Лопата в руках Господа Бога

«Лопата в руках Господа Бога» - так говорил про себя выдающийся археограф, церковный историк и издатель архимандрит Иннокентий (Просвирнин). 12 июля этого 2019 года исполняется четверть века со дня его кончины.

История Церкви - есть история ее святых

Родился будущий отец Иннокентий 5 мая 1940 г. в Омске, в верующей семье Ивана Демьяновича и Марии Михайловны^[1] Просвирниных. Нарекли Анатолием. С 10 лет алтарничал в Омском кафедральном соборе. Потом стал иподиаконом сначала у епископа Венедикта (Пляскина; † 30 апреля 1976), а потом у епископа Вениамина (Повицкого; † точная дата смерти неизвестна, 1976 г.) - архиереев-страдальцев, прошедших советские тюрьмы и лагеря.

Когда владыку Вениамина переводили на другую кафедру, Анатолий поехал с ним, чтобы, как потом писал в автобиографии, «как-то оторваться от семьи», уже тогда выказав иноческую предрасположенность^[2].

Анатолий с отцом

В 1958-м г. Анатолий поступил сразу во 2-й класс Московской духовной семинарии, к тому времени уже вернувшейся из Новодевичьего монастыря Москвы в Свято-Троицкую Сергиеву лавру^[3].

Проучившись всего год, был призван в армию. Служил в зенитных войсках в Азербайджане. Это годы хрущевских гонений на Церковь, так что юноша, склонный к монашеству, оказавшись в нецерковной среде, прошел, вероятно, школу исповедничества.

Отслужив в армии, продолжил обучение в семинарии и Московской духовной академии. Закончив академию в 1968-м г., Анатолий Иванович Просвирнин был оставлен в ней в качестве преподавателя истории Русской Церкви. Раскрывал он ее для слушателей семинарских и академических аудиторий, прежде всего, как историю русской святости.

Русская патристика

«Четьи-Минеи» святителя Димитрия Ростовского еще со времен студенческой скамьи были для отца Иннокентия настольной книгой. Подражал он и самому подвигу святителя. Собирал историю святости, прежде всего русской, по крупицам. Отыскивал древнейшие списки служб и житий малоизвестных русских святых в рукописных хранилищах по всему тогда еще не распавшемуся Союзу.

Потом под руководством отца Иннокентия была создана обширная картотека: более 600 имен русских святых. «Русская патристика» - исследовательская и издательская программа по изучению и публикации сочинений средневековых русских авторов - была его заветной мечтой^[4].

Отец Иннокентий особо почитал святых земляков-сибиряков. Потом, в день памяти святителя Иннокентия Иркутского - 22 февраля 1970 г., он и будет владыкой Питиримом рукоположен во пресвитера, а спустя 7 лет, в 1977-м г., в этот же день пострижен в Свято-Троицкой Сергиевой лавре ее наместником архимандритом Иеронимом (Зиновьевым) в монашество с именем святителя Московского Иннокентия, апостола Сибири и Америки.

Ученик преподобного Сергия

У лавры

Отец Иннокентий стал по-своему продолжателем преподобного Сергия Радонежского в «деле нравственного воспитания народа» (формулировка его старшего современника и коллеги - академика Дмитрия Сергеевича Лихачева), к чему наверняка его сподвигал неоднократно отмечавший это в качестве приоритета в освободившейся из-под советского ига стране и тогдашний духовник лаврской братии - архимандрит Кирилл (Павлов)^[5].

«В Боге единство и любовь. Они воплощены в Пресвятой Троице», - писал этот ученик преподобного Сергия

Сама Свято-Троицкая Сергиева лавра, ее непреходящее значение для преображения всего уклада жизни нашего народа станет одной из центральных тем научных изысканий и издательских трудов отца Иннокентия. Выпущенная им к 1000-летию Крещения Руси книга-альбом о Троице-Сергиевой лавре до сих пор остается непревзойденной. Отец Иннокентий работал над ней до 1987 г. - около 10 лет, несколько раз решаясь полностью переработать уже готовый к отправке в типографию макет.

«Грех разделяет, а обращение к Богу сплачивает. В Боге единство и любовь. Они воплощены в Пресвятой Троице», - писал этот ученик преподобного Сергия.

Время спасаться по книгам

В в костнице. 1983 год. На Афоне

Однако свое дипломное сочинение Анатолий Просвирнин посвятит Оптиной пустыни. Это ближайший к нам по времени духовный оазис, в котором, благодаря вновь привнесенной с Афона традиции умного делания, расцвело старчество. Смысл его отец Иннокентий видел в сообразовании воли человеческой с волей Божией.

В свое время его поразили вычитанные им в наследии оптинских старцев слова преподобного Пахомия Великого, которые, безусловно, станут одним из побуждающих мотивов его в дальнейшем широчайшей просветительско-издательской деятельности:

«Есть времена, когда Господь дает людям старцев, но придут и такие, когда не будет старцев, и люди будут вынуждены спасаться по книгам».

И снова он возвращался мыслью в лавру:

«Такие подвижники, как преподобный Сергий Радонежский, водворялись в пустыню с книгами, - рассказывал отец Иннокентий. - Они знали такие тексты, как ?Душеполезные поучения аввы Дорофея", которые в последующем, XIX-м, веке оптинские старцы назвали ?азбукой духовной жизни". Они знали ?Лествицу духовного восхождения" игумена Синайской горы Иоанна. Они знали ?Слова подвижнические" преподобного Исаака Сирина - непревзойденного мирового психолога-исповедника VII века. Как знали и поэтические творения святителя Григория Богослова… Но главным образом - названные сначала три книги, которые помогали им самим определиться внутри себя и определить путь духовного руководства для других».

«Надо вернуть в душу народа то слово, которое он утратил.
Это Слово Божие»

Архимандрит Иннокентий (Просвирнин) «В отличие от бессловесных, человек через слово творит все, - писал отец Иннокентий. - Слово рождается от мысли. Движение мысли происходит от помысла, на котором человек сосредоточил свои ум и чувства. То есть в слове определяется и находит конкретное самовыражение воля человека. И от того, каким бывает слово - добрым или худым - обнаруживается духовная направленность воли человека, доброй или злой».

Именно поэтому столь важно было, что искони книжные центры возникали на Руси именно при монастырях, где иноки-книгописцы владели молитвенной практикой отсекать нечистые и злые помыслы и возводить ум и чувства к Богу.

Тогда уже через такое слово очищается и душа читающих. «Надо вернуть в душу народа то слово, которое он утратил. Это Слово Божие», - говорил отец Иннокентий, рассказывая, с каким трепетом относились к слову наши предки, как благоговейно обращались с книгами, особенно со Словом Божиим. Место ему было - на престоле. Списки богато украшали.

«Это не признак роскоши. Это признак любви. Жертвенной любви. Ибо мы сознаем, что любовь - это подвиг, - говорил отец Иннокентий. - Иногда в одном камне, - показывал на крышку Евангелия, - целое состояние, и не одной семьи. Ибо русские люди знали: ни одно движение души не проходит бесследно. То, что они так завещают, становится вечным достоянием - и их внутреннего сокровища души, и достоянием всего народа».

Особая форма молитвы

Сам литературный труд, по слову отца Иннокентия, является для ученых монахов особой формой молитвы.

Литературный труд, по слову отца Иннокентия, является для ученых монахов особой формой молитвы

«В тяжелые периоды истории, - пишет он, - когда русские люди не могли защитить свободу Руси мечом, они брались за перо», - и далее приводит цитату академика Дмитрия Сергеевича Лихачева: «Литература внезапно поднялась, как огромный защитный купол над всей Русской Землей». Она уберегала народ от коррозии изнутри, ибо «знание Слова Божия и произведений духовных писателей способствовало противостоянию всем антинародным движениям».

Книгу отец Иннокентий считал наиболее ярким проявлением духовной жизни общества:

«Всякий раз, создавая новую книгу, мы обращаемся к истокам духовной жизни, к истокам нашей отечественной культуры», - говорил он. «Культура [же], - отмечал, - может развиваться при том, что у нее богатые корни, и она усваивает все то лучшее, что у нее было».

Огневой фронт,
или «Так мы понимаем патриотизм»

Оттого-то и важно, «чтобы не погибло сохранившееся наследие отцов». Это залог жизни народа, через свою духовную культуру нравственно воскресающего и тогда уже способного, как это неоднократно происходило в истории страны, и к социально-экономическому и прочим подъемам.

Монастыри - это центры духовно-нравственного возрождения народа, и здесь проходит самый огневой фронт сражения за страну

Кстати, именно отцу Иннокентию в свое время благословили вмешаться и сообща с деятелями науки и культуры предотвратить строительство прямо по соседству со Свято-Троицкой Сергиевой лаврой гигантского комплекса переработки промышленных токсичных отходов. Война за осуществление этого плана была примерно такая же, что ведется сейчас против строительства рядом с лаврой медицинских, культурно-представительских, церковных учреждений…

Монастыри - это центры духовно-нравственного возрождения народа, и здесь проходит самый огневой фронт сражения за страну. «Вернуться на стезю отцов, идти по стопам отцов - это главная задача нашего времени. Так мы понимаем патриотизм», - постулировал отец Иннокентий.

Служение Родине

Духовный опыт народа впервые, как пишет отец Иннокентий, был обобщен и зафиксирован в русских, создаваемых в монастырях летописях:

«Летописцы бережно записывали свидетельства о своем народе, отражали духовную атмосферу русской жизни. На свой труд инок-летописец смотрел как на высокое служение Родине».

Архимандрит Иннокентий (Просвирнин) и владыка Алексий (Фролов). Последняя служба вместе. 1994 год     

«Отец Иннокентий не уставал повторять, - вспоминал владыка Алексий (Фролов), - что люди оторваны от корней, что необходимо формировать историческое мышление, чему, согласно его убеждению, во многом бы помогло изучение русских летописей».

Именно в летописях сконцентрирован взгляд на историю с высоты Промысла Божия. И при этом «каждая из летописей заключает в себе элементы краеведения», - говорил отец Иннокентий, призывая районные библиотеки регионов, где он бывал, формировать собрание летописей.

В летописях сконцентрирован взгляд на историю с высоты Промысла Божия

Изучая наследие отцов, особенно старинные летописные своды, человек, по мысли отца Иннокентия, возвращается не только к самому себе, на свою географическую и этническую родину, но и к Богу - соприкасается с вечностью: «Евангелие - первопричина и первотолчок нашей 1000-летней литературы», - отец Иннокентий любил приводить эти слова Дмитрия Сергеевича Лихачева. «Летописание вбирало в себя исторический, нравственный и богословский опыт предшествующего времени», - отмечал данный и нашему времени ученый монах.

«Состав чтений» и практика рукописания

В монастырях же издревле воспитывалась и культура чтения. Сам Устав монастырей, как подчеркивал отец Иннокентий, раньше требовал, чтобы в свободное от работы время монахи занимались чтением. Считалось: тот, кто книги часто читает, беседует с Богом и святыми.

Однако: «Мало прочесть. Мало усвоить умом. Важно это умное делание укоренить в сердце через процесс рукописания», - отмечал отец Иннокентий, радуясь возрождению этой практики в монастырях и духовных школах. Так, например, сретенские семинаристы на первом курсе обучения переписывают Евангелие, что позволяет выучить его наизусть, чтобы потом цитировать или сходу приводить по крайней мере близко к тексту.

Отец Иннокентий стремился прививать молодежи вкус к историческому чтению, любовь к церковнославянскому языку

Отец Иннокентий сформулировал в свое время понятие «состав чтений»:

«Тщательно проанализировав количество списков, он приходит к выводу, что ?состав чтений", то есть то, что читали и переписывали наши отцы, и уровень нравственности стоят в прямой зависимости друг от друга», - отмечает его ученик и постриженник от Евангелия - архиепископ Алексий (Фролов).

Зная эту закономерность, отец Иннокентий стремился прививать детям и молодежи вкус к историческому чтению, внимание к источникам, любовь к церковнославянскому языку.

Не мешайте детям

Архимандрит Иннокентий (Просвирнин) «Как грядка пропалывается от сорняков, - писал он, - так и душа обновляется во внутреннем опыте религиозного самопознания. Посредством благодати Божией закрепляется желание человека не повторять грехов. Душа становится на путь Покаяния - коренного изменения от незаконной жизни к жизни по Закону (Заповедям Божиим)».

Но чтобы жить по Закону Божию, надо его знать.

«Дети очень быстро все поймут и примут генетически! - успокаивал как-то отец Иннокентий озадаченных вопросом про христианское воспитание учителей. - К ним в головки все поступает свыше, и они открыты этим смыслам. Лишь бы вы, взрослые, не мешали своими сомнениями и внутренним сопротивлением».

В общении с подростками ценил свободу. «Все прочее, - убеждал, - будет ложью и насилием».

Многие отмечали, сколь благотворное влияние оказывали лекции отца Иннокентия на воспитанных вне церковной традиции педагогов, сотрудников архивов, музеев, библиотек:

«Эти выступления (на курсах повышения квалификации, - Ред.) содержали и самоценный нравственный заряд воспитания историей, и сообщали важную источниковедческую и библиографическую информацию, знакомя попутно с приемами ее получения», - отмечал председатель Археографической комиссии Сигурд Оттович Шмидт.

О миссии церковнославянского языка

Как-то раз, показывая своим слушателям новое издание Библии с параллельным переводом, он услышал вопрос: «А зачем нам нужен церковнославянский язык?» Отец Иннокентий ответил:

«Для того, чтобы сохранять хороший русский язык. Язык Пушкина, Державина, язык тех классиков русской литературы, которые не скатывались до газетного языка», - и зачитал:

«Заменяя слово другим, ходячим в разговоре, мы рискуем изменить или ослабить смысл употребляемого в священном тексте термина, - так, например, ставя узнал вместо уразумел, делать вместо творить, примут вместо обрящут, знал вместо ведал, совершено вместо исполнено, берет вместо вземлет, увидишь вместо узришь, разрушить вместо разорить, объявив вместо исповедая, странно вместо жестоко, друзья вместо други, служители вместо слуги, объявил вместо поведал… И во множестве случаев нет никакой нужды в этой замене, от которой речь нисколько не становится понятнее, а только вульгаризируется».

Чтобы история заговорила

В наш век всеядности отец Иннокентий считал, что важно выверить ориентиры и взять все лучшее, что выкристаллизовалось в 1000-летней истории развития русской книжности. При этом в «составе чтения» надо понять историческую логику, то есть читать немаловажно то, что действительно нужно, чтобы укорениться в родной истории.

Для отца Иннокентия в его трудах всегда было принципиально важно, чтобы история заговорила с современником. Задачу историка он видел в том, чтобы извлечь из [исторического] материала все, что служит к созиданию настоящей истории.

«Просвещение, - говорил он, - это творческое, а не механически усвоенное знание старого и генерация знания нового, не извращающего, а дополняющего знание предыдущее».

«Когда нет органического единства внешнего заимствования (грамотности) и внутренней генерации (просвещения), народ предрасполагается к раздробленности и расколу».

Православие, определяя подлинное просвещение, созиждет, по мысли отца Иннокентия, саму государственность огромной, разбросанной по своим просторам Руси:

«Кротость и миролюбие преподобного Даниила во времена, когда его властолюбивые братья боролись за Великое княжение, приводили к примирению и спокойствию». Именно так «Московское княжество положило начало соединению Земли Русской в одну мощную державу. И это было плодом христианского благочестия», - указывал он, сравнивая союз Русской Церкви и государства с живоносным единением души и тела.

Встреча с владыкой Питиримом

Одной из самых промыслительных в жизни отца Иннокентия станет его встреча с епископом, впоследствии - митрополитом Юрьевским и Волоколамским Питиримом (Нечаевым). В 1963-м г. его, тогда еще семинариста Анатолия Просвирнина, владыка по благословению схиархимандрита, ныне прославленного в лике преподобных, Севастиана Карагандинского, пригласит на работу в возглавляемый им Издательский отдел Московского Патриархата - непосредственно в редакцию «Журнала Московской Патриархии». Потом отец Иннокентий станет здесь заведовать отделами проповеди и богословия. А после станет заместителем по научной работе в ежегодном сборнике «Богословские труды».

Одной из самых промыслительных в жизни отца Иннокентия станет его встреча с епископом Питиримом

Как родной, Анатолий был принят и в семью владыки Питирима, и прожил в доме Нечаевых несколько лет. Это старинный род, священническая династия которого насчитывает более 300 лет. Братья и сестры владыки Питирима обладали высокой образованностью и культурой. Многие были технарями: инженерами, архитекторами.

Возможно, именно здесь сибиряку, с его тягой к раритетности^[6], и привился вкус к передовым технологиям. Отец Иннокентий стал первоклассным фотографом, его отличало удивительное «чувство кадра». Одним из первых среди отечественных историков и архивистов он освоил практику научной работы с помощью микрофиш.

Неизданное

Благодаря его усилиям потом будет переведено на пленку и тем самым сохранено множество ценнейших рукописей, будут восполнены пробелы во многих государственных и монастырских архивах, исследователям будут переданы ранее неизвестные для них данные, в частности, из закрытых фондов обителей Святой Горы Афон, научную экспедицию куда организовал в начале 1980-х гг. отец Иннокентий.

Научная общественность, безусловно, была ему благодарна. Хотя книга про Афон, собранная самим отцом Иннокентием, к сожалению, так и осталась неизданной, как и множество его трудов, которые не увидели свет, по крайней мере при его жизни...

И это при том, что «нелегко назвать издание Московского Патриархата, вышедшее в середине 1960-х - начале 1990-х годов, к которому он не был бы причастен», - как писал в некрологе, опубликованном в «Археографическом ежегоднике» за 1994 год, один из самых серьезных современных ученых-археографов - Анатолий Аркадьевич Турилов.

«Надо трудиться, работы всем хватит!»

Издательской деятельности Русской Православной Церкви отец Иннокентий отдаст 30 лет напряженного труда. Работал он сутками, иногда отводя себе на ночной отдых прямо в кабинете буквально пару часов. «Надо трудиться, - призывал он, - работы всем хватит».

При его непосредственном участии было предпринято многотомное издание «Настольной книги священнослужителя» и 24-томное издание богослужебных Миней, в корпус которых по его инициативе были включены службы русским святым, работа по поиску которых велась во множестве хранилищ и архивов.

Под его руководством составлялись справочники-указатели «История Русской Православной Церкви в документах региональных, федеральных архивов, архивов Москвы и Санкт-Петербурга»^[7]. Он называл этот кропотливый труд «собиранием осколков разбитого корабля».

Его трудами и попечением был обработан и сохранен для нас объемный архив святителя Афанасия (Сахарова, † 28 октября 1962).

Чтобы не погибло сохранившееся наследие отцов

Архимандрит Иннокентий (Просвирнин) Хронологическая амплитуда научно-публикаторской деятельности отца Иннокентия простиралась от издания древнейших рукописей Священного Писания до «Деяний Поместных Соборов Российской Православной Церкви 1917-1918 гг.».

Географический охват его исследовательского присутствия не менее впечатляет: начав свою работу в Отделах рукописей Российской государственной библиотеки и Государственного исторического музея в Москве, он стал также постоянным читателем Отделов рукописей Государственной публичной библиотеки и Библиотеки Академии наук в Санкт-Петербурге, его хорошо знали и уважали в Отделе рукописей Библиотеки Академии наук Украины в Киеве, а также в рукописных хранилищах Грузии и Армении - Матенадаране. И далее: Афон, Греция, Кипр, Святая Земля...

Он вдоль и поперек исколесил саму Россию:

«Отец Иннокентий много ездил по нашей огромной стране, - подтверждает его ученик, владыка Алексий (Фролов), - был на Сахалине, в Норильске, на Урале, в Симферополе и Херсонесе, в Архангельске, Новгороде и Пскове, водружал памятный крест на Соловках. И везде отец Иннокентий последовательно проводил мысль о необходимости знания своего края, о почитании и знании наследия отцов».

Дело жизни

Делом всей жизни архимандрита Иннокентия стала подготовка уникального иллюстрированного 10-томного издания Русской Библии, лишь два тома которой было выпущено при его жизни. Издание, воспроизводящее сохранившуюся в единственном экземпляре Геннадьевскую Библию XV в., дополнено материалами русских рукописей с XII по XVII вв.

Делом всей жизни архимандрита Иннокентия стала подготовка уникального иллюстрированного издания Русской Библии

Этот труд был предпринят с глубокой научной мыслью - познакомить будущих исследователей с первоначальными Священными текстами, на которых укреплялся и духовно возрастал наш народ.

Для того чтобы издание было осуществлено и стало для читателей доступно, отец Иннокентий взял огромный кредит, выплата которого легла на него непосильной тяжестью.

Помощница Ольга Владимировна Курочкина вспоминала потом, как в первый и в последний раз в жизни услышала глухое мужское рыдание, - это когда отец Иннокентий увидел за неделю до своей кончины подписанный в банке акт о том, что кредит погашен.

Верю в самообладание народа

Истинному христианину Господь обязательно посылает Голгофу.

...Увольнение из Московских духовных школ. Выезд из Водяной башни Троице-Сергиевой лавры, где отец Иннокентий создал научно-издательский центр, собрав уникальные раритеты, оказавшиеся в результате этого выселения без надлежащих условий сохранности... Отчисление и из самой лавры, а потом устранение и от дел в Издательском отделе, которому три десятилетия отдавались все силы...

Я верю, что у нашего народа достаточно самообладания, чтобы не продать свою душу за валюту

Удален был тогда от руководства Издательским отделом и владыка Питирим (Нечаев), который сам, впрочем, признавался, что не может работать при рыночной экономике.

4 апреля 1994 г., незадолго до смерти, выступая на конференции «Личные архивные фонды - источник национальной памяти Отечества», архимандрит Иннокентий скажет:

«Один из международных конгрессов философов, проходивших в Вене, избрал для своей работы тему ?Наука - благо или не благо?" Эта двойственность сейчас особенно беспокоит нравственно одаренных людей, хранителей Отеческих преданий, так как в мире зло приобретает все большую силу. Люди сознательно избрали смыслом своей жизни маммону, льют ?золотого тельца", как во времена пророка Моисея у Святой Горы Синай, и кланяются этому идолу… Я верю, что у нашего народа достаточно самообладания, чтобы не продать свою душу за валюту… Будем помнить аксиому духовной жизни: ?Бог не спасает нас без нас!" От каждого из вас многое зависит в спасении России».

Музей Библии

В конце своей жизни отец Иннокентий служил казначеем в возглавляемой тогда владыкой Питиримом (Нечаевым) Успенской Иосифо-Волоцкой обители: стройки, ремонты, расчеты с рабочими, хозяйственные дела... Но и здесь отец Иннокентий продолжал главный труд своей жизни - просвещение.

Создал уникальный Музей Библии - научный центр, при котором продолжал исследовательскую и издательскую деятельность.

Основал «Международное Волоколамское краеведческое общество», в рамках которого ежегодно, начиная с 1990 года, в день памяти преподобного Иосифа Волоцкого, проводил научно-богословские конференции, неизменно собирая вместе церковные и научные круги.

В 1991-м году по его инициативе в центре города Волоколамска была развернута уникальная выставка «Русской книжности 1000 лет». Сохранилась и видеозапись его выступления на выставке, включенная в созданный в 2015-м году режиссерами Милой Космочевской и Максимом Астраханцевым фильм «Ревнитель православного просвещения».

Отец Иннокентий многое бы еще сделал...

«Куликово поле»

На Куликовом поле

В ночь на 1 апреля 1993 г. на него напали двое уголовников. Жестоко избитый, связанный, истекающий кровью, он и тогда думал, говорят, не о себе, а о других: желая предупредить о нападении на монастырь братию, он выпрыгнул из окна второго этажа настоятельского корпуса на бетонную отмостку. Тяжелая травма позвоночника, перелом ноги, отбитые внутренние органы, раны, нанесенные преступниками, в частности, ножом...

Из Москвы за отцом Иннокентием приехали его ученик - тогда еще архимандрит Алексий (Фролов), наместник Новоспасского монастыря - и помощница Ольга Владимировна Курочкина.

«Входим в палату. В палате, кроме отца, еще четыре человека. Отец Иннокентий в сознании, - вспоминала она. - Сжимается сердце от боли: Господи, как можно так избить человека, священника, как только поднялась рука?! Особенно страшно, что не видно белков глаз - одна кровь, в которой словно плавают зрачки…».

Тогда в печати находился 8-й том Русской Библии, включающий Апокалипсис. Помощница отца Иннокентия Ольга Владимировна привозила ему в Институт Склифосовского, куда отца Иннокентия, все-таки убедив, увезли из Волокаламска с его, как он сам называл место расправы, «Куликова поля», цветную корректуру. Совпадение, говорит, неслучайно...

Враг не отступает

Там же, в больнице, Ольга Владимировна читала отцу Иннокентию вышедший тогда первый том многотомного труда игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия».

Мучения самого отца Иннокентия на этом избиении отнюдь не закончились. Началась другая пытка: следователи, как они выражались, «снимали показания», раз за разом заставляя отца Иннокентия вспоминать, как его избивали...

Каждый раз это ухудшало его состояние, на что следователь однажды откровенно заявил: «Подождите, в суде еще не то будет. В этом вся изюминка».

Блаженны милостивые

В суд отца Иннокентия его близкие люди не пустили. Как представитель, в заседании суда участвовала помощница Ольга Владимировна. Накануне отец Иннокентий наставлял ее обязательно подчеркнуть, чтобы приняли во внимание его прошение на имя следователя - учесть, что обвиняемый, занося уже руку для удара, который стал бы последним, осекся: «Грех на душу не возьму. Убить тебя не смогу»…

«Он точно понял, что я его простил? И ему надо покаяться?» - расспрашивал потом отец Иннокентий

«Он точно понял, что я его простил? И ему надо покаяться?» - расспрашивал потом отец Иннокентий. Ольга Владимировна подтвердила, рассказав, как у того изменилось лицо: он-то думал, что пострадавшая сторона будет требовать ужесточения меры наказания, а получилось наоборот…

Желая уберечь отца Иннокентия, для реабилитации ему организовали поездку на Кипр - его пригласил наместник древнейшей Киккской обители. Но едет туда отец Иннокентий через столицу Словакии Братиславу, где на очередном Международном съезде славистов представляет свою Русскую Библию, подарив около 50 комплектов вышедших к тому моменту 7-го и 8-го томов, включающих полный свод Нового Завета.

Оттуда уже он едет на Кипр, а на Рождество Христово совершает паломничество ко Гробу Господню.

Последний приют

В Иерусалиме

«Он глядел на меня и улыбался оттого, что я никак не мог его увидеть, а я не мог его увидеть потому, что не ожидал никак его там встретить, - вспоминал потом в надгробном слове по отцу Иннокентию также его ученик - архимандрит Платон (Игумнов). - Он приехал поклониться святыням, Гробу Господню и Его славному святому Воскресению. Когда я спросил его о том, когда он вернется домой, он ответил: ?Как Бог даст"».

Господь благословил отца Иннокентия вернуться на Родину в 1994-м г., незадолго до Прощеного воскресенья - точно для того, чтобы всех простить, ибо вскоре Господь призовет его.

Отец Кирилл (Павлов). Панихида на могиле отца Иннокентия

Последний земной приют отец Иннокентий нашел у своего учителя - поселился в келлии почитаемого им архимандрита Порфирия (Успенского) в стенах Новоспасского монастыря - и у своего ученика - архимандрита Алексия (Фролова), возглавлявшего тогда восстанавливаемую Новоспасскую обитель. Вместе с отцом Алексием они служили на Пасху и на Светлой Седмице.

Алтарь Отечества

Но вот снова начались ультимативные вызовы в суд, и состояние его резко ухудшилось. Он умер от острого сердечного приступа в 7 часов 15 минут 12 июля 1994 г. - в день празднования памяти первоверховных апостолов Петра и Павла.

Отцу Иннокентию было всего 54 года. Сейчас могилы отца Иннокентия и также уже ушедшего владыки Алексия находятся рядом, у алтаря Преображенского собора Новоспасского монастыря в Москве. Хотя и тот, и другой могли быть упокоены в Волоколамске, - как, впрочем, и владыка Питирим, - или в Костроме: архиереи - по месту своих кафедр.

Но Промыслом Божиим вернулись в столицу: «Москва - это алтарь России», - цитировал владыка Алексий слова отца Иннокентия. На алтарь Отечества они все и сложили свои жизни.

Царство Небесное. Вечный покой.