Святейший Патриарх Кирилл: Господь помогал и мне, и моим собратьям из Зарубежной Церкви

Москва, 16 мая 2012 г.

Церемония подписания Акта о воссоединении Русской Православной Церкви Заграницей с Русской Православной Церковью Московского Патриархата, 2007 года

Мое личное отношение к теме преодоления разделений внутри Русской Церкви обусловлено в первую очередь историей семьи. И дед мой, и отец были исповедниками веры. Они были всегда солидарны с нашими братьями и сестрами, которые находились за рубежами Отечества, и поэтому внутренняя симпатия к тем нашим православным людям, которые покинули пределы Советского Союза, у меня была с детства и поддерживалась рассказами родителей и рассказами деда.

Поэтому, когда Господь призвал меня к служению в сфере внешних церковных связей, я никогда не оставлял мысль о том, что следует всеми силами приближать момент воссоединения. Но действовать в этом направлении мне было довольно сложно, потому что в глазах братьев и сестер, принадлежавших к Зарубежной Церкви, я был в каком-то смысле образом «враждебной» Московской Патриархии, хотя в душе никогда таковым не был и пытался использовать любую возможность беседы с представителями Русской Зарубежной Церкви для того, чтобы содействовать взаимопониманию.

Когда обстоятельства начали складываться так, что сближение двух частей Русской Православной Церкви стало реальностью, то как председатель Отдела внешних церковных связей я активно включился в этот процесс. Мне казалось, что, занимая эту должность, я не должен был непосредственно участвовать в переговорах, потому что по благословению моего блаженнопочившего предшественника Святейшего Патриарха Алексия я нес полную ответственность со стороны Московского Патриархата за результаты этого процесса и поэтому зарезервировал для себя некую возможность входить в переговорный процесс в те моменты, когда возникали особые трудности.

Мы прошли через такие моменты, когда, казалось, все останавливается и перспективу сближения представить очень трудно. Господь помогал и мне, и моим собратьям из Зарубежной Церкви, и совместными усилиями с участием представителей двух комиссий мы всякий раз разруливали эти трудности. И причина, почему удалось преодолеть самые, казалось бы, сложные эпизоды в этом процессе — у той и у другой стороны было искреннее желание достичь положительного результата.

Я уже говорил, что не было никакой скрытой повестки дня. Не скрою, в самом начале я пытался тестировать наших собратьев именно на наличие такой скрытой повестки дня и убедился, что ее не существует, что намерения, которые декларируются, соответствуют подлинным желаниям. Когда это стало очевидно и когда я соотнес это со своим собственным пониманием того, что нужно делать и почему именно сегодня нужно достигать единства, то стало ясно, что мы единомышленники и нас разделяют, может быть, болезненные темы, но те, что по милости Божией при единомысленном подходе к самому процессу сближения мы можем преодолеть.

Так оно и получилось. И сам по себе переговорный процесс для меня был неким доказательством того, что разделение, которое произошло, по-настоящему не разделило нашу Церковь. Мы остались единым телом — был разорван только поверхностный слой внешними силами, не имевшими к Церкви никакого отношения, по крайней мере положительного отношения. И то, что Церковь нашла в себе силы изнутри залечить эту рану, является свидетельством в первую очередь присутствия благодати Божией внутри церковного организма.

Дай Бог, чтобы пример преодоления разделений, который мы имеем сейчас перед своими глазами, помог нашей Церкви предотвращать всякого рода разделения, а если они возникают — исцелять их, в первую очередь силой Божией, молитвой и своими скромными усилиями.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси