Слово о предопределении в первую неделю Поста

Во утрии (же) восхоте [Иисус] изыти в Галилею;
и обрете Филиппа и глагола ему: иди по Мне.
Ин. 1, 43.

Господь отделяет овец от козлищ

Нет ничего столь гордого и столь любознательного, как человеческий разум. Хотя грех сильно ослабил его, хотя вера требует от него слепого повиновения, он все еще распростирает сто крыльев, чтобы взлететь на самую высоту, раскрывает сто глаз, чтобы исследовать самое сокровенное. И еще хорошо бы было, если бы он так усиливался исследовать на земле столько дивных дел природы, ибо это – естественное стремление человека, которым он приводится к познанию всего бытия. Но он стремится проникнуть в самую невидимую глубину непостижимых божественных судеб, чтобы удостовериться, действительно ли разумно высочайший Промысл Божий управляет всем и что он положительно определяет о человеческих делах. Ведь это неприличная дерзость! Божественное предопределение есть одна из наиболее непостижимых тайн, заключенных в бездне Божественного разума и премудрости! Ум человеческий, недалекий по познанию, ограниченный в восприятии, пусть сколько угодно изучает и исследует эту тайну: все равно никогда не сможет понять ее.

Ученые богословы, я знаю, как рассуждаете вы о божественном предопределении. Вы говорите: предопределение есть предведение и предуготовление благодеяний Божиих, которыми непреложно спасаются все спасаемые; что оно есть восхождение разумной твари к вечной жизни, есть избрание к благодати и славе. Но вы не понимаете, что Бог от века предвидит все, что делают люди во времени, что это предведение божественное твердо, а дела человеческие во времени – свободны. Как можно согласовать неизменность Божия совета и свободную самоопределяемость разумных тварей? Как неизменность божественного решения не приводит к необходимости, почему она несомненна и не подчиняется случайности? – Итак, подальше, подальше от этих вопросов и недоумений ученых, – вопросов, которые не научают, а только омрачают разум. В этой непонятной области мы, братья, понимаем только одно: именно, что предопределение есть сочетание воедино божественной благодати и человеческой воли, благодати Божией, которая призывает, и воли человеческой, которая следует призыванию.

Идя в Галилею, Иисус Христос находит Филиппа и зовет его – глагола ему: гряди по Мне. Филипп уверовал и последовал за ним. Егоже писа Моисей в законе и пророцы, – говорит он своему товарищу Нафанаилу, – обретохом Иисуса, сына Иосифова, иже от Назарета. Таким образом, Филипп предопределяется к чести апостольского достоинства и к славе Небесного Царства. Об этом я сегодня и буду говорить. Я постараюсь доказать два положения. Во-первых, что у Бога – все желание спасти каждого человека; во-вторых, что у человека вся свобода спастись при помощи благодати Божией. Бог хочет, и если хочет и человек, то он уже предопределен.

I

Учение о предопределении есть догмат веры, основанный на Священном Писании, и никто из православных в нем не сомневается. Ихже предуведе, – ясно говорит Павел, – тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего. А ихже предустави, тех и призва, а ихже призва, сих и оправда; а ихже оправда, сих и прослави (Рим. 8: 29-30). В превышающей разумение книге таинственного божественного предвидения, кого возлюбил, Бог вписал к жизни, а кого возненавидел – к смерти: Иакова возлюбих, Исава же возненавидех (Рим. 9: 13), – говорит Сам Бог. Как горшечник готовит из одной и той же глины один сосуд в честь, а другой – не в честь, так и всемогущий Бог одних из своих тварей прославляет, как ценные, а других отвергает, как ненужные. Егоже хощет, милует, а егоже хощет, ожесточает (Рим. 9: 18). Бог действует по Своей воле, и кто может ему прекословить? Воли Его кто противиться может? Но нет ли поэтому какой-либо неправды у Бога? – Да не будет! – Вот все учение Ап. Павла, учение прикровенное и возвышенное, в которое чем больше мы углубляемся, тем меньше его понимаем. Что же с того? В вопросе о предопределении пусть будет для нас непонятно все, что говорит Свящ. Писание, ибо оно непостижимо, – толкования святых отцов, ибо они трудны, – мнения ученых богословов, ибо они туманны. Пусть это будет поставлено в вину нашему разуму, слабому и слепому, который не может взойти на высоту или рассмотреть невидимое. Этого не понимал и сам Павел, восходивший до третьего неба. На этой высоте Божественных откровений он видел только неисследимую глубину Божественной премудрости, превышающей разум. Поэтому он в удивлении воскликнул: о глубина богатства, и премудрости, и разума Божия! (Рим. 11: 33). Златоуст продолжает, что «если бы даже было возможно разрешить это, однако беззаконно было бы желать этого». Достаточно знать эти два ясные, легкие и прочные положения: первое – что Бог хочет, чтобы мы спаслись, ибо Он – человеколюбив; второе – что мы можем спастись, ибо мы свободны. Воля Божия и произволение человеческое образуют предопределение. Бог хочет; если хочет и человек, то он уже предопределен.

Да, человеколюбец Бог хочет, чтобы мы все спаслись, и это подтверждается Его тремя друг другу не противоречащими свойствами – Божественным правосудием, милосердием и Промыслом. Бог даровал закон безразлично для всех людей и хочет, чтобы все решительно исполняли его: нет человека, который не был бы обязан соблюдать закон Божий. Греки и варвары, нечистивцы и православные, иудеи и христиане должны исполнять этот долг. Какую же награду ожидают себе люди за исполнение Божественного Закона? – Спасение и Царство Небесное. Аще хощете и послушаете, благая земли снесте (Ис. 1: 19), – так обещает Бог устами Исайи. Не было ли величайшей несправедливостью, если бы Бог желал, с одной стороны, чтобы люди соблюдали Его закон, а с другой – не желал бы всеобщего спасения? Если бы Он одну часть предопределял ко спасению, а другую предосуждал на муку? Как? Всех призывает на подвиг и только некоторых – к награде? Требует, чтобы все одинаково служили ему, но не желает всем дать одинаковую плату? – Нет, правосуден Бог, – Он есть само правосудие: давая всем закон, Он хочет, чтобы все спаслись: хощет всем спастися, – говорит Апостол. «Ибо, – объясняет св. Амвросий, – Давший закон для всех, никого не исключает из Своего царства».

Далее, кто принудил Бога сойти с небес на землю и вочеловечиться? Его крайнее милосердие. Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, – свидетельствует Иоанн Богослов (Ин. 3: 16). В течение тридцати трех лет, прожитых здесь на земле, сколько потрудился Богочеловек Иисус, сколько пострадал, как умер! Отцы Церкви говорят, что вследствие ипостасного единения во Христе человечества с Божеством каждое деяние Христа достойно бесконечной чести и славы, так что самое малейшее страдание Христа в силах загладить всемирный грех; одна капля Его пречистой крови может угасить все пламя вечного мучения; одна смерть, естественная, безболезненная, могла спасти весь человеческий род. Но когда Он перестрадал, сколько не страдал никто другой, – когда Он пролил всю кровь Свою даже до последней капли, – когда Он умер на кресте с такой мукой и позором – неужели вы думаете, что все это Он переносил только для того, чтобы спасти одну часть людей, а другую оставить в погибели? Он столь легко мог бы спасти всех, и с такими усилиями восхотел бы спасти немногих? Он израсходовал беспредельное сокровище, и только для того, чтобы сделать маленький выкуп, – излить все богатство Своей Божественной милости, чтобы облагодетельствовать столь немногих? – Нет, на всех, на всех простирается богатство Божественного дара! Раны Иисуса Христа были исцелением для всех. Кровь Иисуса Христа есть чудесная лествица, по которой все восходим в рай. Един есть Бог и един Ходатай Бога и человеков человек Христос Иисус, – говорит Павел, давый Себе избавление за всех (1 Тим. 2: 5) Един за всех умре. А если Он за всех умер, то хочет, чтобы все и спаслись. Хощет всем спастися. «Солнце правды, – свидетельствует Григорий Богослов, – для всех воссияло, для всех жило, умерло, для всех воскресло». К тому же, несомненная и непреложная истина, что высочайший Промысл Божий распростирается решительно на все твари: «Бог все предусматривает и обо всем заботится», – говорит Василий Великий; особенно же Промысл простирается на весь человеческий род. Это и есть то Божественное отеческое попечение, на которое нам заповедует блаженный Петр возложить все наши заботы. Всю печаль вашу возвергше нань, яко Той попечется о вас (1 Петр. 5, 7). По велению Божию солнце восходит для верных столько же, сколько и для неверных. Бог устроил в морях гавани как для благочестивых, так и для нечестивых, дарует здравие, благополучие, богатство, почести всем племенам, как тем, которые Ему покланяются, так и неведущим Его. Если Бог хочет и раздает всем вообще то, ради чего мы не созданы, т. е. земное и временное, то тем более Он восхочет и даст вообще всем то, ради чего мы созданы, – небесное и вечное. Сей Небесный Отец, если обо всех промышляет, то и всем хочет спасения. Бог хочет, чтобы все спаслись. Поэтому Он повелевает и солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, и дождю – падать на грешных и праведных. Итак Бог, по Своей праведности, милосердию и промышлению о всех, хочет всем спасения и, насколько это от Него зависит, не хочет погибели чего-либо даже малейшего. Это утверждает Сын Божий во Св. Евангелии: несть воля пред Отцем вашим небесным, да погибнет един от малых сих (Мф. 18. 14). Он всех зовет к Себе и поэтому Бог богов, – говорит Давид, – Господь глагола и призва землю (Пс. 49, 1). Свыше и от начала возглаголал устами пророков – возглаголал в последние дни в Сыне, воплощенном Слове, и призвал ко спасению всю землю. Поэтому небесный Иерусалим, прославленный град Божий, рай, как видел его Иоанн в Апокалипсисе, имел двенадцать врат, по три обращенных к разным сторонам света, дабы мы знали, что Бог отверз рай для всей вселенной. Бог богов, Господь глагола и призва землю, ибо всем человеком хочет спастися.

Это, действительно, только хотение, которое вместе со святым Дамаскиным весь лик богословов называет предваряющим; оно само по себе недостаточно для спасения человека. Оно есть как бы огненный столб, ночью указывавший евреям путь в пустыне, – указывает путь, но не влечет по пути спасения. Это – благодать Божия, предваряющая, но необходимо со стороны человека произволение следовать ей. Это Бог призывает, но необходимо, чтобы человек внимал. Воля Божия есть одно только крыло; необходимо и другое крыло, наша воля, чтобы взлететь на небеса. Воля Божия и воля человеческая образуют предопределение. Бог хочет: если хочет и человек, то он уже спасен.

От начала Бог создал человека свободным, как говорит Св. Дух устами премудрого (сына) Сираха: из начала сотвори человека и остави и в руце воли его (15, 14). Бог оставил человека в его воле и не хочет производить никакого давления на его свободу. Остави и в руце воли его. Всемогущ Господь в Своей власти. Всемогущ и человек в своей свободе. Все различие заключается в том, что Бог творит все, что хочет, и никакая сила не может Ему в этом воспрепятствовать, а человек не делает, чего не хочет, и никакая сила не может его принудить к тому. Невозможно, чтобы Бог не совершил им желаемого; невозможно также, чтобы человек сотворил ему нежелательное. Поэтому, как человек не может спастись без благодати Божией, так и Бог не может спасти человека без свободной воли человека.

«Благодать, – говорит божественный Златоуст, – хотя она и благодать, но спасет лишь желающих». Спасение, по словам Богослова, должно быть делом нашим и Божиим. Дождь падает на землю, но земля не принесет плода, если земледелец не потрудится. Солнце сияет всюду, но кто хочет воспринять его свет, должен открыть свои глаза. Значит, Бог дарует всю благодать и помощь, но этой благодати должна сопутствовать и Божественной помощи содействовать воля человека. Хочет Бог спасти Ноя во времена потопа, в котором погиб весь мир, но требует, чтобы он своими руками построил ковчег. Хочет очистить Неемана от проказы, но требует, чтобы сам Нееман пошел и омылся в Иордане. Хочет отверзти очи слепорожденному, но требует, что сам слепорожденный пошел и умылся в купели Силоамской. Бог хочет спасти всех людей, но требует, чтобы каждый содействовал своему спасению. Человек свободен и имеет перед глазами (на выбор) воду и огонь, жизнь и смерть. Человек разумен, – им водит ум: он может отличить доброе от злого, свет от тьмы. У каждого человека на сердце написан естественный закон, указывающий истинный путь ко спасению. Итак, что же нужно для предопределения, как не вполне подаемая благодать Божия и свободное изволение человека? Хочет Бог; если хочет человек, то он уже спасен.

Но я знаю, какого рода недоумение может вызвать в человеке этот вопрос о предопределении. «Бог, – могут сказать мне, – как это видно из Свящ. Писания, еще прежде чем Исав и Иаков сделали что-нибудь доброе или худое, даже прежде чем они родились, Иакова возлюбил, а Исава возненавидел. Бог егоже хощет милует, а егоже хощет ожесточает (Рим. 9: 18). Бог из одной и той же глины сотворил два сосуда, один в честь, а другой – не в честь. Это значит – одному Бог щедро подает Свою благодать, а другому – нет. В этом Бог совершенно свободен, творить, что хочет. Воле бо Его, – говорит Павел, – кто противитися может? (Рим. 9: 19) Как же после этого Бог хочет всеобщего спасения, если на одну сторону Он изливает всю Свою любовь, а на другую – весь Свой гнев? Если Бог еще до рождения возненавидел меня, как Исава, если ожесточил, как фараона, и если сотворил меня, как соду не в честь, с развращенным характером, где же моя после этого свобода делать добро или устраивать свое спасение?» Признаюсь, христиане, выше приведенный текст Св. Писания рождает и эти и подобные недоумения. Но он имеет иное значение. Таинственное благословение, данное патриархом Исааком детям, произошло действительно по Божественному устроению; при исследовании же его по человеческому смыслу оно оказывается совершенно ошибочным. Исав и Иаков – дети Исаака: Исав – старший, а Иаков – младший. По естественному закону Исаву следовало бы первым получить отцовское благословение, но (на самом деле) первым получил его Иаков. Этому содействовали три обстоятельства, являющиеся тремя великими ошибками. Бысть же, повнегда состаретися Исаакови и притупишеся очи его, еже не видети (Быт. 27: 1) – и вот он по причине слепоты дает свое благословение, не разузнав предварительно, кто это на самом деле, (выдававший себя за) первенца. Это раз. Чтобы подать свое благословение, Исаак попросил сначала подарка, захотел поесть дичины от сына своего. Улови ми лов и сотвори ми снеди, якоже люблю аз, и принеси ми, да ям (Быт. 27: 4). Так он продает свое благословение, тогда как должен был подать его туне. Это второе. Исаак был обманут своей женой Ревеккой. Любя Иакова больше, она одела его в одежды Исава; таким образом, Исаак благословил Иакова, полагая, что благословляет первенца, Исава. Узнав об этом впоследствии, обманутый старец был поражен – ужасеся Исаак ужасом великим зело (Быт. 27: 33). В этом, столь великом деле, патриарх так легко был обманут женой. Это в-третьих. Слепой, за кушанье, обманутый искусством другого, Исаак дает Иакову благословение, принадлежавшее Исаву. Но кто же был Исаак? – Простой человек. А ведь человек вообще подает свое благословение, дарует честь, делает выбор или ослепленный неведением, или побежденный корыстолюбием, или обманутый по простоте. Но решение Божественное не похоже на решение человеческое. Совети бо Мои не якоже совети ваши (Ис. 55, 20). Насколько земля отстоит от неба, на столько же и судьбы человеческие отличаются от судеб Божиих. Бог иначе предопределяет, иначе подает Свою благодать, иначе дарует Свою славу, иначе творит избрание. Бог наблюдает за всем и Своим всевидящим оком видит все, до мельчайшего и сокровеннейшего. Бог праведен и судит каждого по достоинству. Он не смотрит на лица, не взирает на дары: не зрит на лице, ниже емлет дар (Втор. 10. 17). Бог всемудр и не обманывается хитростью, не побеждается страстью, не изменяет по слабости. Итак всемудрый, правосудный и всевидящий Бог возлюбил Иакова, ибо предуведовал богоугодное настроение Иакова, а Исава возненавидел, ибо наперед знал злой характер его. Он кого хочет милует, ибо предвидит, что он будет человеком хорошей и послушной воли; а кого хочет ожесточает, ибо предвидит, что он будет злого и нераскаянного сердца. Одного Он делает сосудом благословения, как Павла, а другого сосудом бесчестия, как фараона, ибо предвидит, что он (действительно) есть сосуд гнева, обреченный на погибель. Так должно понимать вышеприведенный текст, так его объясняют все святые отцы, особенно Златоуст в своем 16-м слове на 9-ю главу послания к Римлянам. Итак, упомянутый текст не доказывает того, будто Бог не имеет всего желания спасти тебя, или будто ты не имеешь полной свободы спасаться. Всегда зовет тебя человеколюбец Бог, желай и ты свободен и будешь всегда предопределен. Мы исповедуем, что Бог делает, что хочет, ибо всемогущ. Но знаем (также), что Бог творит только должное, ибо Он правосуден. И хотя мы не знаем судеб Господних, ибо это бездна глубокая, – во всяком случае, веруем, что в Боге нет лицеприятия.

Когда Иисус Христос восходил в Иерусалим, Иаков и Иоанн, сыны Зеведея, предстали пред Ним вместе с матерью своей Саломией. Кланяются Ему и просят: хощем, говорят, да един одесную Тебе и един ошуюю сядем во славе Твоей (Мф. 20: 21). Смутила Христа эта странная просьба, и Он ответил им: не веста, чесо просита. Несть Мое дати (Мф. 20: 22, 23). Почему же это? Разве Он не всемогущий Бог и не может сделать, что хочет? Кто может Ему возразить? Воли бо Его кто противитися может? (Рим. 9: 19). Иаков и Иоанн были действительно апостолами, как и прочие. Но изо всех апостолов они имеют особенный дар сродства со Христом. Хорошо. Но у Бога, повторяю, нет лицеприятия; Бог не взирает ни на ходатайство, ни на родство. Ревекка могла обманом принудить Исаака совершить несправедливость, ибо он был человек. Но Саломия не могла умолить Христа оказать лицеприятие. Не веста, чесо просита. Несть Мое дати, но имже уготовано есть (Мр. 20: 22, 23). Он как бы так сказал: «Я со своей стороны как никого не гоню от Моей славы, так никого и не выделяю. Предпочтение получит достойнейший». Слова имже уготовано есть объясняет Богослов: «Предложи действительно достойным, которые не только получили от Отца (Бога) эти свои свойства, но и сами в себе их развили». Итак, Бог нелицеприятен. Он всех зовет в Свое царство, никого не выделяет, а предпочитает только достойных. Окажись и ты достоин и будешь предопределен.

«Мне оказаться достойным? Как это? Ведь Бог наперед знает, предопределен ли я в рай, или обречен на муки. Если я предопределен в рай, нет никакой нужды больше трудиться, чтобы достигнуть его; а если я осужден на муки, совершенно напрасно стараться избежать их. Ни в первом, ни во втором случае я не свободен. Предведение Божие верно; то, что Бог предвидит, непременно должно случиться. А если я свободен сделать то, чего Бог не предвидит, то значит, Бог ошибается, а это невозможно».

Что ты говоришь, о человек? Ты говоришь: если я свободен, то Бог ошибается? А я утверждаю, что если я не свободен, то Бог меня обманывает. Он вводит меня в заблуждение, ибо устами пророков и апостолов, Своими собственными устами зовет меня к покаянию, хотя Сам хорошо знает, что у меня решительно нет свободы раскаяться. Он обманывает меня, ибо призывает меня, взяв крест, идти за Ним, а Сам связал мою волю. Обманывает, ибо повелел мне соблюдать Его заповеди, а Своим предведением совершенно лишил меня силы. Итак, если я не свободен, то не есть ли наша вера – одна ошибка, Евангелие – одна шутка?

Нет! Бог не заблуждается, ибо Он есть Сама Премудрость, не обманывает другого – ибо есть Сама Истина. Ты не понимаешь, что такое Божественное предведение и что оно совершает. Так выслушай. Оно действительно есть камень преткновения, о который многие споткнулись и упали. Но кто думает о нем так (как ты) – сильно ошибается и очень далек от истины. Если ты нездоров, не правда ли, Бог предвидит, выздоровеешь ли ты или умрешь? Но разве из-за этого должно не приглашать врача, не принимать лекарств, а сидеть сложа руки ждать выздоровления или смерти? В таком случае ты был бы очень неразумным и глупым. Одно, если Бог предвидит твое исцеление или смерть (и это совершенно истинно) и совершенно иное, – будто Божие предведение дарует тебе здравие или смерть (а это совершенно ложно); ведь если ты будешь смотреть за собой, то выздоровеешь, а в противном случае умрешь. Бог предвидит и то, и другое, но ни первого, ни второго Божие предведение не приводит в исполнение. Ты или выздоровеешь, или умрешь, верно одно из двух, но не определено точно. Пойми это получше. Бог действительно предвидит, будешь ли ты в раю или аду, но узнай, что из этого следует. В зеркале мы оказываемся такими, какими есть на самом деле, красивые – красивыми, и наоборот. Точно также и в чистейшем предвидении Божием мы являемся такими, каковы и в действительности: – или записанными светлыми буквами в книгу живота, или помеченными в роковой книге смерти; если мы праведны, – то в лике спасенных праведников, а если грешны, – в списке осужденных грешников. Зеркало отражает наш вид, а предведение Божие – наше произволение. Это – мысль Григория Нисского. «Праведный суд Божий сообразуется с нашим расположением. Каково наше внутреннее (чувство), то же и Он воздает нам от Себя». И как зеркало, отражающее красивого и безобразного, не делает их такими, так и Божие предведение, в котором один является предопределенным в рай, а другой – осужденным на муки, (на самом деле) ни первого не влечет к спасению, ни второго на муки. «Предведение Божие, – говорят Богословы, – только созерцательно, а не деятельно». Это значит, что ты спасаешься или осуждаешься не потому, что Бог предвидит твое спасение или осуждение, а потому, – что добрыми своими делами содействуя благодати Божией, ты должен спастись, и Бог предвидит твое спасение; или потому, что злыми своими делами избегая благодати Божией, ты должен быть наказан, и Бог предвидит твои муки. Таким образом, Иуда предал Христа не потому, что Христос предвидел его предательство, а наоборот, Христос предвидел предательство Иуды потому, что он намерен был предать Христа. Так об этом говорит мудрый Иустин, философ и мученик. «Не предведение есть причина будущих событий, а будущие события – причина предведения. Не из предведения вытекает будущее, а из будущего – предведение; не Христос – виновник предательства Иуды, а предательство – причина Господнего предвидения». Если ты будешь жить богоугодно, спасешься, а если развращенно – погибнешь. Бог предвидит и то, и другое. Но ни того, ни другого не предрешает Божие предведение. Ты или спасешься, или погибнешь, одно из двух несомненно, но не определено наперед.

Ну, а если бы я тебе сказал, что предопределено, что уже решено, спасешься ты или погибнешь, неужели из-за этого не нужно тебе больше ходить в церковь, и ты не будешь больше обращаться к духовнику, не будешь стремиться к христианской добродетели, перестанешь каяться, и не предпринимая ничего со своей стороны, ждать своего спасения или осуждения? В таком случае ты был бы самый неразумный человек. Посмотри еще раз в зеркало, прошу тебя. Сегодня ты здоров и зеркало показывает хороший вид, завтра ты болен, и зеркало покажет худой, а когда выздоровеешь, – опять прежний. Как лицо твое изменяет свой вид, так и зеркало изменяет твой образ. Так теперь, когда ты живешь богоугодно, Бог предопределяет тебя в рай. Завтра ты согрешишь и Бог определит тебя на мучения. Опять раскаешься, опять предопределен (на спасение). Как ты изменяешь свою жизнь, так и Бог – решение. Божий суд сообразуется с нашим произволением, – «и сообразуется с нашим расположением». Я приведу два небольших примера из Божественного Писания и закончу. Блаженный Павел в узах плыл на одном александрийском корабле в Италию, чтобы предстать перед императором. И вот вдруг среди глубокой ночи подымается великая буря, сильный ветер, страшное морское волнение, великая смертная опасность, и – никакой надежды на спасение. Но Бог, желая сохранить Своего раба, посылает к нему ангела с такими словами: не бойся Павле… се дарова тебе Бог вся плавающия с тобою (Деян. 27, 24). При таком божественном обетовании, моряки несколько ободрились и уверенные в своем спасении, хотели оставить судно и на лодке пристать к берегу. Нет, – сказал Павел, – аще не сии прибудут в корабли, вы спастися не можете (Деян. 27, 31). Что ты говоришь, Павел? Разве Бог не определил спасти всех? Не все ли равно, останутся они в корабле, или нет? – Нет, Бог определил спасти их, но требует, чтобы и они тому содействовали. Если все не останутся в корабле и не будут делать своего дела, – они погибнут. – Погибнут те, которых Бог определил спасти? И Божие определение изменяется? Да, иначе не может быть. Аще не сии будут в корабли, вы спастися не можете. – Другой пример. Заболел царь Езекия, Бог определил его к смерти и послал к нему пророка Исайю сказать: заповеждь дому твоему, умреши бо ты и не будеши жив (4 Цар. 20: 1). Несчастный Езекия оборачивается к стене, вздыхает, плачет, умоляет. – Что ты делаешь, несчастный царь?! Разве Бог не определил тебя на смерть? Разве изменяется Божие решение?

И это определение, братие, изменилось! Бог сжалился над слезами Езекии и определил его к жизни, даже дарует ему пятнадцать лет жизни. Тако глаголет Господь: се Аз исцелю тя, приложу к летам твоим лет пятьнадесят (4 Цар. 20: 5, 6). Я хочу, брат, чтобы состоялось определение о твоем спасении. Но говорю при этом, что если ты не будешь содействовать этому, если до самого конца не будешь жить богоугодно, твердый в благодати и любви к Богу, – несмотря на все решение о спасении, ты погибнешь. Пусть даже и состоялось решение о твоей погибели, но я говорю тебе: если ты обратишься и раскаешься, то спасешься, несмотря на определение о твоей муке. Подобно тому, как твоя воля переходит от хорошего к дурному или наоборот, так и Божие решение переходит от спасения к наказанию и наоборот. «Праведный суд Божий сообразуется с нашим расположением: каково наше внутреннее состояние, то же и Он воздает нам от Себя». Таким образом, предведение и определение Божие не препятствует ни Богу в желании спасти тебя, ни тебе – в свободе спастись.

Но (как я сказал об этом в начале), лучше бы тебе ничего не понимать в высоком вопросе о предопределении. Чтобы тебя не смущало какое–нибудь недоумение, твердо помни две (мысли): что Бог всегда хочет твоего спасения, ибо Он человеколюбив; и что ты всегда можешь спастись, ибо ты свободен. Его благодать и твоя воля образуют предопределение. Бог хочет: желай и ты, и будешь предопределен.