Чудо святителя Николая «о смете»

То, что Господь никогда не оставляет надеющихся, верящих в Его помощь людей, обращающихся за заступничеством к святым, еще раз подтверждает эта, казалось бы, незатейливая история, произошедшая не так уж и давно, в «лихие 1990-е», в эстонском Таллине. Благодаря заступничеству святителя Николая храм на улице Вене (Русской) продолжает не только украшать город, но и отогревать души, изрядно мерзнущие в наши непростые дни. Протоиерей Олег Врона, настоятель Никольской церкви, вспоминает:

Мутные дни, мутные аппетиты

Был теплый весенний вечер, я неспешно прогуливался у своего храма – таллинской Никольской церкви – и с грустью поглядывал на каменные стены, испещренные многочисленными трещинами, на ржавеющие водостоки и облезлые деревянные балюстрады вокруг колоколен. Было от чего грустить. На дворе стояли 1990-е. Главные человеческие страсти – славолюбие, сребролюбие и сластолюбие – принуждали иных с неудержимой силой половить «рыбку» в мутной воде политической неразберихи тех лет. О, если бы эти страсти волновали исключительно людей нерелигиозных! Так нет же!

Многочисленные американские секты ловко расставляли свои сети в наших «водоемах», как в своих собственных, пытаясь уловить, возможно, не столько души, сколько кошельки наших соотечественников. Да и некоторые наши единоверцы (имя рек) успешно выуживали себе, например, в Эстонии, храмы нашей Церкви, которые не они строили, и церковное имущество, которое не они приобретали, сажая при этом к себе «на кукан» часть нашей паствы, над которой не они трудились.

И если аппетит к едоку приходит во время еды, то азарт к рыбаку приходит во время ловли. А если под руками у рыбака при этом все средства лова – выбирай любое, то, соответственно, у добычи выбора-то остается не так много. Единственно, что «светило» нашим приходам, упрямо предпочитавшим верность Матери-Церкви всем материально выгодным для нас «наживкам» (а их нам настойчиво предлагали), – так это взять свои храмы в аренду у государства. Точнее, принять это в качестве жеста величайшей милости со стороны диктовавших нам условия высокопоставленных эстонских государственных чиновников и Константинопольской Патриархии. Конечно, мы не бездействовали, но в атмосфере узаконенного браконьерства, как все мы знаем, рыбе несдобровать, ее рано или поздно выловят. А поскольку «ловля» эта продолжалась не месяцы, а годы, то наиболее активной части нашего духовенства, к которой принадлежал и аз грешный, порой приходилось в то время больше заниматься посильным участием в защите приходов, оставшихся верными Матери-Церкви, чем отдавать силы и время своим прихожанам и заниматься ремонтом в своих храмах. А храмы между тем взывали к нашей совести, прося продлить их жизнь и вернуть былую красоту спасительными поновлениями и, где возможно, реставрацией. Юридически они уже не были нашими, но по сути они были нашими родными храмами, и мы не могли не заботиться о них.

Обычные заботы и тревоги настоятеля

Протоиерей Олег Врона

Сумма оказалась для нас неподъемной

Итак, в тот теплый весенний вечер будто кто-то мне вложил мысль: «Надо заняться ремонтом храма. Надо, и все тут». Стоит сказать, что в то время в Эстонии такое явление советской эпохи, как «шабашники», с которыми можно было договориться за умеренную плату отремонтировать все, что вам угодно, уже сошло на нет. Их место заняли строительные фирмы, и я решил обратиться в одну из них – ее офис располагался как раз напротив нашей церкви, – дабы профессиональные сметчики определили, во что может стать приходу ремонт фасада храма. Круглая сумма, подлежащая оплате, которую, как я понимал, изобретут смекалистые сметчики, меня заведомо не пугала, поскольку денег в приходе на большой ремонт все равно не было. Но теплилась надежда, что можно будет договориться с фирмой о поэтапном ремонте, растянув при необходимости «удовольствие» быть в лесах и строительном мусоре на более или менее продолжительный срок. Однако профессиональная смекалка сметчиков превзошла мои наивные предположения. Сумма в эстонских кронах с пятью нулями оказалась для нас просто неподъемной. Категорически. Оставалось вымолить индульгенцию у хозяина фирмы за потраченное впустую сметчиками время и отправиться на поиски другой фирмы, но уже с меньшими аппетитами сотрудников.

Фирма такая нашлась: мы договорились о ремонте одной только колокольни (на большее денег не хватало), и уже через несколько дней работа закипела. Правда, стороннему наблюдателю могло показаться, что дело еле движется, поскольку в фирме было всего два маляра, причем работали они не в фирменных спецовках, а в обыкновенной заляпанной краской одежде, так что любой прохожий мог подумать, что приход понемногу делает ремонт своими силами.

Поздний звонок

У Николая Васильевича было много идей, но не всегда он мог объяснить, как их воплотить в жизнь

Дни шли, строительные леса медленно, но неуклонно переползали с одной стороны колокольни на другую, и это радовало. И когда уже можно было любоваться почти что полностью свежевыкрашенной колокольней, поздним вечером, что вообще-то не принято, и не только в Эстонии, у меня в квартире зазвонил телефон. Снимаю трубку, знакомый голос: «Здравствуйте, отец Олег! Это Николай Васильевич Соловей». «Как не узнать вас, Николай Васильевич», – ворчу про себя, не надеясь, что услышу что-то важное, скорее всего, очередную «гениальную» идею, – и говорю вслух: «Здравствуйте, Николай Васильевич, как поживаете?»

Николай Васильевич Соловей был в Эстонии человеком очень известным и весьма уважаемым – из тех неутомимых энтузиастов-общественников, которые ни себе не дают спокойно жить, ни другим, но благодаря их кипучей энергии порой появляются очень даже нужные людям проекты, объединяющие их на многие годы. Николай Васильевич руководил в Эстонии созданным им самим «Обществом славянских культур», благодаря чему каждый год в стране проводилось много различных культурных мероприятий. К тому же он не раз избирался в депутаты таллинского Городского собрания, и в описываемые мною дни он как раз был депутатом.

У Николая Васильевича всегда было много идей, но не всегда он мог объяснить, как он намерен их воплотить в жизнь. Помню, однажды Николай Васильевич пригласил меня к себе в кабинет и говорит: «Есть у меня прекрасная идея – создать школу духовного воспитания». Я осторожно спрашиваю: «Как вы думаете реализовать эту идею?» Николай Васильевич вспылил: «Да что там – как реализовать, вникните, идея-то какая!» Признаюсь, у меня были поводы для пессимизма в тот вечер.

«Сколько надо этим православным?»

Никольский храм, Таллин

Свободная от телефона рука потянулась к стопке бумаг и выудила смету

Легко сказать «со сметой», – пронеслось у меня в голове. А где ее взять?! При этом свободная от телефона рука почему-то потянулась к стопке бумаг и выудила – вы не поверите – смету. Да-да, ту самую смету с неподъемной для прихода суммой оплаты в эстонских кронах с пятью нулями, которая почему-то не была брошена мной за ненадобностью в мусорную корзину. У меня вырвался вздох облегчения, но тут же настроение стремительно стало падать: «Николай Васильевич, – говорю, – смета-то есть, но тут очень большая сумма…». – «Сколько?» – спрашивает меня Николай Васильевич. Называю сумму с пятью нулями. Николай Васильевич, не скрывая удивления: «Надо же! Именно эту цифру я и назвал депутатам». Представьте: цифры совпали полностью. Тут я уже поймал себя на том, что в голосе от волнения появились вибрирующие нотки: «Николай Васильевич, да это же чудо. Это все святитель Николай. Спасибо вам огромное, Николай Васильевич!» – «Да перестаньте, батюшка! Не мне спасибо – святителю».

Серьезный разговор с Патриархом

Это чудо лишний раз убеждало нас, что правда на нашей стороне

Наутро мы прошли по всем нужным для нас кабинетам мэрии и получили стопроцентную поддержку. Вечером я не удержался и поделился по телефону своей радостью – такой возможностью тогда я иногда пользовался – с самим Патриархом Алексием. Однако, выслушав меня, Патриарх глубокомысленно заметил, что выделили деньги – это хорошо, но надо еще эти деньги получить. Эти мудрые слова несколько поумерили мой восторг, но веры во мне в чудо святителя Николая не поубавили. И действительно! Городские власти сдержали свое слово, и деньги на ремонт мы получили. А коль скоро деньги мы получили, то и ремонт сделали, какой хотели. Сколько лет прошло, но до сих пор приход все еще пользуется плодами этого ремонта.

В этой истории нельзя не отметить одну очень согревающую душу подробность. Скажу честно, что главным для меня в этом событии были не полученные чудесным образом от городских властей деньги на ремонт и даже не сам ремонт, преобразивший храм. Главное – это чудо лишний раз убеждало нас, что в нашем стремлении отстоять свои приходы правда была на нашей стороне. Ну, а Бог и святые Его всегда на стороне правды.

Давайте не раскисать

Можно, сталкиваясь с трудностями, духовно обмякнуть, впасть в уныние, махнуть рукой: «Ничего сделать нельзя!» А можно – и это, на мой взгляд, показывает пример с таким вот «простым», «обычным» чудом, совершившимся при заступничестве святителя Николая – продолжать твердо верить в желание и возможность Бога спасти нас от всякого рода зла, даже, казалось бы, мелкого, материального. Верить, обращаться к Христу с молитвой и никогда не унывать. В наши дни, кстати, тоже.