Угроза Украине, угроза мировому Православию

Мы попросили священнослужителей и экспертов из Киева и Москвы прокомментировать вчерашние скандальные и шокирующие решения Синода Константинопольской Патриархии об отзыве Томоса 1686 года, снятии анафемы с глав неканонических структур на Украине – «Киевского патриархата» и «Украинской автокефальной православной церкви» и т.д.

«Автокефалия поддерживается в основном теми,
кто ходит в храм в лучшем случае раз в год на Пасху»

Кирилл Молчанов, кандидат политических наук, заместитель директора Украинского института анализа и менеджмента политики (Киев):

– Вопрос предоставления Томоса о Поместной Церкви не религиозный, а чисто политический. За ним просматривается давнее желание украинской власти перейти к созданию системы государственной церкви, поставив ее на службу политическому руководству.

Это стало одним из главных пунктов предвыборной программы президента Порошенко. Ввиду тяжелого социального положения дел в Украине предоставить хлеб он не может, поэтому он принял решение организовывать зрелища, апеллируя сугубо к вещам символическим и сакральным. Сама идея автокефалии поддерживается не более чем третьей частью общества, остальным она глубоко безразлична. Но парадокс в том, что наиболее рьяно ее поддерживают как раз те украинцы, которые на службу ходят в лучшем случае раз в год на Пасху. Адепты Томоса даже не скрывают, что для них это политический шаг по разрыву церковной связи между Украиной и Россией. Однако в том, что это может привести к кровавым последствиям и гражданскому противостоянию в виду передела церковного имущества и захвата храмов, они себе отчета не отдают. Руководство страны наоборот пытается использовать эту тему для стравливания верующих групп в общества по принципу «разделяй и властвуй».

«Все это грозит православному миру очень большими потрясениями»

Владислав Петрушко, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, доктор церковной истории (Москва)

Владислав Игоревич Петрушко

Все это, конечно, очень печально. Мы имеем дело не просто с нарушением церковных канонов, а с извращением всей православной экклезиологии. С этим, я уверен, не будет мириться Русская Православная Церковь. Также можно ожидать, что и другие Поместные Церкви воспримут это адекватно и выразят свой протест.

Ведь был нарушен целый комплекс церковных канонов. Мы знаем, что Константинополь в последнее время очень произвольно трактует 28-е правило Халкидонского собора, которое предоставило ему второе место в диптихе после Рима и подчинило близлежащие земли его юрисдикции. Эту юрисдикцию Константинополь теперь расширил на все территории, где нет собственных Поместных Церквей. Также было нарушено и правило, которое определяет крайний срок апелляционных споров в 30 лет. А тут спустя более чем три века вдруг отменяется решение о передаче Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата. И все это делается на фоне крайне произвольного и полного погрешностей доклада, представленного на синаксисе в начале сентября епископом Христупольским Макарием о якобы незаконности передачи Киевской митрополии Московскому Патриархату. Он был совершенно раскритикован нашей «Православной энциклопедией». Было убедительно показано, что это собрание погрешностей и недостоверных фактов, и доклад был сразу дезавуирован, после чего было заявлено, что он будет опубликован в ноябре.

То есть мы видим, что Синод уже принял решение в октябре, а доклад только еще будет в ноябре. Но это просто какая-то насмешка над всем православными миром и каноническим правом. Полный произвол и рейдерство, говоря современным языком. Такое впечатление, что Константинополю уже совершенно не важны ни историческая реальная фактология, ни соответствие православным канонам, а как в басне, «ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать».

Он, как мы видим, последовательно реализует свою стратегию на достижение гегемонии в православном мире. При этом его интересы явно совпадают с интересами США, которые все это используют в своей антироссийской политике. Также и Порошенко решает свои задачи повышения рейтинга накануне выборов. В результате выходит вопиющее безобразие: вмешательство в церковные дела вопреки украинской Конституции. С другой стороны, открыто попираются церковные каноны. И США – страна, которая считает себя защитником демократии и религиозных свобод, – самым бессовестным образом попирает свободы совести и принцип невмешательства в дела другого суверенного государства.

Какой-то постмодерн, который мы наблюдаем теперь и в церковной жизни. Печально, что стоящий на краю вечности Патриарх Варфоломей вместо того, чтобы подумать, какой ответ он даст перед Богом, занимается такими вещами, рискуя стяжать славу Герострата. Человек, который уйдет из жизни, смешав все и вся внутри православного сообщества и оставив после себя какие-то тлеющие головешки.

Опасность еще и в том, что ситуация может стать патовой, после того как Константинополь легализовал преданного анафеме раскольника Денисенко. В данном случае мы вообще видим какой-то уникальный шаг. Патриарх Варфоломей, который более 20 лет признавал Денисенко раскольником и анафематствованным, вдруг эту анафему снимает. Причем без всяких объяснений. Интересно, какие доводы его вдруг убедили в обратном?! Главное, что не выслушана та сторона, которая это прещение на него налагала, – Русская Православная Церковь, клириком которой был Денисенко до ухода в раскол. В каноническом плане это опять-таки совершено абсурдная, вопиющая и скандальная ситуация. Простите, даже римский папа себе такого не позволяет.

Но, во-первых, кто вступил в общение с раскольником, в соответствии с церковными канонами, сам считается раскольником. Во-вторых, если все-таки Филарет будет поставлен во главе этой самой так называемой «единой церкви», то его попытаются навязать и остальным Поместным Церквям. Если они его примут, Русская Церковь будет вынуждена и с ними прервать общение. Все это грозит православному миру очень большими потрясениями.

В целом, к сожалению, очевидно, что будет внесена еще большая смута, причем не только в украинское общество, но и во все мировое Православие.

Константинополь поощряет грех раскола

Елена Дьяченко, политолог (Киев):

Елена Дьяченко

Но самое страшное, что может произойти – это даже не передел собственности, а противостояние верующих. Радикалы нагнетают угрозу захвата Киево-Печерской лавры, и верующие со всей страны готовы в любой момент приехать и стать на защиту этой или других святынь. Возможно, именно большие скопления людей возле культовых сооружений и есть цель для инициаторов провокаций. Для власти выгодна такая картинка – тогда провластный кандидат на президентских выборах сможет предложить обществу себя в качестве борца с «агрессором». Неважно, что «агрессором» будут названы прихожане крупнейшей православной конфессии – УПЦ. Для самой же УПЦ вчерашние события ничего не меняют: с ней и ее Предстоятелем, Блаженнейшим митрополитом Онуфрием, останется, уверена, большинство прихожан. Люди готовы к таким испытаниям веры.

На мой взгляд, интересы главы «УПЦ КП» Филарета и власти как инициатора создания Единой поместной церкви сейчас тоже разошлись: для него проект ЕПЦ обернется понижением в статусе в лучшем случае и лишением статуса патриарха и 5 тысяч приходов по всей стране в худшем. Трудно сказать, чтобы добровольно в проект Единой поместной церкви был привлечен и глава «УАПЦ» Макарий, который тоже сейчас не рассматривается в качестве главы ЕПЦ и потеряет от проекта больше, чем имел до него. Это уже раскол внутри раскольников. Мы видим, что Константинополь тоже не спешит с предоставлением Томоса ЕПЦ, выдвигая нереализуемые условия, – например, единство УПЦ, «УПЦ КП» и «УАПЦ», как вчера заявил Филарет. В этой ситуации нивелируется сама идея Томоса: просили независимость, а оказались еще более зависимыми, чем до того. Могу предположить, что и внезапно противопоставивший себя всему мировому православию Фанар находится в непростой ситуации, испытывая мощное давление со стороны Госдепа США. Поэтому снятие анафемы вместо предоставление Томоса вполне могло быть компромиссом и оттягиванием времени Вселенским патриархом.

Похоже, использовать идею Томоса как часть предвыборной кампании не получится и у президента. Вера, армия, церковь были его предвыборными обещаниями в ситуации, когда по актуальной повестке дня – окончанию войны и борьбе с бедностью – ему совершенно нечего сказать. Теперь ему нечего сказать и по этим трем надуманным обещаниям. Не исключаю, что снятие анафемы заменит Томос, как и упрощение визового режима в свое время было представлено в качестве замены провалившимся обещаниям вхождения в ЕС. Хотелось бы надеяться, что ни Томос, ни снятие анафемы не будут использованы как отмашка для захвата храмов канонической УПЦ и не станет стартом межправославного противостояния в Украине.

«Заявить о правах на территории не значит суметь с ними управиться»

Андрей Рогозянский, публицист (Москва):

Андрей Рогозянский

Решения Константинопольского синода ожидают строгой оценки, моральной и канонической. Я бы хотел обратить внимание на организационную сторону. То, что затеял Патриарх Варфоломей, не делал никто и никогда. Никому неизвестно, что бывает, когда разом отменяются анафемы и пересматриваются решения 400-летней давности. Когда посторонние люди приходят в другую страну, на незнакомую им почву, и берут на себя руководство процессом создания новой охватной церковной юрисдикции.

Эмоции ещё пока не остыли, все обсуждают содержание заявления Вселенской Патриархии. Но нельзя думать, что 9-11 октября изменился сам мир вокруг, или что это так просто – взять и внести коррективы в историю. С первого взгляда может казаться, что Константинопольский Синод что-то решил, чего-то добился. По сути же, самое важное, что Константинополь назвался груздем и теперь взваливает на себя строительство новой церковной структуры на Украине. Которая наверняка станет для него очень и очень сложным активом.

Не собрав филаретовцев и приходов «УАПЦ» в единую структуру на определённой понятной основе, не добившись устойчивого управления, решения проблем собственности, дисциплины клира и прочего, Константинополь не сможет бесконечно продолжать свою громогласную риторику. То положение, при котором Вселенский Патриарх якобы обладает исключительным пониманием и правами, но при этом реально управляет совсем небольшой юрисдикцией, разбросанной по континентам, – это положение, возможно, давало ему некоторые преимущества как некоего выдающегося теоретика. Самоуверенность, с которой фанариоты рассуждают по поводу «номинально» православной России, в которой якобы паствы патриарха Кирилла на самом деле не так уж и много, является следствием оторванности от жизни. Вселенский Патриархат почти не имеет своей канонической территории, а окормляет диаспоры. Присутствуя везде, он не пребывает нигде; будучи занят всем, по большому счёту, не отвечает ни за что. Костяк константинопольской бюрократии занят тем, что всю свою жизнь проводит различные форумы, заседания, консультации на церковно-дипломатическом уровне и подготавливает документы с богословскими обоснованиями к ним. Заботы и трудности Поместной Церкви ему неведомы. Теперь открывается новый период, в который Константинопольский Патриархат с его 3200 приходами по всему миру пытается поглотить или, по меньшей мере, совершить некую трансформационную миссию по отношению к Украине – большой стране, где на сегодняшний день количество действующих приходов приближается к 20 000.

Понятно, что, безотносительно к правам Константинополя, историческим документам¸ канонам и прочему, такая ситуация выглядит специфично. Откровенно говоря, Константинополю в ней рано радоваться. Украина сейчас на переходе, это не какая-нибудь средняя страна: политическая и управленческая культура в ней сталкивается с рядом острейших проблем и преуспеть здесь представляет собой задачу глубоко не банальную.

Заявить о правах на территории не значит суметь с ними управиться. Через год-другой заявления Константинопольского Синода, оглашенные 11 октября, начнут восприниматься иначе в связи с конкретными результатами, талантами и недостатками конкретных лиц, вовлечённых в процесс. Состоятельность Фанара в переустройстве украинского религиозного поля должна быть подтверждена. Если же строительство новой Киево-Константинопольской митрополии не заладится, пафос «Материнской Церкви» сам собою окажется снижен, обрастёт презрительными коннотациями.

Сейчас мы наблюдаем, как Патриарх Варфоломей с невообразимой помпой приходит в украинские церковные дела и принимает на себя такую исключительную ответственность, не разделенную ни с одной из существующих в стране юрисдикций и ни с одной из влиятельных фигур. Это превращает для него Украину в генеральный экзамен. Любые непредвиденности и негативные следствия моментально станут записывать на его личный счёт. Виновником неудачи станет он лично. Развенчание мнимого всемогущества окажется крайне болезненным. Оно наверняка скажется на его дальнейшем месте и роли в системе Поместных Церквей.  

Последние решения Фанара вносят в украинскую ситуацию дополнительную неопределённость. Они дестабилизируют раскольнические «УПЦ КП» и «УАПЦ», которые до сих пор худо-бедно, но централизованно управлялись, располагали постоянными штатными расписаниями, налаженным финансовым оборотом и т.п. необходимыми атрибутами. Сейчас же, с переформированием в структуру Вселенского Патриархата, для них словно бы разом открывается ярмарка вакансий, амбиций, зачастую экстремальных и эксцентрических. Все кому не лень начнут воспринимать формирование «Единой поместной» в качестве окна возможностей для себя лично. С учётом поляризации мнений в украинском политическом пространстве, разницы программ, взглядов на прошлое, на околовыборные страсти, становление «Единой поместной» обещает быть нескучным. Мы с большой вероятностью увидим столкновение интересов – отображение на церковном поле разделений, характерных для украинского общества в целом. Новая паства Патриарха Варфоломея представит весьма беспокойное приобретение.

Что касается УПЦ, то для УПЦ последние решения Фанара её ущемляют, но, на мой взгляд, не так сильно, как это могло быть. Положение канонического Православия усложнится, ведь раскольников теперь официально признаёт Фанар. Но главную угрозу для УПЦ представляла одномоментная скорая выдача Томоса, например, самозваному «Киевскому патриархату». К этому вёл дело президент Порошенко, и, надо признать, что при некоторых условиях подобный вариант развития событий был возможен. Сейчас же оказывается, что наоборот: дни «УПЦ КП» и «УАПЦ» сочтены, и из них должно что-то получиться в будущем, что возможно (!) впоследствии станет Единой национальной поместной Церковью.

Из блицкрига проект автокефализации переходит в длительную, рутинную фазу. Объединительный пафос, конечно, будет поддерживаться официально, но на деле больше сил потребует обсуждение спорных организационных моментов.

До тех пор, пока вопрос переформирования раскольничьих структур занимает центральное место, вопросы статуса и будущего УПЦ отойдут на второй план. Даже колеблющаяся часть клира и прихожан не станет спешить вливаться в новосозданное предприятие под чужим контролем и с неясными очертаниями.

Некоторые размышления по поводу решения
Синода Константинопольской Церкви от 11.10.2018

Александр Дворкин, профессор церковной истории, ПСТГУ:

Александр Дворкин

«Принять и рассмотреть ходатайства об апелляции Филарета Денисенко, Макария Малетича и их последователей, оказавшихся в расколе не по догматическим причинам, в соответствии с каноническими прерогативами Константинопольского Патриарха получать такие прошения от иерархов и другого духовенства со всех Автокефальных Церквей».

Наши канонисты и богословы уже достаточно много и убедительно писали о том, что никакие соборы такого права Вселенскому Патриарху не давали. Имеющиеся прецеденты его вмешательства в дела других Поместных Церквей основаны либо на имперской политике Византии (т.е. на воле Императора), либо на ситуации, сложившейся в Оттоманской империи, где волей султана (и вопреки канонам) Патриарх был поставлен начальником над всеми православными христианами. В обоих случаях эти ситуации в сегодняшнем мире никак не применимы. В моем кратком материале я не буду повторять уже ранее сказанные аргументы, но покажу, что Патриарх Варфоломей допускает значительное превышение даже самоприсвоенных полномочий, т.е. действует совершенно самоуправно и антиканонично.

Итак, единственный епископ, за которым наше каноническое право признает некие экстерриториальные функции – это епископ первой имперской столицы – города Рима. Согласно 3, 4 и 5 правилам Сардикийского собора (344 г.) (впоследствии подтвержденных Трулльским собором 691–692 гг.), епископ, не согласный с решением своего церковного суда, имел право в качестве последней апелляционной инстанции обратиться к Римскому папе. Однако, даже в случае поддержки апеллянта, римский епископ не может отменять предыдущего решения. Максимум, что входит в его полномочия, – это предложить созвать новый собор в области, соседней с той, где было принято первое решение. Он может направить на этот новый собор своих легатов, чтобы они донесли до собравшихся его точку зрения. Не больше не меньше.

Это право Римского папы признано всей Церковью, и в случае, если римские епископы вернутся в Православие, они вновь станут высшей апелляционной инстанцией, как то и прописано в канонах.

Вселенский Патриархат претендует на то, что поскольку он является «Новым Римом», то все права и преимущества «Ветхого Рима» распространяются и на него. Но даже в этом случае, если мы примем его аргументацию, все равно одностороннее объявление о снятии анафем с раскольников Филарета и Макария превышает все мыслимые права и привилегии. Никакие каноны не позволяют кому-либо предпринимать подобные действия. 121-е правило Карфагенского собора гласит:

«Да никто из нас не ставит себя епископом над другими епископами и не устанавливает тиранического террора, дабы принудить своих собратьев к послушанию».

А в послании Африканского собора к папе Целестину говорится:

«Ужели кто верует, что Бог наш одному кому-нибудь может вдохнуть правдивость суда, а множеству собравшихся на собор иереев откажет в этом? Да и будет ли сколько-нибудь основателен суд в чужой области, куда необходимые личности свидетелей, то по немощи физической, то по немощи старческой, то по многим другим препятствиям, не в состоянии представиться?»

Такое впечатление, что эти строки напрямую адресованы Патриарху Варфоломею. Итак, очевидно, что, принимая это решение, он нарушил даже собственные неверные и крайне вольные интерпретации церковных канонов, то есть действовал сугубо антиканонически. И это не может быть оправдано ничем.

Аргумент о том, что таким образом он привел к единству пребывающих в расколе братий не работает. У этих братий всегда была возможность вернуться в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Своим сегодняшним антиканоничным решением Патриарх Варфоломей их этой возможности лишил: «Зачем нам куда-либо возвращаться, если мы и так признанная Церковь?»

2. Своим решением патриарх Варфоломей объявил о восстановлении Денисенко и Малетича в их сане на момент их анафематствования:

«Таким образом, вышеупомянутые были канонически восстановлены до их иерархического или священнического звания, а их верные были восстановлены в общении с Церковью».

Соответственно, согласно этому решению Филарет снова стал митрополитом, а Макарий – священником. Ничего об их принятии «в сущем сане» не говорится, равно как и о действительности проведенных ими рукоположений. Согласно решению, пока этот вопрос остается открытым. Из текста решения Вселенского Патриархата выходит, что Киевская кафедра пока вакантна и переходит под прямое управление самого Патриарха:

«Немедленно восстановить Ставропигию Вселенского Патриарха в Киеве, одну из его многочисленных Ставропигий в Украине, которая существовала там всегда».

А ее Предстоятель будет избран на Учредительном соборе, утвержден Фанаром и затем получит Томос об автокефалии.

Однако на первом же брифинге после выхода постановления (что было подтверждено его пресс-службой) Филарет Денисенко заявил, что Патриарх Варфоломей признал де факто автокефалию «Киевского патриархата» и что «ставропигия» – это лишь подворье, которое он собирается открыть в Киеве при уже узаконенной им «Украинской православной церкви». Более того, Филарет провозгласил, что он был принят в общение и легализован в сущем сане как патриарх: «Я был патриарх, есть патриарх и останусь патриархом!» Равно как были узаконены и все совершенные им таинства, включая все хиротонии. Ничего такого в постановлении Патриарха Варфоломея не говорится, как широко ни пытайся его толковать.

Эта же идея была повторена в заявлении Петра Порошенко, произнесенном зачем-то посреди летного поля.

Патриарх Варфоломей не может не знать об этих заявлениях. Они явно противоречат тому, что говорится в подписанных им документах. У него есть два выхода: либо немедленно опровергнуть их и настоятельно призвать «интерпретаторов» не искажать содержание Постановления его Синода. Либо промолчать и тем самым показать, что он – лишь безвольный инструмент в руках своих политических хозяев.

3. И в качестве последнего наблюдения. Во время вчерашнего вечернего брифинга Филарет Денисенко дал потрясающе откровенное определение задач и целей создаваемой по стамбульскому указу Украинской церкви: «Мы хотим, чтобы украинская церковь служила украинскому народу, защищала украинское государство от внешних врагов». Ни слова про Христа, ни слова про Царство Божие! Так что же за структуру пытается создать Патриарх Варфоломей?

«Мы были, есть и остаемся
единственной канонической Церковью в Украине»

Митрополит Бориспольский и Броварский Антоний (Паканич), управляющий делами Украинской Православной Церкви:

Митрополит Бориспольский и Броварский Антоний (Паканич)

Итоговый документ Константинопольского Синода порождает больше вопросов, чем дает ответов. В частности, непонятным остается статус «УПЦ КП» и «УАПЦ». По какой процедуре проходило рассмотрение апелляции Филарета Денисенко? Возникают и многие другие вопросы.

В реальности для нашей Церкви ничего не изменилось. Мы были, есть и остаемся единственной канонической Церковью в Украине. Мы не признаем ставропигии, создание которой провозгласили на Фанаре. Приняв в общение раскольников, Патриарх Варфоломей не делает их каноническими, а сам становится на путь раскола. Раскольники остались раскольниками. Никакой автокефалии и Томоса они не получили. И похоже на то, что они потеряли даже ту независимость, хотя и неканоническую, которую имели и на которой всегда делали акцент.

Хотим обратить внимание нашего духовенства и мирян: раскольники как были безблагодатными, так и остались. А соответственно, сослужить и молиться с ними запрещено.

Наступило время, когда всем нам нужно усилить молитвы, помня, что правда Божия непобедима.