«Либо диссертация, либо апостольник» / Православие.Ru

Игумения Николая (Ильина) Игумения Николая (Ильина) – настоятельница Свято-Никольского Черноостровского монастыря, что в Малоярославце. Москвичка, научный работник с двумя высшими образованиями… Как и почему она «променяла» чистые интеллектуальные занятия на тяжелый труд, почти всегда грязный и физический, по восстановлению разрушенных обителей, какую радость находила в этом?

Как меня окрестили

Мои родители росли и воспитывались в атеистическом советском государстве и были людьми нецерковными, а вот прабабушка очень верила в Бога и ходила в церковь. Она стала моей крестной.

Папа и мама у меня – фронтовики. Папа, Корольков Дмитрий Васильевич, был танкистом, дошел до Берлина. Мама, Вера Васильевна, в годы войны трудилась в военном госпитале, а я родилась 9 мая, в День Победы.

В младенчестве сильно болела и уже к июлю умирала от пневмонии. Прабабушка потребовала у родителей:

– Давайте крестить младенца, а то умрет!

Папа был коммунистом, но возражать не стал. В 1950-е годы о любом крещении докладывали властям, и родители могли поплатиться работой, поэтому меня отвезли в деревню, в сельский храм, где благополучно окрестили на Казанскую. Я выздоровела и осталась жить.

Детские молитвы

Как-то с раннего детства всегда чувствовала, что Бог есть, и навыкла обращаться к Нему в любых трудных обстоятельствах. Крестная научила меня двум молитвам: «Да воскреснет Бог» и «Живый в помощи Вышняго». Она, простая, малограмотная крестьянка, записала их для любимой внучки с ошибками, и я их так и выучила. Поняла эти ошибки и исправила их, уже будучи в монастыре.

Моя мама тоже пришла потом в монастырь (после смерти папы) и отошла ко Господу инокиней в 2011 году.

С матушкой Николаей в Оптиной

Душа тянулась к Богу

В юности мне нравилось учиться, я получила два высших образования (МИИТ и МИФИ), работала заведующей лабораторией в НИИ, одновременно заканчивала аспирантуру. Когда собиралась писать кандидатскую, штудировала философию. И вот тогда уже задумалась серьезно о Боге и о смысле бытия.

В те годы в вузах обязательными предметами были «Научный атеизм» и «Научный коммунизм», а человеческая душа все равно тянулась к Богу.

Возрождение Данилова монастыря

В 1983 году началось возрождение Свято-Данилова монастыря. Его закрыли в 1929 году, разорили храмы, уничтожили некрополь, а в монастырском дворе поставили памятник Ленину. Безбожные власти также устроили в обители детприёмник для детей, чьих родителей расстреливали на Бутовском полигоне. Сироты в приёмнике часто болели и умирали, их хоронили у монастырской стены.

Данилов стал первым монастырем в России, который был возвращен Русской Православной Церкви советским правительством (не считая Троице-Сергиевой Лавры, переданной Церкви сразу после войны).

Аспирантские дни я стала проводить в обители. Молилась. Мыла полы…

Господь привел меня в возрождающийся Свято-Данилов монастырь, и я почувствовала такую мощь, такую благодать! У меня имелись научные и аспирантские свободные дни, которые я стала проводить в обители. Молилась. Просто мыла полы.

Один из отцов (ныне Оптинский схииеромонах), зная о моей профессии, сказал обо мне:

– Вот какой народ к нам пошел!

А потом увидел меня с половым ведром.

Возрождение Оптиной пустыни

Оптина пустынь

Оптина пустынь. 1988 г В 1988 году Церкви вернули Оптину пустынь. Старинный монастырь лежал в развалинах. Я приехала туда в июле 1988 года и потом уже стала ездить постоянно. Одна моя знакомая трудилась там на уборке храма, как-то она собралась в отпуск и попросила меня ее подменить. Я осталась мыть храм, и после этого моя жизнь стала тесно связана с Оптиной.

Моим первым духовным наставником был отец Поликарп (Нечипорук; ныне архимандрит, духовник Шамординской Казанско-Амвросиевской обители). Я познакомилась с ним еще в Даниловом монастыре, а потом он вместе с архимандритом Евлогием (Смирновым) перешел в Оптину. Архимандрит Евлогий (ныне митрополит на покое) стал наместником Оптиной пустыни, а отец Поликарп – благочинным.

«Либо диссертация, либо апостольник»

Вслед за Оптиной стали восстанавливать женскую обитель в Шамордино, основанную еще преподобным Амвросием Оптинским, и отца Поликарпа вскоре благословили туда строителем и духовником. Он очень сокрушался по этому поводу, и ему даже являлся сам преподобный Амвросий, который его утешал.

Я, как и многие другие духовные чада отца Поликарпа, поехала за ним в Шамордино, чтобы ему помогать. Потом многие отсеялись, кого-то он отослал, а я осталась трудиться.

Взяла в своем НИИ отпуск, потом второй, а когда отпусков больше не осталось – уволилась. Старец схиархимандрит Михаил (Балаев; 1924–2009) из Троице-Сергиевой Лавры, будущий духовник нашего Черноостровского Свято-Никольского монастыря, мне сказал:

– Выбирай: либо диссертация, либо апостольник.

И я уже хорошо понимала, что научная работа меня больше не интересует, что мне хочется быть с Богом.

Шамордино. Апрель 1988 г. Казанский собор

Послушание эконома

Через месяц меня поставили экономом возрождающегося монастыря в Шамордино, хотя я еще даже не была одета в подрясник. Потом постригли в инокини с именем Евфрасия в честь святой мученицы Евфрасии Никомидийской.

Трудов предстояло очень много: главный монастырский храм – Казанский собор – стоял без куполов, на проржавевшей крыше росли деревья, в алтарь загоняли комбайны. Больничный корпус, трапезная и все остальные монастырские постройки также дышали на ладан, в жилых корпусах давно обитали местные жители, а в кирпичном здании, возведенном вокруг бывшей кельи великого старца Амвросия Оптинского, размещался продуктовый магазин.

Первым сестрам монастыря, преимущественно городским жительницам, пришлось жить без отопления, без водопровода и прочих удобств. Они своими слабыми женскими руками восстанавливали разрушенные храмы, расчищали от завалов, откапывали фундаменты, заготавливали дрова, сено для скота, выполняли множество другой черной работы.

Шамордино. 1990 г

Как монашки «хорошо устроились»

Возрождающийся монастырь был очень бедным, но еще более бедные старушки из деревни Шамордино нам даже завидовали. Скажем, везем мы пожертвованный монастырю лес, а они судачат:

– Вот монашки хорошо устроились: ничего не делают, а им все везут!

На это им советовали:

– А вы молитесь – и вам тоже привезут.

Шамордино. 1992 г

Школа смирения

Мне, как эконому, нужно было организовать стройку, достать цемент и прочие материалы. Трудов очень много, а еще мне пришлось пройти школу смирения, что было мне, конечно, очень полезно.

Иду рано утром на разводку к строительным бригадам и самоуверенно планирую: сейчас всех быстро разведу: одну бригаду туда, другую бригаду сюда, взвод направо, взвод налево… Прихожу: одна бригада напилась, вторая на работу не вышла. И я со своими планами остаюсь у разбитого корыта.

Случалось, все происходило совсем по-другому – самым чудесным образом. В 1990-е годы цемента было не сыскать. Иду как-то на разводку и корю себя: «Какой я никудышный эконом! Другая бы давно все нашла и сделала, а я даже цемент найти не могу!»

Подхожу и вижу: едет такая «сигара» – цементовоз. Цемент привезли!

«Игуменское» послушание

Отказавшись от карьеры в миру, я и думать не думала о карьере в монастыре. Озадачивали меня, правда, слова старца Михаила. Он выговаривал сестре, которая жила со мной в одной келье (ныне игумении Михаиле):

– Не относись к инокине Евфрасии как к сестре, а относись к ней как к матери!

А у нас с будущей игуменией Михаилой с первых дней в монастыре одним из любимых занятий стало мытье отхожих мест. Они у нас тогда были деревянные и обычно грязные, а нам очень хотелось, чтобы они были чистыми. К тому же мы имели свою «корысть»: очень нам хотелось стяжать побольше благодати, а ведь любой монах знает, что самое тяжелое, «черное» послушание учит душу смиряться, а значит, привлекает и благодать Божию.

Когда матушка игумения Никона (Перетягина) узнала, как мы тайно подвизаемся, она нас отругала, сказав при этом:

– Вы самовольно взялись за «игуменское» послушание, ведь по традиции старых монастырей мыть туалеты ставили тех, кого прочили в игумены или игумении.

Как нужно жить в монастыре

Как-то мы приехали к старцу Михаилу в Троице-Сергиеву Лавру, и он нам сказал:

– В монастыре нужно жить всю жизнь так, будто вы живете там первый день!

Старец нам сказал: «В монастыре нужно жить всю жизнь так, будто вы живете там первый день!»

Мы возразили:

– Батюшка, да мы же в первый день по монастырю как дурочки бегали и от переполнявшего нас счастья все углы разрушенных храмов целовали…

– Это перед людьми вы дуры, а перед Богом быть такими – самое важное! Вот и старайтесь теперь всю свою монашескую жизнь такими дурочками оставаться!

Молитва перед чудотворной иконой

Как-то один оптинский иеромонах был приглашен архиепископом Климентом (ныне митрополитом Калужским и Боровским) в Горний монастырь в качестве духовника. Он предложил мне поехать в Горний вместе с ним и по этому поводу представил меня владыке Клименту.

Вскоре после этого мне случилось ехать из Шамордино в Калугу по экономским делам. А у меня был обычай: при поездках в Калугу всегда старалась зайти в Свято-Георгиевский собор и приложиться к чудотворной иконе Калужской Божией Матери. Захожу во двор собора и вижу там того самого оптинского иеромонаха. Он мне говорит:

– В Иерусалим меня не берут, а вот с тобой хочет встретиться архиепископ Климент. Только подожди меня, пока я освобожусь.

Пока ждала, подошла к свечному ящику и попросила дать мне акафист Калужской иконе Божией Матери. Мне дали седьмой номер журнала «Православный христианин» за 1991 год с акафистом.

Открываю журнал, и мне на глаза попадается заметка: открыт Черноостровский Свято-Никольский монастырь. Тот самый, где мы сейчас с сестрами подвизаемся.

Подхожу к чудотворной иконе Божией Матери, начинаю молиться – и вдруг прямо мне на голову проливается лампада

Подхожу к чудотворной иконе Божией Матери и начинаю молиться, и вдруг прямо мне на голову проливается лампада. А когда обратилась в свечную лавку, чтобы вернуть журнал, мне его подарили.

Черноостровский Свято-Никольский монастырь в годы разрухи

Неожиданные слезы

Когда подошла к владыке Клименту, он, совершенно неожиданно для меня, предложил:

– Возрождаются старинные монастыри, не хватает насельников и тех, кто мог бы повести их за собой. Не хотите ли быть игуменией в возрождающемся монастыре?

– Простите, владыка, не хочу!

– Почему?

– Потому что за саму себя не могу как следует ответить перед Господом, не то что за других…

И тут он сказал мне страшные для меня в ту пору слова:

– А что если мы своей архипастырской властью наденем на вас крест и сделаем игуменией?

И мне стало так страшно, что я начала плакать.

Как потом узнала, владыка не выносит женских слез. Он больше ничего мне не сказал и сразу выпроводил, но, как я понимаю сейчас, начал молиться. А все знают, что у нашего владыки молитва очень сильная.

Никольский храм в Черноостровском монастыре

Теперь побудь кухаркой

Этот разговор случился на Вознесение, а уже на Успение меня, шамординского эконома, отправили кухаркой в епархию. И я про себя думала: от игуменства отказалась, теперь побудь кухаркой.

А владыка, видимо, просто хотел меня, с одной стороны, смирить, а с другой – получше узнать.

От игуменского креста нельзя отказываться

Старец Михаил в ответ на мой рассказ о предложении владыки сказал:

– От игуменского креста нельзя отказываться, иначе будут большие искушения!

Потом владыка второй раз позвал меня и предложил:

– Давайте продолжим наш разговор.

Но я уже была «умная» и ответила:

– Владыка, я по-прежнему не хочу быть игуменией, но уже боюсь отказываться.

А потом еще самоуверенно добавила:

– И все-таки мне кажется, что на это нет воли Божией.

Владыка Климент предложил мне Казанский монастырь в Калуге. Потом начались нестроения в возрождающемся Черноостровском Свято-Никольском мужском монастыре, и владыка вынужден был его закрыть, а меня отправил возрождать его уже как женский.

Черноостровский Свято-Никольский монастырь. 1992 г

Первый приезд в Малоярославец

Когда я в первый раз приехала в Малоярославец, то разрушенный Черноостровский монастырь мне очень не понравился: кругом ужасно грязно, все неродное. (А я очень любила Шамордино.)

За руинами и грудами мусора я даже не увидела большой Никольский собор

Мы приехали поздно вечером, было уже темно, и за руинами и грудами мусора я даже не увидела сразу большой Никольский собор. И немудрено: он был погружен в темноту и одет сверху донизу в трухлявые деревянные леса, а внутри гулял ветер. Единственный на тот момент действующий, небольшой Корсунский храм отапливался углем. Значительная часть из уцелевших монастырских построек лежала в руинах. По территории обители бегали и выли целые стаи голодных бродячих собак.

Таким ли обычно представляют монастырь своей мечты? Я думала: и это – на всю жизнь?!

Черноостровский Свято-Никольский монастырь. 1991 г

Как я обращалась за помощью к Оптинскому старцу Моисею

Меня все отговаривали:

– Куда ты едешь?! Куда ты лезешь в Малоярославец?!

Иду, и вдруг мне дарят книгу. Открываю – житие Оптинского старца Моисея, старшего брата старца Антония, который был послан в Малоярославецкий монастырь игуменом.

Я начала молиться:

– Дорогой старец Моисей, скажи мне: есть ли воля Божия мне стать игуменией в Малоярославце?

Открываю книжку и читаю письмо старца Моисея брату: «Если надлежит тебе быть игуменом Малоярославецким, то отнесись к этому со всем тщанием и смирением».

Молитва преподобному Амвросию Оптинскому

Я усердно молилась преподобному Амвросию Оптинскому, просила святого послать мне сестер, хотя бы несколько, хотя бы человек пять, десять, пятнадцать, и преподобный милостиво ответил на мою молитву: из Оптиной почти одновременно приехали в наш Черноостровский монастырь 30 молодых девушек. Многие из них были москвичками, имели высшее образование.

Решением Священного Синода 2 апреля 1992 года был открыт Черноостровский Свято-Никольский женский монастырь.

Молиться и трудиться

Жители Малоярославца, воспитанные, как и все мы, в годы советского безбожия, в толк не могли взять, как можно поменять жизнь и успешную карьеру в Москве на черные труды в разрушенном монастыре где-то в глубинке. Придумывали разные версии, одна из которых гласила, что собравшиеся здесь сестры – на самом деле арестантки, перед которыми власти поставили выбор: либо в тюрьме сидеть, либо монастырь восстанавливать.

Неверующему человеку ведь очень трудно представить, что можно по доброй воле, по собственному желанию приехать в разруху, грязь, отсутствие элементарных бытовых удобств.

Тем не менее мы приехали. По сути сестрам, привыкшим к городской благоустроенной жизни, на самом деле негде было жить в тогдашнем разрушенном монастыре. Не имелось и горячей воды. Да какой горячей, просто не было воды, она текла только в источнике. Потом нам пожертвовали керамические батареи – обычно их на скотных дворах ставят.

Но мы не унывали – времени на уныние не хватало. Нужно было молиться и трудиться: засучить рукава, провести воду и отопление в корпуса, восстановить красавец-собор и замечательный старинный монастырь.

Святейший Патриарх Алексий II и архиепископ Климент в Свято-Никольском монастыре. 1999 г