Молитва жаждущих степей

Мы в глубоком степном Заволжье, близ границы России и Казахстана. Название автобусной остановки – Крепость Узень – сразу отбрасывает нас в екатерининские времена и в «Капитанскую дочку». Хотя крепость эта, основанная в 1787-м году указом Императрицы для защиты поволжских российских земель от степных кочевников, была в свое время укреплена куда лучше, чем изображенная Пушкиным Белогорская. Однако уже к концу XVIII столетия крепость на правом берегу Большого Узеня утратила свое оборонительное значение и в дальнейшем слилась с соседней Куриловкой. Вот в Куриловку-то нам и надо.

Два села, одно за другим, вытянулись вдоль по берегу Малого Узеня на семь километров. Местность засушивая, солнце жесткое, а начало этого лета выдалось особенно трудным: с апреля ни одного дождя, мелкая сухая травка хрустит под ногами, Малый Узень пересыхает, берега заболочены, над зеленой водой с криками носятся цапли.

Иоанно-Предтеченский храм     

Иоанно-Предтеченский храм – в самом центре Куриловки. Основной транспорт прихожан – велосипед. В храме гостю непременно покажут архивный снимок дореволюционной куриловской церкви. Церковь была – Троицкая, ведь и Куриловка в свое время называлась Новотроицкой Казенной слободой. В конце XIX – начале XX века поселение быстро росло и развивалось; к 1910 году в нем насчитывалось около 6 тысяч жителей, два десятка мельниц, два кожевенных завода, несколько различных школ; работала почта, имелся врач, фельдшер, акушерка. Сейчас в Куриловке, по данным сайта районной администрации, чуть меньше 2 тысяч жителей, что по нынешним меркам не так и плохо. Есть дома живые, ухоженные, но много и заброшенных. Большинство мужчин ездят на заработки в Москву^[1].

В Крепости, Куриловке и соседней Дмитриевке живут люди, любящие свою землю, верящие в ее будущее

При всех трудностях и горестях – в Крепости, Куриловке и соседней с нею Дмитриевке живут люди, любящие свою землю, верящие в ее будущее. Это не дежурная фраза, нет: любовь в данном случае доказана делом. Храм, который вы видите на снимке, – его ведь строили, а лучше сказать, растили – шаг за шагом, кирпич за кирпичом – на протяжении многих лет, начиная с 1996 года, всем миром: каждый делал то, что мог, и жертвовал столько, сколько мог. Строительство по сей день не завершено, но сложившаяся команда не думает отступаться.

Главный жертвователь – Михаил Андреев, коренной куриловский, в прошлом, на протяжении 12 лет, – глава администрации Новоузенского района, а ныне директор филиала АО «Управление отходами» по Саратовской области. Мне повезло, я застала сверхзанятого Михаила Васильевича в родном селе. Познакомил нас настоятель Иоанно-Предтеченского храма иерей Алексий Епифанов.

Михаил Андреев     

– Михаил Васильевич, расскажите, как вы начинали строить храм в Куриловке?

– Как начинали? Просто решили сделать и начали делать.

Просто решили сделать и начали делать. Мы, Андреевы, решили на семейном совете

– Кто решил?

– Мы, Андреевы, решили на семейном совете. И другие люди тоже подключились. Попросили у районной администрации старое здание, зарегистрировали приход и начали стройку. Главное – у нас были уже стены, было здание, в котором можно совершать службу. А дальше – на каждый год намечали себе план и старались выполнить.

– А на какие средства строили?

– Сначала на наши, на мои личные, а сейчас уже не только я, а и фермеры, и предприниматели, и народ сбрасывается. Нам есть еще чем заниматься, конечно, и мы доведем дело до конца.

Маленькая жертва - именной кирпич     

Настоятель дополняет: родная сестра моего собеседника Галина Васильевна на протяжении 14 лет платила все коммунальные платежи за храм и дом священника. Их отец, Василий Михайлович, и по сей день среди самых активных прихожан. Верный друг прихода и жертвователь куриловского храма – член Совета Федерации, представитель законодательной власти Саратовской области в СФ Олег Алексеев: он родился и вырос здесь, в Куриловке. На каждый праздник юные прихожане получают от него подарки, а взрослые – деньги на стройматериалы. И председатель собрания депутатов Новоузенского района Дмитрий Дорофеев, также выросший в Куриловке, никогда не отказывает землякам в помощи. И сами прихожане собрали около 50 тысяч рублей. Особенно помогла акция «Именной кирпич» – см. фото недавно выстроенной колокольни храма.

Володя     

Конечно, в стройке можно участвовать, не только собирая деньги. Вот Володя Тарабрин, он живет в Новоузенске, а в Куриловку приезжает 7 лет подряд – столько, сколько служит здесь отец Алексий, его духовный отец. Золотыми руками Володи сделаны все киоты для икон, скамейки, канунный столик, много чего еще; он, если только не стоит на службе, всегда за работой.

Петр Михайлович     

Еще один батюшкин помощник, завхоз храма, звонарь и народный снабженец храмовой стройки – дядя Петя, как его здесь зовут, Петр Михайлович Петров, зоотехник и бывший завхоз местной больницы. Без дяди Пети в храме никак: периодически выясняется, что чего-нибудь нет (шурупов, к примеру, или арматурных прутьев), и то, чего нет, непременно обретается в загашниках многоопытного завхоза.

– Завтра поедете в Дмитриевку, посмотрите, какую мы там звонницу сделали, – улыбается Петр Михайлович, – несколько дней работали.

Здесь что ни человек, то ключевая фигура

Вообще, здесь что ни человек, то ключевая фигура. Вот эта бабушка в белом платочке и черном, в белый горошек, платье – Анна Михайловна Зизевская; чистота и порядок в храме – зона ее ответственности. Алтарник Юрий Петрович Басов – из самых первых куриловских прихожан. Певчая Анна Ефремова привела на клирос двух своих детей-школьников – восьмиклассницу Василису и 11-летнего Степана. Василиса теперь – сердце клироса.

– Как же вы с братом научились петь?

– Повторяли за мамой, – объясняет Василиса, – она за домашней работой всегда поет что-нибудь из церковных песнопений. Вот и мы за ней все усвоили: и литургию, и тропари, и кондаки.

Василиса, Степан и Саша Епифанов     

Василисе очень хочется, чтоб побольше ее ровесников приходило в Церковь, училось церковному пению. И, хотя на клирос пока стремятся из них немногие, воскресная школа при храме действует и на отсутствие учеников не жалуется. Руководит школой Галина Алексеевна Гальцова, по профессии бухгалтер. Свою задачу она видит в том, чтобы не стало детям скучно на занятиях. Потому все идет в ход: и мультфильмы, и поделки, и уроки кулинарии – чтоб уметь радовать близких, – и спектакли к праздникам. Учебный год заканчивается викториной по пройденному материалу и вылазкой на природу во главе с батюшкой. Правда, в этом году, в период пандемии, и поход пришлось отменить, и общаться дистанционно, через группу в соцсети. Но общение не прервалось, и это главное.

Прежний настоятель куриловского прихода, священник Андрей Решетников, оставил здесь о себе добрую память. Отец Алексий Епифанов продолжает его дело – а под делом не только строительство храма нужно подразумевать.

Впрочем, все тесно взаимосвязано. Нельзя не заметить: у здешних прихожан немножко иная установка, не такая, как в больших городских храмах. В кафедральный собор человек может ходить 20 лет кряду – и ни разу не задуматься о том, на чьи средства сделан ремонт, откуда взялись новые колокола, кто позаботился о мебели для воскресной школы, кто собрал и «спел» хор и т.д. Это все – не его, мирянина, забота; настоятель этими проблемами с ним, как правило, не делится. В селе – таком, по крайней мере, как Куриловка, – все иначе. Люди знают: то, чего не сделают они сами, не сделает никто. А настоятель, в свою очередь, видит в прихожанах свою единственную опору. И это сплачивает общину, конечно, делает ее настоящей, теплой семьей. В Иоанно-Предтеченском храме тепло чувствуется сразу. Вот тетя Люба, как все ее здесь называют – Любовь Никитична Порохова, у которой я ночевала: удивительно ясный, спокойный и добрый человек. Батюшка с матушкой для нее – родные люди, почти то же, что собственные дети, а их сын Саша – то же, что внук. Это при том, что Любовь Никитична очень любила прежнего настоятеля куриловского прихода, отца Андрея Решетникова, и провожала его со слезами. Но она, кажется, принимает в сердце каждого верующего человека, и сама говорит, что Церковь делает людей родными. В нелегкой жизни сельского священника, в том постоянном стрессе из-за материальных и прочих проблем подчас не знаешь, что важнее: деньги на кирпич, на арматуру для звонницы – или полдесятка ранних огурчиков из тети-Любиного парника. Душевная поддержка здесь, в далеком степном углу, имеет особое значение.

тетя Люба Порохова     

А еще очень большое значение имеет поддержка правящего архиерея. Не зря говорят, что отношения архиерея и священника должны быть отношениями не начальника и подчиненного, а отца и сына. Попечение епископа Покровского и Николаевского Пахомия об отдаленных приходах и служащих там священниках – действительно отеческое. Епифановы убедились в этом на собственном опыте. Без личной помощи владыки им вряд ли удалось бы привести в приемлемое состояние запущенный дом в Куриловке. Ну, а в соседней Дмитриевке, куда мы с батюшкой отправились после всенощного бдения, владыку Пахомия всегда ждут как родного.

То, что храм во имя Святого великомученика Димитрия Солунского в маленькой Дмитриевке появился и действует, – чудо. Совершают это чудо две немолодых женщины – Нина Ивановна и Валентина Ивановна. Нина Ивановна Цыплакова в прошлом, представьте себе, сотрудник администрации Президента. Уроженка соседней с Дмитриевкой деревни Облив, она прожила в столице 30 лет… и решила вернуться в родную степь. И теперь смеется, видя мое недоумение:

Нина и Валентина Ивановны из Дмитриевки     

– Все удивляются. А я считаю – где родился, там и пригодился. Приехала в 2009-м году, а в 2010-м мы начали строить здесь храм. Я к вере пришла поздно, в 50 лет, следом за сыном: он у нас в семье первым крестился, стал ходить в церковь, а я за ним. И так близко, так тепло я все это приняла, что… захотелось мне, чтоб и здесь, в Дмитриевке, тоже был храм. Отец Андрей Решетников меня поддержал. Первое богослужение совершалось в клубе, но как-то очень хорошо все было: люди собрались, благодарили, несколько человек приняли Крещение. А потом нам отдали одно крыло больницы, то, в котором раньше был роддом^[2].

Храм Димитрия Солунского в Дмитриевке     

В Дмитриевском храме все ухожено и красиво: нет следов того горького убожества, которое мы видим подчас в маленьких приспособленных сельских храмах.

– Откуда средства, Нина Ивановна?

– Сын помогает, он в Москве прилично зарабатывает. Друзья, коллеги по московской работе, земляки, которые живут в разных городах, но приезжают сюда, на родину, – кто 5 тысяч, кто 10, кто 3 тысячи, вот так и собираем, с Божией помощью. Вот, колокола купили, звонницу смонтировали, брус для колоколов сушим, промок под дождем в дороге.

Валентина Ивановна Ковынева – бывший директор сельской школы, ныне учитель воскресной, коренная дмитриевская:

– Уезжали мы с мужем и детьми отсюда, пытались прижиться в Волгограде, но я без этой степи, без земляков, без детей деревенских, оказывается, не могу. Здесь все мое. И я делаю то, что могу сделать.

Дмитриевке скоро исполнится 200 лет; до революции в ней была церковь в честь Казанской иконы Божией Матери, но от нее ничего не осталось. Сейчас в Дмитриевке прописано чуть больше 700 человек.

По дороге из одного своего прихода в другой отец Алексий созванивается с кем-то из фермеров и договаривается насчет обрата, которым выпаивают поросят. Потом ему звонит супруга Виктория и докладывает, что в инкубаторе вылупились два утенка. Батюшка дает инструкцию – что делать с «новорожденными». Оба они – и батюшка, и матушка – потомственные горожане. Но без подсобного хозяйства сельскому священнику не выжить.

Отцу Алексию удалось сохранить общину, согрев людей любовью

20 лет назад 19-летняя Вика пришла в саратовский храм в честь Иконы Божией Матери «Утоли моя печали», надеясь найти утешение и поддержку в трудной личной ситуации. И здесь, в храме, ее заметил парень, певший на клиросе, а она сразу заметила его. По словам Виктории, она не была на тот момент воцерковленным человеком и не очень-то отдавала себе отчет в том, что ее избранник учится в семинарии, что он станет священником, а значит, и ей придется принять на себя особую ответственность – перед супругом, людьми, Церковью. Вика просто влюбилась… А потом было много искушений, чувства прошли серьезную проверку. В Куриловке Епифановы уже 7 лет. Отцу Алексию удалось сделать не так мало: обложить здание храма кирпичом, поднять колокольню… А еще – сохранить общину, согрев людей любовью. Это заметно, когда он разговаривает с людьми, хотя бы и на бытовые темы – проблемы-то сельские общие. Но как он сам пришел к вере и священству?   

– У меня была верующая бабушка, она очень боялась за нас сестрой, ведь мы росли без отца, и в какое время – начало 1990-х. Бабушка много молилась за нас и за маму. И, наверное, ее молитвы были услышаны. Помню, как мама впервые взяла меня с собой в Троицкий собор – это была неимоверная красота^[3]. У меня был друг, Илья, он ходил в церковь постоянно, и я стал ходить вместе с ним, и богослужение втягивало меня все глубже. И вот, на Троицу, на всенощном бдении, отец Василий Стрелков, настоятель Серафимовского храма в Саратове, впервые пригласил меня в алтарь. Я вошел – и оказался будто на небе… Такая благодать снизошла. И вот, с того дня я в алтаре.

В том же году я после девятого класса поступил в техникум. И тут как раз открылась в Саратове семинария. И я заявил маме: всё, бросаю техникум, иду в семинарию. Мама в слезы – и к отцу Василию. Отец Василий мне говорит: сынок, ты не спеши, ты получи мирскую профессию. Сварщик? Прекрасно, сварщики в Церкви очень нужны^[4]. И я его послушался, закончил техникум.

– И слова отца Василия подтвердились?

– Конечно. Я ведь не просто сварщик, я техник-технолог сварочного производства. Нас учили организации производственного процесса. И это не раз пригодилось мне, когда пришлось строить храм.

Получив диплом технолога, Алексей «сломя голову» (его выражение) бросился поступать в семинарию. Отучился первый семестр – пришла повестка: оказалось, отсрочки от призыва семинария не дает.

– Служил я в войсках гражданской обороны МЧС. Полгода в учебке в Челябинске, потом меня отправили в Воронеж… к святителю Митрофану Воронежскому. Обо мне все знали, что я верующий, командиры очень хорошо ко мне относились, и я мог часто ходить в увольнение, в Покровский собор, к мощам святителя Митрофана, которого и раньше любил, и все время молился ему. Однажды ко мне там подошла бабушка и протянула мне деньги, какую-то небольшую сумму: «Возьми – у меня самой внук служит на севере». И тут же еще одна бабушка подошла и сунула мне десятку, потом еще одна. Денежек хватило на то, чтобы поесть, и я очень рад был, очень тронут.

Отец Алексий говорит, что в войсках МЧС служили очень хорошие люди, но и с темными сторонами армейского житья пришлось столкнуться. Он увидел, что происходит с людьми, живущими без Бога, – и это укрепило в нем решимость стать священником.

– Конечно, сомневался, задавал себе вопрос: достоин ли я служить у престола? А потом прочитал у святых отцов, что единожды принятому решению стать пастырем нужно следовать без сомнений и колебаний.

Чтобы встретить будущую жену, я целый год ежедневно читал молебный канон Пресвятой Богородице. 365 раз! И действительно встретил…

Владыка Александр^[5] очень серьезно относился к тем семинаристам, которые прошли армию. Я не закончил еще семинарию, когда он рукоположил меня во диаконы, а по окончании, в 2001-м году, состоялась моя священническая хиротония. Вот так бабушка меня и вымолила.

– Скажите, а почему вы, когда кадите храм перед литургией, потихоньку говорите всем «Христос воскресе»? И люди вам отвечают – «Воистину воскресе»? Вроде как не принято, ведь пасхальный период уже закончился.

– Мы все любим преподобного Серафима, который всех приветствовал именно так, невзирая на время года. Разве только в пасхальный период мы торжествуем Воскресение?

Степи саратовского Левобережья страдают от безводья, от критического климата. Но тем важнее живая вода, та, от которой не будешь жаждать вовек (ср. Ин. 4, 14). Трудами людей в степи есть ее источники.