«От него исходили огромная благодать и любовь» (+ВИДЕО)

Освященный благодатью Святого Духа, Христа ради юродивый старец Гавриил (Ургебадзе) с необыкновенной прозорливостью мог охватить взглядом мир, проникая сквозь время и пространство. Его поступки были настолько непредсказуемыми, необъяснимыми, что человеку трудно было представить себе силу его духовности и мудрости.

Одной из тех, кто в последние годы находился рядом со старцем Гавриилом и был очевидцем сотворенных им многих чудес, его необычных поступков, пророчеств, была Кетеван Бекаури, духовное чадо старца Гавриила. «Все будут писать обо мне, а ты будешь рассказывать про меня», — именно так предсказывал старец Гавриил ей. И Кетеван Бекаури беспрекословно согласилась поделиться с нами воспоминаниями о своем духовнике — святом Гаврииле (Ургебадзе).

​

В Церковь меня привело мое душевное состояние и боязнь чего-то непознаваемого. Я работала в археологической экспедиции во Мцхета и не могла не пойти в храм Светицховели. На протяжении трех месяцев я ходила в церковь, но не могла причаститься и исповедоваться и из-за этого очень переживала.

«Иконы и фрески подают нам определенные знаки, они мыслят», — говорил отец Гавриил. Однажды я стояла в церкви на Божественной литургии. Внезапно я ощутила что-то непонятное, мною овладело чувство, будто фреска диктовала мне: «У тебя будет духовник, пожилой старец, величайший аскет, избранный Господом, который сам позовет тебя к себе». В это время у меня перед глазами возник герой произведения «Рассказ нищего» Ильи Чавчавадзе — Гавриил. Старец, о котором мне говорила фреска, и представлялся мне таким нищим Гавриилом.

Прошло некоторое время. Я пришла в Светицховели на молебен вечером и услышала чьи-то слова о том, что сюда должен прийти какой-то старец Гавриил, пьяница, который ругается без всяких видимых причин, обличает людей. Мне стало неприятно, и я спросила прихожан об этом старце, кто он? Они ответили, что это страшный человек, своеобразный, с эксцентрическим характером. Все рассказанное подействовало на меня настолько, что я вышла из храма и полтора года не приходила туда. Я оставила церковь, но Господь не оставил меня.

Если в Светицховели его охарактеризовали как пьяницу и сумасшедшего, то тут его называли величайшим священнослужителем и юродивым старцем

Стояла осень 1992 года. Ко мне пришла подруга и предложила поехать в монастырь Шавнабада.^[1] Я согласилась, и мы тут же поехали. По прибытии в монастырь мы встретили нескольких знакомых, которые нам сказали, что здесь находится монах по имени Гавриил, что он величайший священнослужитель и юродивый старец. Я со страхом подумала, что из-за этого старца я перестала ходить в Светицховели, а он, оказывается, здесь. Но внезапно я обратила внимание на то, что если в Светицховели его охарактеризовали как пьяницу и сумасшедшего, то тут его называли величайшим священнослужителем и юродивым старцем. В тот период я увлекалась фотографией, и мне захотелось сфотографировать старца хотя бы издали. Он стоял среди прихожан и проповедовал. Я смотрела на старца и не могла представить себе, что это тот самый страшный человек, о котором мне рассказывали. Он не был похож на современного человека. Я подумала, что это монах, пришедший из давних времен. От него исходили огромная благодать и любовь. Старец стоял ко мне спиной, и я не видела его лица. Я загадала, что если он ясновидящий, то пусть повернется лицом ко мне. Как только я подумала об этом, он тотчас же повернулся, посмотрел на меня, и я почувствовала, что этот старец знает обо мне все. В то время у меня не было духовника, и я очень переживала из-за этого, захотела подойти к старцу Гавриилу и опуститься перед ним на колени. Я представляла, как счастливы те, кто непосредственно общаются с ним, смотрят в его полные любви глаза.

Старец Гавриил (Ургебадзе)

Один священник благословил меня пойти к старцу Гавриилу. Я так и поступила. Приехав во Мцхета, я долго ходила перед монастырем, не решаясь войти. Вдруг в голову пришла мысль: «Если старец Гавриил ясновидящий, он уже должен знать, что я пришла, пусть сам выйдет ко мне». Как только я подумала об этом, из кельи выскочил старец Гавриил. «Кто тебе сказал, что я пророк? Ты не знаешь, какой я грешник! Ты пришла сюда, боясь меня?» — сердито восклицал он, быстро вертясь передо мной. Он даже не смотрел на меня, но я чувствовала, что он всех демонов и бесов свалил к моим ногам. Ругаясь, он приблизился ко мне, осенил меня крестным знамением, и я, растерявшись, вместо того, чтобы просить благословения, поздоровалась с ним. «Что тебе надо?» — строго спросил он меня. «Батюшка Гавриил, я к вам пришла», — смущенно ответила я. «Зайдем в келью и поговорим».

Он повернулся и стал подниматься по лестнице. Я прикоснулась к его мантии и сказала: «Боюсь я вас, отче!» Старец тотчас повернулся ко мне и сказал: «Меня боишься? Хорошо, тогда я поднимусь наверх, а ты оставайся здесь!» — и, быстро поднявшись по лестнице, вошел в келью. Остановившись на середине лестницы, я думала, что надо бежать домой, что я этого не выдержу! Я повернулась, собираясь уйти, и вдруг услышала голос: «Уйдешь — погибнешь!» Я решила все же пойти к старцу, но в это время опять услышала голос: «Поднимешься — погибнешь!»

Минут десять я чувствовала, как со мной боролись бесы. Я очень хотела подняться, собралась с силой и все-таки пошла к старцу Гавриилу. Я даже не знала, что, когда люди хотят войти к духовному лицу, они у дверей творят молитву — и просто постучала в дверь. Дверь открылась, и я увидела совсем другого человека. Почувствовала обилие божественной благодати. В келье было много икон. Они вызвали у меня слезы раскаяния. Я подумала: «Боже мой, какой святой человек! Почему о нем не снимают фильмы, почему о нем не пишут книги!» Мы долго сидели в келье, и старец Гавриил разговаривал со мной обо всем.

Я ждал тебя, Кетеван, почему ты так долго не приходила?

Однажды старец сказал мне: «Я ждал тебя, Кетеван, почему ты так долго не приходила?» Через некоторое время добавил: «Я не хотел идти в Шавнабада, из-за тебя пошел. Я смотрел на тебя и не хотел говорить, что ты ко мне придешь. Я многого тебе не сказал...»

Как-то раз я пришла к старцу Гавриилу, побыла в церкви, обошла могилы, долго ходила по двору, а отец Гавриил все не появлялся. Я поднялась по лестнице и увидела, что дверь в келью открыта. Вижу, деревянное распятие словно бы порицает отца Гавриила. Я подумала, что мне это показалось, посмотрела еще раз, в третий, четвертый — но увидела то же самое. Прошел час, старец все не выходил, я уже собралась вернуться в Тбилиси, думая, что не суждено было нам встретиться сегодня. Перед уходом зашла в церковь, перекрестилась, помолилась и вышла. Вдруг вижу, отец Гавриил спускается по лестнице. «Что случилось, Кетеван, почему не поднялась ко мне, тебе стыдно или боишься меня?» Обрадованно взбежав по лестнице, я преклонила колени перед старцем. Батюшка Гавриил посмотрел на меня и сказал: «Видишь, Кетеван, какое чудо показал тебе Господь? Я спал, а Христос ругал меня: выходи, говорит, на улицу, выходи. Не оставил меня в покое. Видишь, как тебя Господь любит!»

Примерно через шесть месяцев, когда я укрепилась в вере и стала свидетельницей многих чудес в келье старца, подумала: «Может, икона действительно порицала отца Гавриила?» Как только я подумала это, старец Гавриил сказал: «В этой келье совершается множество чудес. Я был болен, Господь с иконы заговорил со мной, и я на второй день встал на ноги. Там Богоматерь рыдала...» Я не выдержала и сказала: «Вот это распятие порицало вас!» «Может быть, и порицало», — ответил старец.

Кетеван Бекаури

Когда я встретила старца Гавриила впервые — а это случилось 2 ноября 1991 года — я хотела запомнить этот день навеки. Через год я сказала ему: «Батюшка, вот мы уже год знакомы». Он присел рядом со мной и сказал: «Кетеван, не один год, я уже сорок лет знаю тебя! Знаешь, кто я? Я — нищий Гавриил из рассказа Ильи Чавчавадзе, которого ты уже не помнишь».

Мой друг однажды рассказал мне: «Получилось так, что я один раз оставил отца Гавриила и ушел». Я подумала, что никогда бы его не оставила. Но как же мы ошибаемся, когда бываем в чем-то заранее уверены! Была зима. Отец Гавриил взял меня с собой в церковь и начал предсказывать: «Вот сейчас сюда войдут трое мужчин, потом еще трое, потом шестеро выйдут». Я недоуменно подумала: «Что это он предсказывает?» Потом он сказал: «Пройдет полчаса, один из этих шести вернется и убьет меня. Ты одна будешь свидетельницей этого, всем расскажи...» — и заплакал. «Вот, слышишь шаги? Не оставляй меня». И успокоил: «Не бойся, пуля в тебя не попадет, в меня попадет, и я умру... смотри, не оставляй меня».

Меня охватил страх. «Вот сейчас откроется дверь, и войдет человек…» И действительно, дверь открылась, и вошел человек с автоматом. Это была женщина, я ее приняла за мужчину, и в руках у нее был не автомат, а сумка. Она сняла сумку с плеча у дверей, а мне показалось, что автомат. Я упала на колени перед иконами и начала молиться: «Господи, прошу тебя, не дай убить его при мне!» — вскочила с колен и выбежала во двор.

Отец Гавриил крикнул мне вслед: «Не оставляй меня! Ты же говорила, что не оставишь! Все добрые дела совершаешь не ты сама — Бог помогает тебе их совершить. Это должен помнить каждый человек!»

Вот еще такой случай. Священник сказал мне: «Я пойду отдохну, а ты почитай житие святого Дорофея». Я начала читать. Прочитав страницы три, перестала понимать текст, но продолжала читать вслух, и так, ничего не понимая, но выполняя послушание, прочитала еще пятнадцать страниц. Когда я закончила, вошел отец Гавриил и начал рассказывать святое житие именно с того места, с которого я перестала понимать текст...

Как-то мне подарили несколько старинных икон. Я решила отдать их отцу Гавриилу. Он с радостью принял подарок. По дороге домой я почему-то подумала, что одну икону все-таки надо было оставить себе. На следующий день, когда я к нему пришла, он возвратил мне все иконы. Я не знала, что делать. Он сжалился надо мной и забрал иконы назад.

Его речь была чудесной, она сопровождалась такой удивительной мимикой и жестикуляцией, что не описать словами. Я очень сожалею, что не записывала его полную мудрости речь. Не смогла во всей полноте оценить его богатейшую духовную жизнь, не смогла постигнуть даже малую толику его величия...

Вот сейчас Христос прошел и зашел в трапезную... Ты его не видишь и меня, конечно, не поймешь...

Бог приходил к нему, он часто говорил мне: «Вот сейчас Христос прошел и зашел в трапезную... Ты его не видишь и меня, конечно, не поймешь...»

Я очень переживала, что он ничего не ест, и попросила его поесть хоть немного... Он ответил: «Я питаюсь любовью». Как-то раз попросил: «Сейчас я засну, а ты побудь здесь, не оставляй меня... Я скоро проснусь». Проснувшись, он начал перечислять страны: Америка, Франция, Индия, Италия, Россия, Германия, Украина, Греция... и сказал: «Почти весь мир... Я в этих странах был».

Отец Гавриил был великим старцем. Он незримо появлялся везде, где хотел. Он часто говорил мне: «Не быть мне Ханумой, если не проучу тебя!»^[2] После его похорон я пришла домой, но не могла успокоиться. Все вспоминала, что, как только я начинала смеяться, он мне шутя говорил: «Ох, как бы этот смех в слезы не превратился!» Я все никак не могла успокоиться, заглянула к соседям, но и там сердцу было неспокойно. Когда я собралась уходить, соседка сказала: «Не уходи, я телевизор включу». Она включила телевизор, и случилось чудо — с экрана послышались слова: «Не быть мне Ханумой, если не проучу тебя!» Я опешила.

В каком бы пространстве преображения ни находился отец Гавриил, для него главными были любовь к Богу и ближнему, забота о человеке, о его спасении. Отец Гавриил был совершенно другим во время Великого поста: не юродствовал, не шутил, не смеялся, был задумчив. Глубоко переживал совершенный человечеством грех — Распятие Христа. В Страстную пятницу таким испуганным, громким и скорбным голосом кричал: «Помогите... помогите... Христос крест несет до Голгофы...» Не было человека в храме, который бы не прослезился, прихожане громко восклицали и плакали. Во время литургии он с амвона со слезами на глазах говорил: «Не оставляйте... не оставляйте Пресвятую Богородицу! Она сейчас страдает! Сейчас все православные рядом с Богоматерью, кто посмеет оставить Ее?! Мы должны быть рядом с Ней! Она же мать! Страдает за муки и смерть Своего Сына!» И прихожанам казалось, что они собственными глазами только что видели распятие Иисуса Христа.

В нем было столько любви к Богу и ближнему, что, освященному благодатью Святого Духа, ему не могла противостоять никакая сила. Он видел даже то, что за солнцем. Мир был открыт его взору.