Русский язык в Киргизии останется «официальным» только на бумаге

Бишкек, 16 марта 2004 г.

""

Собравшиеся обсудили языковую политику стран СНГ и роль русской литературы и журналистики в укреплении позиций русского языка в государствах Содружества, сообщает «Росбалт». Однако главной неофициальной задачей мероприятия было, по всей видимости, исправление неблагоприятного впечатления от изменения действующего киргизского законодательства в сфере функционирования языков.

Руководство Киргизии всегда отличалось своим уважительным отношением к русскому языку. Пятая статья Конституции этой страны в последней редакции 2003 года гласит, что государственным языком республики является киргизский, в качестве официального употребляется русский, а ущемление прав и свобод граждан по признаку незнания государственного или официального языков не допускается. Стоит отметить, что, вопреки сообщениям многих российских СМИ, русский язык никогда не был в Киргизии вторым государственным. По статусу, официальный язык «приравнен к государственному и может употребляться наряду с ним».

«Это нюансы — на первый взгляд, мелкие, но важные, — пояснил политолог, главный редактор сайта «Центразия» Виталий Хлюпин. — Может употребляться - но может ведь и не употребляться». Впрочем, и такая формулировка - для постсоветских стран большая редкость. Большинство государств СНГ прямо заявляют о своем нежелании придавать русскому языку особый статус, и лишь в Белоруссии он признан вторым государственным.

В 1989 году, на заре киргизской государственности, здесь, как и в других республиках Средней Азии, приняли закон, провозглашающий киргизский единственным государственным языком. В советское время им владели чуть более одного процента русскоязычного населения Киргизской ССР. Вслед за этим началось активное вытеснение русских со всех престижных должностей, например, из руководящего звена крупных предприятий.

Неудивительно, что за последнее десятилетие число русских в Киргизии, по сравнению с советскими временами, сократилось с почти миллиона (пятая часть тогдашнего населения республики) до четырехсот-пятисот тысяч. Однако причиной эмиграции в данном случае становилась не столько политика прямой этнической дискриминации, как, например, в соседнем Казахстане, сколько более мягкое экономическое «выдавливание», невозможность для русских найти работу и прокормить семью на получаемую зарплату.

Киргизские власти пошли на придание русскому языку официального статуса именно для того, чтобы остановить отток русскоязычного населения, наносящий большой ущерб экономике страны. Закон «Об официальном (русском) языке» был принят парламентом и одобрен президентом Киргизии Аскаром Акаевым в мае 2000 года. Соответствующие изменения в Конституцию внесли год спустя.

«Насколько мне известно, наличие в Киргизии закона «О русском языке» — единственный пример подобного рода вне России, — говорит политолог Виталий Хлюпин. — Дословно он гласит, что русский язык «служит языком межнационального общения и способствует интеграции республики в мировое сообщество».

Как отмечается в докладе российского внешнеполитического ведомства «Русский язык в мире», сейчас русский в Киргизии используется в быту наравне с киргизским, а в северных регионах страны едва ли не доминирует. Коммерческая документация остается преимущественно русскоязычной, в большинстве вузов Киргизии преподавание ведется на русском языке, а в некоторых организована специальная подготовка русистов и созданы кафедры российско-киргизских отношений.

Похоже, однако, что сейчас задача удержания в стране русских становится для Киргизии менее актуальной. В феврале Законодательное собрание страны приняло закон «О государственном языке Кыргызской Республики». Согласно новому закону, владение киргизским языком станет обязательным для президента, премьер-министра, председателей Конституционного и Верховного судов. Официальные документы, нормативно-правовые акты и другие решения органов государственной власти и местного самоуправления принимаются только на государственном языке и лишь в некоторых случаях переводятся на русский. От госслужащих будут требовать знания киргизского «в необходимом объеме для выполнения должностных обязанностей». Расширяется и сфера его использования в СМИ и в образовании.

Судопроизводство может осуществляется на государственном или официальном языках. При этом участники уголовных процессов, не владеющие русским или киргизским, должны быть обеспечены переводчиками за счет государства, тогда как при гражданском судопроизводстве — за свой собственный. Кроме того, планируется перевести на киргизский нотариальное оформление и записи актов гражданского состояния, почтово-телеграфную корреспонденцию, этикетки на товарах и инструкции по их использованию. Русский язык в этих случаях будет применяться «по мере необходимости».

Радиостанция «Немецкая волна» приводит слова лидера партии социалистов Омурбека Текебаева, заявившего при обсуждении данного законопроекта в парламенте: «Здесь раздаются голоса, что этот закон не подкреплен финансово, а значит, не будет работать, что всё зависит от экономики. Не зависит! Побывайте в Таджикистане: экономика такая же, но все говорят на таджикском. Парламент Грузии проводит заседания на грузинском языке. Я уже не говорю о странах Балтии, об Украине. Не надо пугать, что русскоязычные уедут. Пусть едут!».

Многие сторонники закона аргументируют свою позицию гуманитарными соображениями «охраны и поддержки киргизского языка». Недавно коалиция неправительственных организаций Киргизии «За демократию и гражданское общество» объявила о своем решении вести переписку с государственными учреждениями только на киргизском языке. Как сообщил «Немецкой волне» председатель коалиции Эдиль Байсалов, организация переходит на ведение корреспонденции на языке титульной нации исключительно по собственной инициативе, и новый закон тут ни при чем. Представляемая им организация намерена повысить престиж киргизского языка, добавил он. Закон же, полагает Байсалов, необходим для возрождения языка титульной нации, и в нем нет положений, ущемляющих права человека.

Наблюдатели в Бишкеке полагают, что главной причиной ужесточения языковой политики в Киргизии стала борьба внутри киргизской элиты. Представители южных регионов страны, традиционно владеющие киргизским значительно лучше, чем северяне, полагают, что принятие нового закона позволит им совершить кадровую революцию. Известно, в частности, что премьер Николай Танаев и ряд других высокопоставленных киргизских чиновников (а также популярный оппозиционер, ныне заключенный Феликс Кулов) государственного языка практически не знают. Во время последних президентских выборов сдать экзамен на владение киргизским сумели лишь девять претендентов на высший государственный пост — а восьми сделать это не удалось. По данным переписи 1999 года, государственный язык знают всего около 70% населения Киргизии.

«На деле киргизские националисты пытаются денонсировать и этот закон, и Конституцию, — констатирует политолог Виталий Хлюпин. — Основные противники русского языка — более традиционные и исламизированные «южане», тогда как президент Киргизии представляет более русифицированный и русскоязычный север. Аскар Акаев, как обычно, выжидает и лавирует между различными политическими группировками. Через год у них президентские выборы, но борьба развернулась уже сейчас. И хотя Акаев официально провозгласил, что больше баллотироваться не будет, он в любой момент может «отозвать» это обещание «по просьбе трудящихся». Что, впрочем, менее вероятно, чем продвижение им на этот пост своего сородича».

Официальный Бишкек категорически отрицает антирусскую направленность нового закона.

«История распорядилась так, что важнейшая роль в нашей национальной судьбе выпала на Россию и русский язык, — заявил на конгрессе русистов президент Аскар Акаев. — Для нас русский язык — это нерушимый мост связи с великой Россией, с русским народом. Государственный киргизский и официальный русский, как язык межнационального общения, всегда будут идти рядом, как верные и вечные друзья, всемерно помогая друг другу. Это как правая и левая руки у человека — они разные, но обе призваны служить ему одинаково. Наш национальный опыт привел к твердому убеждению, что с Россией надо крепко дружить, а русский язык надлежит поддерживать, не снижая, а повышая в новых условиях его роль на постсоветском пространстве во всех сферах сотрудничества».

Несмотря на эти успокаивающие слова президента, в первые же дни после принятия парламентом закона «О государственном языке Кыргызской Республики» в Бишкеке появились листовки с призывом прекратить дискриминацию русских. Впрочем, судьба русского языка в республике пока не определилась окончательно.

«Президент Акаев еще не подписал этот закон, — подчеркивает политолог Виталий Хлюпин, — Не исключено, что он наложит на него вето, потому что предлагаемый законопроект достаточно одиозен. Самый «больной» момент — обязательный перевод делопроизводства во всех государственных и негосударственных учреждениях на киргизский язык».

Ответом на возникшие опасения русскоязычного населения Киргизии станет лишь дальнейшая судьба и правоприменительная практика нового закона.