Священномученик Петр Крестов

«Прошлое не должно быть утеряно,
на прошлом, как на фундаменте, утверждается новое,
поэтому собрать воедино сокровище духовное –
наш долг перед будущим поколением».

Архимандрит Дамаскин (Орловский)

Память прорывается к нам

Родители Петра Иван Иванович и Любовь Алексеевна Крестовы на фото слева 27 октября 2019 года — этот день смело можно записать в житие священномученика Петра Крестова, подобно тому как мы почитаем дни обретения мощей. Пока до этого еще неблизкий путь архивных поисков, но часть его уже прошли совместным усилием памяти рязанские и вятские верующие: в воскресение 27 октября в поселке Рудничный Верхнекамского района, где в 1938-м году располагался первый лагерный пункт Вятлага НКВД, установлен стенд памяти сщмч. Петра. Казалось бы, это событие рядовое, ведь Архиерейский Собор 2000 года своим решением обязывает нас всемерно содействовать популяризации в Церкви и обществе памяти канонизированных святых новомучеников и исповедников Российских. Однако на практике это решение не исполнено, и потому так радостно, что по инициативе прихожан Покровского храма г. Кирс и Никольского храма п. Рудничный большой стенд, изготовленный участниками культурно-просветительского движения «Вятская переправа» по макету, присланному из Рязани, был смонтирован и установлен на кладбище п. Рудничный. В планах установка также и поклонного креста святому. Живущие на территории бывшего Вятлага наши современники могут осознать себя хранителями памяти о страданиях и подвиге исповедничества новомучеников, ведь весь бывший Вятлаг — огромное поле памяти о них. И к этим местам погребений, где в братских могилах на лесных кладбищах покоятся мощи прославленнных и непрославленных еще святых, вполне возможны паломничества в традиционной для Православия форме крестных ходов. Но чтобы вся церковная полнота осознала ценность этих погребений, весь народ проникся сознанием своего долга находить, сохранять и обихаживать их — нужны большие и систематические усилия, нужны рассказы о тех, кто упокоился в вятской земле, сделав ее далекий таежный край подобием гигантского антиминса. Здесь служить литургию можно, стоя в прямом смысле на мощах святых.

Супруги Крестовы Пётр Иванович и Антонина Николаевна (в девичестве Добродеева) 1914 г. Священномученик Петр Иванович Крестов родился 8 января 1890 года в селе Городец Пирочинской волости Зарайского уезда Рязанской губернии (ныне Московская область) в семье псаломщика Ивана Ивановича Крестова и его жены Любови Алексеевны.

Окончив в 1911-м году семинарию, Петр Иванович более 10 лет работал учителем в сельских школах Рязанской губернии. Среди прочих предметов он преподавал Закон Божий, занимаясь не только интеллектуальным, но и духовным просвещением детей.

31 января 1914 года Петр Иванович Крестов обвенчался с Антониной Николаевной Добродеевой, дочерью диакона сельского храма. К тому времени Антонина Николаевна окончила Рязанское епархиальное училище, и супруги вместе учительствовали в школах Рязанской губернии.

В 1914-м году началась Первая мировая война. Петра Крестова призвали на военную службу, и в течение 1914–1915 годов он служил рядовым Царской армии. В 1915-м году Петр Иванович попал в плен. До июля 1918 года он находился в Германии, в концлагерях для военнопленных. После освобождения его переправили на Родину. Так к 29 годам Петр Иванович Крестов прошел армейскую службу, участвовал в военных действиях, пережил германский плен. Все эти события закалили будущего исповедника Христовой веры. По словам свт. Григория Богослова, «гонения укрепляют душу в благочестии, и в опасностях душа закаливается, как раскаленное железо в воде».

Пётр Иванович Крестов в лагере для военнопленных г. Сольтау, Германия. 01.07.1916 г. После возвращения из плена Петр Иванович вновь устроился работать учителем. В 1920-м году супруги Крестовы переехали в село Панины Пруды (ныне Панино) Спасского района Рязанской губернии, где жили родители Антонины Николаевны. П. И. Крестов был назначен учителем в сельскую панинскую школу. Кроме того, он был районным школьным инструктором.

Архивные документы свидетельствуют, что после окончания семинарии Петр Иванович Крестов непрерывно трудился на ниве просвещения (за исключением времени, проведенного на фронте и в плену). Но 27 марта 1922 года он навсегда прекратил педагогическую деятельность. Глубоко верующий человек, получивший духовное образование, профессиональный учитель, он знал, как важно духовное воспитание для любого человека. По словам свт. Феофана Затворника, «нерадение о христианском воспитании детей есть величайший из всех грехов, и в нем крайняя степень нечестия». Петр Иванович не мог согласиться с жесткими требованиями советской власти к воспитанию детей в духе безверия и безбожия, с проведением антирелигиозной пропаганды.

Священство

Дети священника Петра Крестова: Алеша, Миша, Зоя, Валера, Слава В 1922-м году, в период жестокого внешнего гонения на Церковь и внутреннего церковного раскола, Петр Иванович Крестов принял сан священства. Сельский учитель, благочестивый православный мирянин стал чутким и заботливым приходским батюшкой.

Иерей Петр Крестов был назначен священником церкви во имя Вмч. Параскевы Пятницы села Панины Пруды Спасского района Рязанской губернии. Его жизнь стала примером того, как трудилось и жило одной жизнью с народом сельское духовенство.

В семье Петра и Антонины Крестовых было пятеро детей. Всего у них родилось 8 детей, но трое умерли во младенчестве. Доход, получаемый в церкви, не покрывал даже скромное содержание храма, и многодетная семья священника в основном жила за счет собственного огорода, сада и содержания скотины.

Иерей Петр Крестов был наделен от Бога даром слова. Несмотря на недовольство властей, на каждом богослужении священник обращался к прихожанам с проповедью, по апостольскому слову: «И ныне, Господи, воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое» (Деян. 4, 29).

Его жизнь стала примером того, как трудилось и жило одной жизнью с народом сельское духовенство

Господь даровал отцу Петру выдающиеся музыкальные способности, которые он смог развить в духовном училище и Рязанской духовной семинарии. Священник сумел организовать очень хороший церковный хор, состоявший в основном из девушек Панино и насчитывающий до 20 человек. Он сам писал нотные партии и проводил спевки.

Матушка Антонина Николаевна Крестова Супруга иерея Петра Антонина Николаевна служила псаломщицей в панинском храме и пела в церковном хоре. Дочь сельского диакона, она знала все трудности жизни священно- и церковнослужителей. Матушка Антонина была отцу Петру хорошей женой и доброй матерью их детям. Когда он стал священнослужителем, она поддерживала его во всем, как написано в Книге Премудрости Иисуса, Сына Сирахова: «Добрая жена — счастливая доля: она дается в удел боящимся Господа» (Сир. 26, 3).

В обращении с людьми иерей Петр был очень прост, в свободное время принимал посетителей, совершал требы, за которые часто получал символическое вознаграждение. Отец большого семейства, не имея лишних средств, он тем не менее многое делал для людей совершенно безвозмездно. В приходе священника называли бессребреником.

Имея твердую непоколебимую веру и будучи духовно образованным человеком, отец Петр ревностно защищал чистоту православной веры своих прихожан.

Сохранилась рукопись иерея Петра Крестова «Новая ересь обновленчества», написанная им в 1928-м году. О цели создания рукописи отец Петр писал:

«Приступая с Божией помощью к составлению своих записок, мы имеем больше всего желание усвоить самый характер, цель и средства ‟обновления” Церкви для себя самого, чтобы, изучивши эту инфекционную болезнь духа, быть доктором для своей паствы и для всех тех вообще, кто пожелал бы что-нибудь узнать о назревшем расколе и новой ереси, которая отторгнула многих верных чад Божиих от общения со Святою Православною Церковью. Господи, помоги нам!»

В рукописи священник подробно и последовательно излагает факты зарождения обновленчества, его историю, распространение, идеи, а также взгляды и требования его сторонников, сопоставляя их с Евангелием, апостольским учением, мнением святых отцов. Иерей Петр Крестов приходит к выводу:

«Из сопоставления самого характера обновленческого движения с Православием мы можем с определенностью сказать, что новое движение в Православной Церкви, во всяком случае, не носит даже и тени Православия, но что оно основано на земных интересах, на страстях и гордости»^[1].

Священник Петр Крестов предстает перед читателем как духовно образованный человек, знающий Священное Писание, апостольские послания, труды святых отцов, как твердый в вере и преданный святой апостольской Церкви священник, как пастырь, заботящийся о чистоте веры своих прихожан.

Священник Петр Крестов предстает перед читателем как пастырь, заботящийся о чистоте веры своих прихожан

Незаурядные познания иерея Петра Крестова в богословии, истовость в совершении богослужений и другие дарования молодого пастыря заметил архиепископ Рязанский и Зарайский Борис (Соколов). Владыка предложил отцу Петру стать настоятелем кафедрального Успенского собора города Рязани. Но из-за материальных трудностей перевод в Рязань не состоялся.

Служение отца Петра, его вдохновенные проповеди, организованный им прекрасный церковный хор богоборческая власть расценивала как «религиозную пропаганду». Частые «приглашения» на «беседы» сотрудниками ОГПУ и местными властями заканчивались угрозами, требованиями не произносить проповеди, не привлекать молодежь в церковный хор^[2].

Арест

Иерей Пётр Крестов в ссылке 4 марта 1931 г. 8 февраля 1930 года иерей Петр Иванович Крестов и его супруга Антонина Николаевна в ходе кампании по «раскулачиванию» были арестованы. В доме священника произвели обыск, во время которого ничего предосудительного не нашли, но имущество семьи Крестовых было полностью разграблено. К ночи в опустевшем холодном доме остались пятеро детей отца Петра и парализованная мать Антонины Николаевны Татьяна Ивановна. Младшему сыну в то время было 4 года, старшей дочери — 14. Младших ребятишек приютила семья односельчан, не побоявшись оказать помощь семье «врага народа».

10 мая 1930 года Антонину Николаевну из-под стражи освободили. Ей пришлось буквально с нуля поднимать хозяйство. Все было разграблено, из дома вынесли даже посуду. В этот трудный момент на помощь семье священника пришли благочестивые жители Панино. Открыто помогать семье репрессированного священника они боялись, но тайно, по ночам, оставляли на крыльце дома Крестовых еду, детскую одежду, обувь, предметы домашнего обихода.

На допросах иерей Петр Крестов виновным себя не признал и никаких показаний ни против кого не дал

Отцу Петру было предъявлено обвинение в участии в «контрреволюционной повстанческой организации церковников». Виновным иерей Петр себя не признал, никаких показаний против кого-либо не дал. 10 мая 1930 года по обвинению в «антисоветской деятельности» Тройкой при ПП ОГПУ по Московской обл. Петр Иванович Крестов был приговорен к 3 годам административной высылки в Северный край и отправлен в Мезень Архангельской области. В июле 1931 года отец Петр был вновь арестован вместе с другими ссыльными священнослужителями. На допросах иерей Петр Крестов виновным себя не признал, все клеветнические обвинения отверг и никаких показаний ни против кого не дал.

Надпись на обороте фотографии 4 марта 1931 г. 5 февраля 1932 года особым Совещанием при Коллегии ОГПУ отец Петр был приговорен к заключению в концлагерь на 3 года и отправлен в Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь.

В январе 1934 года священник Петр Крестов вернулся в Панино. Архиепископ Рязанский и Шацкий Иувеналий (Масловский) вновь назначил иерея Петра настоятелем Пятницкой церкви, возвел в сан протоиерея и назначил благочинным Спасского округа.

Добрый пастырь

О протоиерее Петре Крестове в Панино остались воспоминания как о мудром пастыре с твердой, глубокой верой. В нем совмещались христианская любовь и необходимая для настоятеля требовательность. Панинцы свидетельствуют, что отец Петр всегда особо заботился о благоговейном поведении прихожан во время службы.

Проповедь расценивалась властями как «религиозная пропаганда», но отец Петр не оставлял прихожан без пастырского поучения, на каждой службе звучали его вдохновенные, незабываемые проповеди.

Большое распространение в то время получили аборты. Протоиерей Петр Крестов очень много проповедовал против детоубийства.

На пасхальной неделе отец Петр совершал молебны в домах панинцев. Крестным ходом с крестами и хоругвями прихожане обходили всё село. Священник установил правило, согласно которому в один день молебны совершались на одной улице, на следующий день — на другой, и так до тех пор, пока молебен не будет отслужен во всех домах Панино. На каждой улице домов было много, и священник так и служил, бывало, до вечера, с ним ходила и его супруга. Всю пасхальную седмицу не замолкали панинские колокола, а в домах сельчан совершались торжественные богослужения.

В засушливую погоду по просьбе прихожан отец Петр служил в поле молебен от бездождия. Панинцы свидетельствуют, что каждый раз после молебнов Господь посылал дождь.

Протоиерей Петр Крестов стремился к тому, чтобы все дела сельчане начинали с благословения Церкви. Прихожане Пятницкого храма вспоминают:

«К любому делу отец Петр готов был. Например, весна, посевная. Священник на службе специально выступает, говорит — какую молитву перед посевной читать, что и как делать надо. Перед посевной прихожане насыпали зерно в небольшие мешочки и приносили в храм, где протоиерей Петр освящал зерно, окроплял святой водой. Панинцы, придя домой, перемешивали освященное зерно с остальным и только после этого высевали».

Бог дал отцу Петру такие важные для священнослужителя качества, как сострадательную любовь и чуткость к прихожанам. В Панино до наших дней с благодарностью хранят воспоминания о том, что священник в сложные времена оказывал помощь бедным и больным прихожанам, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40). Помогал он так, чтобы никто не знал об этом, вне храма и без свидетелей.

Бог дал отцу Петру сострадательную любовь и чуткость к прихожанам

Люди обращались к отцу Петру при разных житейских скорбях, и священник, стараясь помочь всем, безвозмездно совершал различные требы. Узнав о том, что кто-то из прихожан болеет, священник посещал болящего и совершал необходимое богослужение. Панинцы вспоминают:

«Бывало, к батюшке обращались: ‟Вот, ребенок не спит”, он придет, почитает специальные молитвы, и ребенок спокойно засыпает».

В 1930-е годы священникам запрещалось совершать требы без подробной регистрации. Регистрация пугала людей, так как об их церковной жизни становилось известно богоборческой власти, что грозило репрессиями. Несмотря на запреты, рискуя своей свободой, священник Петр Крестов тайно в домах прихожан совершал все необходимые требы.

Сельчане ценили, любили, уважали отца Петра и платили священнику добром за добро, стараясь помочь ему всем, чем могли. Так, сообща, поддерживая друг друга, в тяжелые 1930-е годы жил приход церкви Вмч. Параскевы Пятницы села Панино.

Семья

Протоиерей Пётр Крестов с семьей сер. 1930-х гг. За время заключения протоиерея Петра Крестова его дети подросли. Старшая дочь Зоя вышла замуж за Александра Федоровича Дмитрева — представителя старинного священнического рода. Младшие сыновья росли смышлеными и любознательными. В них отец вложил всю свою душу и педагогический талант. Как бы наверстывая упущенное время, священник почти полностью взял на себя воспитание сыновей.

Сын протоиерея Петра Михаил вспоминал:

«Папа воспитал нас в вере, изучал с нами Священное Писание, весь Закон Божий проштудировал. Занятия были систематическими. В доме был установлен строгий порядок молитв — утренних, дневных, вечерних. Молитва была коллективной. Нас было четыре сына: я, Валерий, Алексей, Вячеслав, — все мы соблюдали очередность в чтении молитв».

В семье была установлена строгая трудовая дисциплина: все домашние дела, которые могли выполнять дети — уборка в доме, заготовка дров, уход за коровой, помощь матушке на кухне — были до мелочей распределены между сыновьями и выполнялись в строгой последовательности.

Протоиерей Петр в свободное от служб время много работал по дому, по хозяйству. Его сын Михаил рассказал:

«Папа приходил из церкви, переодевался и работал — строительством занимался. Сам половину дома переделал. Пчелы у нас были, папа знал, как разводить пчел, как ухаживать за ними, он занимался пчельником, а мы помогали по очереди. Благодаря папе у нас в семье был свой мед — и жидкий, и сотовый».

В доме священника бывали частые семейные беседы, вечера духовного пения. На музыкальных вечерах отец Петр, наделенный Богом необыкновенными музыкальными способностями, с матушкой Антониной, обладательницей великолепного голоса, пели дуэтом русские романсы: «Чайка»; «Выхожу один я на дорогу».

Михаил Петрович рассказывал:

«У отца был дар предвидения. Еще до 1937 года он предупреждал нас: ‟Ребята, скоро будет война, страшная, жестокая. Вы будете призваны в армию, на войну. Вы обязаны быть истинными патриотами Святой Руси, хранительницы Православия. Защищая Родину, отдать свою жизнь на поле брани — святое дело. Побеждая страх, уповайте на Волю Божию, молитесь Богу. Судьбами людей ведает Господь”».

Защищая Родину, отдать свою жизнь на поле брани — святое дело. Побеждая страх, уповайте на Волю Божию

Главным в воспитании отец Петр считал усвоение детьми внутренней веры в Бога, неколебимой никакими силами. Он наставлял детей:

«Настанет время, когда вы будете задумываться над тем, как воспринимать и понимать Бога. Помните, человеческим рассудком воспринять Бога невозможно. Бога можно и нужно принять только сердцем, глубокой внутренней верой. Быть твердыми в вере, жить по заповедям Божиим — главный смысл всей жизни, всего земного пути».

Дети очень любили и уважали отца Петра. Его сын Михаил вспоминал:

«Сколько помню, мы всегда с большим почетом относились к папе. Он был молчаливый, строгий, для нас он был особый человек, как святой».

Репрессии

Протоиерей Пётр Крестов в заключении Протоиерея Петра часто вызывали на допросы, во время которых пытались различными способами воздействовать на него. Отец Петр рассказывал семье о том, что представители власти предлагали: «Отрекись от Церкви, прекрати служение в Церкви, и тебе будут даны и хорошая работа, и возможность дать детям образование». Священник был непреклонен. Не мог позволить себе даже в мыслях величайший грех — отречение от Бога. Он всегда отвечал неизменно: «В случае ареста я оставляю детей на попечение Свыше, уповая на Волю Божию. У Бога милости много. На каждого родившегося Господь даст». Жизнь показала правоту веры отца Петра^[3].

В мае 1937 в Панино сгорела колхозная рига, где хранилось сено. Пожар быстро ликвидировали. Был составлен акт, опрошены свидетели, ничто не указывало на какую-либо причастность к этому священника, но уже менее чем через год местные власти использовали это происшествие против протоиерея Петра.

30 июля 1937 года вышел приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». В приказе устанавливались 8 категорий лиц, подлежащих интернированию, назначался срок начала операции — 5 августа 1937 года — и определялась ориентировочная численность репрессируемых — 268 950 человек, в том числе подлежащих расстрелу — 75 950.

Трелёвка. Заключённые «впрягались в лямки и таскали стволы, так как лошадей в лагерях всегда было очень мало, а заключённых много»

С августа 1937 по ноябрь 1938 года была проведена операция НКВД СССР, в ходе которой 390 тыс. человек были расстреляны, 380 тыс. отправлены в лагеря. Таким образом, установленные первоначально квоты были превышены в несколько раз. Эта операция касалась в основном рядовых граждан: крестьян, рабочих, сельского духовенства^[4]. Именно в ходе нее пострадали миряне и священнослужитель Панино. Несколько сельчан приговорили к лишению свободы на длительные сроки.

В феврале 1938 года панинцы лишились настоятеля своего храма отца Петра Крестова. Этому предшествовал трагический эпизод, омытый мученической кровью 12-летнего панинца Николая Буданова, которого по приказу местных властей убили за то, что тот оказался случайным свидетелем их разговора:

«Подожжем ферму, и скажем, что это сделал поп, тогда его можно расстрелять...».

В феврале 1938 года панинцы лишились настоятеля своего храма отца Петра Крестова

Мальчик стал рассказывать односельчанам об услышанном, и вскоре его нашли убитым. По просьбе матери Николая отец Петр отслужил у них в доме всенощную, тело Николая Буданова было похоронено на панинском кладбище. Через 10 лет после случившегося сторож клуба Ермолай, находясь на смертном одре, покаялся и признался, что он убил мальчика под давлением властей. Но в 1938-м году в этом преступлении обвинили... священника Петра Крестова. Вспомнили и о сгоревшей в 1937-м году колхозной риге, заодно обвинив священника и в ее поджоге.

На селе все помнили, что рассказывал мальчик о заговоре властей. Прихожане Пятницкого храма не сомневались в том, что их батюшку нарочно оклеветали и в убийстве, и в поджоге. Священник пользовался беспрекословным авторитетом среди панинцев.

Дорога для заключённых 11 февраля 1938 года протоиерей Петр Иванович Крестов был арестован и заключен в Рязанскую тюрьму. В вину ему вменялось «участие в антисоветской повстанческо-террористической организации церковников». Следствие длилось по 2 сентября 1940 года. За это время священнику пришлось выносить ночные допросы, угрозы, имела место грубость, нецензурная брань — как писал сам отец Петр, «препохабная матерщина» — и избиения.

Протоиерей Петр Иванович Крестов своей вины не признал. Все обвинения, выдвинутые против него, священник отрицал и клевету в свой адрес отвергал категорически:

«Никогда ни в какой контрреволюционной повстанческо-террористической организации церковников я не состоял... Никаких разговоров на политические темы у меня... не было... Моих выступлений среди церковного актива никаких не было с призывом помешать закрытию церкви... Я не призывал церковный актив мешать производству засыпки семян и зерна в церкви. Никаких противодействий не делал... Проповеди я действительно читал, только чисто религиозного содержания... Антисоветские проповеди я не говорил никогда... Нет, не признаю себя виновным в предъявленном мне обвинении: ни в убийстве, ни в агитации, ни в диверсии и поджоге».

Из текста постановления о реабилитации (1958 г.):

«Обвинение основано на первичных показаниях всех арестованных, которые, за исключением Крестова П. И. и Климентовского Е. А., признали себя виновными и давали показания друг на друга. Крестов и Климентовский виновными себя не признавали и показаний на других не давали»^[5].

Особое Совещание при НКВД СССР постановлением от 2 сентября 1940 г. определило:

«Крестова Петра Ивановича за участие в антисоветской повстанческой организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет, считая срок с 11 февраля 1938 г.»

Вятлаг НКВД

11 сентября 1940 года протоиерей Петр Крестов прибыл в 1 ОЛП (отдельный лагерный пункт) Вятского исправительно-трудового лагеря.

Приоритетным направлением хозяйственной деятельности Вятлага было лесопромышленное производство. Тяжелейший труд заключенных на таежном лесоповале в 1940-х годах практически не был механизирован. Деревья валили топорами и ручными пилами, как правило, по пояс в снегу или по колено в болотной жиже^[6].

«Подневольная ‟рабсила” использовалась в Вятлаге крайне примитивно и узкофункционально: ‟человек-пила”, ‟человек-топор”, ‟человек-лопата”, ‟человек-тачка” и т. п. Суть этой системы заключалась в том, чтобы интенсивной физической нагрузкой до дна и в короткий срок выкачать всю жизненную энергию человека»^[7].

21,3 % заготовленных стволов вывозили из леса (трелевка) ручным способом. Заключенные «впрягались в лямки и таскали стволы, так как лошадей в лагерях всегда было очень мало, а заключенных много»^[8]. Укладывали лес в огромные штабеля и грузили в вагоны также вручную. Долго на таких работах даже физически крепкие люди не выдерживали, пополняя ряды инвалидов и доходяг, так называемой «слабосилки»^[9].

Абсолютно бесправные заключенные — «политические» и «бытовики» (отбывающие наказание, например, за мелкие хищения) — страдали и от лагерного начальства, и от засилья преступников-рецидивистов, что фиксируют документы Вятлага:

«Дисциплина среди заключенных отсутствует: бандитские налеты, хулиганство, воровство, картежная игра имеют место на всех лагерных пунктах»^[10].

Преподобноисповедник Рафаил (Шейченко) Преподобноисповедник Рафаил (Шейченко) писал о жизни в Вятлаге:

«...Мы здесь 40–60 человек, как в улье пчелы, добавь к сему игры, ругань, споры, зависть, озлобленность и многое другое — до потери человечности. Поверь, что жизнь в лесу, в пещере была бы для меня — отблеск Рая на земле. Но надо терпеть, смиряться и паче благодарить Господа, спасающа мя грешнаго...»^[11].

Верующие люди выделялись среди лагерного общества. В отличие от других заключенных, многие из которых шли на любую подлость, кражи, доносы ради выживания, люди, верующие в Бога, по словам бывшего узника Вятлага Д. М. Панина,

«стремились пережить, а не выжить. То стоики, люди с христианским образом мыслей, постигшие силу молитвы и уповающие на Творца. Для них не существовали низкие средства. В молитве они укрепляли себя и стремились помочь другим теплым, умным словом, примером своей бодрости, несгибаемостью...»^[12].

Великая Отечественная война

Во время пребывания отца Петра Крестова в лагере началась Великая Отечественная война — самый тяжелый период существования Вятлага.

Начальник Управления лагеря Н.С. Левинсон говорил в феврале 1943 г. о жизни Вятлага:

«Использование рабочей силы на большинстве лагерных пунктов — просто варварское».

Людей «заставляют работать до 16 часов в сутки», при том, что организуется лагерное производство по-прежнему на основе примитивного физического труда — вручную, без соблюдения элементарных санитарных норм и правил техники безопасности. Продукты «разворовываются прямо со складов и кухонь», так что и без того урезанный государством паек рядовые лагерники получают еще более «похудевшим». Из-за «разутости и раздетости» чуть ли не повседневными являются случаи массового обморожения заключенных на производстве. Начальники лагпунктов, не задумываясь, водворяют в штрафные изоляторы «целые бригады, не оформляя при этом никакой документации». Повсеместны факты «избиений заключенных представителями лагадминистрации». Некоторые «начальники лагпунктов не дают заключенным даже 8-часового отдыха. Многие работают по нескольку суток без отдыха»^[13].

Изданы воспоминания бывших узников Вятлага Юрия Львовича Юркевича и Дмитрия Михайловича Панина, которые позволяют нам узнать, в каких условиях в лагере жил священник Петр Иванович Крестов, так как Юркевич и Панин отбывали наказание в 1 ОЛП Вятлага в то время, когда там находился отец Петр.

Д.М. Панин писал:

«В лесных лагерях большинство уже сильно истощенных в тюрьме и на этапе людей убивали работой на лесоповале в течение двух недель — месяца. Газ [применяемый фашистами в концлагерях — Авт.] там заменялся ничтожным пайком, убийственным и безо всякой работы; отсутствием лагерной одежды (каждый оставался, в чем приехал); абсолютно невыполнимыми в тех условиях нормами выработки; расстоянием до места работы в 8–9 км, которое приходилось проделывать дважды в день, часто по заснеженной целине; страшными морозами зимой 1941–1942 г., когда температура воздуха была 35 градусов по Цельсию ниже нуля и выше не подымалась, актировок же не производили, то есть выгоняли в любой мороз на работу; работой без выходных дней; ...полчищами клопов, а нередко и вшей; холодом в бараках. Повторяю, двух недель — месяца такой работы было достаточно, чтобы окончательно вывести человека из строя. По истечении этого срока зэк терял остаток сил, не мог уже дойти до делянки, а чаще всего — и выстоять развод. После этого он умирал медленной смертью. Это — способ умерщвления людей, во время которого только растягивают муки на месяцы. Смерть от пули не идет ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить многим миллионам погибших от голода. Такая казнь — верх садизма, людоедства, лицемерия»^[14].

По свидетельству Ю.Л. Юркевича, с октября началось быстрое ухудшение питания в лагере:

«В начале ноября ударили сильнейшие морозы, а с ними началась и массовая смертность заключенных от голода. Умирало не менее 1% в сутки... Большой голод продолжался около 4 месяцев. Выходит, что вымер весь лагерь? Да, так оно и было»^[15].

«У многих началась в декабре цинга. Пошли на бедрах нарывы, в пятак величиной, поверхностные и безболезненные, само собой, и кровь из десен... Но помощи все равно ждать было неоткуда. Посылки стали поступать только в конце войны. Лагерная больница была бессильна против голода, так как больничный паек был гораздо ниже минимального рабочего. Врачи имели строгий приказ голодные смерти записывать в истории болезни как результат воспаления легких»^[16].

«Безвыходность, — по воспоминаниям Панина, — усугублялась тем, что десятники, чтобы самим выжить, налагали на людей убийственные поборы, заставляя их по очереди выходить на работу голодными, а сами ежедневно получали по две пайки. Бригадиры делали это менее регулярно, и далеко не все становились на такой гнусный путь»^[17].

«По мере того, как люди в лесоповальных бригадах этой зимой стремительно теряли силы, способность работать и двигаться, бараки работяг один за другим превращались в обители смерти. Становилось жутко, когда мы проходили вечером по лагпункту и заглядывали в тускло освещенные окна бараков-могильников: мужчины цветущего возраста валялись обессиленные на нарах, мерзли от холода, отскребались от вшей, отбивались от клопов... Загубили тысячи жизней отборных людей. Я никогда не забуду: их вывозили из зоны в особом ящике с крышкой, и на вахте прокалывали затылки, чтобы исключить возможность симуляции и последующего бегства»^[18].

«Для лагерного начальства проблемой было захоронение тысяч мертвецов. Большие кучи скоплялись, ожидая своей очереди»^[19].

Юркевич вспоминал:

«Трупы вывозились из зоны рано утром, до развода, расконвоированной похоронной командой... Хоронили на пустыре вблизи зоны, в заранее отрытой большой яме, которая несколько дней постепенно заполнялась. Место захоронения никак не отмечалось. Узнали мы, что за зоной охранник пробивал каждому трупу грудь заостренным железным прутом, чтобы предотвратить попытки побега. Не знаю, делалось ли так всегда и везде в лагерях, но в Вятлаге в зиму и весну 1941–1942 гг. это было совершенно точно».

В ноябре 1941 г. в Вятлаге умерло 389 человек, в декабре — 699 человек.

1 год и 3 месяца провел протоиерей Петр Крестов в Вятском исправительно-трудовом лагере. Холодной зимой 1941 года, на 51-м году жизни, отец Петр умер в лазарете 1 лагпункта Вятского ИТЛ, согласно акту, «от рожистого воспаления ноги». Согласно архивной справке, отец Петр скончался 19 декабря 1941 года, в день памяти великого ревнителя благочестия и чистоты Православия — святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца. Похоронен протоиерей Петр Крестов на кладбище 1 лагпункта в безвестной могиле.

Семья священника

После ареста протоиерея Петра его родные уехали из Панино. Семьи репрессированных подлежали постановке на учет и были взяты под систематическое наблюдение, поэтому переезд в Рязань позволил детям отца Петра Крестова хотя бы частично укрыться от зоркого глаза НКВД. По воспоминаниям, выживали всегда все вместе, дети помогали друг другу. Старшая дочь отца Петра Зоя в самые трудные годы забирала младших детей к себе в Маккавеево, облегчая труды матери.

Сыновья протоиерея Петра Крестова: Вячеслав Петрович (слева) и Михаил Петрович (справа) 1945 г.

Во время Великой Отечественной войны ушли на фронт все четыре сына протоиерея Петра Крестова. Двое из них — Алексей и Валерий — погибли.

Священник Петр Крестов был прав в своем уповании на Бога, когда на угрозы богоборцев отвечал, что в случае ареста оставит детей на попечение Свыше. Бог не оставил веру Своего служителя, по слову псалмопевца Давида: «К Тебе взывали они, и были спасаемы; на Тебя уповали, и не оставались в стыде» (Пс. 21, 6).

Несмотря на все трудности, семья выжила, дети стали достойными и уважаемыми в обществе людьми. Старший сын, Вячеслав Петрович Крестов, после войны работал учителем, младший сын Михаил — инженером-технологом по производству радиоламп. 10 сентября 1995 года Михаил Петрович был рукоположен во священника архиепископом Рязанским и Касимовским Симоном (Новиковым).

Прославление

Икона священномученика Петра Крестова Пятницкого храма села Панино Спасского района Рязанской области До 2002 г. имя протоиерея Петра Ивановича Крестова почиталось лишь его родственниками. Они знали, что отец Петр пострадал ради Христа в 1930-е годы, поэтому собирали документы и воспоминания о священнике.

Накануне праздника Рождества Христова 2003 года стало известно, что по представлению от Рязанской епархии Определением Священного Синода РПЦ от 26 декабря 2002 года протоиерей Петр Крестов причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских как священномученик.

22 февраля 2003 года в кафедральном Христо­рождественском соборе Рязани был совершен чин прославления священно­мученика Петра Панинского (Крестова) в лике святых. Возглавил его митрополит Рязанский и Касимовский Симон. В совершении чина прославления участвовал сын новомученика — священник Михаил Петрович Крестов.

Храм Св. вмч. Параскевы Пятницы села Панино Спасского района Рязанской области, настоятелем которого был свщмч. Пётр Крестов. Справа — панинская школа, где работал учителем свщмч. Пётр до принятия священного сана

Память священномученику Петру Крестову совершается:

• в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской в первое воскресение, начиная с 25 января;
• в Соборе Рязанских святых 23 июня;
• в Соборе новомучеников и исповедников Соловецких 10 августа;
• 20 декабря, на следующий день после его мученической кончины, так как день его отошествия ко Господу посвящен великому угоднику Христову святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, чудотворцу.

Прошло более 80 лет после того, как священник Петр Крестов навсегда покинул Панино, но жители села и сейчас с любовью и глубоким почтением вспоминают своего настоятеля, передают из уст в уста рассказы о нем своим близким.

«В память вечную будет праведник»
(Пс. 111, 6)

«Наши мученики являются нашими национальными героями. Это не герои войны или труда, это герои духа, кои остаются героями при любых правительствах и режимах. Они подобны скале, вокруг которой может строиться имеющая сколько-нибудь глубокое содержание национальная жизнь. Появление книг на эту тему и состоявшаяся канонизация мучеников — это в некотором роде существенные шаги к возрождению русской жизни. Воспользуется этим русский народ, мы с вами, возможностью жить национальной и религиозной жизнью, — тогда мученики станут фундаментом ее возрождения, и кровь пролитая станет для русской нивы животворящим дождем. Не захочет русский народ этим воспользоваться и стать из советского, из российского — православным русским народом, и мученики останутся всего лишь как последний памятник ХХ столетия нашей русской цивилизации, которому разве что подивится чужестранец, идя мимо, что сколь велики были ставшие неведомыми миру россы, и сколь плачевна может быть судьба сошедших в ад и не познавших смысла дарованного им от Бога бытия» (Архимандрит Дамаскин (Орловский))

29 декабря 2019 г. в п. Рудничный Верхнекамского района Кировской области установлен поклонный крест памяти сщмч .Петра Крестова усердием прихожан храма во имя вмч. Параскевы Пятницы села Панино Спасского района Рязанской области, Никольского храма п. Рудничный и Покровского храма г. Кирс Верхнекамского района Кировской области.