Новодевичий монастырь

Самый красивый московский монастырь – Новодевичий, освященный во имя чудотворной Смоленской иконы Божией Матери, был построен в начале XVI века великим князем Василием III по обету в честь возвращения древнего Смоленска России из польско-литовского владычества. Этот город называют «ожерельем России», и сам монастырь похож на роскошную жемчужину, словно лежащую в раскрытой раковине у подножия Воробьевых гор.

Новодевичий монастырь. Фото: В.Корнюшин / Expo.Pravoslavie.Ru

Смоленская икона Божией Матери, именуемая Одигитрией (греч. Путеводительница) попала на Русь в XI веке, еще до основания Москвы. По преданию, она была написана Апостолом Евангелистом Лукой при земной жизни Пресвятой Богородицы. Потом чудотворный образ попал в Иерусалим, а оттуда – в Константинополь, столицу Византийской империи. В 1046 году император Константин IX Мономах отпустил эту икону в далекую Русь вместе со своей дочерью, царевной Анной, которая вышла замуж за князя Всеволода Ярославича, сына Ярослава Мудрого. После смерти князя Всеволода образ остался в городе Смоленске.

А в 1398 году, когда история уже сильно изменила облик древней России и неведомая прежде Москва стала ее столицей, мощно отражавшей натиски врагов и одержавшая победу на Куликовом поле, супруга московского великого князя Василия I, Софья Витовтовна, отправилась в Смоленск повидаться со своим отцом, литовским правителем Витовтом. Он благословил свою дочь чудотворным образом Смоленским и отпустил икону с ней в Москву. Святыню с великим благоговением поместили в кремлевском Благовещенском соборе – домовом храме московских великих князей.

С тех пор прошло чуть более полувека, и жители Смоленска, находясь под властью Польши, просили московского государя Василия II Темного вернуть им святую икону. О том великого князя упрашивал епископ Смоленский Михаил, и князь согласился, желая этим благочестивым поступком привлечь население Смоленска на сторону Москвы. С иконы сняли список и поместили его в Благовещенский собор. А чудотворный образ с крестным ходом проводили из Кремля до далекой окраины на берегу Москвы-реки, близ Саввина монастыря, основанного, по преданию, самим Александром Невским, – и там отслужили молебен, после чего отпустили икону в Смоленск. Это произошло 28 июля (10 августа) 1456 года. С тех пор каждый год в этот день к месту прощания москвичей с образом совершали крестный ход. А в 1514 году великий князь Василий III, внук Василия Темного, покорил Смоленск и присоединил его к московскому княжеству. И по его обету в 1524 году там, где когда-то провожали Смоленскую икону, был основан Новодевичий монастырь. По легенде, именно на том месте возвращавшийся в столицу с победой великий князь успешно переправился по льду через Москва-реку с Воробьевых гор и поставил там первую деревянную церковь.

Эта версия истории появления в Москве дивного монастыря общепринята. Однако существует иная точка зрения, – будто бы не литовский князь Витовт отпустил икону в Москву вместе с дочерью, а монгольские военачальники забрали чудотворный образ из Смоленска и подарили его московскому правителю, а он потом вернул икону в Смоленск по просьбе местных жителей.

И московские легенды, овеявшие Новодевичью обитель, как кружевом, порой связывали татаро-монгольское нашествие и происхождение монастыря, особенно его имени. Как ни странно, оно долго представляло загадку для историков. Одна легенда гласит, будто бы в годы чужеземного ига дань захватчикам приносили не только деньгами, но и самыми красивыми русскими девицами: их собирали на поле за городом, отбирали лучших и отправляли в Золотую Орду. И оттого это поле стало называться Девичьим, а потом и основанный там монастырь. По другому преданию, его первая настоятельница, схимомонахиня Елена, имела прозвище Девочкина, и это запечатлелось в старомосковском имени монастыря. Или же просто обитель предназначалась для девиц. Но обычно считается, что монастырь на левом берегу Москвы-реки был назван Новодевичьим в отличие от другого женского монастыря, опекаемого государевой властью и находившегося до революции в самом Кремле – Вознесенского, прозванного «Стародевичьим».

Полностью Новодевичий назывался «Пречистыя Одигитрии Новым девичьим». Это был самый привилегированный и богатый московский монастырь, по свидетельству патриарха Никона – не только в Москве, но и в России. В него, как и в Стародевичий, поступали знатные женщины своего времени: царские и боярские жены, дочери, вдовы, сестры, и все они при пострижении жертвовали сюда свои драгоценности, жемчуг, золото, серебро, не говоря уже о царских пожалованиях вотчинных земель.

Основанный по высочайшему обету, Новодевичий монастырь стал архитектурной миниатюрой московского Кремля. Его соборную церковь с удивительными «замшелыми» главами, по преданию, возводил любимый придворный зодчий Василия III, итальянский архитектор Алевиз Фрязин – по образу кремлевского Успенского собора. В 1525 году сюда перенесли новый список Смоленской иконы Божией Матери с кремлевского образа, находившегося в Благовещенском соборе. И потом соборный храм Новодевичьего монастыря расписывали «царские живописцы», мастера Оружейной палаты под руководством самого Симона Ушакова. Над росписью Новодевичьего великий мастер трудился уже на закате своей жизни: иконы Спаса Вседержителя, Седьмого Вселенского Собора архидиакона Стефана и несколько других образов стали его последними трудами. Здесь же, в Смоленском соборе был погребен начальник Оружейной палаты Богдан Хитрово – за свои старания и за заслуги своих подчиненных.

Зубчатые крепостные стены и башни обители были возведены в конце XVI века при Борисе Годунове тоже по образу стен московского Кремля, а в XVII веке башни украсили великолепные ажурные короны, которые придали монастырю сходство с жемчужиной. Он был и военным оплотом Москвы, входя в число ее «сторож». В 1612 году войска русского ополчения осадили в нем последних польских интервентов – тогда обитель была почти полностью разорена, но восстановлена уже первыми Романовыми так, что стала местом царского богомолья. Цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович ходили сюда из Кремля, и, поскольку монастырь располагался за городом, то у его стен ставили шатры и ночевали в них, оставаясь на утреннюю службу, а после нее угощали братию. Отсюда пошел обычай народных гуляний под Новодевичьим – потом они были перенесены на Девичье поле и на Пресню. И еще благодаря Новодевичьему монастырю в первопрестольной появилась улица Пречистенка – истинный символ старой Москвы. Сама улица существовала и раньше, но имя было ей даровано личным царским повелением в 1658 году – в честь иконы Пречистой Девы, к которой с крестным ходом шли по этой улице из Кремля в Новодевичий монастырь.

История сразу же вписала Новодевичий на страницы своей летописи. После смерти царя Федора Иоанновича, «последнего Рюриковича», в Новодевичий монастырь удалилась его вдова, царица Ирина Годунова, под именем Александры, и рядом с ней жил ее брат, боярин Борис Годунов, ожидая здесь своего избрания на русский престол. Став царем, он не забыл об этом времени и благоукрасил обитель.

В годы раскола в Новодевичьем временно держали под стражей боярыню Морозову. А в 1689 году Петр I заточил сюда властолюбивую царевну Софью, которая не хотела уступать русский трон возмужавшему брату, и которую так поддерживали бунтовавшие московские стрельцы. Тогда при монастыре Петр устроил отделение Преображенского приказа – в 1698 году здесь допрашивали бунтовщиков, а головами казненных стрельцов унизывали зубцы монастырских стен. Виновных вешали и перед окнами кельи царевны Софьи – стена этой кельи, по преданию, примыкала к Покровской церкви обители. Известно, как появилось это предание: в начале XVIII века в монастыре жили две столетние старицы, – «самовидицы» царевны Софьи, которые помнили ее живой. Они и указали келью опальной царевны. Здесь она умерла в 1704 году.

Та же участь постигла Евдокию Федоровну Лопухину, первую жену Петра I и мать царевича Алексея, которая, по легенде, прокляла любимое детище Петра – город Санкт-Петербург. В 1727 году ее перевели сюда из Суздаля (по другой версии – из Шлиссельбургской крепости) уже после смерти императора и незадолго до собственной кончины. Обе родственницы Петра – и сводная сестра, и первая супруга – погребены в главном Смоленском соборе монастыря. Здесь же похоронены сестры царевны Софьи – Евдокия и Екатерина. А в подклете Смоленского собора находится гробница дочери Ивана Грозного, Анны, умершей во младенчестве.

И еще во времена Петра в Новодевичьем монастыре был временно устроен приют для «зазорных младенцев» женского пола, то есть для незаконнорожденных детей, где их растили, воспитывали и обучали искусству плести кружева. Этот приют был далеким прообразом Московского Воспитательного дома.

В огненном 1812 году монастырь едва не погиб. В начале сентября здесь разместились на постой французские солдаты, а вскоре пожаловал и сам Наполеон. Не сходя с лошади, он осмотрел монастырь, приказал взорвать церковь во имя Иоанна Предтечи и уехал. Дореволюционные историки сообщали, что поначалу французы даже отпускали монастырю необходимое для богослужений вино. А в ночь с 8 на 9 октября, в праздник апостола Иакова Алфеева, когда наполеоновская армия бежала из Москвы, непрошеные постояльцы Новодевичьего перед уходом прилепляли к деревянным иконостасам зажженные свечи и кидали их в разбросанную повсюду солому. В подклете Смоленского собора монахини обнаружили раскупоренные бочонки с порохом, на которых лежали тлевшие фитили. Считанные секунды оставались до губительного взрыва, но монахини успели загасить фитили и потушили пожар в монастыре.

А потом оказалось, что опасность была еще более страшной, и что несостоявшийся поджог был не простым актом вандализма. Остались интереснейшие свидетельства современников о том, как потрясенный красотой русской столицы Наполеон не хотел отступать из Москвы, не уничтожив ее достояния. Особенно это касалось Новодевичьего монастыря – Наполеон заявил, что не уйдет из Москвы, пока своими глазами не увидит его гибели. Будто бы он долго стоял на Воробьевых горах, ожидая огненного зарева на другом берегу Москвы-реки. И тогда один москвич, имевший владение рядом с монастырем, запалил свой дом. Огонь полыхал так сильно, что император решил, будто это горит Новодевичий, и покинул Москву.

Смоленская икона три месяца пребывала в русской армии. Перед Бородинской битвой по приказу главнокомандующего Кутузова чудотворный образ с молебствием носили по рядам войска. Потом Смоленскую икону привозили на освящение благодарственного храма Христа Спасителя, и ее образ помещен в верхнем центральном медальоне на южном фасаде храма.

При монастыре существовал тайный подземный ход – «необходимая принадлежность каждого русского поселения», как писал знаменитый московский археолог Яков Стеллецкий, тот самый, который долго искал в кремлевских лабиринтах легендарную библиотеку Ивана Грозного. Он одним из первых обследовал подземные ходы и подвалы Новодевичьего монастыря, усердно собирая о них слухи местного населения. И поскольку он не нашел на территории монастыря традиционного «древнего колодезя», ученый сделал вывод о том, что за водой ходили на Москву-реку и к местному пруду по тайному, неприметному для постороннего глаза ходу. Однако этот тайный ход был сделан не только для укромного водозабора, но и для сообщения с городом на случай осады.

Кладбище – особая достопримечательность Новодевичьей обители. Как и в других московских монастырях, кроме инокинь, здесь хоронили умерших мирян. Одними из первых на этом погосте обрели вечный покой дети и родственники русских государей: в их числе была и царевна Елена, жена старшего сына Иоанна Грозного, царевича Ивана, из-за которой разгневанный царь убил наследника. Здесь же похоронены Татьяна Левшина, мать знаменитого в екатерининские времена митрополита Платона, поэт и партизан Денис Давыдов, историки С.М. Соловьев и М.П. Погодин, философ Владимир Соловьев, генерал А.А. Брусилов, поэт А.Н. Плещеев, знаменитые реформаторы эпохи Александра II Освободителя братья Милютины, отец Андрея Белого, математик Н. Бугаев, писатели Писемский, Лажечников, Загоскин и композитор Скрябин.

Новодевичье кладбище делится на «старое» и «новое». Тихое «старое» кладбище находится на территории самого монастыря. «Новое» или «южное» кладбище примыкает к монастырю с юга и отгорожено от него красной стеной. Оно появилось в 1898-1904 г.г. и еще расширялось в советское время, когда Новодевичье кладбище стало вторым по степени почетности местом захоронения в СССР после Кремлевской стены. Даже пускали на это кладбище по особым пропускам, и свободного доступа гражданам туда не было.

Одним из первых на «новом» кладбище в 1904 году упокоили А.П.Чехова – он завещал похоронить себя в стенах прекрасной Новодевичей обители. Весной на могиле гения расцветает вишневый сад. А до революции здесь горела неугасимая лампада, вечерами мерцавшая тихим и мягким светом. Совсем недалеко от Чехова похоронен Н.В. Гоголь – в 1930-е годы его прах перенесли сюда из закрытого Даниловского монастыря, как и останки С.Т. Аксакова, А.С. Хомякова, И.И. Левитана, Д.В. Веневитинова, чтобы они не попали под сталинский бульдозер. В советское время на «новом» кладбище похоронили жену Сталина Надежду Аллилуеву (совсем недавно был обнародован архивный документ – акт осмотра ее тела кремлевскими врачами, доказывающий, что она действительно покончила жизнь самоубийством), киноактрису Любовь Орлову, писателя А.Н. Толстого, Н.С. Хрущева, и многих других известных деятелей советского государства – врачей, летчиков, ученых.

Новодевичий монастырь закрыли в 1922 году. Монахини были изгнаны из своей обители, и здесь распахнул двери «Музей раскрепощения женщины», позднее преобразованный в историко-бытовой и художественный музей «Новодевичий монастырь». В 1920-х годах на опустевшей колокольне закрытого монастыря получил мастерскую известный художник-футурист В. Татлин, автор неосуществленного, к счастью для Москвы, проекта гигантской башни III Интернационала – конструированного изображения хаоса, в виде спирали устремляющегося в небеса. Он запускал с колокольни свой летательный аппарат «Летатлин», который должен был, как крылья, двигаться мускульной силой «нового», освобожденного человека. И рядом, на той же территории Новодевичьего монастыря в старинных палатах XVII столетия почти полвека прожил знаменитый реставратор Петр Дмитриевич Барановский, чьими усилиями были спасены от гибели многие памятники отечественной культуры. Два разных человека, две судьбы, две истории...

Осенью 1943 года в Новодевичьем открылись Московские богословские курсы, а через год – Богословский институт, затем преобразованные в Московские духовные семинарию и Академию, и переведенные в Троицкую Лавру. А с 1964 года в Новодевичьем монастыре находится резиденция митрополита Крутицкого и Коломенского.

В настоящее время в храмах Новодевичьего монастыря идет богослужение. Он стал любимым местом и молитвы, и воскресного отдыха москвичей. Прогулка по его территории, вокруг стен и в прилегающем парке на берегу чудесного пруда – вполне московский курорт.