«Мама, я пришел проститься – благословите меня»

Год назад, 7 декабря 2018 года, в Ростове-на-Дону был торжественно прославлен^[1] священномученик Константин Верецкий – причтенный к лику Новомучеников и Исповедников Церкви Русской первый ростовский святой. Для Донской земли подвиг священномученика Константина был знаковым: он, вслед за Святейшим Патриархом Тихоном, не убоялся обличить сторонников безбожной власти и смиренно, с упованием на волю Божию, принял смерть от их рук, ни минуты не забывая о своем пастырском долге.

Икона священномученика Константина Верецкого

Пастырь, сын пастыря

Константин Александрович Верецкий происходил из известной в Екатеринославской епархии, к которой относился Ростов-на-Дону до 1919 года, священнической династии^[2]. Он воспитывался в духе традиционных для того времени ценностей благочестия, преданности Церкви Христовой и видел перед собой только один путь – путь служения Христу.

По окончании Екатеринославской семинарии К.А. Верецкий встал на стезю законоучительства^[3]. Его многолетняя деятельность в должности законоучителя и заведующего разными учебными заведениями была отмечена многочисленными наградами^[4].

В 1911 году, после заключения брака, Константин Верецкий был рукоположен в священный сан^[5]. В 1913 году он получил назначение на место третьего священника трехштатной церкви во имя Всех святых г. Ростова-на-Дону^[6]. Иерей Константин отличался строгим и внимательным отношением к церковному служению и к духовному окормлению своих прихожан, участвовал в работе приходского братства, деятельность которого заключалась в оказании благотворительной помощи нуждающимся^[7], был членом приходского совета^[8].

По воспоминаниям родственницы священномученика Е.В. Росинской, отец Константин всегда был открыт для народа, к нему приходили как за утешением, так и за помощью, и он никому не отказывал^[9]. Не отказал он в помощи и семье своего брата, священника Иоанна Верецкого, преставившегося в 1913 году: отец Константин взял на попечение его вдову и четырех дочерей^[10]. Благодаря заботам дяди девочки получили образование в епархиальном женском училище г. Екатеринослава. Следуя традиции семьи Верецких, дети воспитывались в вере и благочестии.

«Опомнитесь, безумцы!»

После прихода к власти большевиков и начала кровопролитной Гражданской войны, одной из самых ожесточенных арен которой стал Дон, в жизни как всей Русской Православной Церкви, так и иерея Константина Верецкого произошли кардинальные изменения. Еще до прямого столкновения с красногвардейцами в конце января – начале февраля 1918 года стали происходить события, послужившие причиной убиения священника Константина Верецкого. Прежде всего район Ростова-на-Дону, где служил отец Константин, являлся центром революционного движения. Здесь разыгрались трагические события революции 1905 года. Жители Нахаловки – рабочие, склонные к поддержке большевиков, – были раздражены проповедями священника, призывавшего не допускать дальнейшего кровопролития и обличавшего жесткость, сопровождающую противостояние красных и белых. Отец Константин не принадлежал к какому-либо политическому движению и не выражал желания примкнуть к нему. Он не призывал оказывать гражданское или военное сопротивление большевикам, его проповеди были полны призыва к покаянию и к отказу от участия в жестокостях того непростого времени.

Проповеди отца Константина были призывом к покаянию, к отказу от участия в жестокостях революционного времени

Решающим в противостоянии иерея Константина Верецкого, призывавшего к традиционным христианским ценностям, и части его паствы, поддерживавшей большевиков, стало послание Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, от 19 января (1 февраля) 1918 года «Об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры в Церкви Православной»^[11], в котором прозвучали слова Святейшего, вызвавшие особое озлобление большевиков:

«Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной»^[12].

Иерей Константин, и ранее призывавший своих прихожан к покаянию, следуя своему священническому долгу, как свидетельствовал его отец, священник Александр Верецкий, зачитал в храме послание Святейшего Патриарха Тихона:

«Сын мой читал в церкви грамоту патриарха Тихона и повторил слова об анафеме. Он знал, что большевики злы на него, но от них и не думал прятаться»^[13].

Он знал, что большевики злы на него, но от них и не думал прятаться

Выраженная позиция священника Константина Верецкого, основанная на послании Святейшего Патриарха Тихона, стала причиной особой ненависти тех, кто поддерживал большевиков. Отец Константин неоднократно получал угрозы в свой адрес со стороны местных большевистских ячеек. Однако, выполняя свой пастырский долг, он не покинул Ростов-на-Дону вместе с отступавшей в 20-х числах февраля 1918 года Добровольческой армией Деникина.

Расправа

10 (23) февраля в Ростов-на-Дону вошли части красногвардейцев под командованием Р.Ф. Сиверса. Красноармейцы жаждали убийств и готовы были убивать, о чем свидетельствовал в своих воспоминаниях меньшевик А. Локерман^[14]. Особую ненависть у красногвардейцев вызывало православное духовенство. Недовольные проповедями отца Константина прихожанки донесли новому правительству о непокорном священнике. Далее, по свидетельству супруги отца Константина Евлампии Ивановны Верецкой, события развивались так:

«10 февраля пр[ошлого] (то есть 1918-го. – прот. А.Л.) года в 3 ½ часа дня в квартиру нашу явились человек 12 вооруженных красногвардейцев, солдат и рабочих, мне неизвестных, объявив мужу, что они пришли за ним и поведут его в Военно-революционный комитет. Муж мой, Константин Александрович Верецкий, священник церкви Всех святых, без сопротивления вышел с ними на улицу, где была толпа, состоявшая главным образом из женщин. Толпа была враждебно настроена и потребовала, чтобы мужа повели прямо в степь на расстрел. На улицу я из квартиры не выходила, но когда в квартире спросила у солдат, за что арестовывают мужа, то получила ответ, что за проповеди против большевиков. Мужа повели по Братскому пер[еулку] по направлению к степи и там в квартале между Кузнецкой и последней улицей его расстреляли. На теле мужа было несколько пулевых и штыковых ран, и, кроме того, был размозжен череп, по-видимому, ударом приклада ружья»^[15].

На теле батюшки было несколько пулевых и штыковых ран, череп размозжен ударом приклада

Агрессивное поведение женщин Нового поселения, питавших ненависть к Церкви и духовенству, неудивительно. Известный специалист по проблемам Гражданской войны на Юге России доктор исторических наук профессор А.В. Венков считает, что «здесь же проявилась оборотная сторона женской эмансипации. Подстрекаемые революционерами бороться за свои права, многие женщины при низком уровне политической и общей культуры также участвовали в проведении политики террора и провоцировали убийства неугодных им людей»^[16]. Об этом же писал меньшевик А. Локерман: «Публика, заполнявшая тротуары и улицы, требовала немедленной расправы. Особенно неистовствовали женщины, проявлявшие какую-то изумительную кровожадность»^[17].

«Мама, благослови!»

Особенно трепетное свидетельство о подвиге священника Константина Верецкого оставила его мать – 75-летняя супруга священника Александра Ивановича Верецкого Серафима Филипповна Верецкая. Отвечая на вопросы следствия, проводившегося в апреле 1919 года в г. Ростов-на-Дону Особой комиссией по расследованию злодеяний большевиков, состоявшей при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России, она свидетельствовала:

«10 февраля 1918 года около 11 часов утра ко мне пришел сын Константин, ныне покойный, и, обращаясь ко мне с поникшей головой, сказал: “Мама, я пришел проститься – благословите меня. Большевики пришли”. Я ответила: “Что ты, что ты говоришь? Садись, выпей чаю”. “Нет, мама, благослови”. Я благословила его, он поцеловал мне руку и, не присевши, ушел. Около двух часов, как я сказала, его взяли большевики, а в три часа его не стало. Он предчувствовал, что с ним будет плохо. Один из прихожан в этот же день предупреждал его об опасности, но он ответил, что раз это суждено, то на то воля Божия. Он в проповедях неоднократно говорил, что все хорошие люди из солдат ушли по домам, к своим семьям вернулись, а остались лишь одни острожники. За это и были злы на него большевики. Особенно домогалась его смерти какая-то женщина»^[18].

«Расстрелять, расстрелять его!»

Подробное описание событий 10 февраля дал регент Всехсвятского храма Иосиф Жукевич-Стоша. В его статье, опубликованной в мае 1918 года, говорилось:

«Первой жертвой большевиков, вступивших 9 февраля в Ростов, был священник Всехсвятской на Новом поселении церкви отец Константин Верецкий. Прекрасный проповедник, истинный священнослужитель по призванию, покойный отец Константин, не отрицая положительных сторон идейного большевизма, в сильных проповедях не жалел красок для характеристики и оценки тех насадителей большевизма, которых долго не забудут ростовцы… Пал Ростов, и пришли большевики. Еще передовые их части не успели пройти все улицы Нового поселения, как десяток красногвардейцев, в сопровождении нескольких новопоселенских женщин и двух пьяных мужчин, ворвались в квартиру Верецкого… Ворвавшись прямо в столовую, где отец Константин в это время обедал с семьей, он крикнул ему: “Одевайся, идем!” Отец Константин спокойно встал и сказал: “Вот, пришли мои убийцы”, – помолился… и в сопровождении красногвардейцев вышел из дома уже с парадного входа на Братский переулок.

Убить священника требовали… женщины, пришедшие на расправу с батюшкой даже с грудными детьми

Против крыльца уже собралась громадная толпа, преимущественно женщин, принесших с собой даже грудных детей. Толпа хранила гробовое молчание и молча пошла за священником, направляясь по Братскому переулку к степи. Вскоре молчание толпы было нарушено истеричным выкриком какой-то женщины: “А! Теперь не будешь проклинать большевиков”. Этот возглас был перехвачен десятком других женщин.

На углу Братского пер[еулка] и Степной улицы кто-то из красногвардейцев, очевидно уже предугадывая ответ, спросил у толпы: “Куда его? В штаб или здесь покончить?” И те же женские голоса закричали: “Расстрелять, расстрелять его!” Пропустив священника несколько вперед, красногвардейцы дали залп, и отец Константин упал, обливаясь кровью…»^[19].

Сцена убийства священника заставляет вспомнить евангельские слова: «Распни, распни Его!» (Мк. 15: 13–14; Лк. 23: 21; Ин. 19: 6, 15). Описавший расстрел также увидел в происходивших событиях отзвук евангельской истории, сравнив последние часы жизни священника Константина Верецкого с событиями в Гефсиманском саду и последними днями жизни Христа^[20].

В память о мученике

Обращение к источникам, описывающим смерть священника Константина Верецкого, показывает, что его кончина – мученическая. Священник пострадал за обличение пороков революционного общества, в которые оно погружалось, отрекаясь от вечных ценностей, засвидетельствованных Кровью Христовой. Несмотря на возможность промолчать и, отказавшись от христианских идеалов, пойти в русле тогдашней политической конъюнктуры, иерей Константин Верецкий остался верен Христу и своей священнической присяге. Оказавшись перед лицом своих убийц, он не проявил ни сомнения, ни малодушия, не предпринял попытки доказать свою невиновность и воззвать к жалости и остаткам человечности в своих убийцах. Он, как истинный пастырь, с верой пошел на смерть.

Спустя много лет после гибели священника Константина Верецкого члены его семьи говорили о возможности, хоть и иллюзорной, спасти жизнь:

«Когда пришли за отцом Константином, у него была возможность “откупиться” – у матушек были дорогие украшения… или умолить их не трогать его ради младенца-дочери и других малолетних детей, живущих с ним… Но отец Константин этого не сделал»^[21].

Подобно мученикам Первохристианской Церкви, он сознательно принял мученический венец.

Мученическая кончина священника не оставила равнодушными ни священников, ни прихожан церкви во имя Всех святых. Отца Константина похоронили в ограде храма. Через три месяца после его гибели были предприняты попытки увековечить память о нем. 13 мая 1918 года

«Приходской совет по предложению председателя прот[оиерея] о[тца] И[оанна] Жежеленко почтил память умученного о[тца] К. Верецкого и пропел ему “Вечная память”.

2) Заслушал предложение о[тца] председателя о постройке памятника-часовни на месте убиения о[тца] К. Верецкого и постановил ассигновать из средств приходского совета на означенный предмет 460 руб. и открыть подписку для сбора пожертвований среди прихожан.

Когда часовня будет построена, поставить там мраморную доску для записи свящ[енника] о[тца] К. Верецкого; о других, о всех убиенных во время Гражданской войны (по желанию их родственников) каждую субботу в три ч[аса] дня (час смерти о[тца] Константина) звонить к великой панихиде, каковую будет совершать причт Всехсвятской церкви»^[22].

Забыть? Нет, будем помнить!

Церковное поминовение отца Константина Верецкого продолжалось до тех пор, пока храм во имя Всех святых не был в 1920-х годах передан обновленцам, которые после закрытия и разрушения величественного ростовского собора святого благоверного князя Александра Невского, бывшего центром обновленческого митрополитанского округа^[23], сделали центром обновленчества Всехсвятскую церковь. Обновленцам, демонстрирующим лояльность советской власти, не нужна была память о священнике, своим подвигом показавшем всю ее преступность. Скорее всего в это время было прекращено служение панихид по отцу Константину Верецкому.

Прихожане храма во имя Всех святых

Дальнейшее уничтожение памяти о священнике Константине Верецком было связано с закрытием в 1935 году и последующим разрушением Всехсвятского кладбища, а в период хрущевских гонений – с уничтожением церкви во имя Всех святых^[24]. Вместе с храмом была стерта с лица земли могила отца Константина^[25]. Однако нельзя утверждать, что уничтожение храма и могилы стали причиной забвения подвига священника. После уничтожения видимых знаков память об отце Константине сконцентрировалась вокруг его семьи и родственников. Прихожане храма и приходской совет до момента передачи церкви обновленцам поддерживали семью отца Константина. В течение нескольких лет его супруга Евлампия Ивановна получала денежное воспомоществование^[26]. После передачи церкви обновленцам бывшие прихожане продолжали содержать жену и дочь убиенного священника^[27]. После упокоения прихожан и близких родственников отца Константина Верецкого память о нем, пусть в незначительной степени, но осталась среди дальних родственников Верецких и коренных ростовчан. До сегодняшних дней можно услышать от почтенных ростовчанок историю об убиенном в 1918 году священнике ныне разрушенной Всехсвятской церкви.

Возрождение памяти об отце Константине Верецком в Ростовской и Новочеркасской епархии началось в 1980-х годах. Вначале почитание носило непостоянный характер и ограничивалось кругом людей, знавших обстоятельства его гибели. Эти люди стали своего рода «хранителями памяти» и продолжателями молитвенного поминовения. С 2011 года Комиссия по канонизации святых Донской митрополии начала централизованно собирать свидетельства о гибели священника, нашла ныне здравствующую родственницу иерея Константина – его внучатую племянницу Е.В. Росинскую, которая хранила семейные предания. По инициативе комиссии Е.В. Росинской была написана и издана книга воспоминаний об отце Константине и его семье «…И обрящете покой душам вашим».

Как и прежде, церковь во имя Всех святых стала местом сугубого поминовения отца Константина

В возрождении памяти об иерее К. Верецком большую роль сыграло основание в 2015 году церкви во имя Всех святых г. Ростова-на-Дону. Как и прежде, этот храм стал местом сугубого поминовения отца Константина. Здесь в его память до прославления в лике святых постоянно совершались панихиды, заупокойные Литургии, а также соборные панихиды, в которых участвовало ростовское духовенство и прихожане. Помимо литургического поминовения доныне ежегодно проводятся вечера памяти об отце Константине Верецком, на которые собирается много прихожан.

Митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий (Иванов)

Новой страницей истории Ростова-на-Дону и увековечивания памяти священномученика Константина Верецкого стало начало строительства Константино-Всехсвятского храма. 23 июня 2019 года митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий освятил и заложил камень в основание будущей церкви, после чего произнес трогательные слова:

«Я молюсь о том, чтобы люди приходили в этот храм и с ними происходило то, что и должно происходить с человеком в храме, – подлинное духовное обновление, обращение внутрь своего сердца, к вере, духовному размышлению, к слушанию Священного Писания – того, что является критериями нашей жизни. Только руководствуясь этими критериями и маяками, возможно не заблудиться, сохраняя духовное единство и преемство с нашими великими предками и сохраняя себя как человека в этом бушующем пространстве нашей земной жизни».

29 октября 2019 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви были утверждены тексты молитвы, тропаря и кондака первому святому города Ростова-на-Дону священномученику Константину Ростовскому (Верецкому) (журнал № 138).

Месяца февраля в 10-й день

Священномученика Константина Ростовскаго

Тропа́рь, глас 4:

Зако́на Бо́жия учи́телю / и заповедей евангельских верный исполни́телю, / священномучениче Константи́не, / му́ченичества кровьми́ зе́млю Донскýю ороси́л еси, / темже моли́твами твои́ми / в лю́дех любо́вь к Це́ркви Христо́вой возрасти́ / и в житии доброде́тельнем утверди.

Конда́к, глас 3:

Равноапо́стольному царю́ тезоимени́тый, / постоя́нство в ве́ре Христу́ дáже до сме́рти яви́л еси́, / те́мже и нам, на моли́твы твоя́ упова́ющим, / тве́рдое стоя́ние в ве́ре испроси́ / и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Моли́тва

О, преблажéнне о́тче Константи́не, преслáвный уго́дниче Божий, до́брый пáстырю Росто́вский и пе́рвым мýчеником Церкве Христовой подражáтелю!

Ты во дни безбо́жия и поругáния святы́нь Отéчества нáшего достослáвный примéр пáстырскаго свиде́тельства о Христе́ Воскре́сшем яви́л еси́, нéмощем наро́да сострадáя, грехи́ и отступлéния обличáл еси и о спасении стáда Христо́ва ревновáл еси́. Сего ради, яко агнец незло́бивый, на страдáния потéкл еси и, прии́м я, ны́не в невечéрнем Све́те Победи́теля смéрти пребывáеши.

О, священномучениче преславне! Испроси́ у Го́спода ми́р Отéчеству нáшему, людем его – дрýг ко дрýгу любо́вь, святи́телем и пáстырем – благоговéние и рéвность в служéнии, властéм предержáщим – благое о наро́де попечение, учáщим – мýдрость и терпение, учáщимся – кро́тость и вразумлéние, де́вам и ю́ношам – целомýдрие, супругам – ве́рность и о чадех благодать и коемýждо по прошéнию – по́мощь в де́лех, я́же ко спасéнию, да, благодаря́ще тя, прослáвим дивнаго во святых Своих Еди́наго поклоня́емаго Бо́га, Отца и Сына и Святаго Духа, во ве́ки веко́в. Ами́нь.