, о которых обычный человек имеет самое смутное представление. Сначала никто ничего не подозревал. А затем наступило прозрение и страшная догадка подтвердилась. Ужаснувшись, вся наша семья бросилась к моему брату на помощь, но было уже поздно: пагубная страсть уже вовсю властвовала над ним. Из армии его отправили в штрафбат: в поисках «колес» они с другом взломали кабинет медсанчасти. А вернувшись через два года домой, он хоть и был прежним Вовкой, но чаще всего – совсем чужим человеком. Мама, как могла, боролась за него, но Володя медленно погибал. Нужны были деньги на очередную дозу. И Вовка, такой честный, такой правдивый, начал жить двойной жизнью и преступать закон. Последовала расплата – тюрьма. Короткая передышка – и снова решетка. Было много всего такого, о чем и не расскажешь. Но, слава Богу, Господь оградил его от страшных грехов насилия или убийства.

Были периоды в его жизни, когда он пытался «завязать» и вырвать из души эту убийственную страсть. Сбежать от нее, уехать. Какое-то время он жил в глухой деревне, подальше от дружков и страшной черной наркотической воронки. Жил, работал. Переезжал и в другие места. И хотя мой брат был человеком сильным, но справиться с этой болезнью, с этим жестоким врагом он был не в состоянии. Да и что он мог в этой неравной борьбе? Один, без испрошенной помощи свыше. Один против Врага. Он «перекумаривал», снижал дозу, пристегивал себя наручниками к батарее, корчился в ломках, бросал. Но проходило время, и снова костлявая рука смертельного амока манила его за собой. Никому из нас тогда не хватило ума, а главное – веры найти единственно правильный, единственно спасительный выход из этой ситуации: обратиться за помощью к Тому, Кто мог помочь, Кто хотел Володю спасти, – к Богу.

Молилась о нем все эти годы лишь наша бабушка

Мама сначала пыталась спасти его сама, своими силами. Беседами, уговорами, вразумлениями, слезами, рыданиями. Но всё было бесполезно. Я же для него была маленькая, не в счет, кто меня слушал? А кроме того, в том, что ему можно помочь, я разуверилась через несколько лет надежд на исцеление. А потом я уже и не думала, как ему помочь, а думала о себе, о том, что старший брат меня подвел, перестал быть сильным, перестал быть моей опорой, гордостью. Он стал моим стыдом и ужасом, стал наркоманом, заключенным. Возненавидев его за мою горечь разочарования и за страдания матери, я не желала больше ничего о нем слышать. Не хотела его знать. Родные продолжали его крепко любить, но они были далеко, и у каждого была своя жизнь. Молилась о нем все эти годы лишь наша бабушка. И только в последние несколько лет, поняв, что помощи, кроме как от Бога, ждать больше неоткуда, за него начала молиться и мама. Так прошло почти 20 лет.

В декабре 2004 года мой брат попал в больницу. Спасаясь от милицейской облавы, он спрыгнул на дерево с третьего этажа и, не удержавшись на нем, рухнул на землю. Многочисленные переломы, отбитая селезенка и легкие. Но страшнее всего то, что, пока его везли в больницу, он впал в кому. Вот тут-то мы все и начали молиться, вся наша большая семья. Молиться и просить помощи у Бога, просить жизни для раба Божиего Владимира. И Господь услышал наши молитвы.

Он медленно рассказывал, как к нему приходил Господь. Как стоял у его больничной кровати. Стоял, смотрел и молчал

Через несколько дней Володя пришел в себя. Первое, что он сказал: «Я видел Бога». Когда мы разговаривали с ним по телефону, голос у него был едва слышный, сиплый и неровный. От дыхательной трубки, которую вставляли в трахеи, было ободрано горло. Но хоть и трудно ему было говорить, чувствовалось, что брату очень важно поделиться случившимся. Он медленно подбирал слова и рассказывал, как к нему приходил Господь. Как стоял у его больничной кровати. Стоял, смотрел и молчал. И как явственно и взаправду Володя видел всё это. И было ясно, что от этой Встречи в душе моего брата произошел переворот. Вовка говорил, что на этот раз он знает, как нужно бороться, что в миру он больше жить не будет и уйдет в монастырь, уйдет к Богу. Но пока нужно было лечиться. При падении он сломал шейку бедра. Сломаны были ребра, отбиты легкие, и поэтому он лежал почти весь в гипсе. Но все боли и мучения брат сносил очень терпеливо. Ни слова раздражения, упрека или укора. Со всеми он общался радостно, ласково и как бы утешая. Мне он говорил: «Сестра, я здесь как на курорте. Все ухаживают за мной. Я лежу здесь, как царь». А мама в то же самое время рассказывала мне, что заживает все очень плохо, начались пролежни, а открытая рана на бедре соприкасается с гипсом и доставляет ему невыносимые страдания. Но Вова всё терпел.

Однажды мы с ним говорили по телефону, и у меня вырвалось: «Брат, много было между нами всего. Ты прости меня за всё, прости. И я тебя прощаю, ты только живи. Очень тебя прошу: живи!» Но он грустно ответил мне: «Ты-то меня прощаешь, да вот сам себя я никак простить не могу!»

Вскоре у него обнаружился туберкулез, и его переместили в туберкулезную больницу. Ехать туда он очень не хотел. И последний наш разговор с ним был очень грустным, почти прощальным. Прошло несколько дней. Что произошло в больнице, я наверняка не знаю: кто-то говорит, что врачи ему сделали не тот укол; кто-то, что его друзья пронесли в больницу «дозу»… но однажды мой брат уснул и больше не проснулся. Он умер в неполных 36 лет, и это была внезапная смерть.

Прошло уже больше 10 лет с тех пор, как его не стало, но нет моей душе покоя. Потому что я не знаю, где он сейчас. В каком месте находится его душа, прощен ли он? Если вы прочтете этот рассказ и если вы человек верующий, прошу вас, воздохните о нем. Помолитесь о том, чтобы Господь простил его и упокоил в селениях праведных. Ведь брат мой так много страдал и так мужественно боролся. И он был хорошим и добрым человеком, мой любимый, мой дорогой старший брат Володя.